Глава 16

Бледно-розовая заря нежным покрывалом тронула песчаные дюны, вздымающиеся на востоке, и утреннее, еще не испепеляющее солнце, стыдливо выставило из-за горизонта первые яркие лучики. Такая свежая, чистая красота длится всего лишь несколько минут за все сутки, пробуждая все живое к активной деятельности, устраняя ночные страхи и шорохи. Пески Красной Пустоши никогда не славились дружелюбием: опасности подстерегали неопытного путника на каждом шагу – начиная от ядовитых змей и заканчивая неведомым и вездесущим ощущением присутствия чего-то злобного….могучего…нечеловеческого…Многие чужестранцы, побывавшие на Красном Материке отмечали в себе цикличные состояния, когда хотелось бежать без оглядки, куда понесут ноги, сломя голову от страха.

И только в эти ранние, утренние минуты восходящего солнца Красные Пустоши открывали другую, загадочную и таинственную сторону этих земель, не несущую гибель и страх, но даже внушающую надежду…

Но только сдвинутые, медно-красные узкие брови Фарсака были напряженно сосредоточены совсем в другую сторону.

С востока, минуя залив Омут Страха, прозванный так древними пустынниками за темный оттенок морской воды, неспешно и грациозно проплывала эскадра военных кораблей с черными, дырявыми парусами, вяло развевающихся на легком утреннем бризе. Ночной туман начинал рассеиваться и взору армии Фарсака предстали старые, давно не чиненые посудины черноглубинников, узкие и длинные, но с высокими мачтами, на верхушках которых реяли флаги с изображением золотого рычащего льва – герб Айдара.

«Предатели-перебежчики…», - искривив тонкие красные губы, подумал военачальник, зорко вглядываясь в черные, как сажа, лица капитанов, разыскивая их главаря. «Ходят под флагами тех, кто больше заплатит им золотом или рубинами…Видимо, Бронзовый Лис нуждается в защите юго-восточной части побережья, раз они так гордо и непоколебимо сорвали родные гербы с рыбой-меч!» - гнев переполнил командира, и он в ярости сплюнул в нагревающийся песок, заставив отшатнуться своего оруженосца, рыжебородого пожилого мужчину с длинными толстыми косами по всей голове, перевязанными черными ленточками.

Когда войска шли в бой, воины всегда переплетали свои волосы черными ленточками, что означало их полную боеготовность и решимость. Каждый командир отряда носил в ушах алые рубины, походящие больше на застывшие капли крови, показывающие противникам, что даже главный воин отряда или армии не отдаст свою жизнь и землю, будучи живым. В Киритайне же военачальников берегли, как зеницу ока, оберегая от гущи кровавых сражений и боевого эпицентра событий. Командиры Кровяного Народа всегда обнажали клинки первыми, ведя за собой отряды красноволосых воинов, отлично держащих строй и оружие. Поговаривали, что издалека казалось, будто их головы, не знающие шлемов, пылали медно-золотистым огнем, а позади всегда следовал еле различимый призрак Алого Волка…

Призрак единственного божества, постоянно проявляющего свое незримое присутствие…

Блестящая, лоснящаяся черная лысина одного из черноглубинников вызвала легкую волну смешков среди солдат, славящихся своей медно-красной густой гривой волос. Однако, Фарсак, жестом приказал им прекратить, не отрывая глаз от той самой пресловутой лысой головы, будто смазанной жирным маслом.

Это был вождь морских крыс, капитан военной эскадрильи, если ее можно было так назвать, закрыв глаза на дырявые суденышки и в целом неухоженный вид кораблей.

Несмотря на бедность народа, так и кричащую на каждом шагу, вождь глубинников был весьма упитан и холен; он постоянно жевал свои мясистые губы и поглаживал пухлыми пальцами в перчатке из скелета какого-то животного, откормленное пузо, выпирающее из-под легких кожаных пластин, доходящих ему чуть ниже пупка. В центре доспеха впереди красовался наспех неумело нарисованный желтой краской золотой лев – герб королевства Айдар.

Его немногочисленная армия, разрисованная так, будто собралась приносить жертву особо требовательному богу, свободно выстроилась в несколько сплоченных рядом, однако не соблюдающая основных правил построения войска. Почти все они были копейщиками и кинжальщиками и не производили устрашающего впечатления, но опытный Фарсак и пустынники знали, что они заслуживают опасения: на островах водятся диковинные ящерицы со смертоносными жалами, чьим ядом они смазывают острия оружия. Смерть от укуса ядовитой стали чудовищно болезненна – у пострадавшего будто начинают плавиться кости; суставы и сухожилия размягчаются настолько, что закипают изнутри, и человек падает на землю, словно мягкий кожаный плащ, лишенный скелета. Про себя Фарсак радовался, что эти морские крысы так и не освоили лучное дело, ибо у их народа была врожденная близорукость, позволяющая им сражаться только в ближнем бою.

«Иначе бы краснопустынники приплывали к их черным берегам просить рубины и женщин…» - кисло улыбнулся про себя полководец Красных Пустошей. Десятки раз черные люди пытали счастье, чтобы получить скрытые богатства, коими владеет народ Алого Волка, но почти всегда их походы оканчивались неудачами. Красные дикари живут без роскоши и вычурности – ведь так завещал им их обожаемый Бог. Он позволил им не иметь правителей и руководящего звена, уполномоченного властью, ибо «перед небесами и своей душой все люди равны, и каждый, кто захочет господствовать над другим – будет справедливо наказан…»

Краснопустынники приняли эти правила, а взамен Алый Волк пообещал им, что Красное Королевство никогда не будет завоевано.

Древние поговаривали, что образ Алого Волка заключен не только в песчаных койотах с рыжеватым загривком, которые почитаются жителями как священные животные, но и в некоторых людях, от которых исходит дух огня. Но найти такого человека на материке почти невозможно.

Почти каждый житель Красных Пустошей отмечен огненной печатью.

Фарсак не знал, что имела ввиду Ингрид этой знойной ночью, говоря о том, что Красные Пустоши ожидают великие и ужасные события. «Королевство Крови тысячелетия стояло, и будет стоять еще целую вечность, пока их Бог защищает эти земли и души проживающего здесь народа. Рыжая чертовка упоминала некую дочь дьявола, Раннвейг Ингольд, которая станет игрушкой в руках более могущественных, чем сам Алый Волк…Ингольд…это фамилия северян, захвативших трон Торвальда, узурпаторов, свергнувших венценосных орлов Аркеллов…Странно, что я ничего не слышал о ее дочерях. Кроме двух сыновей, у нее вроде бы никогда не было детей…Чертовка Ингрид может лукавить, чтобы попасть в приспешницы Алого Волка, ведь ни один чужеземец еще не был принят великим божеством…Ах, эти хитрые женщины…», - Фарсак пуще прежнего сдвинул брови, как бы стараясь скрыть на своем лице отпечаток прошлой ночи, за которую он чувствовал небольшой стыд. Он украдкой покосился на занесенный песком холм, что высился неподалеку от укреплений отряда. Там, в небольшом оазисе, затаились Азар Зирак и огненная дева, которая, в свою очередь долго упиралась рогами, не желая «прятаться» от новоприбывших заморских гостей.

- Я могу сражаться! – с обиженным огнем в глазах, кричала она, демонстрируя наточенные кинжалы и принимая боевую стойку. Фарсак любовался ее точеной, мускулистой фигурой, растрепанной с утра косой и ни капли не сомневался в ее навыках и силе, но что-то кололо его в сердце острой иглой, заставляя перечить каждому ее раздосадованному возгласу:

- Нет, Ингрид. Ты можешь оставаться моей любовницей, сколько пожелаешь, но это не дает тебе право указывать военному командиру, что делать. Я принял правила твои игры. Изволь выполнять и мои приказы. – Фарсак, колебался, когда говорил эти слова, ведь чувства к деве захлестнули его с головой, но оглядываясь на хмурые лица своих солдат, он вдруг воспрял духом. – Ты останешься с Азар Зираком. Он старый прохвост, но будет мудрее тебя. Так ты будешь в безопасности…Какое-то время, - добавил он, замечая, что рассвет уже вступил в свои права. Насупившаяся Ингрид, что-то грубо буркнула ему в ответ и, вздымая песок голыми ногами, рьяно зашагала в сторону бархана.

- Она принесет тебе много горя, мой командир, - холодно заметил Азар Зирак, выныривая из своего шатра гордой змеей, будто подслушивал каждое их слово. – Такие женщины являются причинами, а не победами войн…

Песчаный Койот лишь бесстрастно покачал в ответ головой, выказывая свое неудовольствие.

Но сейчас на него выжидающе смотрел вождь черноглубинников с жирной лысиной, явно ожидая ответа на какой-то вопрос, который Фарсак умудрился прослушать, плавая где-то далеко в мыслях об Ингрид. Около сотни морских крыс презрительно оглядывали его и его немногочисленный отряд, и к горлу командира кровяного народа подступила тошнота. Он одними глазами, не поворачивая шеи, вопросительно сверкнул на своего пожилого оруженосца с заплетенными красными косичками по всей голове. Тот моментально все понял, и чуть наклонившись к военачальнику, шепнул:

- Он хочет представить вам своего гостя. Черноглубинные крысы не желают сегодня воевать, но пришли, чтобы вести переговоры…Верите-ли? Но их наглые морды мне не нравятся, мой командир, не доверяйте им…мой вам честный совет, – мужчина занервничал, и, закусив нижнюю губу, отступил в строй, стараясь сохранять холодное выражение лица. Фарсак не растерялся и кивнул морскому гостю, чтобы он продолжал. Жирный вождь фыркнул, почувствовав неуважение со стороны краснопустынников, но продолжил речь, отчетливо выговаривая слова, чередующиеся с весьма длительными паузами на ломаном айдарском языке.

«Они еще и переняли язык Золотых Львов!» - злобно подумал Фарсак. «Что хорошего могут предложить эти грязные крысы, не имеющие чести?!»

- Фарсак, Песчаный Койот…да будет сиять солнце…над твоя голова….и голова твоих воинов…Меня зовут Ришта…мы приплыть не для войны и крови…но для переговоров… - Ришта приветственно поднял руки и его солдаты принялись вальяжно расступаться в стороны, пропуская некоего гостя вперед. Особо зоркоглазые солдаты кровяного народа зашелестели тихими голосами между собой, когда гость неторопливо, будто наслаждаясь собственным появлением, показался из-за спин морских крыс. Его черные, гладкие, блестящие волосы, заискрились на солнце, словно зеркало, отражающее все происходящее; смуглая, ореховая кожа отнюдь не имела ничего общего с черными лицами глубинников, а хитроватый разрез глаз, выдавал в нем только одного человека… Фарсак обмер, опираясь на длинный щит своего оруженосца, который в свою очередь не стеснялся, широко распахнув рот, взирать на «гостя», позабыв о безопасности командира.

Своей сухой, жилистой фигурой, он больше походил на Фарсака, только намного выше ростом. У него был ухоженный вид: смуглая, бронзовая кожа отливала медным золотом, а на пальцах красовались перстни с зелеными камнями, вероятно, изумрудами.

Смуглый человек, снаряженный лишь легчайшим кожаным доспехом изящной, южной выделки, обнажил в широкой белоснежной улыбке крупные зубы и произнес следующее:

- Я – принц Агварес Айдарский. Прошу принять меня и людей Черных Глубин без агрессии и воинственного настроя. Мы пришли с миром. Мы пришли помочь вашему Царству Крови, которому грозит неизбежная погибель, предначертанная демонами…

«Бронзовый Лис!» - успел подумать Фарсак, но даже его мысли потонули в гуле неодобрительных голосов его собратьев, враждебно глядящих на айдарского принца. Кровяной народ всегда уважал Золотое Королевство и его правителей, однако появление Агвареса среди людей, проливших драгоценную кровь их самих, не вызывал ничего, кроме недоумения.

- Царство Крови никогда не будет завоеванным… - твердо отозвался Фарсак, однако, где-то в глубине души у него закралось сомнение. И что айдарскому принцу нужно от этих пройдох? - Они предадут тебя при первой же возможности, как предавали нас! Я не перечислю, сколько раз они пытались ограбить нас, захватить наших женщин и завоевать хотя бы малый кусочек Красного материка! Но…Алый Волк наказал их! – голос Фарсака приобретал все более высокие, надрывные нотки, но сам он, видимо, не замечал этого. Принц Агварес продолжал улыбаться, производя вид человека уверенного в себе.…Ни одна черточка на его узком, рельефном лице не дрогнула в отрицательном направлении; даже краснопустынникам казалось, что айдарец полностью держит ситуацию под контролем, ибо никто не хотел проливать кровь зря.

- Твое имя не обладает славой, что шагает впереди тебя, Фарсак, командир отряда, что контролирует южный берег Красной Пустоши, - высокомерно парировал принц, игнорируя эмоциональное приветствие Фарсака. – Тем не менее, я готов вести беседу с тобой, ибо я наслышан, что у вас нет вождей, предводителей и королей. Значит ли это, что я могу переговоры с простыми людьми, рассчитывая на вашу честность? Черноглубинники перешли на сторону Айдар, и это мудрое решение, которое спасет их жизни… - он глянул на Ришту, ожидая одобрения, и тот поспешно и энергично закивал, с благоговением взирая на высокого принца.

- Кровяной народ всегда честен перед собой и другими. Тебе нечего скрывать от нас. Но, если коварны умыслы твои и нечисты руки….мои воины омоют твое красивое лицо кровью…твоей собственной кровью… - прошипел Фарсак гремучей змеей; скулы его заходили от напряжения и жилка на лбу запульсировала так часто, что командир утер лоб ладонью. Медноволосые воины все также с недоверием и подозрением смотрели на Агвареса и Ришту, заражаясь беспокойством своего негласного предводителя.

В нагревающемся жарком воздухе повеяло враждебностью. Перед глазами Фарсака возник призрак Ингрид, беснующейся и дразнящей, как бы говорящей «я же тебе говорила, говорила, что настанет день, когда королевство Крови падет!» Принц Агварес Айдарский явился предвестником большой беды…Но стоит ли верить всем словам женщины, которой движет жажда мести?

Но силуэт Ингрид все также показывал ему язык и манил за собой. Туда, где возвышается песчаный холм и не веет войной и распрями…Как можно вести переговоры, решать важные вопросы, когда она там совсем одна, без защиты…Фарсак вспомнил, что с ней пребывает этот противный и ядовитый Азар Зирак, и горькая желчь наполнила его внутренности. Он сжал рукоять кривого ятагана и прямо посмотрел в орехово-янтарные раскосые глаза принца, играющие веселыми огоньками. Он чувствовал только ярость, прожигающую и неутолимую, нуждающуюся только в выплеске и никак не мог понять, что является тому причиной.

Ласковый обжигающий ветерок коснулся его красной пряди волос, падающей на уставшее грязное лицо, и внутри что-то зашевелилось, причиняя приятное тепло. Фарсак исподлобья поглядел через плечо соратников и замер.

«Будь ты сожжена всеми солнцами этого мира!!!»

На том самом злосчастном бархане, за которым должны были прятаться «непригодные» для боя солдаты, гордо возвышалась атлетичная фигурка Ингрид, одетой в холщовые серые штаны и кожаный боевой корсет, украшенный кинжалами и пробирками с голубыми ядами. Длинные ее медные волосы, перевитые сухим плющом, развевались на ветру, гипнотизируя и завораживая. Она не смотрела на Фарсака и отряд Кровяного народа. Жаром, пылающим, непостижимым жаром окутан был ее силуэт, казалось, что языки пламени лижут ее смуглые ноги, красиво очерченные руки и даже ресницы. Алые губы ее были плотно сжаты в узкую сосредоточенную линию, выражающую лишь презрение и некое отвращение. Зелень в ее глазах будто потускнела и померкла, словно она нарочно, таким образом, пыталась потушить эмоции в себе, дабы не выдать чего-то очень важного о себе.

Фарсак гневно обернулся и понял, что Агварес Айдарский и Ингрид сосредоточены друг на друге. Только взгляд девушки был пропитан ненавистью, а принца – любопытством.

- Я гость на твоей земле, Фарсак, - вкрадчиво начал принц, по-лисьи щуря янтарные глаза на девушку. – Но перед общей бедой мы должны объединится…

«Если он еще раз взглянет на нее – я разрублю пополам его череп!»- кровожадно подумал Фарсак, сгорая от ревности.

- Так поведай, что грозит нашему королевству Крови…Мне надоело ждать. Да и день разгорается. Еще час и жара станет настолько невыносимой, что будут плавиться мозги. Или все айдар такие заторможенные?

Его оруженосец с сомнительной ухмылкой покосился на своего господина, но это не остановило разгоряченного командира. Его морщинки на лбу и у глаз стали проступать все четче, придавая ему сходство с разъяренным, рычащим шакалом, готовым броситься в бой ту же секунду. На секунду Фарсаку показалось, что он намеренно провоцирует Бронзового Лиса на кровопролитие.

- Ты не знаешь…Скорее всего не знаешь, что мир изменился, - сказал принц, глубоко вдыхая морской воздух. – Северная королева…если я могу ее так называть, - с пренебрежением заметил Агварес. – Эрика подчинила себе почти весь Киритайн. Пальцев одной руки мне хватит, чтобы перечислить те земли, которые все еще противостоят ее ненасытной прорве…

- Твоя королевская персона вообразила, что она умнее всех…Краснопустынники – не дикари, пожирающие младенцев. У нас нет короля. Но это не значит, что мы пустоголовые рубаки, заботящиеся лишь о пропитании и поисках пресной воды на Красном Материке, - многозначительно заявил Фарсак.

- Осторожнее, друг мой, - сладко запел Агварес, принимая благодушный вид, несмотря на то, что слова командира его слегка задели. – Оставшись без союзников, ты обрекаешь свой народ на гибель. Дружба, пусть даже с малой толикой расчета, способна спасти многие невинные жизни.

- Агварес прав.

Фарсак оглянулся и обнаружил стоящую позади себя Ингрид, серьезную и необычайно красивую в своей строгости. Масленые глаза принца скользнули по ее линии декольте, открывающей добрую половину пышных форм девушки, и рот его чуть дрогнул в довольной улыбке. Но огненная дева глядела на него ровно хищная птица, не выказывая благоволения, грозно насупив тонкие медные брови.

- Что ты здесь делаешь, Ингрид? – рассеяно спросил Фарсак, устало бросая на нее недовольный взгляд. – Тебе тут не место. Здесь слишком опасно…Ингрид…?

Он говорил эти слова вяло и как-то потерянно, будто все-таки смирился в душе с назойливой и напористой натурой девушки, которой удалось подчинить своей воле командира отряда, сохранив при этом неплохие отношения с остальными воинами. Где то в глубине души, многие солдаты уважали Ингрид и ее силу, ведь не каждой женщине суждено занять место в армии краснопустынников, куда не брали слабый пол.

- Во всем Киритайне сейчас опасно, мой командир, - ловко парировала Ингрид, не спуская колючих глаз с Агвареса. – Принц Айдарский знает, что послужило причиной этих необратимых событий, которые изменят жизни многих людей…Он сам отчасти поспособствовал их развитию…неосознанно…о, да…конечно же, неосознанно…Принц не хотел негативных последствий. Но они произошли. И его величество ответит за совершенные необдуманные поступки…

Сверлящий взгляд Ингрид буравил спокойного принца насквозь, но тот непроницаемо произнес, чуть понижая тон:

- Всезнающая и разумная жрица владеет тайными знаниями…Так поведай мне мои же тайны…Бойся, если они окажутся ложными. И тогда от твоего красивого личика не останется ничего, кроме кровавой каши, - ласково добавил Агварес, облизывая сухие, потрескавшиеся от солнца губы.

Ингрид обидчиво вздернула наверх свой точеный носик, но тотчас образумилась. Лицо ее вновь приобрело холодный, абсолютно лишенный огня и румянца, оттенок. Она сделала пару шагов по направлению к Агваресу, касаясь его смуглой жилистой руки крутым бедром. Фарсак стиснул зубы. Ему показалось, что она сделала это нарочно. Но принц, будто околдованный следил за каждым ее движением, заворожено глядя, как она совершает неторопливый обход вкруг него.

- Ингрид! Прекрати! – сквозь зубы, прорычал Фарсак, чувствуя, как кровь приливает к ушам. Но девушка не реагировала на него, продолжая кружить подле принца грациозной кошкой. «Это уже попахивает ее ведьминскими штуками!» - вспыхнул командир, хватаясь за оружие. Однако чья-то твердая рука коснулась его дрожащего плеча. Это был Азар Зирак. И он был зол.

- Тссссс, Фарсак, не вскипай раньше времени! Иначе разбудишь бурю в этой чертовке…Я говорил с ней за холмом…слышишь меня? – змеей зашипел он ему в ухо. – Она будет опасней этого смазливого Бронзового Лиса, сам дьявол поцеловал ее в уста! Дьявол! Она имела с ним связь! Она испепелит тебя, меня и всю армию этого айдарца, если пожелает!!! Ты не понимаешь! Ты ничего не понимаешь! Мы все ошибались, Фарсак, добрый мой старый друг…Ты пригрел змею на груди. Женщина, которой движет месть - опаснее самой смертоносной армии…Особенно, если она нашла поддержку у Алого Волка…

Фарсак удивленно приоткрыл рот, наблюдая за странными, пританцовывающими движениями Ингрид. Жаром, невыносимым, палящим жаром, снова полыхнула ее медноволосая фигурка. Она словно гипнотизировала принца, применяя некие коварные чары, которые отчего-то действовали на всех присутствующих. Ни один из воинов обеих сторон не смел шелохнуться, прервать этот непонятный танец, поднять меч или ятаган на зловещий призрак…

Агварес прерывисто вздохнул, поедая глазами Ингрид, чьи изгибы прельщали не только его. Его взгляд будто был застелен мутной пеленой, закрывающей от него истинное лицо ведьмы. Сильный, непоколебимый, острый на словцо, принц Айдарский, походил сейчас больше на котенка, перед которым вертится аппетитная рыбешка.

Огненная дева незаметно вытащила из-за пазухи пучок каких-то трав и до Фарсака донесся пронзительный и терпкий аромат лаванды. «Это цветы мести…» - заворчал ему на ухо Азар Зирак. «Северные ведьмы используют их, когда хотят совершить обряд мести…но я не знаю, чем такие обряды заканчиваются, не силен я в северной магии…»

Ингрид легонько подула на душистые цветы, и лепестки, кружась и закручиваясь, опали в горячий песок, оставляя дымящиеся следы. Фарсак в ужасе замер…

Тень, падающая на землю от силуэта девушки, не имела ничего общего с очертаниями человеческой фигуры.

- Он здесь! Здесь!!! Он вернулся…вернулся, чтобы помочь! – сдавленно прохрипел Азар Зирак, резко падая на колени и склоняя голову. – Он здесь, мой господин, преклоните колени! Все! Все вы, преклоните головы перед владыкой! Склонитесь перед великим бессмертным божеством этого мира!

Травянисто-зеленые глаза Ингрид запылали, и она расхохоталась, продолжая кружить возле принца, касаясь его то рукой, то бедром; проводя пальцами по его застывшим в полуулыбке губам. Две армии, два отряда воинов, проводивших свои повседневные часы в тренировках, повышении мастерства владения оружием, сильных духом и телом, стояли недвижимо, не шелохнувшись, не сводя глаз с одной маленькой девушки…

…Девушки, чья непокорная и упрямая душа была отмечена той Великой Огненной Печатью.

…Чья сосредоточенная фигурка отбрасывала на песок огромную тень гигантского волка, словно укрывающую Ингрид от возможной опасности…

Губы ее шевелились, произнося страшные слова, монотонным негромким голосом, проникающим в уши каждого человека, оказавшегося в тот день на побережье Красной Пустоши. Острый, колючий взгляд ее, казалось, уже проник в самое нутро Агвареса и вырвал его сердце из груди, показывая его всем присутствующим, настолько сильна была ее огненная аура.

Фарсак не напрягая слух, смог разобрать следующие слова, звучащие одновременно как проклятье, и как заклинание:

Спускалась ночь на поле боя

Кровавый месяц озарял все падшие тела:

Разорванные в клочья, латы принца,

Что поплатился жизнью за дурной язык.

Повеяло же смертью, запахом огня

И свежей плоти, заживо сожженной.

Там дева, из самой глубины темницы,

Плетет косу и плачет о погибших,

Смеясь и отрубая мертвым пальцы.

Она поет так сладко заунывно,

Что стынет кровь и разум уплывает.

Вкруг – пустота, здесь ничего не видно,

Лишь радостные слезы,

Слезы жрицы.

Свершилась месть, пусты глазницы

Моих врагов, друзей моих убийцы,

Истреблены моей рукой шакалы,

Что воют громко под луной,

Не нарушая мой покой.

О, Алый Волк, души людской правитель,

Питаешь месть ты с каждым днем сильнее.

Ведь не вернуть любви мою обитель,

Так пусть сгорит она!

Исчезнет навсегда!

Прощай, любимый друг,

Избранница твоя, увы, не я.

И потому сижу на поле боя,

А в каждом павшем лике – вижу я тебя…»

Так пела Ингрид, Огненная Дева из Стального Острова, одурманенная собственными чарами, чьей сильнейшей энергией заражались все, кто окружал ее в тот день. Принц Агварес Айдарский окончательно поник головой, словно противник, признавший победу своего победителя. Однако, что-то заставило его напряженно и с усилием воли поднять на деву ненавистный взор:

- Чем не угодил тебе я, приспешница Алого Волка? Ты недалеко ушла от демонов, которых так слепо ненавидишь…Ты не искоренишь зло полностью…месть не принесет тебе желаемого удовлетворения…Никогда месть не приносит сладких плодов…Лучше бы ты смирилась со своей судьбой использованной шлюхи дьявола и вернулась на Стальной остров…

- Молчи! Молчи, предатель! – вскричала Ингрид, и грудь ее вздымалась от переполнявших ее эмоций. – Ты знал, чем все кончится…все айдар сделаны из лжи! Каждый северянин, столкнувшийся с вами, знает это…Мой бывший возлюбленный… - она понизила голос почти до шепота. - …Бранд – старший из…из них…Ты знаешь, о ком я говорю, ты встречался с ним еще тогда, при восстании наемников Видархолла. Он…приказал тебе выкрасть ее…Раннвейг Ингольд…источник зла, который отравит в будущем всю нашу землю и уничтожит ее! И пообещал тебе…лучше сам поведай, что он тебе пообещал! – губы Ингрид тряслись от злобы; подавляя желание ударить Агвареса по лицу, она вновь заходила взад и вперед, сжигая его взглядом.

Принц устало вздохнул. От его былой мощи и хитрости не осталось и следы.

- Да… - медленно начал он, нехотя подбирая слова. – Я видел Бранда. Если это его настоящее имя. Он пообещал мне корону, которая будет править Киритайном…

- Если… - надавила Ингрид. Принц помолчал немного. - …Если я найду и уничтожу малышку Раннвейг…Отниму ее у родной матери и убью…Ибо Бранд знал, что его братья…Ранд и Кати…особенно этот шутник Кати замыслили что-то недоброе этому миру. Раннвейг была избранным оружием, которое посеет страх, вражду и ненависть между землями и государствами…Она должна была умереть. Та сила, что была заключена в ней Кати – была бы уничтожена…

- Какие еще демоны?! – закричал Фарсак не своим голосом. Азар Зираку показалось, что он сейчас потеряет сознание от всего, что происходило у него перед глазами, и схватил его под руку. «Молчи, мой добрый друг, молчи…Ты мелкая соринка, которая не в силах помешать ей…» - шипел ему старик. «Алый Волк озарил ее Огненной Печатью. Теперь она – твой командир…Твой предводитель…» - тут он горько усмехнулся, с пренебрежением показывая на Ингрид. «И наша надежда…»

Но обессиленный Агварес продолжал свою речь, пугая ею Фарсака, солдат и даже старого Азар Зирака, который в свою очередь чувствовал, что принц нарочно чего-то недоговаривает.

«Глаза…его глаза!» - думал старик, с ужасом глядя на поникшего воина Айдар. «Они непокорные, не подчиненные ее воле! Ох, что-то сейчас будет…только бы не бойня…я не готов к ней: у меня даже ножа с собой нет».

- Раннвейг была похищена мною, - гордо вскинув волосами, заявил принц, стараясь не глядеть на Огненную Деву. – Я не скрою, что любил ее…любил не только телом, но и душой. Я смело могу признаться, что она была моей единственной любовью…

- Любви не существует! – грубо отрезала Ингрид, наотмашь ударяя принца кулаком в лицо. Тот завалился на бок, но опершись рукой о землю, выстоял. – Ты не убил Раннвейг, потому что любил ее?! Так, где же она сейчас, твоя ненаглядная? Она – дочь дьявола, правая рука Кати, что выполняет все, что он ей прикажет… Быть может, она отвечала тебе взаимностью по его велению!

Агварес попытался ехидно улыбнуться, но кровь наполнила его рот. Сплюнув, он отвечал:

- Я послал ее туда, откуда не возвращаются южане…Она на верном пути, который приведет ее к погибели. Слова любви и поддержки творят с нами чудеса. Мы может свернуть горы и осушить моря, вдохнови нас тот, кого мы боготворим…Айдар не убивают невинных женщин…Так пусть она сама найдет свою смерть…

Лицо Ингрид еще больше исказилось гневом. С каждым словом принца взгляд ее наполнялся бешенством; она походила на разъяренную тигрицу, у которой отнимали добычу. Задыхаясь, она проговорила:

- Больше всего я хочу пронзить твое сердце моим кинжалом, пропитанным смертельным ядом, принц Агварес Айдарский…сам Алый Волк дает мне поддержку и свое благословение в этом…Ты не сдержал слово, нарушил клятву, данную могущественному из демонов…Но это не все. Плевала я на Бранда, Кати и мелкого Ранда! Ты предал свою единственную любовь, кем бы она ни являлась. Нет тебе прощения и нет оправдания твоим действиям. Ты заслуживаешь только мучительной смерти!

Принц молчал, однако, ни один мускул на его красивом смуглом лице, обагренном кровью, не дрогнул от слов Огненной Девы. Пронзительный охрипший голос Ингрид перешел на оглушительный рев, заставивший вздрогнуть оба отряда воинов.

- Жалкий айдарский червяк!!! Я дарю тебе жизнь только по двум причинам: первая – я больше не верю в любовь мужчины; а вторая – плевать я хотела на судьбу Киритайна и всех его ленивых, сонных Богов!!!Слышишь? Я желаю смерти некоей Раннвейг, дочери Рагны, могущественной колдуньи из Поля Ведьм, только потому, что она связана с тремя демонами, которых я ненавижу! И я буду ненавидеть и мстить им до тех пор, пока не погибнет каждый, кто получил благодать от них! Бранд – распутник и ленивый обжора, предавший мою любовь, мое доверие; Кати – извращенец и любитель убивать молодых девушек, которые заблудились в лесу, а красноволосый Ранд ничего не замечает, кроме своего наряда, вычищенных сапог и изящных манер! Они – мой главный враг!!! И каждый…слышите? – она обратилась к солдатам, внимавшим ей. - …каждый, кто хоть как-то им сочувствует – будет убит мною! Убит!!!! Убит!!! Но это еще не все…

Алый Волк и Красные Пустоши – мы будем вместе противостоять Киритайну и всем его божествам. Я докажу, что сильнее веры ничего нет…Я докажу, что месть женщины страшнее миллиона обученных воинов…я покажу, что демоны – ничто; а боги – ненужный хлам, кроме тех, в кого мы действительно верим…! – она задыхалась, слезы градом лились из ее глаз, но она продолжала надрывисто рычать. – Красное Королевство никогда не будет завоевано….пока я буду его королевой!

Тишина зависла в полуденном воздухе. Ни один воин с обеих сторон не кашлянул, не хмыкнул, не выразил сомнений. Фарсак с мольбой глядел на плачущую Ингрид, желая помочь ей, успокоить, но дева снова гордо выпрямила широкую спину и вдруг хищно улыбнулась, оглядывая толпу в нескрываемым удовольствием.

- Воины Красного Королевста! - воинственно закричала она, поднимая вверх сжатый кулак, вытаскивая другой рукой длинный кинжал. Принц Агварес поспешно вскочил на ноги, ретируясь к боевой готовности и пятясь к черноглубинникам.

- ДАААА! – гулом отозвался отряд Фарсака, заворожено смотрящий на Огненную Деву, чье лицо приняло хладнокровное выражение.

- Убивайте айдар! Убивайте глубинников! Убивайте, всех, чья нога коснется Красного Королевства! Единственного справедливого и милостивого королевства во всем мире!!! В БОЙ, МОИ БРАТЬЯ!!! В БОЙ!!! В БОООООООЙ!

- УРРРРРААААААА!

Медноволосые воины разом, будто по команде, интуитивно сомкнули ряды и без предупреждения, свирепым, рычащим роем накрыли темнокожих людей, без устали орудуя ятаганами и саблями. Раздались первые крики и предсмертные хрипы. Морские крысы не успели толком ничего сделать. Фарсак обнажил саблю одним из первых и от его руки пал жирноголовый Ришта.

В глазах красноволосых солдат мелькал призрак Алого Волка.

Близился душный южный вечер. Розоватый закат спускался на песчаные дюны, касаясь холодеющего песка. Посреди мертвых тел, кровавых луж, изломанного оружия, тихо сидела задумчивая Ингрид, вытирая кончиком плаща противника один из своих кинжалов, напевая известные слова:

«Прощай, любимый друг,

Избранница твоя, увы, не я.

И потому сижу на поле боя,

А в каждом павшем лике – вижу я тебя…»

Ее измученное, грязное лицо, испещренное кровавыми царапинами и шрамами, тронула счастливая улыбка.

Глава 17. «Слезы жрицы»

Скатти с трудом разлепила опухшие ото сна веки, и,щуря маленькие глазки, устало покосилась на обладателя столь огромного количества «ароматов», исходящих даже от его пальцев. Мысли ее спутались, и поначалу она с трудом поняла, где находится.

- Чего надо? – хриплый бас вырвался из ее груди, пугая не только утреннего гостя, но и ее саму. Деловито откашлявшись, девушка отметила про себя, что длительный крепкий сон ей противопоказан.

За плечо ее все так же, как и вчера, держал Стиг, и он не был пьян. «Даже наоборот, он производит впечатление человека довольно внушительного…строго…и брови у него черны и густы – а это всегда придает общему виду серьезности» - спросонья подумала Скатти, ровно позабыла прошлые обиды.

Но кустистые брови ее надсмотрщика были сдвинуты, а взгляд – сосредоточен. Он уселся с ней рядом, разложив ноги в грязных сапогах на стол. К ним подбежал тот самый мальчик, что потерял ботинки и принялся раскладывать еду перед тугодумной с утра Скатти.

Хлеб, масло, сыр, орехи и бутыль с красным вином. «Все, как для дорогой гостьи» - с кислой усмешкой подумала Скатти, принимаясь за еду, но, не упуская Стига из виду.

- Ты кушай, кушай… - с небрежной заботой промурлыкал Стиг. – Если ты та самая Скатти, дочь принца Айдарского, то ты не будешь нуждаться в еде…если сама этого не захочешь…

- Вы отпускаете меня? – с надеждой в голосе, предположила Скатти, набивая рот лесными орехами. Стиг расхохотался, убирая ноги со стола, с сожалением поглядывая на маленькую пухлую девушку. – Ты до слез меня доведешь, тупица…Боги, Боги, куда смотрит богиня отмщения Райда?! Иногда я хочу поклоняться только ей, а не глупому лесному богу, который ничего не смыслит в людских делах! Принеси мне эля, эй ты, ленивая собака!!! С этими глупенькими наивными козявками я скоро начну напиваться уже с утра! Неси, кому сказал!

Завтрак приобретал напряженное настроение, но Скатти было все равно. Она четко знала, что должна сделать после вчерашних слов ведьмы Рагны. Но дадут ли ей такую возможность? «Проще простого обвести вокруг пальца этого низкого, приземленного и недалекого мужчину…Да только…я не обладаю достаточным умом и хитростью змеи…Не то, что моя сестра – Морелла…Она бы давно облапошила здесь всех и даже Рагну не испугалась…а у меня…а у меня…» - Скатти прекратила жевать, оглядывая свои жирные пальцы. «Кроме силы и умения фехтовать – у меня ничего нет…Да только чтобы применить силу – мне нужна смелость…а ее у меня тоже нет…Ее забрала эта плутовка, Раннвейг…Незаконнорожденная и непринятая мной и моими сестрами…она погубила моего отца и уничтожила его любовь к нашей матери!»

Губы Скатти затряслись от злости, и она на секунду позабыла, что сидит не одна. Стиг с презрением покачал головой, прикладываясь к кружке, будто подтверждая ее догадки о себе. «Ты безнадежна, Скатти, откуда бы ты ни пришла. Никто из видархоллцев даже не тронул тебя, не изнасиловал…а они – грязные наемники, которые не пропустят ни одного женского тела, каким бы старым или уродливым оно не было…А ты, Скатти, сидишь возле меня, жуешь своими жирными губами и ни капельки не привлекаешь меня…не привлекаешь…совсем…ну ни капельки.»

«Наверняка, он так обо мне и думает…» - печаль коснулась лица девы, и она отставила тарелку, морщась от давящего ощущения внизу живота. Наконец ее надсмотрщик немного пьянел и счел нужным все-таки начать беседу. В черных его глазах горело отвращение, будто Скатти не человек, даже не животное, а что-то очень противное и мерзкое, от чего хочется немедленно отшатнуться Но он перебарывал себя и продолжал глядеть на нее. Так думала пленница, которой кусок уже не лез в горло.

- Каким-то дьяволом наш всещедрейший и всемилостивый король Ярл прознал, что Видархолл «издевается» над его внучкой. Пфф, знал бы он, что такое настоящее издевательство…я промолчу про его «веселые» игры с медвежатами…но не в том дело, красавица ты моя писаная. Он хочет видеть тебя в Лауритсе, в Лазурном дворце. Но не спеши веселиться и радоваться, моя прелестная молодая леди… - он с пренебрежением фыркнул, замечая, как Скатти оживилась от его слов. Кроме нашего Медвежьего господина, слухи о тебе дошли до Северной королевы…а она, как бы тебе помягче так выразить… - Стиг сделал большой глоток эля и чуть не подавился. - …Эрика ненавидит айдар и желает им смерти, уж не знаю, чего такого скверного они ей подсыпали… - тут он понизил свой петушиный голос почти до шепота, наклоняясь к уху Скатти. – Скорее всего наемники или гвардейцы королевы уже в пути к нашей крепости…Нам бы не хотелось портить с ней отношения. Тебя убьют, даже не спросив имени и рода, увидев золотого льва на твоем щите или доспехах. А твоя смерть ничем хорошим не обернется. Ни для нас, ни для Медвежьего короля. Говорят у него особенные планы на лучшую из его внучек… - он с особенным тоном выделил слово «лучшую», загадочно улыбаясь, становясь похожим на пресловутого облезлого петуха, измазанного в черной саже.

- И вы отпускаете меня в Лауритс! – с тревогой, но и с долей радости осторожно спросила Скатти. Стиг вздохнул и нехотя кивнул. Девушка моментально подскочила на ноги и, приплясывая, сунула в рот последнюю горсть орехов и кусок сыра.

- Надеюсь, ты не подумала, что Видархолл настолько глуп, что отпустит тебя без сопровождающего проводника? – ядовито процедил Стиг. «Что? Нет, пожалуйста, только не проводник, он мне не нужен!»

- Я сама могу постоять за себя! – деловито сказала Скатти. – Я была лучшей в Айдаре среди девушек-мечников! – она горделиво вздернула свой нос. В ответ раздался противный хохот. – Эта информация очень обрадует мужчину-мечника, когда он вдруг встанет на твоем пути! Ха-ха! Лучшая из девушек! Да я любую девушку пальцем завалю, коль захочу!

Пленница поняла, что сморозила глупость и задумалась. Проводник будет со мной всего-то до Лауритса…Лишний меч никогда не помешает. Но и моим планам никто не помешает! Я верну тебя к прежней жизни, отец…кто бы ни встал на моем пути…особенно мерзавка Раннвейг…»

- Но кто? – вдруг опомнилась девушка. – Кто пойдет со мной?

- С лучшей разведчицей Видархолла...Ты имела с ней короткое, не слишком лицеприятное знакомство, да-с? Ну бывай…айдарская раскрасавица и лучшая мечница…Пхахахахах! Среди девушек – пробурчал Стиг под нос последние слова, нахлобучивая железный, гнутый и покореженный шлем на полинялую голову. – О, Боги, нет!!! – вскричала Скатти, краснея до кончиков ушей. – Только не Рагна…

В дверях обеденного зала застыла грозная и высокая фигура ведьмы с неизменным волком у ног, арбалетом за плечами, все также закутанная в плащ с капюшоном. Вся черная, как ночь, скрывая лицо под одеждой, она неотрывно смотрела на Скатти.

Бывшая пленница не могла видеть ее глаз, но ощущала леденящий, пустой взгляд на себе и по спине ее побежал лютый холод.

-

Поиск по сайту: