Формирование целей японской внешней политики

Сразу же после реставрации Мэйдзи Япония оказалась перед лицом целого ряда сложных международных проблем. При этом в японской внешней политике с самого начала проявилась тенден­ция оказывать давление на соседей, используя сочетание дипло­матических и военных методов.

В ходе первых преобразований мэйдзийское правительство столкнулось с многочисленными внутренними проблемами. Побе­доносная военная экспе-диция могла бы стать удачным средством их решения, поскольку переключи-ла бы внимание недовольных на внешнюю политику и дала бы возможность отправить за гра­ницу массы охваченных брожением самураев. Новые лидеры пы­тались объединить страну на путях внешней агрессии, и поход в Корею подходил для этого как нельзя лучше. Кидо Такаёси по этому поводу писал руководителю военного ведомства: «Угрозой вторжения императорских военных сил нужно добиться от­крытия порта Фудзан /Пусан/. Конечно, ни промышленных, ни финан­совых выгод мы не получим, а, напротив, понесём убытки, но тем не менее это необходимо для утверждения величия нашей страны, для из­менения взглядов всего народа на нашу внутреннюю и внеш-нюю поли­тику, для развития морской и сухопутной военной мощи, для буду-щего подъема Японии и её прочного существования. Иной политики быть не может».

Корея была важна для Японии не только сама по себе, но и как плацдарм для проникновения в Китай, тем более что она находи­лась в вассальной зави-симости от него. Для осуществления япон­ской континентальной политики к 70-м гг. XIX в. складывалась дос­таточно благоприятная международная об-становка. Позиции Ки­тая на внешнеполитической арене, его связи с окраин-ными и ост­ровными территориями были ослаблены. Кроме того обострились отношения между Великобританией и Россией – основными со­перниками Японии на Дальнем Востоке.

Япония не преминула воспользоваться этими обстоятельства­ми. В её внешней политике обозначились два основных направления: ликвидация неравноправных договоров, заключенных с за­падными странами, и участие наравне с ними в ограблении Китая. Для решения второй задачи Япония нацелилась прежде всего на внешние владения Китая, на которые пока ещё не особенно пре­тендовали другие государства.

Первым шагом на пути реализации этих планов было заклю­чение в конце 1871 г. японо – китайского договора о мире, торговле и навигации. Во время подготовительных переговоров Япония пы­талась навязать Китаю неравноправный договор, аналогичный тем, которые были у него с запад-ными странами, т. е. получить право экстерриториальности, однако сделать это не удалось. Бо­лее того, она даже не добилась положения наиболее благоприятствуемой державы. Китайская сторона, в свою очередь, предложи­ла Японии объединиться для совместного отпора Западу, но Япо­ния не пошла на это, поскольку у неё были иные цели.

Сразу же после подписания японо – китайского договора мэйдзийское правительство, пренебрегая его положениями о взаим­ном уважении терри-ториальной целостности, приступило к реали­зации своих планов относите-льно Кореи, островов Рюкю /Окинава/ и Формозы /Тайваня/.

Острова Рюкю в прошлом принадлежавшие Японии в середине XIX в. находились в вассальной зависимости от Китая, что впрочем не помешало европейским странам и США вступить с их правителем в дого­ворные отно-шения. Несмотря на эти обстоятельства, игнорируя протесты Китая, Япония в 1872 г. насильственным путем присое­динила Рюкю к своей территории. Были соблюдены некоторые приличия: правителю Рюкю предоставили рези-денцию в Токио и значительное содержание. Япония взяла на себя выплату всех его долгов и выполнение обязательств в соответствии с заключенны­ми им ранее договорами. Однако формально архипелаг сохранял зависимость и от Китая, поэтому для придания законности при­соединению островов к Японии необходимо было его официальное согласие.

Для этого решено было использовать инцидент с убийством японских рыбаков с Рюкю жителями Формозы, когда они вы­садились на этом острове. В Пекин было направлено японское по­сольство во главе с руководителем ведомства иностранных дел Соэдзима Танэоми. Официальным поводом для визита был обмен ратификационными грамотами по договору 1871 г. Но главной це­лью посольства было подготовить китайское правительство к на­мечавшемуся японскому вторжению на Формозу. Соэдзима пы­тался убедить китайцев, что Япония хотела покарать лишь тех жителей острова, которые не подпадали под юрисдикцию Китая, и таким образом эта акция, якобы, ни в коей мере не затрагивала китайских интересов.

Формоза была выбрана потому, что предполагалось, что во­оружен- ный инцидент здесь в меньшей степени мог привести к ос­ложнению меж-дународной ситуации на Дальнем Востоке. Воен­ной экспедицией, которая была осуществлена в начале 1874 г., руководил племянник Сайго Такамори Сайго Цугумити, а войска были укомплектованы по большей части самура-ями из юго – запад­ных княжеств.

Однако японская акция вызвала серьезное сопротивление жителей Формозы и протесты со стороны Китая, США и Велико­британии. Будучи совсем не готовой к серьёзной войне с Китаем и опасаясь международных осложнений, Япония прекратила воен­ные действия и начала переговоры, для чего в Пекин был отправ­лен бывший в то время руководителем ведомства внутренних дел Окубо Тосимити.

Переговоры велись при посредничестве британского послан­ника в Китае. В конце 1874 г. был подписан Тяньцзинский дого­вор, согласно которому ки-тайское правительство признало воен­ную экспедицию Японии на Формозу правомерной. Кроме того оно обязалось выплатить 500 тыс. таэлей /таэль примерно равнял­ся иене/ пострадавшим японским семьям и на возмещение затрат на строительство дорог и общественных зданий на острове.

Полученная компенсация составляла лишь малую часть поне­сённых Японией затрат на военную экспедицию на Формозу. Од­нако она позволила Японии добиться главной цели – присоеди­нить острова Рюкю. В 1879 г. они получили статус префектуры.

Политика Японии в отношении Кореи. Еще в 1869 г. Япония отправила несколько дипломатических миссий в Корею для изучения отношений этой страны с Китаем и Россией и возможности установления непосредственных связей с её правительством. Однако корейские правящие круги были резко настроены против иностранцев, в том числе и японцев, которых они порица-ли за их активные контакты с Западом. Более того, в 1871 г. были приняты законы, воспрещавшие любые связи с японцами. Поэтому японская миссия в 1871 г. удалилась с пустыми ру­ками. Поскольку в самом японском правите-льстве не было един­ства мнений о сроках вторжения в Корею, Япония на некоторое время отложила эту акцию, переключившись на острова Рюкю.

Подготовка к захвату Кореи заняла не один год, прежде всего из – за серьёзных разногласий среди политических руководителей Японии. Против-ники немедленных военных действий во главе с Ивакура Томоми опасались, что они нанесут непоправимый урон проводившимся в стране преобразова-ниям, поскольку потребуют­ся огромные дополнительные средства. Получить их можно было бы лишь за счет увеличения налогов, внешних займов или выпус­ка бумажных денег, что, безусловно, вызвало бы рост недовольст­ва населения. Кроме того, это привело бы к осложнениям в отно­шениях с Россией, имевшей свои интересы в этом регионе, и Ве­ликобританией, кото-рой Япония не смогла бы вернуть займы и тем самым дала бы повод к санк-циям против себя. В 1873 г. деба­ты в правительстве были столь напряжён-ными, что потребовалось вмешательство императора, который высказался против немед­ленного начала военных действий в Корее. Сторонники войны /Сайго Такамори, Это Симпэй, Итагаки Тайсукэ, Гото Сёдзиро и др./ вышли тогда из состава правительства.

Во второй половине 1875 г. корейский вопрос вновь оказался в Японии в центре внимания. Поводом для этого стали непра­вомерные действия япон-ских военных кораблей, которые под предлогом проведения гидрографиче-ских исследований вошли в устье реки Хан, на которой стоит Сеул. Корей-ская береговая охрана открыла огонь, японцы же в ответ высадили десант.

Японское правительство воспользовалось этими обстоятель­ствами, а также тем, что в Корее как раз тогда обострилась борьба за власть, и силой навязало Корее неравноправный договор точно так же, как в свое время пос-тупил с Японией Перри: японскую дипломатическую миссию, которую воз-главлял Курода Киётака, сопровождали два военных корабля с 800 моряками на борту. Этот договор был первым дипломатическим документом, подпи­санным Кореей.

Договор о мире и дружбе 1876 г., известный как Канхвасский трактат, отрицал вассальную зависимость Кореи от Китая. В ст.1 говорилось: «Корея является независимым государством и поль­зуется такими же суверенными правами, как и Япония». Хотя формально в этом документе фиксировалось, что отношения меж­ду обеими странами устанавливаются на основе равен-ства, Япония получила право экстерриториальности и консульской юрис­дикции. Корея, помимо Пусана, обещала открыть еще 2 порта, что и было сделано в 1880 и 1883 гг. Кроме того, японская сторона по­лучила целый ряд привилегий: назначать консулов в открытые пор­ты, производить гидрогра-фические съемки у корейских берегов.

В том же году были подписаны два дополнительных соглаше­ния, глав-ное из которых касалось торговых связей. Япония полу­чила право вести беспошлинную торговлю в Корее, использовать там японские деньги и вывозить корейские металлические, что приносило ей огромные выгоды. Договор 1876 г. чётко обозначил политику Японии в отноше­нии Кореи – превратить её в колонию, – но время для этого еще не пришло. Япония боя-лась возможных столкновений с Китаем, а впоследствии и с Россией. Тем не менее, договор открывал двери для японской торговли на корейском рынке и способствовал вы­теснению оттуда китайских и корейских купцов. Япония торгова­ла не только своими, но и иностранными товарами, поскольку другие государства еще не имели торговых соглашений с Кореей. Японские товары были далеки от международных стандартов, но чрезвычайно дешевы. Это подрывало корейскую домашнюю про­мышленность. Одновременно Япония за бесценок закупала мест­ную сельскохозяйственную продукцию – рис, бо-бы, хлопок, что в свою очередь приводило к росту цен и ухудшению положе-ния на­селения. Всё это вместе взятое обострило и без того неприязнен­ное отношение корейцев к японцам.

Ситуацию в Корее в конце 70-х – начале 80-х гг. XIX в. можно назва- ть «смут­ным временем». Там продолжалась ожесточённая борьба за власть. К распрям внутри правящих кру­гов добавлялось тяжёлое экономическое положение и усиление антииностранных настроений, которые нередко приводили к кро­вавым инцидентам. Положение там в известной степени напоми­нало положение в Японии перед реставрацией Мэйдзи, но в Корее вопрос об «открытии» или «закрытии» страны как средства дос­тижения независимости не стоял, и борьба придворных группиро­вок была лишена выраженной патриотической окраски.

Со своей стороны, Япония все интенсивнее и бесцеремоннее вмешива-лась во внутриполитические дела в Корее. Однако на пу­ти к захвату этой страны ей следовало, прежде всего, урегулиро­вать свои отношения с Китаем, обострение которых японские по­литики считали пока несвоевременным. Для этого было жела­тельно убедить китайцев, что Япония заинтересована лишь в прекращении изоляции Кореи, а не в её оккупации. Провозглашённая японо – корейским договором 1876 г. независимость Кореи не была признана Китаем, который на протяжении веков удерживал её в вассальной зависимости – правда, в достаточной степени формальной /ежегодные посольства с подарками цинскому двору, получение корейским королём мандата на правление/, Тем не менее, независимость Кореи была сильным ударом по престижу Китая. Несмотря на заключение японо – корейского договора о мире и друж­бе, в правящих кругах Кореи были распространены неприязненные чув­ства по отношению к Японии. Их раз­деляли и те, кто непосредственно под­писал этот договор с корейской сто­роны. Гораздо большую симпатию вызывал Китай, поскольку многие считали его защитником корейских национальных интересов.

Китай, со своей стороны, стимулировал такие настроения. Так, Ли Хунчжан, фактический руководитель внешней полити­ки цинского двора, в письме, которое было доведено до сведения корейского короля, писал:«Япония в последние годы усвоила нравы и обычаи европейских стран и провела ряд мероприятий для своего развития. Но сейчас казначейство её пусто, а долги растут с каждым годом. Поэтому она вынуждена вести экспан-сионистскую политику, чтобы как – то улучшить свое финансовое положе-ние. Следовательно, соседние с ней народы должны соблюдать крайнюю осторожность. Корея находится к северу от Японии, Формоза – к югу, и именно на эти страны Япония зарится больше всего. Жад­ность этой страны, рассчитывающей на своё искусство в обмане, пре­красно иллюстрируют события на островах Рюкю, которые она в конечном счете и присоединила. Вашей стране лучше быть настороже».

Пугая таким образом Корею, Китай намеревался превратить формаль-ный сюзеренитет над этой страной в реальный. Однако преследовавший свои собственные цели китайский политик был недалек от истины.

В июле 1882 г. в Корее произошли антияпонские выступления. Начина-лись они как дворцовый переворот, когда одна из соперничавших политиче-ских группировок использовала недовольство солдат сеульского гарнизона многомесячной невыплатой жало­ванья. Целью этой группировки было унич-тожить соперников и направить недовольство народа против ненавистных японцев. На­падению подверглось японское посольство. Было убито неско-лько офицеров, и весь штат посольства укрылся на английском судне в Инчхоне.

Эти события вызвали бурную реакцию в политических кругах Японии. Опять раздавались голоса в пользу немедленных военных действий, однако такое решение снова было отклонено императо­ром. В Корею для выяснения ситуации была направлена миссия под эскортом военных кораблей. Японская сторона предъявила ультиматум о выплате компен­сации, который корейцы не торопились принять, рассчитывая на поддержку Китая. Дело в том, что по просьбе одной из корейских группировок Ли Хунчжан направил в Сеул китайские военные си­лы, которые должны были послужить противовесом возможным военным действиям японцев. Однако в концеконцов Ли Хунчжан всё же посоветовал корейской стороне урегулировать конфликт мирным путём.

В конце августа 1882 г. в Чемульпо был подписан японо – корейский договор. Согласно ему, Корея обещала в 20-дневный срок покарать всех виновных в нападении на японцев. Сделать это надлежало в присутствии официальных японских представителей. Япония получила контрибуцию в размере 500 тыс. иен, а также право держать свои войска в Сеуле для охраны миссии. В дополнении к этому договору было зафиксировано открытие ещё одного корейского порта для захода японских судов, и во всех открытых портах расширена территория, где японцы могли беспрепятственно пере-двигаться. Японские дипломаты получили возможность свободно путешест-вовать со своими семьями по всей территории Кореи; при этом местные власти обязаны были заботиться об их безопасности. Конфликт, казалось бы, разрешённый в пользу Японии, привёл к обрат-ному результату: усилению антияпонских настроений и расширению связей с Китаем. Китайские товары постепенно начали вытеснять японские с корей-ского рынка. В то же время западные страны по примеру Японии заключили торговые соглашения с Кореей: Великобритания, США и Германия в 1883 г., Россия – в 1884 г. При этом США, как и Япония, заявили о непризнании Кореи вассалом Китая.

Единственной силой в Корее, которая ориентировалась на Японию, были немногочисленные реформато­ры. Япония по официальным каналам не под-держивала связи с ними, но делала это через лидеров оппозиционных поли-тических партий и просветителей, таких как Фукудзава Юкити, Гото Сёдзиро и др. Под их влиянием партия реформаторов, стремясь осуществить корей-ский вариант преобразований Мэйдзи, совер­шила в декабре 1884 г. государ-ственный переворот.

Япония использовала эти события для ослабления позиций Китая, кото-рый к тому же был вовлечён в военный конфликт с Францией. Как всегда, она действовала, якобы, во имя достиже­ния Кореей полной независимости. Чтобы ускорить развитие со­бытий, японцы обещали значительно сократить сумму наложен­ной на Корею контрибуции, но тут же потребовали равных с ки­тайцами прав на учреждение своих фирм в Сеуле.

Активное вмешательство Японии во внутренние дела Кореи подстегнуло антияпонские выступления: толпа сожгла здание японской миссии в Сеуле, убила нескольких офицеров и солдат, разгромила дома и лавки японских купцов. Порядок в стране был восстановлен с помощью китайских войск, а лидеры партии ре­форматоров бежали в Японию. Вскоре оттуда прибыло большое посольство во главе с руководителем ведомства иностранных дел Иноуэ Каору в сопровождении военных кораблей, на борту кото­рых нахо-дился значительный контингент сухопутных войск. В Сеуле был подписан договор, по которому Корея обязалась при­нести извинения и наказать винов-ных в убийстве японских под­данных и разграблении их имущества, выпла-тить контрибуцию в размере 110 тыс. иен, выделить участок для постройки японского посольства, оплатить строительство посольского здания и казарм для солдат.

Решить корейский вопрос, не догово­рившись с Китаем, Япония не могла. Поэтому в начале 1885 г. туда была направлена миссия во главе с Ито Хиробуми, которая продемонстрировала незаурядное дипло­матическое искусство. Переговоры в Тяньцзине начались в апреле и обнаружили всё лицеме-рие японской дипломатии. Японцы настойчиво убеждали Китай в том, что не хотят воспользоваться его затруднительным положением из – за войны с Францией и готовы отложить на время решение корейского вопроса. В результате был подписан договор, известный как «конвен­ция Ли – Ито». В соответствии с ним обе стороны обязались ото­звать свои войска с территории Кореи и в будущем посылать их туда только в случае возникно-вения беспорядков и после предва­рительного уведомления об этом друг друга. Тяньцзиньский до­говор не провозглашал независимости Кореи, но японцы добились того, что их страна получила там такие же привилегии, как и Ки­тай. Это был, безусловно, еще один шаг по пути ослабления ки­тайского влияния в Корее и усиления там позиций Японии. Позже Китай неоднокра-тно, но безуспешно пытался пересмотреть дан­ный договор. Он просущест-вовал до начала японо – китайской вой­ны 1894 – 1895 гг. и, по сути, послу-жил поводом к ней.

Развитие русско-японских отношений. Россия, как и США и европейские страны, была заинтересо­вана в укреплении своих позиций на Дальнем Востоке. В связи с этим в русской внешней политике резко возросло значение Саха­лина, южную часть которого активно осваивали японцы. Сог-ласно Симодскому трактату 1855 г. Сахалин не был разделен между обеими странами. Япония использовала затруд­нительное положение России в связи с Крымской войной и отка­залась признать её притязания на обладание всем островом. Од­нако в 1856 г. Россия возобновила освоение Сахалина, прерван­ное военными действиями в Крыму, ибо это диктовалось стратеги­ческими интересами империи на Дальнем Востоке.

В 1867 г. в Петербурге было подписано временное соглашение о сов-местном владении Сахалином, которое признало свободу проживания там подданных обеих держав. В результате постоян­но возникали конфликты между жителями острова – японцами, русскими и айну.

Генерал – губернатор Восточной Сибири распорядился напра­вить на Сахалин группу крестьян – переселенцев, увеличить чис­ленность военного контингента, предоставить льготные условия русским частным компаниям на разработку угольных месторож­дений. Со своей стороны, после реставрации Мэйдзи японцы на­чали проявлять большую заинтересованность в южной части ост­рова. Чтобы упредить действия русских, японское правительство уже в середине 1868 г. приказало поставить столбы с надписями о принад-лежности Японии наиболее удобных участков для занятия сельским хозяй-ством и рыбной ловлей. Кроме того, японцы захва­тывали некоторые уголь-ные разработки, открытые русскими спе­циалистами, в чем их активно под-держивали западные державы. Учитывая все это, царское правительство решило возобновить переговоры с Японией по поводу установления прав России на весь Сахалин.

Сделать это было весьма затруднительно из – за сложного пере­плете- ния противоречий и интересов не только России и Японии, но и европейских стран и США. Последние, в частности, хотели колонизовать и Сахалин, и Хоккайдо. Англичане старались полу­чить в аренду о. Цусима, города Хакодатэ и Анива, создать на японском побережье военные базы, отрезав тем самым Россию от Тихого океана.

Для решения сахалинской проблемы США уже в 1869 г. реко­мендовали новому мэйдзийскому правительству купить у России южную часть острова, как они это сделали с Аляской двумя года­ми ранее. Американское посредни-чество было отклонено Росси­ей, так же, как и японское предложение прове-сти границу по 50-й параллели или выкупить южную часть острова.

Активные русско – японские переговоры начались с прибытием в Токио в 1872 г. поверенного в делах и генерального консула в Японии Е.К.Бюцова. Однако их ход осложнялся серьёзными раз­ногласиями внутри японского пра-вительства по вопросам внут­ренней и внешней политики. Отказ от планов похода на Корей­ский полуостров привел к отставке руководителя военного ведомства Соэдзима Танэоми, с которым непосредственно и был связан Е.К.Бюцов.

Японское правительство, чувствуя поддержку европейских держав и США, усиливало нажим на Россию, стараясь получить максимальную выгоду от передачи прав на Южный Сахалин. В то же время трезвомыслящие поли-тики /например, заместитель ру­ководителя бюро по колонизации Хоккайдо и Южного Сахалина Курода Киётака/ полагали, что Японии лучше отказаться от Саха­лина, чтобы избежать конфликта с Россией, и направить основ­ные усилия на освоение Хоккайдо.

В инструкции МИД России новому поверенному в делах было строго указано на недопустимость вмешательства во внутренние дела Японии и на необходимость убедить японцев в том, что про­ведение границы на острове не сможет предотвратить конфликты. «Поэтому единственный исход дела, который Вы постоянно дол­жны иметь в виду, – отмечалось в инструкции, – уступка нам все­го острова, географическое положение которого делает обладание им вопросом первостепенной важности для будущего развития нашего Восточного Сибирского прибрежья».

Основные переговоры начались в середине 1874 г, с прибытием в Петербург чрезвычайного и полномочного посланника Япо­нии в России Эномото Такэаки. Он привез два проекта разреше­ния вопроса. Согласно первому, в обмен на Южный Сахалин Рос­сия должна была уступить Японии о. Уруп с прилегающими ост­ровками и компенсировать японскую недвижи-мость на Сахалине. По второму, Япония должна была получить все Курильские острова.

Оба проекта первоначально были отклонены русской сторо­ной. Однако Россия стремилась ускорить решение этого вопроса из – за назревавшего конфликта на Балканах, и поэтому готова была пойти на серьезные уступки. В итоге царское правительство, не проявив достаточного упорства в перего-ворах, согласилось обменять Южный Са­халин на Курильские острова.

7 мая 1875 г. русский канцлер А.М.Горчаков и японский посланник Эномото Такэаки подписали «Трактат между Россией и Японией». В его ст. 1 говорилось: «Его Величество Император Японский за себя и своих наследников ус­тупает Его Величеству Императору Российскому часть территории ост­рова Сахалина, которой он ныне владеет... Отныне означен-ный остров Сахалин весь вполне будет принадлежать Российской империи, и по­граничная черта между империями Российской и Японской будет про­ходить в этих водах через пролив Лаперуза».

В ст. 2 было зафиксировано: «Взамен уступки России прав на остров Сахалин... Его Величество Им­ператор Всероссийский за себя и своих нас-ледников уступает Его Ве­личеству Императору Японскому группу островов, называемых Ку­рильскими... Эта группа заключает в себе нижеозначенные 18 остро­вов, а именно: 1. Шумшу, 2. Алаид, З.Парамушир, 4. Маканруши, 5. Онекотан, 6. Харимкотан, 7. Экарма, 8. Шиашкотан, 9. Муссир, 10. Райкоке, 11. Матуа, 12. Растуа, 13. Островки Среднева и Ушисир, 14. Ке­той, 15. Симусир, 16. Бротон, 17. Островки Черпой и Брат Черпоев, 18. Уруп, так что пограничная черта между империями Российской и Японской в этих водах будет проходить через пролив, находящийся между мысом Лопаткою полуострова Камчатки и островом Шумшу».

Согласно другим статьям Санкт – Петербургского договора, всем жителям уступаемых территорий предоставлялось право со­хранять прежнее подданство или вернуться на родину, но при этом они подпадали под юрис-дикцию той страны, к которой пере­шла соответствующая территория. В пор-тах Охотского моря и Камчатки Япония получила для судоходства, торговли и рыбной ловли те же права, что и страны, обладавшие статусом наиболее благоприятствуемой нации. Кроме того, японские суда, заходящие в порт Корсаков, освобождались от портовых сборов и таможен­ных пошлин сроком на 10 лет. Там же открывалось японское кон­сульство. Российская сторона выплатила Японии за недвижимое имущество на Южном Сахалине свыше 112 тыс. руб. Компенса­ция за движимое имущество не выплачивалась, ибо оно было вы­везено японцами полностью.

Русско – японский договор 1875 г. вызвал в обеих странах неодно-значные отклики. Многие в Японии осуждали его, считая, что японское правительство обменяло имеющий важное политиче­ское и экономическое значение Сахалин на «маленькую гряду ка­мешков», какой им представлялись Курилы. Другие просто заяв­ляли, что Япония обменяла «одну часть своей территории на дру­гую». Подобные оценки раздавались и с русской стороны: многие полагали, что обе территории принадлежали России по праву перво-открывателя.

Санкт – Петербургский договор не стал окончательным актом терри-ториального размежевания между Россией и Японией и не смог предотвра-тить дальнейшие конфликты между двумя страна­ми. Его историческое значение заключается в другом: он стал первым для Японии равноправным международным соглашением, что являлось её несомненным дипломатиче-ским успехом.

Борьба Японии за отмену неравноправных договоров. Мэйдзийское правительство практически с первых шагов сво­ей деятельности поставило вопрос о необходимости пересмотра неравноправных договоров, заклю-чённых сёгунатом в 50-е гг. XIX в., хотя это можно было сделать не ранее середины 1872 г., при ус­ловии предупреждения об этом за год. Достигнув первых успехов в налаживании внутренней жизни страны на новых началах, оно со всей остротой ощутило необходимость достижения независи­мости и равноправия в международных отношениях.

С точки зрения мэйдзийских лидеров, решение проблемы за­ключалось в следующем:

– появление неравноправных договоров было вызвано невозможностью вести переговоры с великими державами на основе их права, что было обус-ловлено отличиями японского государственного строя и политики Японии; следовательно, нужно реформировать японское право;

– гражданско – правовые и уголовные дела, касающиеся иностранцев, следует разрешать не консульским судом /который должен быть отме­нён/, а судом смешанного состава.

Однако прежде была сделана попытка наладить нормальные диплома-тические от­ношения с США и европейскими державами. В 1871 г. туда была отправлена миссия во главе с министром иностранных дел Иваку­ра Томоми, главной целью которой было прозондировать возмож­ности пересмотра нера-вноправных договоров. Речь шла, прежде всего, об упразднении экстерри-ториальности и консульской юрисдикции, а также об изменении таможен-ных пошлин.

В состав миссии Ивакура входили 48 представителей различ­ных ведом-ств, в том числе такие крупные деятели как Кидо, Окубо, Ито и Иноуэ. В им-ператорском послании по поводу этой дипломатической акции указывалось: «Имея полномочия, надлежит проследовать в Соединенные Штаты и в евро-пейские страны, уведомить всех о наших дружелюбных намерени­ях, расши-рить и укрепить дружеские отношения, столь счастливо уста­новившиеся между нами и правительствами означенных стран. Менее, чем через год наступает срок пересмотра существующих договоров, и мы желаем в корне пересмотреть их, дабы поставить Японию на рав­ную ногу с цивилизованны-ми народами и оградить наши права и инте­ресы... Но так как обычаи и зако-ны Японии отличаются от таковых в других странах, мы не намерены про-изводить этого пересмотра сразу. Мы сперва ознакомимся с учреждениями других стран, заимствуя те, которые наиболее полно отвечают интересам и нуждам Японии, и по­степенно преобразуем наше управление и обычаи, дабы достигнуть по­ложения, одинакового с цивилизованными нациями... По пре-доставле­нии отчётов миссии мы обсудим вопрос о пересмотре договоров и за­тем приведем в исполнение наше исконное желание».

Сначала миссия прибыла в Вашингтон, где её принял прези­дент США. Там японцы впервые столкнулись с необходимостью соблюдения диплома-тического протокола. Им было указано, что они не могут вести переговоры, не имея специальных полномо­чий. Окубо и Ито были немедленно отправле-ны в Токио для их оформления. После их возвращения в Вашингтон амери-канской стороне был передан японский проект поправок к договору 1858 г. Японцы просили предоставить им таможенный суверенитет, отменить кон-сульскую юрисдикцию и запретить высадку ино­странных войск на их терри-тории. Взамен они предлагали амери­канцам предоставить право свободного передвижения по стране /а не только в открытых портах/ и обязывались при-нимать ино­странцев на работу в качестве советников. Вашингтон отклонил эти японские предложения и, более того, потребовал дальнейших уступок: в частности, разрешения вести торговлю на всей терри­тории Японии и владеть там недвижимостью.

Миссия в США была пробным камнем японской дипломатии. Перегово-ры показали весь спектр трудностей, с которыми Японии предстояло столк-нуться при пересмотре неравноправных догово­ров. Несмотря на первую не-удачу, дипломатический опыт был весьма ценен, и миссия Ивакура получила высокую оценку япон­ского правительства.

В 1875 г. министр иностранных дел Тэрадзима Мунэнори начал пере-говоры о пересмотре неравноправных договоров. Он исхо­дил из концепции, что сначала должна была быть восстановлена таможенная функция японско-го государства, а отмена консуль­ского суда могла быть отложена до оконча-ния реформирования японского законодательства. В 1878 г. на переговорах с США Япония сумела добиться таможенного суверенитета, что стало ступе-нькой на пути пересмотра неравноправного договора.

В сентябре 1879 г. Тэрадзима оставил свой пост, и его преем­ником стал Иноуэ Каору. К тому времени в Японии приближалась к концу работа над новыми уголовным и уголовно – процессуаль­ным кодексами. С учётом этого,

Иноуэ скорректировал курс на переговорах и поставил на первое место отме-ну консульского су­да. Однако великие державы потребовали созвать совме-стную конференцию, на которой они хотели получить гарантии относи­тельно составления в Японии кодексов и формирования в ней надлежащей системы юстиции.

В 1882 г. в Японии было проведено 21 заседание подготови­тельного совещания по этому вопросу под председательством Иноуэ, который отстаи-вал идею упразднения экстерриториально­сти иностранцев и возвращения Японии полного права осуществ­лять правосудие на её земле. Что касается судебных дел с уча­стием иностранцев, то предлагалось слушать такие дела при сме­шанном составе суда, куда входили бы японские и иностранные судьи; при обвинении иностранца большинство должны были со­ставлять иностранные судьи, при обвинении японца – наоборот.

Международная конференция по вопросам пересмотра дого­воров откры-лась в мае 1886 г. На ней Иноуэ существенно смягчил свою позицию: он нас-таивал лишь на том, чтобы в обмен на раз­решение поездок иностранцев по Японии с некоммерческими це­лями и открытие дополнительно трёх портов японская сторона получила право применять к иностранцам японские адми-нистра­тивные правила и, в ограниченных пределах, японскую юрисдик­цию и собирать таможенные пошлины в открытых портах.

В ответ британская и германская стороны на конференции предложили 15 июня 1886 г. совместный проект договора о кон­сульской юрисдикции и потребовали положить его в основу пере­говоров. Их цель состояла в том, чтобы полностью открыть всю японскую территорию в интересах внешне-экономической дея­тельности этих двух стран, компенсировав уступки япон-ской сто­роны отказом от консульской юрисдикции. Это предложение почти совпадало с позицией Иноуэ на внутрияпонском подготови­тельном совеща-нии, поэтому он легко с ним согласился.

22 апреля 1887 г. на конференции был принят проект догово­ра. Согласно ему, японское правительство обязывалось создать необходимый механизм юстиции и принять соответствующие ев­ропейским стандартам законы, а гражданско – правовые и уголов­ные процессы в отношении иностранцев должны были проводить­ся в японских судах при большинстве участвующих иностранных судей.

В ответ на это в Японии вспыхнуло движение протеста против пере-смотра неравноправных договоров на условиях, содержав­шихся в проекте. Официальных представителей японской сторо­ны обвиняли в капитулянтстве перед западными державами, в на­несении ущерба национальному суверени-тету. В результате пере­говоры были прерваны, однако составление новых кодексов, не­смотря на это, в целом было завершено.

Наряду с обычными дипломатическими и военными средствами борьбы за получе­ние равноправного статуса на междуна­родной арене мэйдзийские власти активно использовали еще один метод – вполне рутинный в наше вре-мя, но достаточно новый для XIX века. Речь идёт о целенаправленном фор-мировании привле­кательного образа своей страны в глазах мирового обще-ственного мнения путем пропаганды собственной национальной культуры. Сменивший Иноуэ на посту министра иностранных дел Окума Сигэнобу решил вести переговоры о пересмотре до­говоров на двусторонней основе, что принесло свои плоды. Результатом стало подписание в 1888 г. первого равноправного торгового договора с Мексикой. В следу­ющем, 1889 г., анало-гичные договора были заключены с Германи­ей, Россией и США. Однако в них сохранялось положение о сме­шанных судах, которое особенно болез-ненно воспринималось японцами /поэтому оно держалось в секрете/.

В отличие от названных стран, Великобритания не собиралась идти на уступки по таможенным тарифам. Англичане предали гласности это секрет-ное положение, стремясь спровоцировать беспорядки в Японии, чтобы укре-пить свои позиции на переговорах. В чём они и преуспели: договоры не бы-ли ратифицированы. На Окума было совершено покушение, он лишился но-ги, а новый кабинет в начале 1890 г. возглавил Ямагата, который поспешил начать переговоры с Великобританией.

С перерывами они продолжались до 1894 г., когда был подпи­сан англо – японский договор. Он включал положения о новых та­рифах /входившие в силу с момента его подписания/ и о ликвида­ции экстерриториальности при условии принятия необходимых законодательных актов японской стороной; поэтому исполнение второго положения отодвигалось до 1899 г. Великобритания выступила инициатором подписания полно­стью равно-правного договора отнюдь не из – за симпатий к Японии, а потому что стре-милась столкнуть её с Россией в Китае. Подпи­санием англо – японского до-говора в 1894 г. за две недели до нача­ла первой японо – китайской войны она дала Японии карт – бланш на агрессию.

В том же году японский министр иностранных дел Муцу Мунэмицу добился успеха в деле пересмотра договоров и с другими великими держа-вами и осуществил отмену консульской юрисдик­ции. По сравнению с этим восстановление японского таможен­ного суверенитета запоздало: оно было достигнуто в 1911 г. Лишь тогда страница неравноправных договоров в японской истории была перевёрнута окончательно.

Вступление Японии в борьбу за империалистический. раздел мира

В конце XIX в. борьба за территориальный раздел мира замет­но обо-стрилась. В то время ведущей колониальной державой про­должала остава-ться Великобритания. Вместе с тем соотношение сил на мировой арене начало меняться за счет того, что в игру вошли новые участники.

К 80-м гг. XIX в. Россия восстановила пошатнувшееся бы­ло после крымской войны положение первостепенной военной державы. Она быстро превратилась в опасного соперника Вели­кобритании на Ближнем и Среднем Востоке и в Восточной Азии. В частности, в 90-х гг. XIX в. было начато стро-ительство транссибир­ской железнодорожной магистрали, которая должна была помочь России утвердиться в Приморье и начать проникновение в Мань­чжурию и Корею.

Тогда же всё стали активнее выходить на мировую арену Со­единенные Штаты. В то время американская промышленность пе­реживала настоящий бум, и американские товары широким пото­ком хлынули на мировые рынки. Поскольку США тогда ещё за­метно уступали другим великим державам в военном отношении, американская экспансия носила преимущественно экономиче­ский характер. Уповая на свою экономическую мощь, американцы проповедовали идеи фритредерства, максимальной открытости рынков, обос-нованно надеясь захватить их в конкурентной борь­бе. Такую политику США проводили и в Китае, который рассмат­ривался в качестве одного из важней-ших направлений американ­ской экспансии.

По мере того, как крепла промышленность Японии, она также стала нуждаться в новых рынках для сбыта своих изделий, а так­же в источниках дешёвого сырья. Однако качество большинства японских товаров было недостаточно высоким для того, чтобы по­беждать в конкурентной борьбе. Это толкало Японию к захвату внешних рынков при помощи военной силы, к созданию собствен­ной колониальной империи. Перспективными объектами япон­ской экспансии были соседние азиатские страны – Корея и Китай, кото-рые испытывали глубокий внутренний кризис и не были способны эффектив-но сопротивляться.

Японо – китайская война 1894 – 1895 гг. и её итоги. Поводом к этой войне послужили события, развернувшиеся в Корее и вокруг неё. После заключения в 1885 г. Тяньцзиньскогодоговора, предоставившего Японии такие же привилегии в Корее, как и Ки­таю, японская экономическая экспан-сия в Корее расширилась. Япония ввозила туда продукцию собствен­ной промышленности, в основном текстиль, металлические изде­лия, керамику, оружие и пр. Другим направлением была скупка японцами риса и других сельскохозяйственных продуктов непо­средственно у корейских крестьян. При этом, последние получали ссуду под будущий урожай, что приводило к их полной зависимо­сти от японских ростовщиков. Японские компании также устано­вили контроль над каботажным судоходством у берегов Кореи, а япон-ские банки стали обслуживать текущие счета корейского правительства.

Чтобы не допустить образования односторонней зависимости от Японии, корейские власти время от времени пытались ограни­чить японскую экспан-сию административными мерами. Это при­водило к конфликтам между двумя странами. В 1890 г. произошло обострение японо – корейский отношений из – за того, что корейское правительство ввиду неурожая наложило ограни-чения на экспорт риса и бобов, в 1891 г. протесты Японии вызвал запрет японским рыбакам вести промысел в районе о. Чечжудо.

В конце концов, японские правящие круги пришли к выводу, что для обеспечения своих экономических интересов и полного овладения корейским рынком Японии следует установить в Корее свой политический контроль. Однако это было невозможно без применения военной силы, и Япония стала подыскивать повод для вооруженной интервенции. Случай представился в связи с нача­лом в Корее в 1893 г. восстания тонхаков.

Тонхаки были приверженцами религиозной секты, образовав­шейся в южных провинциях Кореи в 1835 г. Тонхак / «вос­точное учение»/ возникло как реакция на широкое распростране­ние в Корее сохак /«западного учения», т. е. католицизма/ и пред­ставляло собой причудливую смесь народных маги-ческих ри­туалов, связанных, в основном, с целительством. В течение неско-льких десятилетий секта не проявляла заметной политической активности, но в 1893 г. её приверженцы подали корейскому королю петицию о реабилита-ции казненного еще в 1864 г. основате­ля секты. Петиция была отвергнута, последовали беспорядки, пе­реросшие затем в восстание, в которое оказались вовлечены не только сами тонхаки, но и значительные массы не принадле-жав­ших к секте крестьян, возмущенных произволом и коррумпиро­ванностью местной корейской администрации.

С самого начала восстание тонхаков имело антизападную и антияпон-скую направленность. Интересно, что, несмотря на это, японцы попытались установить контакт с лиде­рами движения, для чего с ведома японских вла-стей в Корею при­езжал Утида Рёхэй, руководитель японской национали-стической организации Гэнъёся. Ему удалось встретиться с лидером пов­стан-цев, которого он убеждал действовать как можно активнее. По – видимому, в планы Японии входила максимальная дестабили­зация обстановки в Корее, что создало бы условия для японской военной интервенции.

То затухая, то разрастаясь, восстание тонхаков продолжалось около года. Корейские войска, посланные для подавления движе­ния, не смогли разгроми-ть отряды тонхаков и стали терпеть от них поражения. 23 мая 1894 г. корей-ский командующий признал свою неспособность подавить восстание и нап-равил правитель­ству депешу «с нижайшей просьбой» прибегнуть к помощи ино­странных войск. После недолгих колебаний, конец которым поло­жило известие о новом разгроме правительственных войск под Чансоном и захвате

тонхаками города Чончжу, правительство Ко­реи 31 мая обратилось за помо-щью к Китаю.

Китай опасался, что в случае посылки его войск в Корею Япо­ния также прибегнет к военной интервенции. Поэтому 3 июня ки­тайский генеральный резидент в Корее Юань Шикай встретился с японским поверенным в делах Сугимура Фукаси и подробно про­информировал его о намерении временно ввести китайские вой­ска в Корею. На основании 3-часовой беседы с Сугимура у Юань Шикая возникла уверенность, что Япония не намерена активно вмешиваться в корейские дела, о чём он и сообщил своему непо­средственному начальнику, сановнику по делам Севера Ли Хунчжану. Сомнения китайцев рассеялись, и уже 8 июня 1894 г. в порт Асан прибыли 2,5 тыс. китайских солдат.

Но ещё до того, как закончилась высадка китайского контин­гента с кораблей, 10 июня в район Инчхон – Сеул неожиданно на­чали прибывать японские войска. Решение об их отправке было принято 2 июня 1894 г. на экстренном заседании японского каби­нета, созванном после получения доне-сения от Сугимура относительно просьбы корейского правительства о посы-лке китайских войск.

Между тем правительство Кореи, испугавшись, что страна превратится в арену боевых действий между японскими и китай­скими войсками, 14 июня известило представителей Китая и Япо­нии о том, что тонхаки «разгромлены» и большей частью уже «за­хвачены и казнены» /к тому времени город Чончжу действительно был возвращен под контроль правительства/, и попросило вывес­ти войска обеих стран.

Между Юань Шикаем и японским посланником Отори Кэйсукэ начались переговоры о совместном отводе войск. Договорён­ность уже была достигну-та, когда японский дипломат получил из Токио телеграмму за подписью ми-нистра иностранных дел Муцу Мунэмицу, в которой, в частности, говорило-сь: «Поскольку крайне желательно восстановление мира в Корее, Вы може­те предложить услуги японской армии для подавления восстания... Что касается нашей дальнейшей политики в Корее, то японское правитель­ство будет вы-нуждено принять жёсткий курс. Этот вопрос находится сейчас в стадии обсуждения между мною и графом Ито».

В японском правительстве возобладало мнение, что следует восполь-зоваться присутствием японских войск в Корее, чтобы оказать давление на корейский королевский двор и оттеснить от власти прокитайскую группи-ровку, заменив её прояпонской. Для этого было решено как можно дольше сохранять в Сеуле япон­ский воинский контингент /в тот момент около 600 человек/.

Вместо согласованного вывода войск было решено предло­жить Китаю разработанный Ито Хиробуми проект совместного проведения реформ внут-реннего управления в Корее. Он преду­сматривал создание смешанной японо- китайской комиссии, зада­чами которой были бы:

а) проверка состояния финансов страны;

б) чистка состава корейского правительства и чиновников на периферии;

в) создание охранных войск для поддержания порядка в стране;

г) сокращение расходной части корейского бюджета с использованием образовавшегося активного сальдо для выплаты процентов по займам.

Выдвигая это предложение, японская сторона с самого начала предпола-гала, что Китай на него не согласится. Так и случилось: Китай отверг япон-ское предложение на том основании, что ре­формы – внутреннее дело Кореи, в которое никто не имеет права вмешиваться. Тогда японский министр ино-странных дел Муцу Мунэмицу 22 июня направил Ли Хунчжану резкую ноту, в кото­рой, в частности, говорилось: «Учитывая географическое соседство, а также важные торговые связи и другие интересы Японской империи в Корее, Япония не может оста­ваться безучастным наблюдателем тяжелого положе-ния, сложившегося в этой стране. Оставаться при такой ситуации сторонним наблюдателем – значит не только отступить от традиционной дружбы Японской импе­рии с Кореей, но и поставить под серьезный удар оборону собственной страны.... Возможно, что откровенное и прямое заявление император­ского правительства Японии будет с неудовлетворением восприня-то правительством Вашей страны. Тем не менее, японское правительство категорически заявляет, что в нынешних условиях оно не может отдать при-каз об эвакуации находящихся в Корее японских войск».

26 июня японский посланник в Корее Отори посетил короля и «посо-ветовал» ему провести реформы внутреннего управления, для чего создать смешанную японо – корейскую комиссию. Не­сколько позже, 10 июля, он предъявил требование, чтобы корей­ское правительство официально объявило об аннулировании вас­сальной зависимости Кореи от Китая.

Это уже был прямой антикитайский выпад, делавший японо –китай-скую войну почти неизбежной. Узнав о нем, Ли Хунчжан принял решение значительно усилить китайские войска в Корее, доведя их численность до 12 тыс. человек. Со своей стороны японская главная ставка направила ко-мандиру японской бригады в Сеуле недвусмысленную директиву: «Если станет известно, что Китай увеличивает численность своих войск, Вам надлежит, оставив часть своей бригады в Сеуле,... уничтожить главными силами ближайшего противника, не дожидаясь подхода к не­му подкреп-лений».

Перелом наступил 16 июля 1894 г. В этот день Великобрита­ния подписала первый равноправный англо – японский торговый договор, что придало японскому правительству больше уверенности в собственных силах и подтолкнуло его к решительным действиям. В ночь на 17 июля Муцу послал инст­рукции японскому посланнику в Корее Отори: «Нужно предпри­нимать решительные шаги. Действуйте, используя любой пред­лог». 19 июля японское правительство приняло решение начать военные действия без объя-вления войны. Официально же состояние войны между двумя странами было объявлено Японией только 1 августа 1894 г. В тот же день цинский двор также опубликовал указ китайского императора о начале войны с Японией.

Японо – китайская война продолжалась около девяти месяцев. Я не буду подробно останавливаться на описании хода военных действий, отмечу толь-ко то, что японцы в относительно короткий срок сумели нанести ряд серёз-ных поражений китайцам как на суше, так и на море. Японские войска факти-чески оккупировали Корею и вторглись в Южную Маньчжурию. В сложив-шейся ситуации китайское правительство изъявило желание заключить с Японией мир.

Первые попытки, были предприняты китайской стороной ещё в конце ноября 1894 г., а затем и в февра­ле 1895 г., однако окончились неудачей. В обоих случаях японцы отказались вести переговоры под предлогом, что китайские представи­тели не имели достаточных полномочий от пекинского правитель­ства. На самом же деле Япония надеялась развить свой военный успех и в дальнейшем заключить мир на более выгодных услови­ях.

Потерпевший военный разгром Китай поспешил сформиро­вать ещё од-ну делегацию для переговоров о мире с Японией. Её возглавил Ли Хунчжан, которому были возвращены все ордена и знаки отличия, незадолго до того отобранные у него после воен­ных поражений в Корее и Маньчжурии. В ка-честве советника ки­тайской делегации был приглашен бывший государст-венный се­кретарь США Дж. Фостер. Японскими полномочными представи­телями были премьер – министр Ито Хиробуми и министр ино­странных дел Муцу Мунэмицу.

19 марта китайская делегация прибыла в г. Симоносэки, вы­бранный местом переговоров. На следующий день состоялось первое заседание, на котором Ли Хунчжан выдвинул предложе­ние немедленно, ещё до начала мирных переговоров заключить перемирие. Японская сторона обусловила своё согласие на это ря­дом исключительно тяжёлых, по сути невыполнимых условий: ок­купацией японскими войсками важнейших стратегических пунк­тов Северного,Китая: Дагу, Тяньцзиня и Шаньхайгуаня /от кото­рых японцы находились ещё очень далеко/; сдачей всего вооруже­ния и боеприпасов нахо-дившихся в этих пунктах китайских войск японской армии; передачей желез-ной дороги Тяньцзинь – Шаньхайгуань под контроль японских военных вла-стей.

24 марта, когда Ли Хунчжан возвращался с третьего заседа­ния в гости-ницу, он был серьёзно ранен неким Кояма Тотаро, ко­торый стрелял в него, надеясь сорвать переговоры и добиться про­должения войны с Китаем. Желая смягчить неблагоприятное впе­чатление от этого инцидента, Ито Хиробуми сделал «миролюби­вый» жест и согласился на 3-недельное перемирие, всту-пившее в силу 30 марта и не распространявшееся, однако, на Тайвань и ост-рова Пэнхуледао.

1 апреля 1895 г. японская делегация представила полномоч­ным пред-ставителям Китая свой проект мирного договора, сводив­шийся, в основном, к следующему:

1. Китай признает полную независимость Кореи.

2. Китай уступает Японии южную часть Маньчжурии /включая Ляодун­ский полуостров, о. Тайвань и архипелаг Пэнхуледао.

3. Китай выплачивает Японии компенсацию за расходы на войну в раз-ме­ре 450 млн. иен.

4. Китай обязуется заключить торговый договор с Японией по образцу

имеющихся договоров Китая с европейскими странами и США.

5. Для обеспечения добросовестного выполнения мирного договора

Китай соглашается с временной японской оккупацией Шэньяна /Мукдена/ и

Вэйхайвэя, причем берёт на себя все расходы, связанные с содержани­ем там

японских войск.

Другие требования включали в себя освобождение японских подданных на территории Китая от налогов и пошлин, разреше­ние японцам заниматься в Китае промышленной деятельностью и ввозить необходимые для этого ма-шины и оборудование и другие разнообразные привилегии.

Японские условия превзошли худшие опасения китайского правительст-ва. Однако, не будучи в силах вести войну, оно реши­ло продолжить перего-воры и одновременно обратилось к великим державам с просьбой о вмеша-тельстве.

Между тем японская делегация настаивала на немедленном принятии проекта договора в целом. 11 апреля Ито отправил Ли Хунчжану ультиматив-ное письмо, в котором, в частности, гово­рилось: «Прежде всего я прошу Вас учесть, что эти условия мира... являются последними требованиями япон-ского правительства. Я уже говорил Вам, что желательно в течение четырех дней, начиная со вчерашнего, полу­чить от Вас вполне определенный ответ. Тем не менее я вынужден еще раз напомнить Вам об этом.

... В заключение хочу ещё раз подчеркнуть то, о чём не раз уже говорил, чтобы Вы поняли суть наших требований. В ходе войны как сами воен­ные мероприятия, так и связанные с ними последствия никогда не оста­ются неизменными; поэтому я хочу чтобы Вы уяснили себе, что те усло­вия мира, на которые Япония соглашается, к счастью для Вас, в настоя­щее время, в будущем могут измениться».

В итоге Китай был вынужден уступить. 17 апреля 1895 г. в Симоносэки Ито Хиробуми и Ли Хунчжан подписали японо – китай­ский мирный договор. Существенным отличием его от первона­чального японского проекта было лишь уменьшение суммы кон­трибуции с 450 до 300 млн. иен, другие поп-равки были незначи­тельны. Император Мэйдзи высоко оценил заслуги Ито Хиробуми и Муцу Мунэмицу, похвалив их за усердие в специальном указе.

Казалось, Япония полностью добилась своих целей. Однако 23 апреля 1895 г. последовало демарш трёх великих держав. Посланники Рос­сии, Германии и Франции «посоветовали» Японии отказаться от Ляодунского полуострова.

Инициатива этого демарша исходила от России. Рус­ское правительство восприняло попытку Японии захватить Ляо­дунский полуостров как непо-средственную угрозу интересам России на Дальнем Востоке вообще и транс-сибирской железной дороге в частности. Особенно жёсткую позицию в этом вопросе занял то­гдашний министр финансов С.Ю. Витте, убеждённый, что японцы не удовлетворятся захватом Ляодунского полуострова и будут до- бивать­ся господства над всем Китаем, а затем двинутся на север. Его по­зи- ция заключалась в следующем: «Если мы теперь допустим японцев в Маньчжурию, то для охраны на­ших владений и Сибирской дороги пот-ребуются сотни тысяч войска и значительное увеличение нашего флота, так как рано или поздно мы неизбежно придём к столкновению с Японией».

Поэтому в течение апреля 1895 г. Россия проводила консуль­тации с дру-гими великими державами относительно организации отпора дальнейшему японскому продвижению, Выяснилось, что почти все они по разным причи-нам не были заинтересованы во вмешательстве в японо – китайскую войну. Неожиданно активную поддержку русские предложения получили только в Берлине: по – видимому, кайзер Вильгельм II рассчитывал таким образом полу­чить для Германии военно – морскую базу на Дальнем Востоке. Уз­нав об этом, союзная России Франция также присоединилась к демаршу, поско-льку опасалась русско – германского сближения.

Хотя японские государственные деятели, в том числе сам Ито, не раз высказывали опасения по поводу возможного вмешатель­ства великих держав в японо – китайскую войну на практике они оказались к нему не готовы. На-чав войну с Китаем, японская ди­пломатия не подготовила должным образом её политическую и дипломатическую стороны и не учла реального соотноше-ния сил и интересов в мировой политике. Японские правящие круги слиш­ком понадеялись на поддержку США и Великобритании, которая на самом деле носила скорее моральный характер и не была оформлена соответствующими соглашениями.

Теперь же на японские просьбы о помощи американское пра­вительство обещало оказать Японии содействие, но только в рам­ках объявленного США нейтралитета. Похожий ответ пришел и из Лондона: британское правитель-ство отказалось активно вме­шаться в события и посоветовало Токио занять умеренную пози­цию.

Тем временем адресованный Японии «совет» России, Франции и Германии отказаться от претензий на Ляодунский полуостров был подкре-плён концентрацией значительных военно – морских сил трех стран в при-брежных водах Китая. Россия существенно усилила свою группировку в Тихом океане. Еще в январе 1895 г. туда на соединение с Тихоокеанской эскадрой был направлен броненосец и крейсер под командованием вице-адмирала С.О. Макарова. Близ города Чифу, где должен был состояться обмен ратификационны­ми грамотами Симоносэкского договора, в начале мая было сосре­доточено 15 русских кораблей, и ожидался подход еще 7. Всего эскадра располагала броненосцем, 8 крейсерами и 13 другими су­дами. На Дальнем Востоке находились также французские /крей­сер/ и германские /2 крейсера/ военные корабли.

Хотя эти силы значительно уступали совокупной мощи япон­ского фло-та, вступать в военный конфликт с тремя великими ев­ропейскими державами Япония была тогда явно не готова. Это, а также отсутствие реальной поддер-жки со стороны других держав, предопределило согласие японского прави-тельства пойти на ус­тупки и смягчить условия мира. 5 мая 1895 г. Япония информиро­вала правительства трёх держав о своем согласии с их рекоменда­циями при условии, что она публично объявит об отказе от Ляо­дунского полуострова лишь после ратификации Симоносэкского догово­ра Китаем. Это была отчаянная попытка «спасти лицо» потерпев­шей неожиданное поражение японской дипломатии.

8 мая 1895 г. в Чифу был произведен обмен ратификационны­ми грамо-тами между Японией и Китаем, и 10 мая японское прави­тельство заявило о возвращении Китаю Ляодунского полуострова. Прав­да, взамен был неско-лько увеличен /до 364 млн. иен/ размер на­ложенной на Китай контрибуции.

Россия одержала эффектную дипломатическую победу: Ляо­дунский полуостров с Люйшунькоу /будущей русской крепостью Порт-Артур/ имел первостепенное стратегическое значение для расши­рения её влияния на Дальнем Востоке. Но одновременно был сде­лан важный шаг в развитии русско – японского противостояния, меньше чем через 10 лет приведшего к кровопролитной войне между двумя странами.

Одержав победу над Китаем, Япония вступила в ряды колониальных держав. Она получила огромную кон­трибуцию и обширные территории, важные в экономическом и во­енно – стратегическом отношениях.

21 июля 1896 г. в Пекине был подписан неравноправный тор­говый дого-вор Китая с Японией. Кроме того, как и было ус ловлено, Япония получила право строить и эксплуатировать в Китае промышленные предприятия, чего ранее долго добивались другие державы.

Вместе с тем, политика Японии в Китае отличалась опреде­ленным сво-еобразием. Это было связано со всё еще сохранявшей­ся относительной сла-бостью Японии, её повышенной зависимо­стью от соотношения сил между великими державами, что, в ча­стности, проявилось в заключительной фазе японо – китайской войны, а также в тех трудностях, с которыми она столкну-лась при освоении обретенных колоний и зависимых территорий.

Так, в Корее Япония во время японо – китайской войны завое­вала до-минирующие позиции, после чего стала действовать там со все возраставшей бесцеремонностью. Всего через несколько ме­сяцев, 8 октября 1895 г., японцы организовали в Корее новый го­сударственный переворот, убив при этом королеву Мин, которую они не без оснований подозревали в прокитайской и прорусской ориентации.

Однако эта акция дала результаты, совершенно противопо­ложные тем, на которые рассчитывала Япония. В Корее усили­лось антияпонское сопро-тивление, обострилась борьба за Корею между великими державами, прежде всего между Японией и Рос­сией. В самой Японии убийство корейской коро-левы вызвало рез­кие нападки оппозиции на правительство. В результате Японии пришлось вывести из Кореи свои войска и надолго отложить свои аннексионистские планы в отношении этой страны. Подписанные в 1896 г. одно за другим в Сеуле и в Петербурге русско – японские соглашения установили над Кореей совместный русско – японский протекторат.

Непросто далось Японии и установление своего господства на Тайване. Передача острова Японии вызвала единодушное возму­щение его населения. В конце апреля 1895 г., после демарша трёх держав по поводу Ляодунского полуострова, население Тайваня через китайского посланника в Петербурге обратилось к русскому пра­вительству с просьбой принять остров под сов-местный протекто­рат России, Франции и Германии. Однако на этот раз правитель­ства этих стран уклонились от вмешательства.

Тогда население Тайваня самостоятельно начало борьбу про­тив японцев. 24 мая 1895 г. на острове была провозглашена рес­публика, избран президент. Японцам было оказано ожесточенное вооруженное сопротивление.

В ноябре 1895 г. японцы, проведя ряд жестоких карательных операций, объявили, что на Тайване «восстановлен порядок». Но вскоре борьба там вспыхнула с новой силой. Восставшие захва­тили главный город острова – Тайбэй – и объявили о восстанов­лении республики. Только после прибытия крупных подкрепле­ний из метрополии антияпонское восстание было подав-лено.

С учётом всего этого Япония не довольствовалась получением в Китае промышленных и других концессий и стремилась укре­пить там своё влияние другими средствами. Уже на этом этапе в Японии была выдвинута идея создания «Великой Восточной Азии», в которой ей, естественно, должна была принадлежать главенствующая роль /позднее, примерно через 30 лет, подобный план лёг в основу всей японской внешней и колониальной поли­тики/. Эта доктрина вела свое происхождение ещё со времён борьбы против иностранцев в самой Японии в годы, предшество­вавшие реставрации Мэйдзи. В 80-е годы XIX в. она получила об­катку в Корее, где Япония оказывала поддержку «партии цивили­зации» реформатора Ким Оккюна. Теперь же наступила очередь Китая, в политике в отношении которого Япония стала активно использовать идеи паназиатизма, «сближения» двух стран на поч­ве «расового единства» и противостояния европейцам.

Паназиатизм и его роль в распространения японского влияния в Китае. Паназиатизм принадлежит к числу довольно расплывчатых идеоло-гических теорий, которым трудно дать точную научную характеристику. Сущность паназиатизма так же, впрочем, как паневропеизма или панаме-риканизма, заключается в ис­кусственном противопоставлении населения определенного ре­гиона всему остальному миру.

Первые призывы к объединению народов Азии под лозун­гом «Азия для азиатов» раздались в тот исторический пери­од, когда азиатский континент являлся объектом самого раз­нузданного грабежа и колониального порабоще-ния со стороны держав Европы и Америки. Лозунг солидарности угнетённых народов Азии даже в форме их обособления был в те годы закономерен и имел определенное прогрессивное содержание, Многие видные политичес-кие и общественные деятели азиат­ских стран, в частности. Сунь Ятсен и Рабиндранат Тагор отдавали дань паназиатском настроениям.

В кругах японской либерально – буржуазной интеллиген­ции идеалы паназиатизма сложи­лись и приобрели популярность в 80-х гг. XIX в., в пер-вую очередь среди сторонников охранительного движения. В проти­вовес взглядам Фукудзава Юкити, считавшего Восток устарев­шим и отставшим от столбовой дороги мирового прогресса, Куга Кацунан и Миякэ Сэцурэй выд-винули концепцию японской миссии и призывали японцев ориентироваться на Азию.

Весьма близкими к либералам в восприятии паназиатских теорий были так называемые «материковые ронины» /по – преимуществу, кадровые офи-церы императорской армии, сторонники активной экспансии Японии в мате-риковой части Азии/ и ультранационалистичес­кие общества. Показательны, в частности, взгляды одного из наиболее известных «ронинов» Арао Сэй. В эпоху повального увлечения японской молодежи Западом и европейскими наука­ми Арао Сэй, значительно больше уделял внимания проблеме «продви-жения западной мощи на Восток», выделяя в качестве наиболее активной державы Россию. В этой тенден­ции мировой политики «материковые рони-ны» и ультранационалисты видели опасность для Азии и при­зывали защища-ть её от западного империализма, содействуя сближению Японии и Китая. Арао Сэй считал, что Япония должна помочь Китаю реформироваться, чтобы укрепить цинскую империю и тем самым обезопасить собственное положе-ние. Он подчёркивал, что для японцев слабость Китая может отк­рыть опре-делённые возможности, но факт остается фактом – собственное существо-вание Японии зависит от выживания Китая. В противном случае Запад зак-репит свою гегемонию в Азии и будет непосредственно угрожать Японии.

Подобные взгляды были распространены также в кругах японских прос-ветителей и либералов. Но и для «ронинов», и для либералов они носили пре-ходящий характер и скоро сме­нились откровенно эгоцентристскими, нацио-налистическими лозунгами захвата Китая. Арао Сэй, не будучи исключением и противореча собственным первоначальным «рыцарским» чувст­вам в отно-шении Китая, внёс свой вклад в разработку кон­цепции японской миссии в Азии. Он заявлял, что Япония призвана объединить четыре моря и шесть континентов и распростра­нять принципы справедливости и благочестия в четыре конца света. Арао Сэй противопоставлял уникальность собственной нации, управляемой императором, всем остальным государст­вам и утверж-дал, что только благодаря благословенному влиянию императора мир может быть восстановлен, и эгоистическая борьба за власть закончится.

Идеи консолидации Японии с азиатскими государствами, прежде всего с Китаем, для успешного противостоянию Западу периодически возникали в правящих кругах страны. Ивакура Томоми, известный, изве

Поиск по сайту: