Социальные нормы и гендерные различия

Социальные нормы — это основные правила, которые определяют поведение человека в обществе. По мнению социальных психологов, объяснение многих гендерных различий следует искать не в гормонах и хромосомах, а в социальных нормах, приписывающих нам различные типы поведения, аттитюды [от англ. attitude - отношение (к чему-либо)] и интересы в соответствии с биологическим полом. Наборы норм, содержащие обобщенную информацию о качествах, свойственных каждому из полов, называются половыми или гендерными ролями. Часть этих социальных норм внедряется в сознание через телевидение и популярную литературу, ряд других мы получаем непосредственно, например испытывая неодобрение со стороны общества, когда отклоняемся от ожидаемого гендерно-ролевого поведения.

Представление о том, что значительная часть нашего поведения напрямую зависит от социальных норм и социального контекста, давно принято наукой. Я даже думаю, что это величайшее достижение социальной психологии.

Игли (Eagly, 1987) выдвинула предположение, что гендерные стереотипы, в сущности, являются социальными нормами. Это означает, что у всех нас есть представления о том, что мужчинам и женщинам свойственны определенные наборы конкретных качеств и моделей поведения, что подавляющее большинство людей придерживается этой же точки зрения и что обычно мы отдаем себе отчет, какое именно поведение считается правильным для представителей того или иного пола. Социальные психологи считают, что две основные причины, из-за которых мы стараемся соответствовать гендерным ожиданиям,— это нормативное и информационное давление. [Эти термины ввели Дойч и Жерар (Deutsch и Gerard) в 1955 г.]

Роль нормативного давления

Термин «нормативное давление» (normative pressure) описывает механизм того, как человек вынужден подстраиваться под общественные или групповые ожидания (социальные нормы), чтобы общество его не отвергло. Нормативное давление очень важно в нашей приверженности гендерным ролям.

Ряд исследований показали, что несоответствующее гендерной роли поведение особенно сильно вредит популярности среди мальчиков (Berndt & Heller, 1986; Huston, 1983; Martin, 1990) и что родители негативно реагируют на игры своих детей, характерные для противоположного пола (Fagot, 1978; Langlois & Downs, 1980).

К сожалению, роль нормативного давления в желании соответствовать гендерным ролям пока мало изучена у взрослых людей. В одном исследовании (O'Leary & Donoghue, 1978) было обнаружено, что учащиеся колледжа находят допустимым, когда человек ведет себя как лицо противоположного пола, но результаты двух других исследований показали, что несоответствующее гендерным ролям поведение приводило к снижению популярности (Berndt & Heller, 1986; Tilby & Kalin, 1980).

Размышляя о роли нормативного давления в стремлении людей соответствовать гендерным ролям, я неизменно вспоминаю своего знакомого по имени Клифф. Учась в колледже, я подрабатывала официанткой, и мы с Клиффом оказались в одной смене. В то время он с головой погрузился в изучение гендерных ролей и решил в качестве эксперимента нарушить одну-две гендерных нормы. Начал пользоваться розовым лаком для ногтей и губной помадой, а впоследствии иногда обслуживал клиентов, надев юбку. Мы отслеживали, как отражался его внешний вид на чаевых. Как только Клифф нарушал гендерные нормы в отношении одежды, то тут же получал в наказание меньше чаевых. Порой даже вмешивалась администрация, которая требовала, чтобы он носил брюки и использовал меньше косметики.

Верите ли вы, что за отклонение от гендерной роли вам грозят социальные наказания? Случались ли у вас трудности при попытке нарушить свою гендерную роль? Многие женщины опасаются, что их могут посчитать слишком агрессивными (и назвать «стервой»), а мужчины боятся, что если они будут слишком внимательны к своей партнерше, то друзья начнут считать их «слюнтяями». Вспомните, сколько существует пренебрежительных слов, которые используются применительно к одному из гендеров и отражают разницу в нормах для мужчин и женщин.

Наказание за отказ следовать гендерным ролям может быть жестоким. Аятолла Хомейни, правитель Ирана с 1979 до середины 1980-х гг., отменил все законы, дающие женщинам хоть какие-то права, и приговорил к смертной казни в общей сложности 20 тысяч женщин, которые не соблюдали четкие правила, регламентирующие их одежду и поведение (French, 1992). В рамках ультраортодоксального иудаизма (который не исповедуют большинство евреев) с женщинами, которые отказывают в сексе своим мужьям или пренебрегают исполнением работы по дому, можно развестись без их согласия и лишить их всех прав на детей. Хасидские мужчины напали на группу паломниц во главе с женщиной-раввином, несущей Тору, которые хотели совершить поклонение перед Стеной Плача в Иерусалиме,— хасиды полагают, что женщинам не дозволено надевать шали, предназначенные для религиозных церемоний, и даже прикасаться к Торе. Более чем у 20 миллионов женщин во всем мире половые органы изувечены в результате клитородэктомии [хирургическая операция, состоящая в удалении клитора и малых половых губ] и других операций, направленных на то, чтобы навсегда уничтожить возможность оргазма или сохранить девственность [чтобы гарантировать отсутствие добрачных сексуальных связей, малые половые губы сшиваются еще в детском возрасте, а вырезаются непосредственно перед свадебным обрядом].

Несмотря на жуткую боль и длительные физиологические проблемы, сопровождающие подобные манипуляции, эта практика продолжает существовать, потому что мужчина не возьмет в жены не изувеченную девушку, а девушка, чтобы выжить, должна выйти замуж (French, 1992). Если женщина хочет получить поддержку в своем обществе, то должна пройти этот уродующий обряд. В таких религиозных общинах на территории Соединенных Штатов, как Римско-Католическая церковь и Церковь Святых Последнего Дня, женщин принуждают следовать традиционным гендерным ролям под угрозой отлучения. А в некоторых протестантских общинах женщин, усомнившихся в необходимости слепого подчинения мужчинам, навещает категорично настроенный пастор, который разубеждает их, показывая в Библии отрывки, подтверждающие подчиненное положение женщины.

Гомосексуальность как нарушение гендерных норм

Важность гендерных норм в современном американском обществе и последствия неподчинения им хорошо иллюстрируются присущей множеству людей реакцией на проявления гомосексуальности. Например, организаторы традиционного парада в честь Дня св. Патрика в Бостоне в 1994 г. предпочли совсем отменить парад, нежели подчиниться решению суда, по которому геи могли принимать в нем участие. С самого раннего возраста социум учит, что мы должны вступить в брак с представителем противоположного пола, иметь с ним детей и усвоить ролевые взаимоотношения особого рода, касающиеся другого гендера. Люди, которые не заводят детей, не вступают в брак, равно как и те, кто имеет романтические и/или сексуальные отношения с человеком своего гендера, часто рассматриваются как нарушители гендерных ролей и подвергаются серьезному социальному принуждению.

Для многих гомосексуальность представляется максимально возможным нарушением гендерных норм. Кайт и До (Kite & Deaux, 1987), а также Тэйлор (Taylor, 1983) обнаружили, что стереотипы гетеросексуалов в отношении гомосексуалов отражают «теорию сексуальной инверсии», которая допускает, что гомосексуалы подобны гетеросексуалам противоположного пола.

Теория сексуальной инверсии (Inversion theory of sexuality). Предположение, согласно которому гомосексуал подобен гетеросексуалу противоположного пола. Склонность к поведению, соответствующему противоположной гендерной роли, рассматривается в рамках этой теории как признак гомосексуализма.

Однако исследования показывают, что такие взгляды далеки от реального положения дел (Peplau & Gordon, 1983; Taylor, 1983; Viss & Burn, 1992). Например, один из общепринятых стереотипов, касающихся гомосексуальных взаимоотношений, состоит в том, что один партнер исполняет традиционную мужскую роль, а другой — женскую. Но результаты исследований указывают на то, что в большинстве пар геев и лесбиянок оба партнера и зарабатывают деньги и равноценно распределяют между собой домашние дела (Blumstein & Schwartz, 1983; Kurdek, 1993; Peplau & Gordon, 1983). Люди с традиционными поло-ролевыми аттитюдами, как правило, хуже относятся к гомосексуалам (Black & Stevenson, 1984; Dew, 1985; Herek, 1984; Holtzen & Agresti, 1990; Krulevitz & Nash, 1980). Предположительно, те, кто высоко ценит традиционные гендерные роли, плохо относятся к гомосексуалам, оттого что видят в них людей, уклоняющихся от соответствующей биологическому полу роли (Taylor, 1983).

За нарушение социальных норм приходится дорого платить. Для гомосексуалов это может принимать форму физического насилия, дискриминации при приеме на работу, разрыва личных отношений, унизительных прозвищ и насмешек. На протяжении почти всей истории США гомосексуальное поведение было законодательно наказуемо, и в рамках закона до сих пор нет равноправия между гомо- и гетеросексуалами. Так, в решении по процессу «Бауэре против Хардвика» (1986) Верховный суд постановил, что фундаментальное право на неприкосновенность частной жизни не распространяется на такую область частной жизни, как гомосексуальное поведение по обоюдному согласию. Леонард (Leonard, 1991) описывает множество судебных процессов, на которых гомосексуальность рассматривалась как преступление.

Американская психиатрическая ассоциация исключила гомосексуальность из списка психических расстройств лишь в 1974 г. Теперь психологи считают, что если у гомосексуалов возникают проблемы с душевным здоровьем, то нередко причиной этого следует считать скрытное существование, которое они вынуждены вести из-за неодобрительного отношения общества (Cain, 1991). (Это не означает, что у гомосексуалов хуже обстоят дела с душевным здоровьем, чем у остальной части населения,— результаты исследований не дают повода для подобного заключения; речь идет только об утверждении, что некоторая часть проблем, с которыми сталкиваются гомосексуалы, коренится в неодобрении общества.)

Исследователи отмечают, что когда человек, осознающий себя геем, понимает, в каком конфликте он оказался с идеалами общества, то это приводит к серьезной фрустрации (Hellwege et al., 1988; Thompson, 1992). Знание о том, что гомосексуальность неприемлема, ставит такого человека перед очень тяжелым выбором: признаваться перед людьми в своей инакости или скрывать ее. Признание может повлечь за собой стрессы, напряженность в отношениях с близкими, разрыв с ними, потерю работы (Cain, 1991), расставание с детьми.

Утаивание собственной гомосексуальности связано с не меньшими усилиями и стрессом. Обстановка секретности вызывает ощущение, что ты бесчестен, а то, что скрывается важная часть собственной идентичности, не дает возможности налаживать с людьми доверительные личные отношения (Cain, 1991).

Потенциальная опасность общественной травли — важнейшее условие того, «выйдет» ли гей к остальным людям или будет жить тайной жизнью. В нескольких исследованиях обнаружилось, что озабоченность возможным отторжением со стороны общества — это основной фактор, побуждающий скрываться (Franke & Leary, 1991). Быть гомосексуалом в радикально ориентированном на гетеросексуальность обществе настолько трудно, что в ответ на заявление, что гомосексуальность — это их собственный выбор, некоторые геи возражают, что они ни за что не стали бы гомосексуалами, если бы действительно имели возможность выбирать: это слишком сложно в обществе, которое их не поддерживает (Fairchild & Hayward, 1989).

Отклонения от гендерной роли часто рассматриваются людьми как доказательство гомосексуальности. А ведь мальчики в Соединенных Штатах уже в четвертом классе используют слова вроде «педик» и «гомик», когда хотят оскорбить сверстников с низким статусом (Thorne & Luria, 1986). В ряде исследований (Deaux & Lewis, 1984; Storms et al., 1981) выяснилось, что люди склонны с большей вероятностью воспринимать тех, кто обладает чертами противоположного гендера, как гомосексуалов. Желание избежать этого позорного ярлыка частично объясняет пассивное подчинение гендерным ролям.

Исследователи доказали, что устойчивая ассоциация между неповиновением гендерным нормам и гомосексуальностью стала серьезным препятствием на пути каких-либо перемен в отношении общества к гендерным ролям (Phelan, 1993; Silber, 1990). Особенно негативно могут быть настроены к геям гетеросексуальные мужчины, потому что они глубже впитали традиционные роли и отклонение от мужской роли для них скорее ассоциируется с гомосексуальностью, чем отклонение от женской роли (Morin & Garfinkle, 1978; Whitely, 1990).

Конечно, геям стоит «выходить из подполья», просто для того чтобы уменьшить в обществе количество стереотипов, касающихся гомосексуалов (Viss & Burn, 1992). Но бесспорно, таким людям следует тщательно выбирать, признаваться ли вообще в своей гомосексуальности и если признаваться, то кому. Наше общество все еще изобилует значимыми антигомосексуальными предрассудками, и геи очень часто испытывают на себе негативные социальные последствия отклонения от своих гендерных ролей.

Роль информационного давления

Информационное давление (informational pressure) вызвано тем, что, расширяя наши знания о себе и о мире, стремясь понять, какой позиции следует придерживаться в тех или иных социальных вопросах, мы в большой степени опираемся не на собственный опыт, а на информацию, предоставляемую окружающими (Smith, 1982). Другими словами, иногда мы подчиняемся не просто из-за того, что боимся осуждения общества, а потому, что без направляющего воздействия других мы действительно не знаем, что думать, чувствовать и делать. При этом мы обращаемся за подсказкой к окружающим и следуем их примеру. Мы живем в цивилизации, которая создана людьми и без них не поддается пониманию. Исходя из этого, можно сказать, что полагаться на окружающих, чтобы расширить наши познания в социальных вопросах и о мире, в котором мы существуем, в целом способствует адаптации. Чалдини (Cialdini, 1993) отметил следующую особенность: чтобы определить, что именно является правильным, мы стараемся разузнать, что считают правильным другие, а свое поведение мы считаем правильным только до тех пор, пока наблюдаем его у окружающих (он назвал это социальной проверкой).

Социальная проверка (Social proof). Человек оценивает свое поведение как правильное, пока наблюдает такое же поведение у членов референтной группы.

Те же самые механизмы действуют применительно к гендерным ролям: когда мы смотрим вокруг и видим, как мужчины и женщины делают разные вещи, и слышим, как окружающие нас люди и средства массовой информации подчеркивают, насколько велика пропасть между мужчинами и женщинами, мы приходим к выводу, что так и есть на самом деле, и соответствуем этим ожиданиям. Мысль о том, что гендеры должны обладать и обладают массой отличий, настолько повсеместно укрепилась в нашей культуре, что неудивительно, если мы считаем ее верной. Далее в этой главе мы обсудим многочисленные каналы, по которым эта информация поступает.

Информационное давление в сочетании с нормативным принуждением частично объясняет силу влияния гендерных норм на наше поведение.

Аронсон (Aronson, 1992) предположил, что подчинение нормативному давлению вызвано нашим желанием нравиться окружающим, а подчинение информационному давлению — желанием быть правыми.

Конформность - экономия мысли

Человеческой психике свойственно экономить время и силы. Так и тенденция подчиняться социальным нормам фактически экономит мышление: все, что от нас требуется в определенной социальной ситуации,— это бездумно демонстрировать социально ожидаемое поведение. Роберт Чалдини в своей книге «Влияние» (Robert Cialdini, 1993) увлекательно аргументирует мысль о том, как велика роль социальных норм в упрощении нашей жизни и сокращении объема необходимых мыслительных операций. Подобная тенденция, отметил он, обычно работает в нашу пользу. Возможно, в раннем возрасте мы обнаруживаем, насколько проще жить, следуя социальным нормам, и научаемся делать это, практически не задумываясь. Часто так происходит и с гендерными нормами. Большинство людей принимают их бессознательно, даже не ставя под сомнение.

Подчинение гендерным нормам: уступчивость, одобрение или идентификация?

Хотя в подавляющем большинстве случаев нашей реакцией будет почти автоматическое подчинение социальным нормам, бесспорно, существуют ситуации, когда мы этого не желаем. Социальные психологи признают, что, если люди подчиняются, это совсем необязательно означает, что они согласны с социальным договором. Иногда мы изменяем свое поведение, чтобы привести его в соответствие с социальными нормами, даже если в действительности их не приемлем. Этот тип подчинения получил название уступчивость (желание избежать социального наказания и завоевать социальное одобрение), а основу его составляет нормативное давление.

Уступчивость (Compliance). Тип подчинения социальным нормам, когда человек не приемлет их, но приводит свое поведение в соответствие с ними, чтобы избежать наказания и получить социальное одобрение.

Одобрение, интернализация (Acceptance). Тип подчинения социальным нормам, когда человек с ними полностью согласен.

Идентификация (Identification). Тип подчинения социальным нормам, при котором человек повторяет действия ролевой модели.

Когда Диана посещает свою бабушку, то сталкивается с некоторыми неудобствами. Например, в этом доме принято, что женщины во время обеда подают мужчинам блюда, уносят их грязную посуду, занимаются уборкой. Диана не считает это правильным, но в доме своей бабушки делает,— ведь если она откажется, то обидит родственников. За столом Диана обслуживает своего мужа, который соответственно ей подыгрывает. Обычно муж Дианы не ждет, пока женщины обслужат его, но дома у бабушки подчиняется норме, оставаясь сидеть, вместо того чтобы помочь. Этот пример иллюстрирует важный признак уступчивости: если угроза наказания за неподчинение отсутствует, то поведение становится другим.

Нередко бывает, что внутренне мы полностью соглашаемся с нормами, которым подчиняемся. Такой тип подчинения называется одобрением или интернализацией. Когда я была еще совсем ребенком, мать практически полностью обслуживала моего отца и выполняла все его приказы, говоря, что так и должно быть, потому что «мужчины главнее женщин». При этом она не просто внешне подчинялась этой норме, но и внутренне принимала ее. Часто именно влиянию информации мы обязаны тем, что принимаем социальные нормы и модели поведения, не поддающиеся трансформации из-за того, что человек в них безоговорочно верит. Однако когда ситуация социального контекста меняется (например, если женщина начинает зарабатывать деньги), то человек тоже может измениться. Моя мать тоже изменилась и с тех пор больше не верит, что «мужчины главнее женщин» и что женщины должны делать всю работу по дому.

Третий тип подчинения, называемый идентификацией, имеет место, когда мы повторяем действия ролевых моделей просто потому, что хотим быть похожими на них. В качестве примера можно привести мальчика, который восхищается своим традиционно мужественным отцом и постепенно впитывает большую часть его взглядов. Одна из моих студенток описала, как в детстве идентифицировалась с героиней телевизионного сериала «Маленький дом в прерии», которую звали Мэри:

"До того как я начала смотреть «Маленький дом в прерии», меня, без сомнения, можно было назвать сорванцом. Положение дел изменилось, как только я начала смотреть «Маленький дом». Я стала все менять, лишь бы быть похожей на Мэри. Я никогда не видела Мэри в шортах или штанах, она всегда носила чистое платье. Тогда я тоже начала носить платья и стремилась быть аккуратной, чтобы не запачкаться.

Мэри старательно училась в школе, учитель любил ее, и, глядя на нее, я тоже стала усердно заниматься. Я с большей заинтересованностью начала относиться к работе по дому. Я видела, как Мэри помогает матери, и под влиянием Мэри тоже начала готовить и накрывать на стол, даже когда меня об этом не просили. Я помогала маме сортировать белье и взяла за привычку заправлять постель, поскольку заметила, что у Мэри постель всегда была аккуратно заправлена."

Как отметил Аронсон (Aronson, 1992), представления, связанные с идентификацией, могут измениться, если новая идентификация сменит предыдущую (например, вы можете начать идентифицироваться с группой сверстников больше, чем с отцом). Кстати, девушка, которая в детстве настолько идентифицировалась с персонажем «Маленького дома в прерии», некоторое время спустя стала идентифицироваться со своей матерью, деловой женщиной.

Ученые еще не знают, какой из процессов чаще заставляет людей подчиняться гендерным ролям: уступчивость, одобрение или идентификация. К сожалению, эта тема пока мало разработана, но, по данным нескольких исследований, и мужчины и женщины сильнее выражают свою приверженность гендерным стереотипам на публике, чем среди близких людей (Eagly & Crawley, 1986; Eagly et al., 1981; Eisenberg & Lennon, 1983). Это скорее указывает на уступчивость, чем на одобрение или идентификацию. Исследование мужской роли, в котором выяснилось, что традиционная мужественность находит слабое одобрение и поддержку (Burn & Laver, 1994; Thompson & Pleck, 1986), также указывает на важнейшую роль уступчивости в подчинении гендерной роли.

Нормативное и информационное давление отнюдь не исключают друг друга. Как утверждают Плеки соавторы (Pleck et al., 1993 b), именно те, кто одобряет и принимает традиционные гендерные роли (чаще в результате воздействия информационного давления), с большей вероятностью подвергаются социальному порицанию за их нарушение (нормативному давлению). И наоборот, со всех сторон обрушивающаяся на человека информация о том, как хорошо подчиниться гендерной роли, может повлечь за собой это подчинение даже при отсутствии одобрения. Прежде всего человек хочет, чтобы общество его принимало.

Люди в разной степени привержены традиционным половым ролям. Каган (Kagan, 1964) и Колберг (Kohlberg, 1966) отметили, что некоторые люди в высшей степени соответствуют физиологическим нормам для соответствующего пола — полотипизированы (sex-typed) (например, предельно женственные женщины и крайне мужественные мужчины). У них особенно сильна мотивация выдерживать все свое поведение в рамках гендерно-ролевых стандартов. Они подавляют в себе любое поведение, которое может быть расценено окружающими как несвойственное гендеру. Фрейбл (Frable, 1989) обнаружил, что такие люди с большей готовностью воспринимали гендерные правила, диктующие надлежащее поведение мужчинам и женщинам в данной культуре. Разные подгруппы в структуре общества, так же как отдельные люди, могут различаться по степени приверженности традиционным гендерным ролям. В некоторых религиозных общинах подчинение традиционным гендерным ролям щедро поощряется, тогда как в других предоставляется больше свободы. Джонс и Макнамара (Jones & McNamara, 1991) обнаружили, что у искренне верующих людей (в отличие от тех, для кого религия в первую очередь представляла собой источник комфорта) были более традиционные ценности в отношении женщин. Личностные отличия и разные способности не меньше влияют на приверженность к традиционным гендерным ролям. Так, математически одаренная женщина может продолжить свое обучение в области точных наук, хотя это и не приветствуется обществом, а маленький, тонкокостный мужчина вряд ли станет заниматься таким типично мужским видом спорта, как футбол.

Наконец, некоторые люди побывали в ситуациях, когда их отклонение от гендерных ролей вызвало сильный стресс — либо из-за того, что последовавшее наказание было действительно суровым, либо из-за того, что оно показалось таким, потому что произошло в период личностного дискомфорта. Люди с такими критическими переживаниями гендерной социализации могут хотеть подчиниться традиционным гендерным ролям, поскольку негативные переживания особенно ярко запечатлелись в их памяти. (Пока это не более чем гипотеза; я не встречала ни одного исследования, которое проверяло бы ее.) Например, одна из моих студенток рассказывала, что ее отцу при рождении дали имя Мишель, а дядю назвали Николь. Когда они выросли, это вылилось в забавную ситуацию. По ее словам, это два самых больших мачо из всех, кого она видела в жизни (между прочим, они сменили имена на «Майкл» и «Ник»). Не исключено, что такая приверженность традиционной мужской роли частично была реакцией на насмешки, которым они подвергались в детстве. Некоторые из моих студенток описали, как, сделав себе короткую стрижку, они через некоторое время прикладывали все усилия, чтобы соответствовать женской роли. Вот рассказ одной из них:

"Мне было восемь лет. В школе намечался карнавал, я одновременно и очень хотела пойти, и волновалась, а мама сказала, что отпустит меня, только если я сделаю прическу. Отец не пожалел денег и отвел меня к своему собственному парикмахеру сделать модную стрижку. Но когда я пришла на карнавал и встретила там маму, она бросилась в слезы и страшно накричала на отца за то, что тот «позволил парикмахеру обкорнать ребенка». И еще четыре недели меня как минимум раз в день принимали на улице за мальчика. Именно тогда я и решила, что никогда больше не буду похожей на мальчишку, отрастила длинные волосы и стала носить только платья. Меня потрясло, когда в выпускном классе все сошлись во мнении, что у меня «скорее всего, будет десять детей»."

Поиск по сайту: