В частности, несоответствие волеизъявления и воли имеет место в случаях: а) мысленной оговорки, б) шутки, вообще несерьезного изъявления воли и в) симуляции

а. Впрочем, право в первом случае, т.е. при мысленной оговорке (reservatio mentalis), признает сделку в интересах твердости гражданского оборота действительной, поскольку такая оговорка не распознаваема для 3-х лиц или им неизвестна. Примером такой оговорки может служить дарение имущества лицу разорившемуся, причем даритель мысленно оговаривает, что он это делает в целях успокоения лица, готового покончить с собой.

б. Точно так же право относится и к злой шутке. Напротив, право не признает действительности юридической сделки, основанной на доброй шутке, так как такая шутка рассчитана на понимание ее другим лицом. В случае ошибочности расчета, что другая сторона поймет шутку, пошутивший обязан, однако, возместить так называемые отрицательные интересы, убытки, если другая сторона понесла их, заключив сделку серьезно. Наши гражданские законы не говорят прямо ни о мысленной оговорке, ни о шутке, ни вообще о несерьезном волеизъявлении. Тем не менее, нет оснований не признавать вышеуказанного правила существующим и в нашем праве. Мысленная оговорка есть мотив сделки; если же ошибка в мотивах, за исключением вызванной обманом, не делает сделку недействительной, то тем более это надо сказать о мысленной оговорке. Шутливые же и вообще несерьезные волеизъявления не могут повести за собой действительности сделки, так как таким волеизъявлением в случае взаимного непонимания не достает согласия (ст. 1528), в случае же понимания – не достает серьезности, без каковой сделка не может быть признана в гражданском обороте.

в. Что же касается симуляции, то в отличие от несерьезного волеизъявления она предполагает всегда серьезное заключение сделки, но или только для виду (мнимая сделка), или для достижения юридических последствий, но не заключенной сделки (притворной), а другой, скрытой от 3-х лиц (прикрытой сделки). Мнимая сделка недействительна, так как, заключая ее, лицо или лица делают это для виду, без намерения изменить свои отношения на самом деле, достигая этим каких-либо побочных целей, напр., переукрепления имения во избежание платежа долгов (ст. 1529 п. 2, ср. ⁹¹/₆₂). Притворная же сделка сама по себе недействительна, но может быть действительна прикрытая сделка, если она не противоправна. Впрочем, это редко бывает (ст. 991 и 2114), так как притворные сделки обыкновенно совершаются в обход закона. На этой же точке зрения стоит и Сенат (⁹¹/₆₂, ⁰¹/₄₅, ⁰⁵/₁₀₅, ¹²/₃₃). Так, напр., совершают продажу родового имущества с тем, чтобы скрыть дарение. Эта притворная сделка недействительна, так как недействительна и скрытая. Наоборот, если б было продано движимое и недвижимое благоприобретенное имущество вместо того, чтоб быть подаренным, то притворная сделка будет действительна, так как в данном случае действительно дарение. Однако в случае признания притворной сделки действительной, она в своих последствиях должна обсуждаться как сделка скрытая. Поэтому, напр., в случае неблагодарности покупателя, имущество должно быть возвращено продавцу. Притворную же сделку или симулированную необходимо отличать от фидуциарной, т.е. основанной на доверии. Фидуциарная сделка, в отличие от притворной, действительна сама по себе и не совершается лишь для виду, как мнимая сделка. Фидуциарная сделка направляется обыкновенно на достижение такого правового результата, для получения которого нет в праве подходящего способа (mancipatio, fiducia cum creditore contracta). Сенат относит к притворным сделкам и такую, в которой выступает подставное лицо, получившее доверенность на заключение какой-нибудь сделки от имени доверителя и заключившее ее на свое имя. В этом случае доверенный – подставное лицо; поэтому Сенат признает, что доверитель может оспорить такую сделку и стать на место доверенного (⁰¹/₈₆ по делу об арендном договоре, заключенном на свое имя поверенным арендаторши)[см. ссылку 52]. Такую сделку с подставным лицом правильно, однако, в интересах гражданского оборота не признавать действительной и, во всяком случае, едва ли правильно признавать притворной, так как притворство или мнимость сделки предполагает согласие на это обеих сторон, если сделка двусторонняя, между тем, как в сделке с подставным лицом, третье лицо, вступая в сделку с подставным лицом, может вступать в нее совершенно добросовестно, не предполагая подставного лица. Поэтому в случаях признания сделки с подставным лицом недействительной, положение добросовестного третьего лица может оказаться худшим и даже таким, при наличности которого третье лицо не вступило бы в сделку с лицом, выставившим подставное лицо. Во всяком случае твердость гражданского оборота требует очень большой осторожности в признании такой сделки действительной по правилам о сделке притворной.

Третья необходимая принадлежность юридической сделки – это сознательная и свободная воля. В тех случаях, в коих нет такой воли, принято говорить о пороках воли. Эти пороки воли выражаются в том, что лицо изъявляет свою волю, желая наступления последствий юридической сделки, которых оно бы не желало, если бы ясно представляло себе положение вещей (ошибка и обман), или в том, что сознавая ясно положение дела, лицо тем не менее совершает юридическую сделку, хотя и не желает последствий этой сделки (принуждение).

Поиск по сайту: