Переход семьи в гражданское общество

§ 181

Семья естественным образом, преимущественно благодаря принципу личности, разделяется на множество семей, которые ведут себя как самостоятельные конкретные личности и поэтому относятся внешне друг к другу. Или, иначе говоря, моменты, связанные в единстве семьи, как нравственной идеи пока что еще сущей в своем понятии, должны быть отпущены последним, чтобы они стали самостоятельными реальностями; – это ступень диференции. В ближайшем абстрактном выражении здесь получается определение особенности, которая, правда, соотносится с всеобщностью так, что последняя представляет собою основу, но основу лишь внутреннюю, и она (всеобщность) по_{210}этому существует лишь формальным образом, как свет, который лишь проникает в особенность (auf formelle in das Wesen nur scheinende Weise). Это рефлективное отношение воплощает поэтому ближайшим образом потерю нравственности, или, иначе говоря, так как нравственность в качестве сущности необходимо есть являющаяся (scheinend), то эта ступень составляет мир явлений нравственности, гражданское общество.

Примечание. Расширение семьи как ее переход в другой принцип есть в реальной истории (in der Existenz), отчасти ее спокойное расширение до превращения в народ – в нацию, которая, таким образом, имеет общее с семьей природное происхождение, частью же оно есть собирание рассеянных семейных общин либо посредством принуждения властной руки, либо посредством добровольного объединения, начало которому было положено общими потребностями и взаимодействием в их удовлетворении.

Прибавление. Всеобщность имеет здесь исходным пунктом самостоятельность особенности, и нравственность кажется на этой точке зрения потерянной, так как для сознания тожество семьи есть, собственно говоря, первое божественное и внушающее заповедь долга. Теперь же выступает такое отношение, что особенное должно быть для меня первым определяющим, и, таким образом, нравственное определение упразднено. На самом же дело я здесь лишь нахожусь в заблуждении, ибо, когда я полагаю, что держусь за особенное, всеобщее и необходимость связи все же остаются первыми и существенными; я, следовательно, нахожусь вообще на ступени видимости, и когда моя особенность остается для меня определяющей, т.е. целью, я этим служу всеобщности, которая, собственно говоря, в последнем счете сохраняет надо мною власть._{211}

Отдел второй.

ГРАЖДАНСКОЕ ОБЩЕСТВО

§ 182

Одним принципом гражданского общества является конкретная личность, которая служит для себя целью как особенная, как целокупность потребностей и смесь природной необходимости и произвола, – но особенное лицо, как существенно находящееся в соотношении с другой такой особенностью, так что оно заявляет свои притязания и удовлетворяет себя лишь как опосредствованное другим особым лицом и вместе с тем как всецело опосредствованное формой всеобщности – другим принципом гражданского общества.

Прибавление. Гражданское общество есть разъединение, которое появляется посредине между семьей и государством, хотя развитие гражданского общества наступает позднее, чем развитие государства, так как в качестве разъединения оно предполагает наличность государства, которое оно должно иметь перед собою как нечто самостоятельное, чтобы существовать. Гражданское общество создалось, впрочем, лишь в современном мире, который один только воздает свое каждому определению идеи. Когда государство представляют как единство различных лиц, как единство, которое есть лишь общность, то этим разумеют лишь определение гражданского общества. Многие новейшие государствоведы не могли додуматься до другого воззрения на государство. В гражданском обществе каждый для себя – цель, все другие суть для него ничто. Но без соотношения с другими он не может достигнуть объема своих целей; эти другие суть потому средства для целей особенного. Но особенная цель посредством соотношения с другими дает себе форму всеобщности и удовлетворяет себя, удовлетворяя вместе с тем благо других. Так как особенность связана с условием всеобщности, то целое есть почва опосредствования, на которой дают себе свободу все частности, все случайности рождения и счастья, в которую вливаются волны всех страстей, управляемых лишь проникающим в них сиянием разума. Особенность, ограниченная всеобщностью, есть единственная мера (Мая), при помощи которой всякая особенность способствует своему благу._{212}

§ 183

Таким образом, себялюбивая цель, обусловленная в своем осуществлении всеобщностью, обосновывает систему всесторонней зависимости, так что пропитание и благо единичного лица и его правовое существование переплетены с пропитанием, благом и правом всех, основаны на них и лишь в этой связи действительны и обеспечены. Можно рассматривать эту систему ближайшим образом как внешнее государство, – как основанное на нужде государство рассудка.

§ 184

Идея в этом своем раздвоении сообщает этим моментам своеобразное наличное бытие, сообщает особенности право развиваться и распространяться во все стороны, а всеобщности – право показать себя основанием и необходимой формой особенности, равно как и верховной властью над нею и ее последней целью. – Именно система ушедшей в свои крайности и потерявшейся в них нравственности и составляет абстрактный момент реальности идеи, которая здесь имеется лишь в качестве относительной целостности и внутренней необходимости в этом внешнем явлении.

Прибавление. Нравственное ушло здесь в свои крайности, потерялось в них, и непосредственное единство семьи распалось здесь на множество. Реальность есть здесь внешность, распад понятия, самостоятельность ставших свободными наличных моментов. Хотя в гражданском обществе особенность и всеобщность распались, они все же взаимно связаны друг с другом и обусловливают друг друга. Хотя и кажется, будто одна делает как раз противоположное другой и полагает, что может существовать лишь держа другую на почтительном расстоянии от себя, все же каждая имеет другую своей предпосылкой. Так, например, большинство людей смотрят на уплату налогов как на нарушение их особенности, как на нечто враждебное им, мешающее осуществлению их цели. Но, хотя им и на самом деле эта кажется, все же особенность цели не может быть удовлетворена без всеобщего, и страна, в которой не уплачивали бы налогов, вряд ли отличалась бы и ростом силы особенности. Точно так же могло бы казаться, что со всеобщностью обстояло бы лучше, если бы она стянула к себе силы особенности, как это, например, осуществляется в платоновском государстве. Но и это опять-таки лишь иллюзия, так как обе существуют лишь друг для друга и друг посредством друга, переходят друг в друга. Способствуя осуществлению моей цели, я _{213}способствую осуществлению всеобщего, а последнее в свою очередь способствует осуществлению моей цели.

§ 185

С одной стороны, особенность, как распространяющееся во все стороны удовлетворение своих потребностей, случайного произвола и субъективного каприза, разрушает в своих наслаждениях самое себя и свое субстанциальное понятие; с другой же стороны, удовлетворение необходимых и случайных потребностей, как подвергающееся бесконечному возбуждению, находящееся во всесторонней зависимости от внешней случайности и внешнего произвола, а также ограниченное властью всеобщности, случайно. Гражданское общество представляет нам в этих противоположностях и их переплетении картину столь же необычайной роскоши, излишества, сколь и картину нищеты и общего обоим физического и нравственного вырождения.

Примечание. Самостоятельное развитие особенности (ср. § 124) представляет собою момент, который проявляется в античных государствах как наступающая порча нравов и последняя причина гибели этих государств. Эти государства, находящиеся частью под знаком патриархального и религиозного принципа, частью под знаком принципа более духовной, но вместе с тем более простой нравственности, построенные вообще на основе первичного природного созерцания, не могли вынести его раздвоения, бесконечной рефлексии самосознания в себя и пали под тяжестью этой рефлексии, когда она стала выдвигаться сначала в области умонастроения, а затем также и в действительности, потому что их еще простому принципу недоставало подлинно бесконечной силы, содержащейся лишь в том единстве, которое дает противоположностям разума развернуться во всей их мощи, преодолевает их и, следовательно, сохраняет себя в них и сдерживает их внутри себя. – Платон в своем государстве изображает субстанциальную нравственность в ее идеальной красоте и истине, но он не может справиться с принципом самостоятельной особенности, ворвавшимся в его время в греческую нравственность, иным путем как противопоставляя этому принципу свое лишь субстанциальное государство, совершенно исключая его из последнего в самих его начатках, каковыми являются частная собственность (§ 46) и семья, исключая его затем также и в его дальнейшем развитии, как например, произвольный выбор сословия и т.п. Этот недостаток и является причиной того, что не замечают великой субстанциальной истины его _{214}государства и смотрят обыкновенно на последнее как на мечту абстрактной мысли, как на то, что часто даже называют идеалом. Принцип самостоятельной внутри себя бесконечной личности единичного человека, субъективной свободы, взошедший внутренне в христианской религии, а внешне, и потому, в связи с абстрактной всеобщностью, – в римском мире, не получает подобающего положения в этой исключительно лишь субстанциальной форме действительного духа. Этот принцип исторически появился позднее греческого мира и точно так же философская рефлексия, опускающаяся до этой глубины, есть более позднее явление, чем субстанциальная идея греческой философии.

Прибавление. Особенность сама по себе есть излишество и безмерное, и формы этого самого излишества тоже безмерны. Человек расширяет путем представлений и размышлений свои стремления, которые не представляют собою замкнутого круга, подобно инстинкту животных, и это расширение ведет их в дурное бесконечное. Но, с другой стороны, лишения и нужда суть также нечто безмерное, и это запутанное состояние может быть приведено в гармонию через ставшее его господином государство. Если платоновское государство хотело исключить особенность, то надо сказать, что этим нельзя помочь, ибо такая помощь противоречила бы бесконечному праву идеи освобождать особенность. Преимущественно в христианской религии взошло право субъективности как бесконечность для-себя-бытия, и при этом целость должна вместе с тем получить достаточную силу, чтобы приводить особенность в гармонию с нравственным единством.

§ 186

Но принцип особенности именно потому, что он развивается сам по себе в целостность, переходит во всеобщность и в ней одной обладает своей правдой и правом на свою положительную действительность. Это единство, которое вследствие самостоятельности указанных двух принципов на этой точке зрения раздвоения (§ 184) не есть нравственное тожество – это единство имеется именно поэтому не как свобода, а как необходимость того, чтобы особенное возвысилось до формы всеобщего, чтобы оно искало и имело в этой форме свое существование.

§ 187

Индивидуумы суть в качестве граждан этого государства частные лица, преследующие как свою цель свой собственный интерес. Так как эта цель опосредствована всеобщим, которое следовательно, пред _{215} ставляется им средством, то она может быть достигнута ими лишь постольку, поскольку они сами определяют свое знание, воление и делание всеобщим способом и делают себя звеньями этой связующей цепи. Интерес идеи, не присутствующий в сознании этих членов гражданского общества как таковых, состоит в процессе поднятия их единичности и природности через естественную необходимость, так же как и через произвол потребностей, до формальной свободы и формальной всеобщности знания и воления, процесс превращения субъективности, взятой в ее особенности, в культурную субъективность.

С представлением о невинности естественного состояния, о простоте нравов некультурных народов, с одной стороны, и с умонастроением, рассматривающим потребности, их удовлетворение, удовольствия и удобства частной жизни и т.д. как абсолютные цели, с другой стороны, находится в связи то обстоятельство, что культура (Bildung) рассматривается то как нечто лишь внешнее, гибельное, то лишь как средство для достижения вышеуказанных целей. Как первый, так и второй взгляд показывает незнакомство с природой духа и с целью разума. Дух имеет свою действительность лишь через то, чтò раздваивается в себе самом, сообщает себе в естественных потребностях и в связи этой внешней необходимости предел и конечность, и именно тем самым внедряется внутрь их (sich hineinbildet), преодолевает их и обретает в них свое объективное наличное бытие. Целью разума не является поэтому ни указанная естественная простота нравов, ни удовольствия как таковые, получающиеся в ходе развития особенности, удовольствия, достигаемые посредством культуры; цель разума заключается в том, чтобы посредством труда была удалена естественная простота, т.е. частью пассивное отсутствие эгоизма, частью примитивность знания и воления, т.е. непосредственность и единичность, в которые погружен дух, и чтобы эта его внешность получила ближайшим образом ту разумность, к которой она способна, а именно, форму всеобщности, осмысленность. Лишь таким образом дух в этой внешности как таковой чувствует себя уютно и у себя. Его свобода обладает, таким образом, в последней некиим наличным бытием, и он становится для себя в этом элементе, который сам по себе чужд его предназначению к свободе и имеет дело лишь с тем, на что он наложил свою печать и что произведено им. Тем самым форма всеобщности получает для себя существование в мысли, – а эта форма единственно лишь и представляет собою достойный элемент для существования идеи. Культура (Bildung – образование, культура, слово имеет здесь оба смысла; это – просветительская культура. Перев.) в своем абсолютном определении _{216}есть поэтому освобождение и работа высшего освобождения, а именно, абсолютный переходный этап на пути к больше уже не непосредственной, естественной, а духовной, также поднятой на высоту образа всеобщности, бесконечно субъективной субстанциальности нравственности. – Это освобождение представляет собою в субъекте тяжкий труд, направленный против голой субъективности поведения, против непосредственности стремлений, равно как и против субъективного тщеславия, свойственного чувству, и произвола каприза. То обстоятельство, что освобождение представляет собой этот тяжкий труд, и является отчасти причиной нерасположения, с которым к нему относятся. Но именно благодаря этой работе культуры сама субъективная воля обретает в себе объективность, единственно лишь в которой она с своей стороны достойна и способна быть действительностью идеи. Вместе с тем эта форма всеобщности, до которой особенность возвысилась посредством работы, путем переработки себя в процессе культуры, имеет тот смысл (die Verständigkeit), что особенность становится подлинным для-себя-бытием единичности, и, давая всеобщности наполняющее ее содержание и ее бесконечное самоопределение, она сама есть в нравственности бесконечно для себя сущая, свободная субъективность. Это – та точка зрения, которая показывает, что культура представляет собою имманентный момент абсолютного и обладает своей бесконечной ценностью.

Прибавление. Под словом «культурные люди» можно ближайшим образом понимать таких людей, которые в состоянии сделать все то, что делают другие, и которые не выставляют на показ своей частности, между тем как у некультурных людей обнаруживается именно последняя, так как их поведение не следует всеобщим свойствам вещей. И в своих отношениях с другими людьми некультурный человек может легко их обидеть, так как он лишь дает себе волю и не предается размышлениям о чувствах, которые испытывают другие. Он не хочет оскорблять других, но его поведение не согласуется с его волей. Культурность, следовательно, есть сглаживание особенности, чтобы она вела себя согласно природе предмета. Истинная оригинальность, являющаяся творчеством настоящего предмета, требует культурности, между тем как ложная оригинальность принимает форму тех безвкусных проявлений, которые приходят в голову лишь некультурным людям.

§ 188

Гражданское общество содержит в себе три следующих момента:

А. Опосредствование потребности и удовлетворение единичного _{217}посредством его работы и посредством работы и удовлетворения потребностей всех других, – систему потребностей.

B. Действительность содержащегося в этом опосредствовании всеобщего свободы, покровительство собственности посредством правосудия.

C. Забота о борьбе со случайностью, оставшейся в вышеуказанных системах, и попечение об особенном интересе как об общем, посредством полиции и корпораций.

Поиск по сайту: