Всегда ли причинение ущерба является первичной целью?

Инструментальная и эмоциональная агрессия. Агрессия может
служить реализации других целей. Даже если агрессия всегда включает
намерение причинить ущерб, это не всегда является главной целью.
Агрессоры, совершая нападения на свои жертвы, могут преследовать
и другие цели. Солдат хочет убить своего врага/ но gsto намерение
может проистекать из желания защитить сдою собственную жизнь,
может быть способом проявить патриотизм или же бышь продикто-
вано стремлением заслужить одобрение своих командиров и друзей.
Киллер, нанятый криминальными элементами, может стремиться
убить определенное лицо, но делает это с целью заработать большую
сумму денег. Аналогично, члены уличных криминальных банд могут
напасть на группу прохожих, появившихся в их квартале, желая пока-
зать чужакам, какие они крутые парни, которым лучше не попа-
даться на пути. Разгневанный муж может поколотить свою жену с
тем, чтобы утвердить свою доминирующую позицию в семье. Во всех
этих случаях, хотя агрессоры имеют намерение причинить ущерб
или даже убить свою жертву, оно не является их основной целью.
Нападение в этих случаях является скорее средством достижения
некоторой другой цели, которая для них более важна, чем причине-
ние ущерба их жертве. Мысль об этой цели инициирует атаку.

Психологи обозначают действие, которое совершается для дости-
жения какой-то внешней цели, а не ради удовольствия от самою дей-
ствия, «инструментальным поведением». Аналогично и агрессивное
поведение, имеющее другую цель помимо причинения ущерба, назы-
вается «инструментальной агрессией». Утверждения о том, что чело-
веческая агрессия обычно является попыткой принуждения или
стремлением сохранить свою власть, доминирование или соци-
альный статус, в основном расценивают большую часть агрессивных
действий как проявление инструментальной агрессии.

Эмоциональная агрессия. Многие социальные психологи счита-
ют, что существует также и иной вид агрессии, основной целью которой
является причинение ущерба другому лицу. Этот вид агрессии, сле-
дуя терминологии Фешбаха, часто называют «враждебной агресси-
ей» (Feshbach, 1964). Ке можно было бы называть также «эмоцио-
нальной», «аффективной» или «гневной» агрессией, поскольку это
такая агрессия, которая вызывается эмоциональным возбуждением,
причем речь идет о негативных эмоциях и агрессор стремится при-
чинить ущерб другому лицу. Я буду использовать термин «эмоцио-
нальная агрессия» с тем, чтобы акцентировать различия между этим
поведением и более инструментально ориентированными агрессив-
ными действиями.

В данной книге я буду обсуждать в основном эмоциональную
агрессию. Я часто буду обращать внимание на то, что многие из нас
испытывают желание атаковать кого-нибудь, когда нам бывает пло-
хо. Во многих из этих случаев, нападая на другого человека, мы не
думаем о достижении каких-либо преимуществ или получении ка-
ких-ю выгод и довольно часто даже знаем, что наши действия не
принесут нам какой-либо пользы, скажем, не улучшат наше положе-
ние или не сделают его менее неприятным. И все же мы чувствуем
побуждение ударить другого человека или разбить, разломать ка-
кую-нибудь вещь.

Некоторые испытывают удовольствие оттого, что причиняют вред
другимлюдям. Понятие эмоциональной агрессии выражает тот факт,
ч го, совершая агрессивные действия, человек может испытывать удо-
гюльсгвие. Многие люди стремятся причинить кому-нибудь ущерб,
когда они находятся в подавленном настроении, и, достигая своей цели,
получают удовлетворение, так как избавляются от депрессии.
Они могут при этом даже испытывать удовольствие и тем самым
получать психологическое вознаграждение, причиняя ущерб своим
жертвам (до тех пор, пока сами не начинают страдать от негативных
последствий своего поведения). Подумайте о том, что это значит.
Некоторые люди живут во враждебном окружении, и их часто про-
воцируют. Другие люди, например многие подростки из бедных се-
мей, проживающих в гетто больших городов, часто сталкиваются с
невозможностью достижения целей, которые ставит перед ними об-
щество. Они не уверены в ценности собственной личности и чувству-
ют себя бессильными в окружающем мире, который они не могут
контролировать. Порой они кипят едва скрываемым возмущением.
Каковы бы ни были источники неудовольствия, возмущения, гнева
людей, следует признать, что некоторые из них постоянно испытыва-

ют побуждения к тому, чтобы атаковать других. Поэтому есть все
основания полагать, что, атакуя других людей в подобных случаях,
они имеют возможность научиться тому, что агрессия может достав-
лять удовольствие. Более того, предположим, что такие агрессоры
находят также, что, нападая на окружающих, можно получать и дру-
гие выгоды: они могут доказать свою мужественность, продемонст-
рировать, какие они сильные и значимые, завоевать статус в своей
социальной группе и так далее. Достижение этих целей учит тому,
что агрессия может быть вознаграждающей формой поведения. По-
вторяющееся получение подобных вознаграждений за агрессивное
поведение приводит их к открытию того, что агрессия сама по себе
доставляет удовольсгвиеЛезависимо от того, как именно это проис-
ходит, в результате некоторые люди приходят к тому, что совершают
агрессивные действия ради удовольствия от причинения ущерба
другим людям, а не только в целях достижения тех или иных выгод.
Они могут атаковать кого-либо, даже не будучи эмоционально воз-
бужденными, просто потому, что уже знают, это доставит им удо-
вольствие. Если, например, они скучают или не в духе, то могут от-
правиться на поиски агрессивных развлечений.

Я полагаю, что именно этим были обусловлены некоторые из про-
гремевших на всю страну инцидентов, произошедших в Нью-Йорке
несколько лет назад. Вы помните историю о молодой женщине, кото-
пая была зверски избита и изнасилована в Центральном парке Нью-
Йорка в апреле 1989 года? Банда подростков однажды вечером дви-
галась через парк, нападая на каждого, кто попадался им на пути, а
потом набросилась на проходившую мимо женщину. Она была из-
бита столь сильно, что три недели находилась в коме.

Эти действия, несомненно, были обусловлены рядом мотивов. Во-
первых, подростки, вероятно, хотели показать окружению (а может
быть, и самим себе), что они крутые парни, которых следует уважать.

Однако если мы посмотрим, как они сами описывали свое поведе-
ние, то можем вполне обоснованно полагать, что оно было обусловлено
также и другими поб)щительными факторами. Они говорили, что
«разъярились», «вели себя дико и буйствовали просто черт знает
почему». Каковы бы ни были прочие мотивы нападения, совершенно
очевидно, что эти подростки искали удовольствий, причиняя страда-
ния другим людям. Несчастная женщина оказалась жертвой этих
агрессивных побуждений.

Приведем примеры, казалось бы, бЪгмысленных нападений на
бездомных людей.

Банда подростков, вооруженных ножами и папками, двигалась но-

чью в канун Дня всех святых по улице, круша все вокруг. Добравшись
до пешеходноао моста к Вэд-Айленд, озверевшая толпа набросилась на
нескольких ютившихся там бездомных, оставив одного из них лежащим
среди мусора с перерезанным горлом...

Группа подростков (некоторые из них были в масках) напала на
бездомных людей, вероятно, ради острых ощущении...

Детективы, расследовавшие эти зверские нападения, отмечают
эскалацию насилия в ночь перед праздником Дня всех святых, когда
подростки стараются превзойти друг друга. «Они забавлялись, напа-
дая на бездомных...— говорил один из детективов.— Похоже, им хоте-
лось встряски, острых ощущений. Иногда при виде крови люди впада-
ют в безумие» (New York Times, Nov. 2,1990).

Каким образом можно объяснить подобные веши? Что двигало
юными насильниками? у жертв не было денег, и они не вторгались
на территорию нападавших. Члены банды на самом деле думали, что
утверждают свою маскулинность, избивая усталых больных стари-
ков, которые были слишком слабыми, чтобы защищаться? Возможно,
детектив был прав. Они просто «забавлялись», причиняя страдания
другим. Я предполагаю, что этот вид агрессии гораздо более распро-
странен, чем многие думают. Банды, совершающие агрессивные дей-
ствия, связанные с насилием, атакуют других ради удовольствия, по-
лучаемого от причинения боли, также как и ради достижения
чувства силы, контроля, власти над другими.

&

Эмоциональное состояние
испытуемого

НЕРАСЕРЖЕННЫЕ
РАССЕРЖЕННЫЕ

Риг. 1-1. Уровень агрессии трансформированная интенсивность электротока х длительность)
как функции змоционалыют состояния испытуемых и их информированности О причиняемой жерт-
ие боли (Вагон, 1977, р 263)

Доказательства желания причинять ущерб другим. Поскольку в
социальных науках существует расхождение относительно этого
вида эмоциональной агрессии, полезно рассмотреть результаты экс-
перимента, проведенного Бэроном, которые могут помочь убедить
сомневающихся (Baron, 1977, р. 260-263). В этом эксперименте уча-

термины. Но какие бы определения мы ни применяли, имеет смысл
рассматривать инслруметальную агрессию как относительно раци-
ональную и легко понимаемую форму поведения (во всяком случае,
с точки зрения выгоды агрессора), а эмоциональную — как значи-
тельно менее контролируемую сознательно. х-> -

ДРУГИЕ КЛАССИФИКАЦИИ ^С/»

Физические и вербальные, прямые и непрямые формы агрес-
сии.

Агрессивные действия могут быть классифицированы также и дру-
гими способами. Они могут быть дифференцированы, например, с
ючки зрения их физической природы — как физические действия,
такие, как удар или пинок, или как вербальные суждения, которые
могут подвергать сомнению ценность личности другого человека,
быть оскорбительными или выражать угрозу объекту агрессии. Нас
может интересовать вопрос, в какой степени действие является
скорее прямой атакой агрессора на его первичную жертву (лицо,
которому агрессор больше всего хотел бы причинить вред), нежели
более косвенным путем к цели нанесения вреда этому человеку.
Предположим, человек был оскорблен коллегой по работе. Он мо-
жет ударить оскорбившего (прямая физическая агрессия) или, в
свою очередь, оскорбить его (прямая вербальная атака), или же он
может начать распространять об этом человеке порочащие сведения
с тем, чтобы повредить его репутации (непрямая вербальная агрес-
сия).

Доллард и его сотрудники из Йельского университета приводят
хорошую иллюстрацию непрямой агрессии, выраженной в символи-
ческой форме:

«Испытуемые были приглашены якобы с
целью изучения влияния утомления на про-
стые физиологические реакции. Им не разре-
шалось спать в течение всей ночи. Они были
заядлыми курильщиками, но им не разреша-
лось курить Они должны были соблюдать ти-
шину; им не позволялось каким бы то ни было
способом развлекаться: ни читать, ни разгова-
ривать, ни играть в какие-либо игры... Будучи
s^&gt Y а &йа.) подвергнуты этим и другим фрустрациям,
j^lkfpl Ш ^с^ \ ^они проявляли агрессивность в отношении

экспериментаторов. Но эта агрессивность, как

Рис. 1-2. Сляпанные рисунки, вы- ВЫЯСНИЛОСЬ ПОЗДНее, В ДЭННОЙ СОЦИаЛЬНОЙ СИ-

юшенные испытуемым в условиях

лишения ша. туации выражалась только косвенно...

ны и

Один из испытуемых заполнил два листа бумаги рисунками, со-
вершенно явно выражающими насильственную агрессию [см. рис. 1-2].
Распечатанные и вьшотрошенные тела были изображены в разнообраз-
ных гротескных видах., все они представляли шокирующие деформа-
ции человеческого тела. Когда другой испытуемый спросил его, что за
люди а изображены на рисунке, он ответил: "Психологи!". Конечно, он и
его, друзья по несчастью изрядно повеселились по этому поводу» (Dol-
lard et и а/., 1939, р. 45).

Хотя и юмористическая по замыслу, эга небольшая история фак-
тически отражает некоторые весьма серьезные вещи. Доллард и его
сотрудники полагают, что сильнейшие агрессийные тенденции, сти-
мулированные провокацией (фрустрацией), действуют в направле
пии воспринимаемого источника фрустрации. Побужденные люди,
следовательно, предпочли бы атаковать источник своих неприятное-
1ей сюль прямым способом, сколь это возможно, подобно тому как ис-
пытуемые и описанном выше эксперименте, вероятно, хотели бы
прямо выразить спои эмоции, то есть поколотить фрустрирующих
их психологов. Но если фрустрированные люди думают, что за пря-
мую атаку подвергнутся наказанию, то так же, как испьпуемые в эк-
сперименте Долларда, они будут выражать свои агрессивные тен-
денции лишь косвенно, например в форме карикатуры. Злобные
замечания, враждебные шутки и злые сплетни — это все примеры
косвенной агрессии, которая, вероятно, проистекает из подавляемой
прямой агрессии.

Сознательно контролируемые импульсивные (или экспрессив-
ные) аспекты агрессии. Агрессивные действия можно описывать, рас-
сматривая еще один фактор, который, па мой взгляд, пока не привлек
достаточного внимания исследователей агрессии: степень, в которой
поведение может быть сознательно контролируемым или импуль-
сивным.

В некоторых случаях нападения осуществляются спокойно, рас-
четливо, преднамеренно, с ясно намеченной целью. Агрессоры знают,
какие цели они преследуют, и верят, что их действия окажутся ус-
пешными. Наемный киллер, убивая свою жертву, идет на рассчитан-
ный риск, так как полагает, что его шансы на успех существенно
выше, чем вероятность пострадать от последствий. Девочка может
отшлепать своего младшего брата, чтобы привлечь к себе внимание
матери.

Бывает, однако, и так, что нападения совершаются без всякого
расчета, без обдумывания плюсов и минусов, собственных выгод и
нежелательных для агрессора последствий. Некоторые психологи

называют это «коротким замыканием» в нормальном процессе оце-
нивания. Находясь в состоянии эмоционального возбуждения либо
в силу особенностей личности, некоторые люди не останавливаются,
чтобы подумать о последствиях своих действий, прежде чем начина-
ют физически или словесно атаковать жертву. Их внимание в ос-
новном фокусируется на том, чего им больше всего хочется в данный
момент, — на их агрессивной цели, и они не принимают в расчет аль-
тернативные способы действия и возможные негативные послед-
ствия.

Примерами какого вида агрессии являются многие убийства. Из-
вестный детектив из Далласа говорил об этом так: «убийства проис-
ходят оттого, что люди не думают,.. Взыграла кровь. Завязалась
драка, и вот уже кто-то зарезан или застрелен» (цит. по: Mulvihffl &
Tumin, 1969). Он имел н виду, что подобные убийства представляют
собой скорее спонтанные акты, вызванные аффектом, нежели ре-
зультат продуманного решения уничтожить жертву.

Это, конечно, крайние случаи импульсивной и неконтролируемой
сознанием агрессии, но любой из нас с легкостью припомнит множе
ство не столь драматичных примеров. Разве вам самим не случалось
поступать по отношению к другому человеку менее доброжелатель-
но, чем вы того хотели бы, или «выговаривать? кому-то более резко,
чем вы намеревались? Быть может, вам приходилось говорить такие
вещи, которые сознательно вы и не собирались говорить, или даже
совершать агрессивные физические действия, которые вы не могли
сознательно контролировать. Если вам что-либо подобное знакомо
по личному опыту, то вы в этом совсем не одиноки.

Многие ученые не принимают во внимание фактор импульсив-
ности в эмоциональной агрессии и, по-видимому, продолжают счи-
тать, что практически любой акт агрессии определяется более или
менее продуманным расчетом возможных затрат и выгод. Я пола-
гаю, что подобные расчеты и оценивания иногда оказываются крайне
редуцированными, особенно в пылу интенсивных эмоциональных
состояний. Из неспособности должным образом оценить этот фак-
тор проистекает, на мои взгляд, существенное недопонимание чело-
веческой агрессии.

Внешнее влияние на импульсивную агрессию. Неконтролируе-
мые сознанием акты импульсивной агрессии не случаются просто так,
«ни с того, ни с сего». И они не обязательно в любом случае мотивиру-
ются бессознательной враждебностью. На мой взгляд, акты импуль-
сивной агрессии представляют собой эмоциональные реакции, кото-
рые «запускаются» интенсивной В1гутренией стимуляцией. Многие,

ной (или экспрессивной) агрессии, относительно непроизвольный
аспект поведения дополняет более контролируемый и произвольный
компонент. Испьпуемым в эксперименте Свэрта и Берковица пред-
лагалось наказывать человека, не сделавшего им ничего плохого
(нейтральное лицо), и на сознательном уровне они поступали так,
как было велено. При этом, однако, в экспериментальной ситуации
существовал еще один фактор (стимул, ассопиированньта с прино-
сящей удовлетворение ситуацией), вызывающий у них усиление по-
буждения к агрессии (испытуемые более рьяно выполняли данную
им инструкцию). Давайте еще раз рассмотрим пример, который я
предлагал выше: мужчина, который почувствовал себя оскорблен-
ным замечанием жены. Он хочет ударить ее и приближается к ней с
yi рожающим видом. Затем, предположим, он замечает что-то такое,
что ассоциировано в его психике с вознаграждаемой агрессией (ли-
бо с агрессией в общем): висящий на стене сувенирный клинок, свой
собственный портрет, изображающий его как боксера-любителя, фо-
тографию Рембо с пулеметом в руках или, быть может, вызывающий
вид его собственной супруги. Любая из этих деталей может усилить
агрессивное побуждение, вызванное замечанием жены. Стимул про-
дуцирует внутренние связанные с агрессией реакции, которые уси-
ливают интенсивность порожденных фрустрацией агрессивных по-
буждений. В результате муж может ударить жену сильнее, чем он
сознательно намеревался. Даже если он ее и не ударит, то может нанес-
ти гораздо более сильные словесные оскорбления, чем хотел бы. Им-
пульсные, непроизвольные реакции «накладывают» на производитель-
ные компонент поведения.

вероятно, будут удивлены, узнав, как незначительные или нейтраль-
ные внешние ситуации могут повлиять на интенсивность внутренней
стимуляции. Внутренний «толчок» к агрессии может усилиться на-
столько, что агрессивная реакция произойдет почти автоматически.
Вспомните о «болевых сигналах» в эксперименте Бэроиа. Внешняя
деталь (информация: о испытываемой жертвой боли) усиливала у
рассерженных испытуемых внутреннюю стимуляцию к агрессии.
Не менее важно, что та деталь ситуации, которая, на первый взгляд,
кажется совершенно нейтральной, может стимулировать агрессию,
поскольку ассоциируется с ней в уме человека, совершающего агрес-
сивное действие.

Я~ буду^:-е£дуждать этот вопрос боттрр ^^гтятрльир в rngggj*, а
здееь-)вЬтел бы только описать эксперимент, проведенный Кристофе-
ром Свэртом и мною (Swart & Berkowitz, 1976). В начале экспери-
мента испытуемые подверг ались грубому обращению со стороны од-
ного из своих сокурсников, а затем имели возможность наблюдать,
о как их мучитель получал удары электрического тока. Некоторое вре-
у\мя спустя, когда этих испытуемых просили наказывать другого че-
ловека (не тою, кто их фрусгрировал), они наказывали особенно
^ охотно и рьяно, если видели при этом какой-либо нейтральный объект,
?! который сам по себе не сигнализировал о боли, по который
^\ находился в поле восприятия испытуемых раньше, когда они
наблюдали страдания разозлившего их сокурсника. Другими сло-
вами, испъпуемые видели нечто, напоминавшее о том чувстве удов-
летворения, которое они испытывали, наблюдая страдания оскорбив-
шего их человека, и этот напоминающий стимул (объект), очевидно,
усиливал агрессивные побуждения, сохранявшиеся от предшествую-
щей провокации (фрустрации).

Другой важный момент в психологии агрессии состоит в том, что
иногда агрессивные действия могут быть более (или менее) жесто-
кими вне зависимости от сознательных намерений агрессора. Повы-
шенная агрессивность в описанном эксперименте была обусловлена
реакциями испытуемых в отношении нейтрального лица, человека,
который не был тем, кто их фрусгрировал раньше, и к которому они
не испытывали ни особой симпатии, ни антипатии. Им не было до
него никакого дела, и все же простое наличие ситуационного стиму-
ла, ассоциировавпхегося у них в уме с вознаграждаемой агрессией,
усиливало агрессивное побуждение. Не отдавая себе в этом ясного
отчета, они, по-яидимому, реагировали импульсивно и автоматически
на стимул, ассоциированный с вознаграждаемой агрессией.

В этом эксперименте, как и во многих других случаях импулъсив-

Поиск по сайту: