Избранные тексты. «То, что действительно есть, есть и без человека, даже если для нас оно и является в формах и способах

«То, что действительно есть, есть и без человека, даже если для нас оно и является в формах и способах, возникающих из человеческого бытия. Мы даже лучше знаем все то, что не есть мы сами, — быть может, человеку менее ясно, что он есть, чем-то, что ему встречается. Он остается величайшей тайной для самого себя, ощущая, что в его конечности его возможности как будто начинают простираться в бесконечность.

В величественных образах предпослано, что есть человек, будто он это уже знает. Во-первых, он воспринимался в иерархии существ. В качестве чувственного существа он — высший из животных, в качестве духовного — низший из ангелов, но он не животное и не ангел, хотя и родствен обоим частью своего существа; перед обоими у него есть преимущество, поскольку он обладает тем, чего лишены те и другие и чем он обладает изначально как непосредственное творение Бога. <...>

Человек не соответствует ни одному единичному существу, только миру в целом. <...>

Во-вторых, бытие человека видели не в его образе, а в его ситуации. Основная ситуация, в которой находит себя человек, есть одновременно и основной признак его существа.

Беда (Беда Достопочтенный — англосаксонский монах и летописец, VII-VIII века — В.Г.) рассказывает следующее об англосаксонском собрании 627 г., посвященном вопросу о принятии христианства. Один из герцогов сравнил жизнь человека с пребыванием в помещении воробья в зимнее время. «В очаге горит огонь, согревая зал, а снаружи бушует буря. Прилетает воробей и быстро пролетает через зал, влетев в одну дверь и вылетев из другой, Как только он пролетел через небольшое пространство, где ему было приятно, он исчезает и из зимы возвращается в зиму. Такова и жизнь человека, подобная мгновению. Что ей предшествовало и что за ней последует, нам неизвестно...» Этот германец чувствует, что он зависит от чего-то чуждого, что он случаен здесь, в мире, но здесь, в этой жизни, ему хорошо и он в безопасности; беспокоит его только скоротечность жизни и то, что последует за ней. <...>

В-третьих, бытие человека рассматривается в его потерянности и в его величии одновременно... Этот образ человека проходит с отклонениями через всю историю западного мира.

Греки знали, что никого нельзя считать счастливым до его смерти. Человек отдан во власть неведомой судьбы; люди преходящи как листья в лесу...Но греки знали и другое: многое могущественно, но нет ничего могущественнее человека.

Ветхому завету известна та же полярность. В нем говорится о ничтожестве человека:

Дни человека, как трава;

Как цвет полевой, так он цветет.

Пройдет над ним ветер и нет его,

И место его уже не узнает его (Пс. 102).

И вместе с тем усматривается величие человека:

Не много Ты умалил его пред ангелами;...

Поставил его владыкою над делами рук Твоих.

Все положил под ноги его (Пс. 8).

Поднятый над общим для многих народов образом ничтожества и величия, человек в Ветхом завете — подобие божества: Бог сотворил человека по образу своему; человек отпал от Бога и содержит в себе то и другое — образ Божий и грех.

Христиане остаются на этом пути. Они настолько твердо знали о границе человека, что видели ее даже в Богочеловеке: Иисус познал в величайшем страдании то, что он сказал на кресте словами псалма: Боже мой, Боже мой, для чего Ты оставил меня? (Пс. 21, 2). Человек не может всецело зависеть от самого себя. <...>

Пико делла Мирандола (итальянский мыслитель эпохи Возрождения, 1463-1494 гг. — В.Г.), пребывая в восторге от оставшегося еще христианским Возрождения, нарисовал образ человека, исходя из идеи, которую придало ему божество, когда поместило в конце творения человека в мир: Бог сотворил человека по все соединяющему в себе образу своему и сказал ему: Мы не дали тебе ни определенного места, ни особого наследия. Все другие сотворенные существа мы подчинили определенным законам. Ты один ничем не связан, можешь брать, что хочешь, и быть по своему выбору тем, на что решишься по своей воле. Ты сам по своей воле и к своей чести должен быть собственным мастером и строителем и формировать себя из материала, который тебе подходит. Ты свободен — можешь опуститься на низшую ступень животного мира; но можешь и подняться до высших божественных сфер. Животные обладают от рождения всем тем, чем они когда-либо будут обладать. Лишь в человека Отец заложил семя для любой деятельности и зародыши любого образа жизни.»

(Ясперс К. Философская вера//Смысл и назначение истории. М.,1991.С. 443-445).

«Дифференцировка типа часто наступает очень рано, настолько рано, что в некоторых случаях следует говорить о ней как о врожденной. Самым ранним знаком экстраверсии у ребенка является его быстрая адаптация к окружающей среде и то необычное внимание, которое он уделяет объектам, в особенности тем эффектам, которые он на них оказывает. Страх перед объектами минимален — ребенок живет и перемещается среди них с уверенностью. Его способность к пониманию быстрая, но не точная и не аккуратная. Развивается он более быстро, чем интровертный ребенок, так как он менее рефлективен и обычно бесстрашен. Он не чувствует преграды между собой и объектами и может поэтому играть с ними свободно и учиться через контакт с ними. Ему нравится доводить свои начинания до крайности, он выказывает склонность к риску. Все неведомое и неизвестное для него соблазнительно.

Обратная картина: одним из самых ранних признаков интроверсии у ребенка выступает рефлективная задумчивая манера его поведения, отмеченная застенчивостью и даже страхом перед незнакомыми объектами. Очень рано появляется тенденция отстаивать свои права над знакомыми объектами и пытаться овладеть или управлять ими. Ко всему неизвестному такой ребенок относится с недоверием: внешние влияния обычно воспринимаются с сильным сопротивлением. Ребенок желает все делать своим путем и ни при каких условиях не будет подчиняться тому правилу, которое он не может понять. Когда он задает вопросы, то делает это не из любопытства или желания произвести впечатление, но потому что хочет, чтобы имена, значения, смыслы и объяснения давали ему субъективную защиту против объекта. Я наблюдал интровертного ребенка, который сделал свои первые попытки выйти на прогулку лишь после того, как изучил имена всех предметов в комнате, до которых он мог дотронуться. Таким образом, характерная оборонительная установка, которую взрослый интроверт проявляет по отношению к объекту, может быть подмечена у интровертного ребенка очень рано; точно так же можно очень рано обнаружить у экстравертного ребенка уверенность в себе и инициативу, счастливую доверительность в своих взаимодействиях с предметами. Это действительно основная черта экстравертной установки: психическая жизнь, так сказать, разыгрывается у индивида снаружи, в объектах и объективных взаимодействиях. В крайних случаях возникает даже некий вид слепоты к своей собственной индивидуальности. Интроверт, напротив, всегда действует так, как будто объект обладает превосходящей силой, против которой он должен себя защищать. Его реальный мир это мир внутренний».

(К Юнг. Психологические типы. СПб., 1995. С. 615-616)

Поговорим о прочитанном:

1. Если наша эпоха — эпоха бездомности, вызывающая чувство глубокого одиночества у человека, то в какой другой эпохе вы хотели бы жить? Или наша эпоха вполне вас устраивает?

2. Какой тип приятеля наиболее предпочтителен для вас, если классифицировать всех людей по Л. Шелдону: мозговой, желудочный или мускульный?

3. Как вы понимаете фразу: «Человек — это стремление быть человеком»? Можно ли сказать, что человек становится человеком к определенному возрасту или достигая определенного положения в обществе? Может ли вообще наступить такой момент в жизни любого человека, когда он вправе сказать себе: ну вот, наконец-то я стал человеком?

4. Правда ли, что дети-интроверты, замкнутые, сосредоточенные, всегда учатся на «отлично»? Или в вашем классе этого не наблюдалось?

5. Можете ли вы сказать, что в вас живет внутренний человек, ваше второе Я? И если да, то часто ли вы с ним разговариваете, советуетесь?

6. Можете ли вы что-нибудь возразить тем мыслителям, которые утверждают, что человек — это тупик жизни, ошибка биологической эволюции (четвертая идея о человеке)?

7. В философии давно живет идея о параллелизме микро- и макрокосма, согласно которой человек — это космос в миниатюре, столь же сложный и столь же загадочный. В нем, как в зеркале, отражается большой космос. Это ли имел в виду Р. Декарт, когда говорил, что тот, кто сможет все рассказать о себе, опишет всю Вселенную? Можно ли сказать, что, когда человек умирает, умирает целая Вселенная?

У каждого человека в жизни много «ролей». В разных обстоятельствах, встречаясь с разными людьми, мы ведем себя по-разному: у меня одно лицо и одни слова, когда я говорю с начальником, и совсем другое лицо и слова, когда я что-либо обсуждаю со своими друзьями. Но ведь если люди, которые во всех обстоятельствах ведут себя всегда одинаково. Они одинаково вежливы и ласковы со взрослыми и детьми, они полны достоинства и не теряются при встрече с большими начальниками, не важничают со своими подчиненными, ничего из себя не строят, всегда естественны и просты. Как правило, это взрослые люди, люди сильной воли и характера. Приходилось ли вам встречать таких людей? И возможно ли такое поведение в юности?

Поиск по сайту: