Парадокс социальной идентичности

Хотя прочная идентификация с группой может стать мощным источником чувства идентичности с остальными ее членами, а принижение других групп может повысить чувство самоуважения и обеспечить основу для групповой солидарности, так необходимой для мотивации борьбы против дискриминации, все же такое поведение способно привести к преувеличению групповых различий, конфликтам между группами и породить сопротивление социальным переменам (так называемую «негативную реакцию»). Я называю подобное явление парадоксом социальной идентичности (paradox of social identity). Что касается гендерных проблем, то прочная идентификация с тем или иным полом может стать источником чувства самоосознания и принадлежности к группе, а в случае с женщинами — помочь создать основу для коллективного движения, которое добьется больших успехов в повышении их общественного статуса. С другой стороны, чрезмерная сосредоточенность на отличительных особенностях мужчин и женщин способна породить преувеличенное восприятие гендерных различий, которое будет препятствовать достижению равенства гендеров, поскольку распространенные гендерные стереотипы нередко используются для оправдания сложившегося общественного порядка. Пристрастное отношение к своей гендерной группе также может привести к распри между гендерами. Например, так называемая «порка мужчин» может укрепить социальную идентичность представителей этого гендера, если они ощутят, что порождаемые при этом негативные стереотипы явно незаслуженные. Недавно в ответ на нападки на традиционные мужские качества начали создаваться объединения мужчин, в которых их поощряют «открыть в себе дикаря» (см., к примеру, книгу Роберта Блая «Железный Джон» (Robert Bly. Iron John, 1990). К сожалению, когда гендерная идентичность мужчин укрепляется в результате восприятия ими факта несправедливой дискредитации их гендерной группы, она может превратиться в серьезное препятствие любым социальным переменам, направленным на достижение равноправия женщин.

Парадокс социальной идентичности (Paradox of social identity). Прочная идентификация с собственной группой и принижение других групп могут привести к преувеличению групповых различий, конфликтам между группами и породить сопротивление социальным переменам.

При проведении одного из недавних исследований (Burn, 1993) я обнаружила дополнительные свидетельства в поддержку подобных идей. Так, участвовавшие в моих опытах женщины, в соответствии с их пристрастным отношением к своей гендерной группе, сочли показанные им мультфильмы на тему «порки мужчин» более забавными и более правдивыми, чем это показалось самим мужчинам. Согласно идее о том, что внутригрупповая идентификация особенно важна для членов групп с низким статусом, женщины демонстрировали более активное стремление проявить себя в качестве представительниц своего пола. Кроме того, в соответствии с парадоксом социальной идентичности, женщины, прочно идентифицировавшие себя в качестве представительниц своей гендерной группы, оказывали более активную поддержку политике равенства полов, в то время как мужчины, которые также прочно идентифицировали себя с представителями своего гендера, оказывали этой политике заметно меньшую поддержку. Поскольку социальная идентичность имеет большее значение для членов группы с низким статусом, то при достижении гендерного равноправия роль гендерной идентификации в формировании самооценки и пристрастного отношения к своей группе должна постепенно уменьшаться. Однако, по иронии судьбы, в то время как у женщин фокусирование внимания на особенностях своего гендера может стать эффективным способом устранения их дискриминации, равноправие гендеров никогда не будет достигнуто, если отношение женщин к мужчинам как к членам чужой группы будет вызывать со стороны мужчин негативную реакцию, которая воспрепятствует налаживанию социального взаимодействия этих гендерных групп.

Акцентирование внимания на гендере ведет не только к преувеличению гендерных различий и стимулированию разделения общества на мужчин и женщин, это действительно может привести к углублению уже существующих различий между гендерами. Крокер и Мэйджор (Crocker & Major, 1989) указывали на то, что если члены группы сознательно недооценивают какое-то качество другой группы, то и сами они лишаются мотивации для достижения успехов в данной сфере. Например, если мужчины принижают значение эмоциональной чувствительности (традиционно женской черты), то они и не стремятся развивать это качество у себя, в результате чего между полами возникнут еще более серьезные различия по данному параметру. Таврис (Tavris, 1992) говорит о том, что нам следует воспринимать различия между мужчинами и женщинами как нечто вполне естественное и не рассуждать так часто о дихотомии полов и гендерной идентификации. По ее мнению, подобная тенденция отвлекает нас от сосредоточения усилий на том, чтобы создать сообщество людей с качествами, которые мы хотели бы видеть у обоих полов.

Пристрастное отношение к своей группе и предубежденное — к чужим также способствует возникновению конфликтов между группами. Это может произойти потому, что подобные предубеждения влияют на то, как мы объясняем поведение членов нашей и чужой группы. Обычно, когда чужая группа совершает негативные действия, мы приписываем это наличию каких-либо устойчивых характеристик, присущих членам этой группы (внутренняя, или диспозиционная, атрибуция). Однако когда негативные действия совершаются нашей группой, мы видим причину этого во влиянии временных внешних факторов (внешняя, или ситуационная, атрибуция). И наоборот, когда наша группа совершает позитивные действия, мы используем диспозиционную атрибуцию; когда же подобное поведение демонстрирует чужая группа, мы применяем ситуационную атрибуцию. Петтигрю (Pettigrew, 1979) назвал это явление первичной ошибкой атрибуции (ultimate attribution error). Первичная ошибка атрибуции — это расширение фундаментальной ошибки атрибуции (тенденция людей, объясняя поступки других, придавать чрезмерное значение внутренним диспозиционным причинам) и пристрастия к «игре в свою пользу» (тенденция людей приписывать свои успехи своим внутренним качествам, а неудачи — воздействию внешних факторов) при объяснении поведения групп. Хьюстоун (Hewstone, 1990) сделал обзор многих работ, в которых документально зафиксирована эта ошибка.

Первичная ошибка атрибуции (Ultimate attribution error). Когда чужая группа совершает негативные действия, мы используем по отношению к ней диспозиционную атрибуцию, а по отношению к своей — ситуационную. И наоборот, когда наша группа совершает позитивные действия, мы используем диспозиционную атрибуцию, когда же подобное поведение демонстрирует чужая группа, то применяем ситуационную атрибуцию.

Очевидно, что такая атрибутивная ошибка должна привести к повышению вероятности возникновения конфликтов между группами. Во-первых, она подразумевает, что, вопреки любым позитивным действиям другой группы, негативное восприятие этой группы будет неизменно сохраняться. Например, когда муж берет ребенка с собой, чтобы провести с ним выходной день (позитивное и желаемое действие), то жена может приписать этот поступок попытке мужа загладить свои прошлые грехи или расчету получить что-нибудь взамен. Во-вторых, узнав о негативном восприятии другими людьми нас самих или нашей группы, мы нередко воспринимаем это как проявление внешней агрессии. Поскольку нам свойственно отвечать на агрессию агрессией, вероятность разгорания конфликта в таких условиях будет довольно высокой. Вполне возможно, что повышенная психологическая разобщенность и неприязнь между разными группами возникает вследствие взаимно негативных аффектов (negative affect reciprocity). Взаимно негативные аффекты представляют собой обмен негативными чувствами по принципу «око за око, зуб за зуб» (Brehm & Kassin, 1992). Если кто-нибудь испытывает к нам острую неприязнь или говорит о нас что-то дурное, то обычно мы стремимся ответить ему в том же духе. Неудивительно, что процесс такого обмена «любезностями» чаще всего идет по нарастающей. Все сказанное в полной мере относится и к шуткам, отпускаемым в адрес представителей другого пола. В исследованиях, проведенных Крокером и Лухтаненом (Crocker & Luhtanen, 1990), высказывалось предположение, что люди, сильно идентифицирующие себя с группой, часто увлекаются сравнением своей группы с чужими. При этом можно ожидать, что осведомленность о негативных установках чужой группы может привести к тому, что мы начнем объяснять происходящее так, чтобы это позволяло нам сохранить позитивный взгляд на свою группу. В таких случаях принижение достоинств других групп является одним из способов чувствовать себя лучше. Критика нашей группы теряет свою эффективность, если мы убеждаем себя в том, что она исходит от невежественных, злобных и низких людей. В итоге, когда мужчины узнают о том, какие отрицательные качества приписывают им женщины, или когда женщины узнают, какими негативными чертами характера они обладают с точки зрения мужчин, в этих условиях представители другого гендера сразу превращаются в представителей чужой группы. При этом часто наблюдается преувеличенное восприятие гендерных различий, что, случается, приводит к открытым конфликтам.

Поиск по сайту: