История спартанцев

Windows наиболее распространенная операционная система, и для большинства пользователей она наиболее подходящая ввиду своей простоты, неплохого интерфейса, приемлемой производительности и огромного количества прикладных программ для нее.

Я имел возможность работать с операционными системами Microsoft от DOS и Windows98, до версии Windows XP Professional, по-моему, мнению наиболее удачной является ОС ХР Professional, которая предоставляет наиболее совершенную защиту, чем Windows 98 или Windows Ме, более быстродействующая, нежели Windows NT, более продуманный интерфейс и много разных других мелочей, делающих эту ОС более привлекательной. Хотя бы проводник, автоматически встраивающийся в панель задач, новое меню кнопки «Пуск», встроенные программы просмотра графики и программа, встроенная в медио проигрыватель для перевода звуковых файлов в формат МП 3, для экономии места на диске и многое другое.

Профессор доктор Ганс Ф.К. Гюнтер

История спартанцев

Дорийцы распались на много племен, самым значительным из которых стали спартанцы. Каждое племя дорийцев распалось на три союза, Pamphyloi, Dymanes и Hylleis. Hylleis были иллирийского происхождения (или преимущественно иллирийского), и это значило, в бронзовый век преимущественно северного происхождения, как другие эллинские и индогерманские племена. В историческое время спартанцы отказались от старого деления своего племени на три части; но то, что такое деление существовало у них, как и у других дорических племен, видно уже из одного места у Афенея (Athenaios). (...)

С 900 года до н.э. уже можно проследить в Спарте образование господствующего слоя, распределившего плодотворную пашню долины Эвротас среди своих родов и постепенно из зажиточных крестьян превратившегося в землевладельцев и воинов-аристократов, и сделавших из деревень-лагерей или сельского городка Спарты город-лагерь, долговременный полевой лагерь как ядро власти аристократического государства. Вокруг этого полевого лагеря во всей долине лежало наследственное владение, klaroi этих господствующих родов, главы семейств которых, в течение длительного времени жили в городе-лагере и занимались там ежедневной военной службой. Как и у дорийской аристократии на Крите спартанские господа с их сыновьями вместе проводили совместные трапезы: сисситии можно вывести из обычая крестьянской трапезы индогерманских глав семейств, которые в больших семьях дольше всего сохранились – если не считать остатков такой традиции в еще сегодня существующих больших семьях (задруга) южных славян – в Риме в форме семьи агната, с его сыновьями и их женами и детьми и с его прислугой, объясняются семейным порядком, а не традициями мужского союза.

В восьмом веке до н.э. царская власть уже была ограничена советом старейшин и эфоров, (надзирающих чиновников из спартанской аристократии). Это развитие длилось до пятого века до н.э., вплоть до конфликта эфоров с царем Клеоменом, который закончился равноправием царей и эфоров. Также совет старейшин, gerusia, постепенно усиливал свою власть за счет царской власти. Спартанская царская власть была представлена двумя родами, из которых всегда потомок одного рода правил вместе с потомком другого рода. Происхождение этого двоевластия двух домов, агиадов, потомков легендарного царя Агиса,и еврипонтидов, потомков легендарного царя Еврипона,до сих пор не удалось объяснить. Спартанская конституция характеризуется существованием трех слоев населения с различными правами, которые уже в седьмом веке до н.э. раскрываются в их разделении и градации.

1. Господствующий слой, спартиаты, обладающие земельной собственностью полноправные граждане, воинская аристократия, потомки энергичных родов дорического и индогерманского доисторического времени, взаимно свободные и равноправные, поэтому также называемые homoio, потомки зажиточных крестьянских родов дорического доисторического времени, верные хранители индогерманского аристократического крестьянства, уже в сословной форме выступающие как закрытый аристократический слой. Это были владельцы наследственного имущества, klaros, поместья, которое могло прокормить примерно трех мужчин и трех женщин спартанского слоя, к этому добавляются еще семь – восемь семей гелотов (илотов), слуг, в целом примерно двадцать человек. В других эллинских государствах аристократия в раннеисторическое время теряла свое значение и власть, когда бой с использованием боевых колесниц или лошадей уходил в прошлое, и конница уступала по военной ценности пехоте. Спартиаты уже рано отказались от боевых колесниц и конницы, стали пехотинцами, развивали фалангу как боевой порядок тяжеловооруженных пеших борцов, в самом переднем ряду которой они сами боролись как аристократия; они в то же время обеспечивали этим свое положение господствующего слоя с наибольшими правами.

2. Периеки (Perioikoi): Ф. Хампль подтвердил, что периеки также были дорического происхождения и принадлежали к спартанскому племени. Они были потомками менее энергичных родов, которым при колонизации доставались пашни на склонностях гор, вне плодотворной долины Эвротас. Периеки были, таким образом, менее зажиточными крестьянами спартанского племени. Число долей спартиатов могло составлять примерно 9000, долей периеков примерно 30 000. Из слоя периеков постепенно возникали семьи ремесленников и купцов, которые становились богаче, чем соседние семьи спартиатов. Периеки считались свободными спартанцами, были допущены к Олимпийским играм, платили налоги и должны были служить в войске. Между спартиатами и периеками были возможны только свободные незаконные половые связи. Периеки владели также несвободными слугами, гелотами (илотами), которые трудились на полях и занимались домашним хозяйством. С расовой точки зрения периеки первоначально, вероятно, не отличались от спартиатов, т.е. преимущественно были нордическими людьми. Но в то время как спартиаты строго следили за сохранением высокого уровня отбора их родов, периеки чаще могли вступать в связи с додорическим населением, с остатками ахейцев, и так постепенно получать более сильные примеси западной и переднеазиатской расы. Они, вероятно, со временем утрачивали традиции индогерманского воспитания и разведения родов и вместе с тем также свою расовую целостность и особенность.

3. Гелоты (илоты). Это нижний слой покоренного уже ахейцами доэллинского населения, по своим расовым признакам, вероятно, западно-переднеазиатского, как минойские критяне, все же, с некоторыми примесями северной расы из связей микенских ахейцев с дочерьми доахейского слоя. Гелоты были крепостными государственными рабами, из числа которых каждая семья спартиатов получала семерых, а каждая семья периеков одного человека; у них был маленький двор и небольшая пашня; в армии они служили как легковооруженные слуги их господ – спартиатов и периеков. По военному закону они считались покоренными врагами.

Примерно в 550 году до нашей эры в Спарте могло жить около 300-350 тысяч человек, из них две трети составляли гелоты и более одной четверти периеки, кроме них еще примерно двадцать тысяч аристократических семейств, среди которых было едва ли более 8000 взрослых мужчин. Вот такое небольшое население достигло поразительных результатов спартиатского слоя, из которого вышло так много выдающихся людей.

Между 700 и 630 годами до н.э. Спарта переживала мирное процветание, которому способствовало истощение мессенских крестьян дорического племени спартанскими завоевателями. Благодатный край в захваченной Мессении был распределен между сыновьями спартиатов, которые устроили там большие поместья. В этот мирный период в Спарте расцветали искусства, строительство храмов получило свою дорическую форму, скульптура создавала строгие законы оформления, поэзия достигла особенных успехов в хоровой лирике, языковая форма которой оставалась дорической также вне области дорических диалектов. Богослужебные праздники оформлялись торжественно, особенно почитание Аполлона и Артемиды, истинно дорических божеств и в то же время истинно северных божеств. Это был век спокойствия и достойного благосостояния обоих свободных слоев.

Со Второй Мессенской войной (примерно 640 – 612 годы до н.э.) вся спартанская жизнь резко изменилась. Требовалось большое напряжение и большие жертвы. Спартиаты сплотились в жесткую военную аристократию, в виде которой они и вошли в историю – как военная каста с суровыми законами военного лагеря. С шестого века до н.э. Спарта стала мирной по отношению к внешнему миру, стараясь сохранить статус-кво, но внутри она превратилась в лагерь маленького, но постоянно находящегося в состоянии боевой готовности войска, ее развитие двинулось в сторону односторонне воинственной жесткости. Крестьянско-аристократическое мировоззрение спартиатов не допускало денежного оборота и пыталось сохранить натуральное хозяйство. Спарта стала, таким образом, медлительной и неуклюжей в сравнении с соседними государствами, где укрепились денежно-экономические отношения, и к своему вреду часто также оказывалась в стесненном положении и с точки зрения использования своих сил.

Спартиаты из правящего слоя воинственных землевладельцев превратились в мужской союз профессиональных воинов в продолжительной боевой готовности. В таком мужском союзе лежали величина Спарты и ее рок, сила Спарты и ее окостенение, застой (смотри особенно у Ганса Людеманна). С этим мужским союзом в Спарте была, в конечном счете, задушена семья, и вместе с тем сама жизнь. Процесс окостенения закончился к концу пятого века до н.э., когда эфоры одержали победу над властью двух царей, и большой, но обременительный аристократический закон победил более великодушные и дальновидные мысли отдельных замечательных мужчин. С 550 года до н.э. духовное умирание в Спарте становится ощутимым. Спартиаты, наконец, как потомки индогерманских аристократических крестьян не руководили своим не подлежащим продаже наследственным имуществом уже больше не как господа, сами занимающиеся сельским хозяйством, а как землевладельцы, которые наблюдали за работой своих гелотов, от дохода которых они жили в Спарте и оплачивали свое тяжелое вооружение. Спартиату достойно было заниматься только помещичьим хозяйством и военными упражнениями с оружием – точно так, как это соответствовало также италийской, германской и персидской сущности, но у этих народов, тем не менее, это происходило так, что сама жизнь при этом не задыхалась.

Как в Риме первоначально между патрициями индогерманского происхождения и плебеями доиндогерманского происхождения не было брачного права, concubium, так не было его между спартиатами и гелотами. Могли быть только свободные связи между этими слоями. Дети спартиатских отцов и неспартиатских матерей назывались mothakes или mothones. Такой mothax становился свободным, но не имеющим право на наследство гражданином; он не должен был предъявлять права на наследственное имущество и поэтому также не мог оставлять «настоящих наследников», если мы воспользуемся этим германским юридическим выражением, соответствующим общеиндогерманской точке зрения. Только в редких случаях особенных воинских заслуг после прохождения строгого спартиатского воспитания из таких метисов могли получиться полноправные граждане. Также из этого нарушения первоначального принципа происхождения, равнородства и полного права – а именно супружеского происхождения от свободных родителей индогерманского типа – можно сделать вывод, что спартиаты из чистокровного аристократического крестьянства с рациональными расовыми воззрениями стали уже сословным слоем с менее рациональным воззрением на отсеивание и отбор: наконец, спартиатское воспитание ценилось выше, чем происхождение спартанских родителей, равнородность определялась по сословным принципам и больше не только по принципу отсеивания и отбора предрасположенности при супружеском зачатии. Воспитанию, т.е. влиянию окружающей среды, сословным сознанием приписывалась сила, которую можно было искать только в предрасположенности. Такое изменение от соответствующего типу к соответствующему социальному положению могло победить потому, что в слоях периеков и гелотов, особенно среди гелотов Мессении, нордический элемент сделал возможным появление мужчин от внебрачного зачатия между слоями, которые могли казаться спартиатам равноценными и достаточно сильными, чтобы выдержать спартиатское воспитание, появление мужчин, которые также и по физическим чертам были равны спартиатам. Все же, полным отказом от внимания к предрасположенности и наследственности принятие сильных метисов (mothakes) не являлось, так как спартиатское воспитание должно было действовать как патрицианское-латинское, и как должностная карьера (curius honorum) в Риме.

В Спарте воспитание должно было действовать в качестве отсева, с его помощью нужно было доказать, обладает ли юноша спартиатского слоя теми физическими и психическими качествами, которые ожидались от него согласно его происхождению. Так тренировались пятиборье и бег, так испытывался и тренировался рассудок, короткая речь и ответ, неразговорчивость при надежно удачном выражении, спартанская лаконичность. Хитрость разучивалась, изучалась военная хитрость, без которой не могло бы выжить маленькое меньшинство «посреди многих врагов». Криптея (Krypteia) должна была тоже служить для упражнения молодежи во внезапном нападении. Если спартанцы побеждали оружием, то они жертвовали петуха, если побеждали хитростью, то жертвовали быка. Эта похвала хитрости не означала нехватку боевого духа и умения; однако, она возникла от страха перед потерями господствующего слоя, страха, который часто удручал Спарту.

При таком просеивающем воспитании в Спарте подрастал (смотри Ульриха Вилькена) отбор твердых как сталь аристократов (kaloi k’agathoi) который, хоть и уступал своим противникам в численности, вплоть до Персидских войн возглавлял всю Элладу и был способен сражаться с более сильным врагом. «Без Спарты Греция стала бы добычей персов». (М.П. Нильсон)

Поиск по сайту: