II. Общее понятие об ограничениях права собственности

Как только что выяснено, понятие права собственности (а равно и его содержание) определяется отрицательно – установлением тех или других границ, в пределах которых гражданский правопорядок признает право собственности.

1. Эти границы, суживающие понятие право собственности, и суть его ограничения.

Их никоим образом нельзя смешивать с правами других лиц на вещь собственника, в частности с сервитутами. Хотя права других лиц также стесняют осуществление права собственности, но эти стеснения не входят в самое понятие права собственности. Отсюда и практическое различие: ограничения права собственности хотя дают возможность третьим лицам осуществлять так или иначе свое господство над вещью собственника, но это господство не есть их гражданское право, их имущество. Различие между ограничениями права собственности и правами на чужую вещь познается, наконец, из тех целей, ради которых установлены в обороте ограничения права собственности и права на чужую вещь. Первые имеют своею целью, ограничивая понятие права собственности, сделать возможным осуществление права собственности в интересах самих же собственников и вообще в интересах общественного порядка. Вторые – предоставить третьим лицам гражданские права на чужую вещь, расширить сферу их частного господства на чужие вещи. Указанное различие целей и определяет различную юридическую природу ограничений права собственности и прав на чужую вещь[см. сноску 36].

2. Что касается т. X ч. 1, то он смешивает ограничения права собственности с правами на чужую вещь (сервитутами).

Смешение это объясняется тем, что т. X ч. 1 не говорит прямо об ограничениях права собственности[см. сноску 37], а излагает их под видом института прав участия общего (III) и участия частного (IV). Институт же этот, несомненно, своеобразный в нашем праве. В нем идет речь 1) об ограничениях только недвижимой собственности, 2) о так называемых легальных (принудительных) сервитутах[см. сноску 38] и 3) о сервитутах[см. сноску 39]. К сожалению, смешение сервитутов с ограничениями права собственности нашло себе место и в новом нашем законодательстве[см. сноску 40].

3. Ограничения права собственности не подлежат распространительному толкованию.

Поэтому, напр., ст. 442 не предоставляет права верхнему владельцу препятствовать нижнему пользоваться рекою и заставлять его понижать уровень воды, вследствие того, что верхний владелец, по причине перестройки своей мельницы, встречает при новом ее положении препятствие от действия нижележащей мельницы, если владелец этой последней мельницы не поднял уровня выше того, который существовал раньше и не вредил мельнице верхнего владельца при прежнем ее положении (⁹⁶/₁₇, ср. ¹³/₈₀). Равным образом, верхний владелец не вправе требовать понижения воды потому лишь, что высота ее препятствует ему построить новую мельницу, перестроить старую и т.д. (⁷¹/₂₁₀, ⁷⁴/₉₄). Недопустимость распространительного толкования имеет тем большее значение, что в наших законах нет особых постановлений, определяющих взаимные отношения собственника к лицу, пользующемуся правом участия частного. Сенат, исходя из существа этих отношений, постановляет, что пользующийся таким правом уполномочен к совершению всего того, что необходимо для его осуществления. Но этим не дается, напр., собственнику мельницы право, для поддержания воды на определенном уровне, распоряжаться вообще на земле берегового владельца и производить сооружения, стоящие вне непосредственной связи с плотиной (⁰³/₂₇). Вообще же Сенат считает (⁰²/₁₂₆), что никто не свободен пользоваться своим правом так, чтобы лишить другого возможности пользоваться его правом. На этом основании Сенат допускает возможность установления новых ограничений права собственности, помимо установленных в законе (⁰²/₁₂₆, ср. ¹³/₃₆)[см. сноску 41] – положение, не лишенное опасности. К тому же оно противоречит принципу недопустимости расширительного толкования ограничений права собственности.

Поиск по сайту: