Декабрь. Часть 2

8 декабря

Я просто сказочный долбаёб! Как, ну как я мог даже не догадываться, что Ян гей? Нет, конечно, понятно, что в этой гребаной школе все пидарасы, но не настолько же. Новость многое объясняла. И то, как парень вел себя со мной в школьном туалете, и его молчание на то, что я в самолете положил ему голову на плечо. Сам положил. Блииин! И как это выглядело с его стороны? Еще решит чего доброго, что я такой же. Стоило мне представить будущие наказания в этом ключе, как меня едва не стошнило. Нет, этого я точно не допущу, лучше пусть сразу закапывает меня где-нибудь в мрачном и далеком месте, где мои косточки будут лежать вечно, но я не педик. На всякий случай припираю дверь стулом. Подтягиваю еще и кресло. Мало ли, что ему в голову взбредет…

Всю ночь не могу уснуть. Слышу, как Марат, распевая песни, отправляется к себе. Выпили они немало. Что с того, что он не остался ночевать? Что у них вообще за отношения? Сомневаюсь, что Ян способен на чувства.

Перед рассветом я забылся сном на пару часов. Этого было мало, но я не собирался лежать в кровати весь день. Сегодня же экскурсия, я очень надеялся, что Ян не в состоянии ехать, и я отправлюсь один. Что может быть чудеснее? На часах было около десяти утра. Автобус должен заехать к одиннадцати, если я все правильно понял. Осторожно, не шумя, я отодвигаю кресло и стул. Тут же замираю, потому что раздается крик Яна:

— Зверушка, ко мне!

Э, какого хера ему нужно от меня с утра? Нет, не пойду. Пододвигаю кресло обратно. Крик повторяется еще несколько раз. Потом я слышу:

— Тёма, мать твою, если ты сейчас не подойдешь, то я подойду сам, и ты будешь бедный.

Нет, ну у него просто невероятная способность менять мое мнение в одну секунду. Быстро отодвигаю кресло, заскакиваю к нему в комнату. Ян лежит на кровати поверх спутанного одеяла в одних плавках. Фигура у него, как у фотомодели. Широкие плечи, подтянутый живот, узкая талия. Волосы всклокочены, а на груди я явно вижу засосы. Застываю у двери.

— Ну и что так долго? – раздраженно говорит он, даже не открывая глаз. – Если я зову, то ты должен прибегать. Или тебе напомнить?

— Я… — как-то не придумывается мне отмазка.

— Ладно, — он морщится, открывая глаза, и до меня доходит, что у него похмелье. – Принеси из бара воды.

— Из бара? – переспрашиваю я.

— Да, придурок, из бара, который внизу, на первом этаже! Мозгов у тебя хватит попросить воду по-английски? – он повышает голос и в конце своей речи сжимает виски. – Иди уже.

Я разворачиваюсь. Не хочется мне никуда идти, но я знаю, что Ян даже в таком состоянии опасен. Да и потом, принесу я эту воду, а потом поеду на экскурсию. Это утешает. Спускаясь по ступенькам, я думаю, как же это сказать. Все выученные слова вылетели из головы. Как же вода-то по-английски? Вотер вроде. Ага. А как полностью предложение? Ладно, разберемся. Если что, покажу. Подхожу к барной стойке. Один официант натирает бокалы. С вежливой улыбкой смотрит на меня. Я прижимаю руки к животу, пытаясь донести, что, типа, у меня похмелье, и говорю:

— Вотер…

Ну может я переигрываю, но главное, чтобы он понял.

— О, water closet! – и он рассказывает мне куда поворачивать.

Тут даже я понял, что он меня не туда отправляет. Ладно, попробуем по-другому. Прижимаю ладони к горлу, указываю на стакан.

— А! – он хлопает себя по лбу и дает мне бутылку воды.

Неужели… Стоп. Ну и что дальше? Я же даже денег не взял. Вот дурак… Но официант показывает мне на ключ от номера, который я держу в руках и просто переписывает циферки с брелка. Так просто?

Словно ураганчик поднимаюсь наверх, захожу к Яну, но он все равно недоволен:

— Что так долго?

— Просто…

— Воды дай.

Я протягиваю ему бутылку, стараясь, чтобы наши пальцы не соприкоснулись. Парень откручивает крышечку, отшвыривает ее и жадно пьет. Потом заявляет мне:

— Хоть какая-то от тебя польза.

Тут звонит телефон, он берет трубку, все так же недовольно морщась:

— Здравствуйте, Полина Георгиевна.

Замираю. Полина Георгиевна – это наша классная.

— О, нет. Да. Приболел, а Артём без меня не поедет, да.

Приболел, не поедет? Почему до меня так доходит долго?! Как это не поедет? Я поеду на экскурсию! Слишком поздно я кидаюсь к телефону, когда парень уже кладет трубку.

— Ты! – кричу я. Внутри просто взрыв эмоций.

Он не меняется в лице. Раз. Резкий рывок, вот я уже на его постели, в ворохе подушек и одеял. Два. Его пальцы находят у меня какую-то точку на животе, чуть ниже солнечного сплетения, и впиваются, по ощущениям, касаясь внутренностей. Три. Меня скручивает. Четыре. Пять. Шесть. Я в своем небольшом мирке, где только темнота и боль.

Пальцы снова касаются моего живота и меня отпускает. Пытаюсь отдышаться. Ян лежит рядом, подложив подушку под щеку. С интересом смотрит.

— Ты как-то от рук отбился.

— Придурок, — все-таки тормоза слетают. – Я первый раз за границей! Ко всему прочему ты еще и лишаешь меня экскурсии!

— Ладно, — зевает он. – Будем учиться.

Рука под моей ключицей. Грудную клетку сдавливает что-то невидимое и большое. Хриплю. Задыхаюсь. Но все равно злюсь. Этот козел лишил меня всего! Какого хера было вообще переться сюда? Терпеть этот ужасный перелет? Внутри жгучая смесь из обиды, невозможности что-то сделать и глухого раздражения. Пережидаю эти штучки, что он делает со мной. Главное, не напрягаться. Чем сильнее сопротивляешься, тем хуже. Просто лежу, закрыв глаза. Чувствую его взгляд. Его дразнящие пальцы, бегающие по груди, он только и ждет от меня неправильного слова, ошибки. Какое-то странное чувство. Я в его власти. Его воля подавляет. Однако у меня находятся силы на сопротивление.

— Отдышался? – насмешливый голос. Шелест простыни. Ян встает.

Не буду ему отвечать. Парень скрывается в ванной. Я потихоньку скатываюсь с его кровати. Краснею, представляя, что они здесь вытворяли с Маратом.

***

День тянется долго и нудно. Лучше бы я остался дома. Ничего хорошего в этих поездках за границу нет. По крайней мере для меня. Ян снова спит. Я голодный и жутко злой. До чертиков обидно, что я сижу в четырех стенах. Пару раз даже порываюсь нарушить приказ Яна, но возле двери мои ноги будто отказываются мне подчиняться. Возвращаюсь, щелкаю каналами на телевизоре. Понимаю через слово на иностранном языке. Беру рекламные буклеты, в них красочные картинки от которых тошно. Ближе к вечеру нахожу блокнот для записей с эмблемой отеля и карандаш. Пытаюсь что-то изобразить. Получатся какой-то монстрик с большими глазами. Несколько раз рисую его в разных ситуациях. Пусть он олицетворяет мои чувства. В комнате темнеет, я зеваю, кладу на секунду голову на руки и засыпаю, сидя за столом.

Кто-то касается моих волос. Убирает их с лица. Они, задевая кожу, щекочут ее. Это вызывает у меня легкую улыбку. Состояние приятной расслабленности, волшебной смеси реальности и сна. Кончики пальцев пробегают по щеке, выводят кружок на шее, подцепляют ошейник и чуть сдвигают его в сторону. Затем пальцы поднимаются выше, касаются губ, чуть сильнее нажимая. Это необычно. Непонятно, что это значит. Чье-то свежее дыхание, знакомый запах туалетной воды.

Я так резко просыпаюсь и поднимаю голову, что в затылке отдается тяжелым шевелением боль. Что это было?..

Быстро моргаю, пытаясь избавиться от непонятного наваждения. Кто меня трогал? Почему это вызвало такие чувства у меня?

— Проснулся? – Ян сидит в расслабленной позе передо мной, закинув ноги на стол, и рассматривает мои рисунки.

Это он меня трогал? Но он так далеко. И вроде бы не напряжен. Мне приснилось. Вспыхиваю. Еще и дня с Яном наедине не провел, как уже всякие глупости лезут в голову.

— Что это? – спрашивает парень, не поднимая взгляд, все так же рассматривает моего монстрика.

— Это… просто.

— Просто?

— Ага.

— Ну, хорошо, что не я, — Ян чуть кривит губы. Замечаю, что он бодр и свеж. На нем джинсы, свитер, пальто. Пальто? – Собирайся.

— Я?

— Я, как видишь, уже собран.

Он сегодня поразительно терпелив.

— Куда?

— Я голоден. А ты?

Киваю. Что мне собираться? Накидываю куртку и шарф. У парня звонит сотовый, и я успеваю прочесть на дисплее «Марат», прежде чем он нажимает «отбой». И что это значит? Марат уходил вчера веселый, не думаю, что они поссорились. Может, Яну нужен был просто перепихон? Кто его разберет.

Мы выходим из отеля. Уже стемнело, особо ничего не разглядишь. Почему-то уличное освещение тусклое, неяркое. Но все равно я верчу головой по сторонам. Ян идет ни на что не отвлекаясь, словно живет в Праге уже много лет и знает каждый закуток здесь. Минут через пять он сворачивает в подворотню, пара метров и мы спускаемся в подвальчик. Совершенно неприметная забегаловка, кирпичные стены, мебель из темного дерева. Ян скидывает пальто и проходит вглубь зала. Не могу не заметить, что на него обращают внимание, провожают взглядом. Фыркаю про себя, тоже мне. Я выпутываюсь из своего шарфа и плюхаюсь на стул напротив парня. Интересно, чего это он выбрал эту забегаловку, я думал, он удостаивает своим присутствием только рестораны с мишленовскими звездами. У него снова звонит телефон, он снова сбрасывает. Утыкаюсь в меню. Так… проблемка. Не знаю, что заказать. Э, ну просто ткну пальцем. Когда подходит официант, Ян решает эту проблему за меня:

— Нам вепрево колено каждому и пиво.

— Я не… — начал было я и тут же замолк. Когда в тебя впиваются серые глаза, невозможно не замолкнуть.

Официант кивает, уходит. Что он такое заказал? Какое-то колено. Это что такое вообще? Ян утыкается в свой сотовый, быстро щелкает по клавишам. Я скучаю, рассматриваю зал, но тут особо-то и смотреть не на что. Фотографии в рамках, грубо сколоченная мебель. Официант возвращается с двумя пол-литровыми бокалами светлого пива. Ян делает глоток из своего и смотрит на меня.

— Я не пью, — тихо говорю я.

— Пей.

— Я не…

— Пей, я сказал.

— Я не пью…

— Блядь, Тёма, да сделай ты уже глоток. Не понравится – закажу тебе сок, как младшекласснику.

Ладно. Пусть только он отстанет. Делаю крошечный глоток. Хм. Отпиваю еще немного. Ну надо же! Совсем не такая ерунда, как у нас в России! Пиво не кислое, имеет значительно более мягкий вкус, чем все, что я до этого пробовал.

Парень понимающе усмехается и снова ныряет в свой сотовый. Интересно, что он там делает? Может, общается с Маратом? Наверное, нет. Ну они вчера и устроили. Искоса наблюдаю за Яном. По виду и не скажешь, что он гей. Но ведь я сам видел их вчерашний поцелуй. Бр. Даже думать об этом не хочу. Как мне теперь с ним быть? Надеюсь, ему в голову не придет, что я тоже голубой?

Официант притаскивает два огромных блюда. Такого здорового куска мяса я никогда не видел. Рядом какие-то непонятные горки соусов, вроде капуста какая-то еще. Вилкой я протыкаю сочный кусок, из него сразу же тонкой струйкой вытекает сок. Запах невероятный. Чуть копченый, чуть острый, чуть кислый. Последний, наверное, от соусов. Вроде вот эта серая кучка хрен. Пока просто отрезаю мясо и кладу в рот. О. Стоило ехать в Прагу, чтобы попробовать это великолепнейшее творение человека.

Пиво на голодный желудок, да еще и компания Яна… Все это плохое сочетание. Хоть я и успел отведать пару кусочков этого невероятного блюда, кто-то очень болтливый проснулся во мне. Сам того не хочу, но спрашиваю:

— Что у вас с Маратом?

Чуть приподнимая брови, парень медленно отрывается от своего гаджета:

— Что ты спросил?

— Я спросил, что у вас с Маратом.

Улыбаюсь и допиваю последние глотки пива.

— Понятно, — вздыхает Ян. – Ты вообще пить не умеешь?

— Умею! – громко возражаю я. – Так что?

— Почему тебя это интересует? – парень откидывается на спинку стула. Я чуть было не последовал его примеру, вовремя вспомнив, что я сижу на скамье. Вот было бы смеху.

— Просто.

— У меня с ним ничего нет. Просто секс.

О, сам Ян снизошел до ответа. Да еще и мне, своему питомцу. Ну, просто невероятно.

— А… — начинаю я и теряю мысль. Что же я хотел спросить? Чтобы избежать неловкости, я отрезаю кусочек мяса и кладу себе в рот. Ян поступает так же, неспешно жует, неотрывно смотрит на меня. У меня от этого взгляда что-то сжимается. В помещении заметно повышается температура. Что же они окна-то не откроют? Какое-то странное состояние. Мне кажется, что воздух такой плотный, что его можно пощупать руками. Но он такой только между нами.

— Еще будешь пиво? – насмешливо спрашивает Ян. Разум кричит «нет», а я киваю.

Затем кто-то включает перемотку. Я больше не задаю вопросы. Просто смотрю, как он все делает. Как изящно делает глоток из высокого бокала, как ловко накалывает на тонкую вилку кусочек мяса. Ян какой-то другой. Непривычный. Может потому, что мы не в России?

Я не съел и половину. Снова попытался откинуться на несуществующую спинку, едва удержался в последний момент. Ян сделал вид, что не заметил. Подозвал официанта, попросил счет. Я полез за деньгами со словами:

— Я заплачу.

— Не говори ерунды.

— Нет, ты что! – никак не мог найти купюры. Батя перед отъездом торжественно вручил мне тоненькую пачку американских долларов.

— Счет оплачиваю я, и это даже не обсуждается.

— Еще как обсуждается, — хмыкаю я. Где эти чертовы деньги?

— Ты меня сегодня доведешь. Для меня деньги ничего не значат, потому что у меня их много. Для тебя они что-то значат, потому что у тебя их мало. Так потрать их на что-нибудь нужное. Ты меня понял?

Удивленно киваю. Ладно. Как скажете, ваше величество.

Стоило мне встать, как весь мир качнулся. Замечательно. Зачем я столько пил? Ян оказался рядом, подхватил под руку:

— Пьянь, — но в его глазах бесились чертята.

Если бы я мог соображать, то, быть может, догадался бы, что он специально напоил меня. Мы вышли из подвала. Свежий, колкий ветер совершенно не отрезвил. Кажется, я забыл шарф в той забегаловке, но не возвращаться же. Именно сейчас я решил выяснить очень важную вещь. Точнее, прояснить.

— Ян, — я хватаю его за руку.

Он возводит глаза к небу:

— Что еще?

— Я не гей.

Вот. Я сказал. Вроде бы прозвучало уверенно.

— Да ну?

Его лицо расплывается перед моими глазами. Я смотрю на него будто сквозь мутную призму. Делаю глубокие вдохи, позволяю ветру пробираться под едва застегнутую куртку. Изнутри идет жар. Пиво в желудке дарит мягкое ощущение расслабленности. Чему, конечно, не способствует присутствие Яна, моего хозяина, ошейник которого я не снимаю даже здесь, за тысячи километров от родного дома. Все это вкупе заставляет мою кровь бежать быстрей. Но кажется, что она, словно кисель, делает это нехотя, отчего мне как-то не по себе.

— Значит, не гей? – он нависает надо мной. Киваю. Сглатываю чуть горькую от пива слюну. – Как же тогда твой взгляд, когда ты вчера видел нас с Маратом? Как же твое поведение в школьном туалете?

— Как-кое поведение? – неосознанно пячусь назад. А Ян наступает, словно охотник, нагнавший добычу.

— Уже забыл? – не нравится мне эта его улыбочка. Вдруг он останавливается.

— Я знаю способ проверить.

— Да? – кажется, что я готов к любой проверке, чтобы доказать парню, что я не гей.

— Ага, — он кивает, усмехается, обхватывает меня и впивается в мои губы своими.

Глупо открываю рот, чтобы возмутиться, но лишь помогаю его языку проникнуть вглубь. Это лишает остатков разума. Мурашки по телу совсем не от холода. Колени подгибаются, потому что я никогда не испытывал таких ощущений. Но я сопротивляюсь, что-то мычу, упираюсь в его грудь руками. Он сильный, жаркий. От него действительно можно сойти с ума. Но я выдержу. Я напоминаю себе, что я не гей. И вот когда я, наконец, решаюсь укусить его, парень отстраняется сам.

— Теперь все понятно? – резюмирует он. Так внимательно глядя на меня, что я съеживаюсь. – Отлично. Только ты расслабься, такие как ты меня не привлекают.

Мне кажется, он меня не так понял. Я все-таки не гей.

Всю дорогу до отеля мы молчим. Неловко. Ну, мне, по крайней мере. В отеле Ян сразу идет в душ, скидывая пальто на диван, словно шкаф еще не изобрели. Приходится мне его вешать туда. Вдруг в дверь стучат. Не задумываясь, открываю. Марат хмуро окидывает меня взглядом:

— Где он?

— В душе…

Парень отталкивает меня и несется в душ. Я сажусь на диван. Невольно прислушиваюсь. Хотя Марат кричит так, что я бы его и на первом этаже услышал.

— Какого черта ты не берешь трубку?

— Не хочу, вот и не беру, — по сравнению с Маратом, в голосе Яна ничего не различить. Ну, кроме привычного холода.

— А то, что вчера было? Типа ничего?

— Ты перешел границы, — резко, порывисто. Опа, у нашего Яна есть чувства.

— Ян… прости, я не хотел, просто выпил лишнего.

— Я никогда не буду снизу. Тебе прекрасно это известно.

Ага. Значит мы типа актив. Или как там это? Гордые. Конечно, невозможно представить Яна в роли пассива. А Марат по ходу может представить.

— Ну, рискнул я, ну подумал…

— Знаешь, шел бы ты… к себе в отель.

— Блядь, Ян, что ты из себя недотрогу строишь?

— Вали давай!

С таким тоном даже Марат не стал спорить. Второй король школы. Дверь распахивается, с грохотом бьется о стенку. Марат проносится как угорелый к выходу. Я тихонько посмеиваюсь, глядя ему вслед, совершенно не замечая, что Ян наблюдает за мной, прислонившись к косяку. Его руки на груди, на лице недовольство.

— Очень весело? – голос, будто раскат грома.

Подскакиваю с дивана с одним простым желанием скрыться в своей комнате, но меня толкают обратно.

— Ты еще и смеяться будешь?

— Я… — пытаюсь придумать что-то в свое оправдание, но этого не требуется.

Тяжелая рука заставляет мою голову откинуться назад. Ого. Пощечина. Не эти штучки с болевыми точками. Но как обидно…

— Если ты еще раз себя так поведешь, то я накажу тебя по всей строгости.

Он разворачивается и хлопает дверью к себе. Я несколько минут сижу, прижимая горячую ладонь к вспыхнувшей щеке, затем иду к себе.

Поиск по сайту: