Современное состояние уголовно-процессуального права Российской Федерации (на рубеже ХХ-ХХI вв.)

В повседневной практике мышления люди пользуются не строго установившимися понятиями, а лишь представлениями о предмете. Представление, так же как и понятие, есть мысль, выделяющая в предмете его известные признаки. Но в представлении, во-первых, не выделяются непременно существенные признаки, а лишь те из них, которые почему-либо бросаются в глаза и которые могут не быть существенными. Во-вторых, в представлении признаки устанавливаются неодинаково и зависят от лица, представляющего предмет, от психологических обстоятельств в каждом отдельном случае.

Так как характерной чертой понятия, отличающей его от простого представления, является точность, с какой в содержании понятия указываются существенные признаки, то отсюда следует, что важнейшей логической операцией, или первым логическим действием над понятием будет установление его содержания. Действие это называется определением понятия103.

Философское понимание "системы" предполагает наличие некоторой целостности, не сводимой к сумме элементов, ее составляющих104. Система, - читаем в толковом словаре русского языка, - 1) определенный порядок в расположении и связи действий;.. 2) форма организации чего-нибудь; 3) нечто целое, представляющее собой единство закономерно расположенных и находящихся во взаимосвязях частей…105.

В буквальном переводе с греческого языка этот термин обозначает "целое, составленное из частей". С течением времени рассматриваемое понятие менялось и в свете современных представлений означает уже не механический набор элементов, образующих целое и даже не определенную их комбинацию, а такое их единство, которое складывается посредством структурированного взаимодействия.

Под системой, - пишет А. С. Панарин, - обычно понимается упорядоченная совокупность элементов, отличающихся функциональной взаимозависимостью. Применительно к политике это означает, что все ее составляющие внутренне связаны между собой и взаимодействуют в рамках определенного общего "кода"106.

Система, - считает С. Е. Вицин, - есть структурно-функциональное единство элементов, целостное единство структурно расчлененных, но взаимосвязанных элементов, реализующее определенные функции в условиях конкретной внешней среды107.

Любая система "…имеет положительную и отрицательную ("дурную") стороны". Существование двух взаимно противоречащих сторон, их борьба и слияние в новую категорию составляют сущность диалектического движения. Тот, кто ставит себе задачу устранения дурной стороны, уже одним этим сразу кладет конец диалектическому движению. Именно дурная сторона, порождая борьбу, создает движение, которое образует историю108.

Системное исследование любого явления действительности, в том числе социально-правового, предполагает предварительное его параметрическое описание. Последнее представляет собой исходную ситуацию системного анализа и имеет целью определение отличительных признаков явления, дающих основание выделять его в качестве самостоятельного предмета научного изучения. При параметрическом описании предмет исследования рассматривается в статическом состоянии, то есть вне характеристики его поведения как системы взаимодействующих элементов. Согласно логике системного анализа параметрическое описание явления действительности всегда должно предшествовать определению его элементного состава109.

В этом смысле, концепция дальнейшего развития "уголовной политики" РФ, по мнению И. А. Исмаилова, должна представлять собой, с одной стороны, разграничение сфер оптимального применения каждой из входящих в нее правовых систем, а с другой - не противопоставление, а согласованное применение их как частей единого уголовно-правового комплекса110.

Данная точка зрения вряд ли в состоянии вызвать принципиальные возражения. Другое дело, когда речь заходит о притязаниях уголовно-процессуальной политики, экономики и права на самостоятельное существование в качестве подсистем ГППбП. Утверждения об отсутствии подобного рода оснований вследствие интенсификации разработок профилактических мер криминологического характера, в этом контексте представляются более чем сомнительными111.

На данное обстоятельство обоснованно указывает С. С. Босхолов, одну из неудач практических рекомендаций преимущественно профилактической модели борьбы с преступностью усматривающий в ограниченности финансовых ресурсов общества. Цена предупреждения преступлений, по данным приводимых им социологических исследований, во много раз превышает цену уголовного преследования за них, поскольку практическая реализация всего комплекса превентивных мер требует широкомасштабных и глубоких изменений во всех звеньях социального устройства112.

В свете изложенного представляется излишней постановка вопроса о том, охватывает ли уголовно-правовая политика сферу производства по уголовным делам или существует самостоятельная уголовно-процессуальная, а может быть и оперативно-розыскная политика. Этой проблемой задается, в частности, уже упоминавшийся нами И. А. Исмаилов113.

Мнения ученых по данному поводу разделились. Так, П. С. Дагель выделяет уголовно-процессуальную или судебную политику в качестве подсистемы политики борьбы с преступностью, ставя ее в один ряд с профилактической, уголовно-правовой и исправительно-трудовой (уголовно-исполнительной - С. Б.) составляющей114. Дубовик О. Л. и Жалинский А. Э. полагают, что процессуальная и розыскная деятельность вызываются к жизни уголовным законом, производны от него и реализуют его. Значит, - приходят они к выводу, - речь следует вести о составной части уголовно-правовой политики115.

Представляется, что и та, и другая точка зрения, уязвимы, поскольку, во-первых, можно считать за аксиому недопустимость отождествления уголовно-процессуальной и судебной политик в силу того, что первая являет собой частный случай второй. Во-вторых, в уголовной политологии никем не оспаривается тезис о том, что понятие "уголовная политика" является более широким по содержанию, чем понятие "уголовно-правовая политика" (политика в области собственно уголовного права). В-третьих, уголовно-процессуальная политика и право являются составной (и самостоятельной) подсистемой "уголовной" (государственно-правовой политики борьбы с преступностью), а не уголовно-правовой.

Вместе с тем, - подчеркивает П. Н. Панченко, - уголовная политика, охватываемая в значительной мере политикой правовой, выходит за пределы последней и выступает как направление общей политики государства116.

Сказанное подтверждается мнением известных ученых в области общей теории права и государства. Так, В. К. Бабаев, определяя правовую систему как совокупность взаимосвязанных, согласованных и взаимодействующих правовых средств, регулирующих общественные отношения, а также элементов, характеризующих уровень правового развития той или иной страны, к ее основным элементам относит: 1) явления духовного, мировозренческого характера (юридическая наука, правовая политика); 2) право и выражающее его законодательство; 3) правовые отношения; 4) юридическую практику; 5) юридическую технику117.

Основными признаками ГППбП, позволяющими относить ее к числу сложных систем, являются структурность, упорядоченность и замкнутость.

В государственно-правовой политологии борьбы с преступностью при анализе содержания термина, вынесенного в заголовок настоящего параграфа, обычно применяют различные формулировки, отражающие по сути одни и те же воззрения. Так, входящие в структуру ГППбП законодательные системы, довольно часто именуют "подсистемами уголовной политики", "составляющими", "элементами", "отраслями", "подотраслями", "частями", и т. п.

Например, П. Н. Панченко отмечает, что уголовная политика, помимо содержания, охватываемого структурными ее частями (уголовно-правовой, уголовно-процессуальной, уголовно-исполнительной, криминологической, криминалистической и оперативно-служебной политикой), имеет и определенное собственное содержание, присущее целому. Оно представляет собой компоненты интегративного свойства, формирующие главную линию, стратегические и тактические направления борьбы с преступностью118.

В этой же работе он замечает, что основные отрасли уголовной политики - уголовно-правовая, уголовно-процессуальная, исправительно-трудовая (уголовно-исполнительная), криминологическая (в некоторой части), криминалистическая и оперативно-розыскная (точнее, оперативно-тактическая), посредством которых формулируются уголовное право, уголовный процесс, уголовно-исполнительное право и т. д. Каждая из названных отраслей представляет собой деятельность государства по организации и руководству реализацией соответствующего направления борьбы с преступностью119.

Он же далее именует рассматриваемые компоненты ГППбП отраслями120 и "самостоятельными политиками", выделяя уголовно-правовую политику, уголовно-процессуальную политику, уголовно-исполнительную политику, криминологическую политику, криминалистическую политику, оперативно-служебную политику, политику использования административно-правовых средств, политику использования в данной сфере институтов и норм всех других отраслей права121.

В связи с изложенным, представляется необходимым подчеркнуть, что научные основы, базовые законодательства, соответствующие теории и практики правоприменения, являющие в единстве остов ГППбП, целесообразнее именовать элементами ее системы. Присвоение им благообразного звучания, обусловленного применением термина "политика", проистекает из признания того, что "…всякое более или менее значимое направление государственной деятельности вправе рассчитывать на статус "политики", однако важно подчеркнуть и то, что бесконечное дробление этих направлений, ведущее к обилию "политик", не имеет под собой научного обоснования и едва ли в состоянии принести какую-либо практическую пользу122.

Под системой ГППбП в рамках данной работы понимается совокупность взаимосвязанных и взаимообусловленных базовых отраслевых политик, законодательств, теорий, правопредставлений, отдельных категорий, определяющих соответствующие сферы практической государственной деятельности. В этом смысле, в качестве элементов системы ГППбП выступают: криминология, уголовное право, уголовно-процессуальное право, уголовно-исполнительное право, уголовно-исполнительное (процессуальное) право, криминалистика, теория оперативно-розыскной деятельности государственных органов, ведущих борьбу с преступностью и соответствующие им политики, доказательственное право, теория организации и управления в органах уголовной юстиции, ряд смежных отраслей знаний, отдельных категорий: судебная медицина, судебная психология, судебная психиатрия, (частично) административное право, гражданское право и гражданский процесс, категория безопасности.

4. Понятие уголовно-процессуального права.

головно-процессуальное право — отрасль российского права, состоящая из совокупностиправовых норм, регулирующих право­отношения и деятельность участников уголовного процесса в сфере ре­шения вопросов об уголовной ответственности конкретных лиц.

Иначе: уголовно-процессуальное право как одна из отраслей системы права представляет собой совокупность норм, регулирующих обществен­ные отношения, возникающие в связи с возбуждением, расследова­нием, рассмотрением и разрешением уголовных дел.

Данная отрасль права регулирует конкретные (но не все!) обще­ственные отношения, складывающиеся между участниками уголов­ного судопроизводства. Основной характеристикой этих отношений является то, что:

1.

1. они выступают в качестве волевых решений участ­ников уголовного судопроизводства, поскольку уголовно-процессуальное право воздействует на общественную жизнь прежде всего через волю и сознание людей;

2. возникают в связи с совершенным преступлением, необходимостью его раскрытия и привлечением к уголовной ответ­ственности виновных в его совершении;

3. имеют процедурный характер, поскольку регламен­тированы процессуальными нормами права, в связи с чем, по своей сути, являются уголовно-процессуальными.

Поиск по сайту: