Третья Англия (1473–1617)

Наверное, это самый славный период в английской истории и, может быть, самая блестящая иллюстрация существования Имперских циклов за русскими границами.

В отличие от России, не знавшей до конца своего третьего Имперского цикла, что такое Западный ритм, у Англии огромный интервал между вторым и третьим Имперским циклами полностью ушел под Запад. Идеология в Западном ритме отступает на задний план, народ начинает осознавать свои права, подготавливая Политическое чудо четвертой фазы. Высшую власть осуществляют крупнейшие собственники; деньги, капитал вершат судьбы государства. Политическая мощь государства не уходит совсем (как на Востоке), но становится, разумеется, намного скромнее. Англия в XV веке перестает быть центром Европы... Отставшие было в своем развитии страны Европы начинают постепенно догонять Англию.

Народ-идеолог Империи превратился в Западном цикле в народ, отстаивающий свои права. В результате длительной эволюции складывается система английского парламента. В 1265 году парламент – это еще случайность, с 1295 года он уже более регулярное явление, а уже в 1343 году обретает свой окончательный вид (палата лордов, палата общин). Дважды парламент низлагает неугодных королей: Эдуарда II в 1327 году и Ричарда II в 1399 году. Королевская власть все более приобретает черты исполнительной, парламент – законодательной власти. Рядом с ними совершенствуется и расширяется судебная власть. В правление Эдуарда I (1272–1307) суд обретает полную самостоятельность.

Таким образом, народ борется за свои политические права, а государство за свои экономические возможности. Под этим углом зрения стоит рассматривать Столетнюю войну (1337–1453), которая, по мнению историков, отражала растущую силу английского купеческого капитала, а также заинтересованность многочисленного и влиятельного слоя землевладельцев Англии в торговле шерстью. Ее подлинной целью было политическое объединение Англии, Фландрии и Гаскони, уже связанных между собой торговыми отношениями.

Экономическая эволюция привела к исчезновению, с одной стороны, крепостных крестьян, с другой стороны – крупных землевладельцев (Запад все усредняет). Появился многочисленный средний класс – зажиточные крестьяне. Тем самым была выбита база существования феодалов. Им ничего больше не оставалось, как заняться самоистреблением в Войне Алой и Белой розы (1455–1485). Но нет худа без добра: доведенная до абсолютных пределов унижения великая Англия вступает в третий Имперский цикл.

Все возможности старого уклада были исчерпаны, нация вновь встала перед необходимостью сплотиться, сжаться вокруг центра, чтобы родить новый уклад, новое чудо, вывести человечество на новую ступень развития. Третий английский Имперский цикл готовил человечество к эпохе научно-технического прогресса (1625–2025). Также Четвертая Россия (1881–2025) подготовит человечество к мучительному входу в эпоху гуманитарного прогресса (2025–2425).

М. Барг писал: «Целостная и вполне определенная эпоха, непохожая на другие. Это эпоха тюдоровской Англии. Ее хронологические рамки 1485–1603 годы. Понятие «тюдоровская Англия» обозначает специфическую систему экономики, власти и культуры» [10].

Указанный М. Баргом интервал охватывает 117 лет, 15 лет добавили Стюарты, 12 лет – Йорки, и вот уже готово Имперское 144-летие.

С окончанием борьбы за престолонаследие (Война Алой и Белой розы) свобода внезапно исчезает, наступает период конституционной реакции, быстро разрушающей медленное созидание предшествующего века. Деятельность парламента почти прекратилась или под подавляющим влиянием короны стала чистой формальностью. Законодательные права обеих палат были захвачены Королевским советом. Личная свобода была почти уничтожена широкой системой шпионства и постоянным применением произвольных арестов. Правосудие было унижено сильным расширением судебной власти Королевского совета, раболепством судей, давлением на присяжных. Так что Империя как Империя, будто и не было трех веков Западного ритма.

По словам Дж. Грина, «...при Тюдорах в Англии возник деспотизм, ничем не отличающийся от турецкого» [11].

Таковы законы сохранения исторической энергии: за государственное величие, за величие решенных государством задач расплачиваться приходится человеку.

В 1474 году Эдуард IV призвал к себе лондонских купцов и потребовал от каждого «добровольного подарка», соразмерного нуждам короля. Это уже Имперский ритм. В дальнейшем система «одолжений» развилась в принудительные займы и присутствовала весь Имперский цикл, начало же ей положил второй (!) год цикла.

Пренебрежение парламентом, поощрение промышленности и торговли, принудительные займы, конфискации земель крупных феодалов – все это начинал Эдуард IV. Эдуарду Тюдоры были обязаны введением широкой системы шпионства, применением пыток, привычкой вмешиваться в работу суда. Перечисленные имперские признаки сопровождались общим усилением власти и уменьшением беспорядка, что позволило говорить, что Эдуард IV правил почти как неограниченный монарх.

Наступивший Политический период (1473–1485) мощно и решительно пресек гражданскую, по сути, Войну Алой и Белой розы. Этот многолетний конфликт уже сделал свое дело, истощил знать и физически, и материально, дав возможность следующему королю, Генриху VII, создать сильное централизованное государство, которому уже не угрожали могущественные претенденты на трон и которое опиралось на новую аристократию в лице капиталистических землевладельцев, разбогатевших купцов и зарождавшегося сословия финансовых дельцов.

1485 год, вход в Экономический период. После того как на поле боя был убит король Ричард, королевство унаследовал граф Ричмонд, именуемый с тех пор Генрихом VII. Именно этим событием заканчивается Война Алой и Белой розы, заканчивается гениально, как это может быть только в Империи, и мистически, как это может быть только в первой фазе. На Генрихе сошлись все права на престол (от ланкастерского дома, к которому он принадлежал, от жены Елизаветы, дочери Эдуарда IV, а также право меча, добытое на поле брани). Никаких реальных претендентов на трон больше не осталось, две розы сплелись, путь к усилению власти был открыт.

Несмотря на мощное и достаточно жесткое 24-летнее правление Генриха, осталось множество примеров его милосердия, если не сказать мягкости. Генрих – этакий Алексей Тишайший на английский манер. Подавив в 1497 году (вход в Идеологический период) мятеж в Корнуолле, Генрих VII обошелся вообще без репрессий. В столь идиллической обстановке тем не менее закладывались практически все направления будущего величия Британии, а также рождались инструменты, создающие это величие. Так в 1487 году основана Звездная палата – высший и чрезвычайный судебный орган для расправы с политическими противниками тюдоровского абсолютизма.

Смерть Генриха VII последовала в точнейшем соответствии с историческим расписанием, 22 апреля 1509 года (Поиски периодичности). Пришло время второй фазы, время молодых.

Дж. Грин: «При вступлении на престол Генрих VIII едва достиг 18 лет, но его красота, сила, искусство владеть оружием, казалось, соответствовали его откровенному и великодушному характеру и благородству его политических стремлений. Он сразу прекратил вымогательства, практиковавшиеся под предлогом исполнения забытых законов, и привлек к суду финансовых помощников своего отца по обвинению в измене, чем подал надежду на более популярное управление. Никогда вступление нового государя не возбуждало больших ожиданий в народе» [11].

Общий фон был крайне благоприятным. Не было войн, не было голода, не прекращалась торговля... были мирные и дружеские отношения с Францией... все приметы указывали на счастливое и процветающее царствование. Такова вторая фаза – ожидание «цветущих садов» и сразу следом за этими ожиданиями – жуткая тьма террора, всенародный подъем и всенародная же мясорубка.

Три великих реформатора буквально перевернули Англию. Уже в 1510 году Колетом начата реформа обучения. В 1517 году Эразм Роттердамский издал первопечатный греческий оригинал Нового Завета с обширными комментариями. В 1516 году была опубликована «Утопия» Томаса Мора. Колет реформирует обучение, Эразм преобразовывает церковь, Мор ставит на ноги новую науку... Но в это же время всесильный Томас Уолси прибирает последние остатки свободы, формирует невиданное для Англии единовластие. Сын мясника из Ипсвича, в 1515 году он уже канцлер, руководит всеми внешними и внутренними делами, обладает неограниченной властью над церковью и судом. Энергия и размах беспредельны, но еще выше амбиции: Генрих VIII мечтает завоевать всю Францию, Уолси мечтает стать папой римским. Масштабы желаний сопоставимы с большевистскими мечтаниями о мировой революции.

Каждым своим шагом правители вторых фаз проверяют, насколько беспредельна их власть, они ждут сопротивления, но, не встретив его, буквально шалеют от крови, теряют последние остатки страха и совести, не боятся ни бога, ни дьявола.

В 1521 году (начало Экономического периода) Генрих VIII, завершив процесс укрепления своей власти, приступил к репрессиям. С 1521 по 1529 год он прошелся по всем слоям общества, дойдя до второго человека государства, каковым был сам Уолси. Тот был обвинен в государственной измене, и лишь внезапная смерть спасла его от эшафота. Пришедший на его место сын бедного кузнеца Томас Кромвель продолжил внутренний террор с новой идеологической силой.

В 1534 году, в самом начале Идеологического периода (1533–1545), был принят Акт о супрематии, король становится главой английской церкви.

Дж. Грин: «Единственное крупное учреждение, еще бывшее в состоянии оказывать сопротивление воле короля, было ниспровергнуто. Церковь стала простым орудием королевского деспотизма» [11].

Реформация, в том числе, привела к разгрому монастырей (в то время в Англии было около 1200 монастырей, основанных еще в древние времена). На распределении монастырских земель вырос новый правящий класс, новая аристократия.

Все связи с Римом были разорваны, Англия встала в оппозицию к католической Европе (аналогия с нашей холодной войной в таком же Идеологическом периоде второй фазы). Генрих VIII принимает титул Верховного главы англиканской церкви на земле. Тогда же принято Постановление для прекращения разномыслия.

Дж. Грин: «Не только дела и слова могли быть истолкованы как измена, но и само молчание. Требовали раскрывать свои мысли» [11].

Карали как католиков, так и протестантов, всех, кто не признал догмат «верховной королевской власти».

27 января 1547 года Генрих VIII умер, пережив свою фазу на два года. Ему было всего лишь 55 лет.

Э. Лависс, А. Рамбо: «Лорд-канцлер плакал, сообщая эту новость парламенту, члены которого также стали проливать слезы... Впрочем, скоро ободрились, помышляя о добродетелях нового короля, Эдуарда VI...»

Раздав пятую часть всех земель Англии, Кромвель и Генрих создали новую знать из креатур двора... и эта знать хотела властвовать. Разумеется, трансформация власти казалась объективной и объяснялась малолетством Эдуарда и непопулярностью королевы Марии. Все отныне решал правящий класс, и угождать надо было ему, а не королю или народу. Шло соперничество «новых лордов», вышедших из нетитулованного среднего и мелкого дворянства. Попытки установить чью-то диктатуру проваливались одна за другой. Такова третья фаза: ищется лидер, устраивающий знать и способный защищать именно ее интересы.

В 1553 году умирает Эдуард VI. Предпринимается попытка католического переворота. Но история не движется назад; попытка, по сути, провалилась. Впоследствии протестантские историки очень старались сгустить краски в описании ужасов католического управления, однако, думается, католический перегиб времен Марии был не сильнее, чем протестантский перегиб времен Эдуарда VI. На английском дворе третья фаза, а не вторая: и палачи не такие бесстрашные, и народ не такой безропотный.

Дж. Грин: «Растущая независимость парламента сказалась в отвержении одной за другой ряда мер, предложенных короной. Предложение лишить Елизавету права наследования не удалось даже внести в палаты... Палаты отвергли все предложения вернуть духовенству церковные земли» [11].

Во второй фазе и протестанты, и католики, и даже англикане могли попасть на плаху, ни один человек не мог получить гарантий... В третьей фазе если не совесть, то уж жизнь-то можно было спасти простым покаянием (у нас точно такая же разница отмечалась между брежневскими и сталинскими временами). Таким образом, первые 12 лет третьей фазы ушли на раскачку страны, влево-вправо... Разочарование в крайних вариантах заморских идей позволяет народу высвободить место для зарождения собственной, сугубо национальной идеи, что так важно для Империи, ведь она опережает все остальное человечество.

Что касается Марии, то только своевременная смерть в 1558 году спасла ее от общенационального восстания ненавидевшего королеву народа. Взрыв восторженной радости приветствовал вступление на престол Елизаветы. Страна была унижена поражением в войне 1557–1559 годов в союзе с Испанией против Франции. Англии грозили Франция и Шотландия, не было союзников, не было ни армии, ни флота, ни денег; все надежды были связаны лишь с личностью самой Елизаветы.

Говоря о гении Елизаветы, обычно говорят о свершениях четвертой фазы, пока же не до гениальности, необходимо строить национальную политику, строить тихо, чтобы никто ни о чем не догадался.

Дж. Грин: «Это была политика не гения, а здравого смысла. Ее цели были просты и ясны: сохранить свой престол, избавить Англию от войны, восстановить порядок гражданский и церковный. Она со смехом отвергала предложение протестантов объявить ее «главой веры» и «владычицей морей». Ее холодный, критический ум никогда не увлекался ни энтузиазмом, ни страхом до преувеличения или преуменьшения ее опасностей и сил. Она восторгалась «обходами» и «кривыми путями»... Она играла с важными кабинетами, как кошка с мышью, чисто по-кошачьи наслаждаясь недоумением своих жертв. Она выиграла время, а каждый выигранный год увеличивал силы Елизаветы. Что касается противостояния католиков и протестантов, то Елизавета его, по сути, заморозила. К суеверию католика и набожности протестанта она относилась одинаково с рассудочным пренебрежением. Если можно сказать, что Елизавета любила что-нибудь, так это Англию» [11].

Акт о единообразии (1559) примирил католиков и протестантов, как брежневская политика примирила сталинистов и хрущевцев. Народ устал как от безрассудства протестантов, так и от католической реакции.

Экономический период третьей фазы (1557–1569) называют периодом «устроения». Мир с Францией (1559), уплата внешнего долга, восстановление твердого денежного курса, Акт об испытании (1563), потребовавший от всех чиновников присяги на верность королеве, и отречение от светской власти папы... Интенсификация сельского хозяйства, зарождение промышленности постепенно поглощали людей, вытесненных с земли, «праздных» принуждали к работе, бродяг к оседлости. Начинается быстрое развитие английской торговли, сделавшей англичан всеевропейскими посредниками. Окончательно торговое преобладание Лондона утвердится после разорения Антверпена герцогом Парским (1585), но это уже будет в четвертой фазе.

Идеологический период третьей фазы (1569–1581) называют «периодом заговоров». Враг набирал мощь и обретал все более зримые контуры.

Дж. Грин: «В правление Елизаветы верность короне все более становилась среди англичан страстью, папа стал врагом нации. С каждым днем для католика становилось труднее примирять католицизм с верностью королеве и преданностью стране» [11].

Ужасы Варфоломеевской ночи (1572), казней Альбы (1567–1573) создавали в стране все более тревожные настроения. С другой стороны, католический мир уже 20 лет напрасно ждал поражения ереси в Англии. Папа еще в 1570 году отлучает Елизавету... и передает права на престол Марии Стюарт.

И тут наступает четвертая фаза (1581–1617). Фрэнсис Бэкон в работе «О счастливой памяти Елизаветы, королевы Англии» утверждает, что «на двадцать третьем году ее правления положение изменилось». Речь идет не об искусственной границе, придуманной в целях лучшего изложения событий, а о вехе, отмеченной и запечатленной в официальных документах. Речь идет именно о 1581 годе. С этого года папа и Испания начали открытую борьбу с Англией, но и Англия с Елизаветой именно в 1581 году перешли грань между политическими маневрами и открытой борьбой. Аналогичная трансформация с русской политикой произошла в момент появления у власти Екатерины II в начале четвертой фазы.

Дж. Грин: «Свою тайную помощь принцу Оранскому Елизавета оказывала по капле, а лондонские купцы из своих средств послали ему полмиллиона, сумму, равнявшуюся годичному доходу короны... Голландские корсары находили себе прибежище в гаванях Англии, английские суда при нападении на купеческие корабли испанцев поднимали голландский флаг... И если Елизавета и стояла за мир, то Англия высказалась за войну» [11].

Итак, в 1581 году Рубикон перейден. Лорд Лестер был послан на берега Фландрии с 8 тысячами человек, Дрейк был послан громить испанские колонии в Америке. Берега Кубы и Флориды подверглись опустошению... Параллельно с внешней борьбой активизировалась и внутренняя, Политический период как-никак. Искомое гражданское противостояние (1581–1585) шло достаточно сурово: заговор Сомервиля, казнь Парри, изгнание иезуитов. Ослабление власти в центре не могло не привести к усилению центробежных тенденций. Особые проблемы были, конечно, с Ирландией. Восстание (1579–1582) было подавлено с ужасной жестокостью... Не добавила веселья и казнь Марии Стюарт (1587).

Энтузиазм возвращает мистическая и загадочная победа над испанской Непобедимой армадой в 1588 году. Соотношение сил было убийственным. Против 80 кораблей англичан – 149 кораблей Армады, причем лишь четыре из английских равнялись малейшим из испанских галеонов. Зато английские корабли были вдвое быстрее, они не давали боя, «вырывали у испанцев одно перо за другим». В который уже раз повторилась история про Имперского Давида и Тоталитарного Голиафа. Один галеон за другим англичане топили, захватывали, сажали на мель. Потом на помощь победителям пришли силы природы и для Армады начался сущий кошмар... Поражение Непобедимой армады сделало Англию на долгие годы владычицей над морями... В этом истинный стиль Империи, даже самый малейший шанс она обращает в победу и с самой скромной победы начинает путь к мировому господству. Так в четвертой фазе имперского цикла родился облик Англии на многие годы вперед – владычицы морей, великой колониальной империи, в которой никогда не заходит солнце.

Елизавете уже 55 лет, проживет она еще 15, и это будет время славы и побед. Неудача Армады была первым из тех поражений, которые сломили могущество Испании и изменили общее политическое положение. Уже в следующем, 1589 году Дж. Норрис и Ф. Дрейк наносят «ответный визит» в Испанию и Португалию, и добивают раненого зверя в его логове. Буквально вся английская нация отправляется в испанские воды грабить награбленное испанскими колонизаторами.

Дж. Грин: «Каждый месяц в гавани Англии приводились испанские галеоны и купеческие суда. Война приобрела национальный характер, и народ повел ее за свой счет, купцы, дворяне, вельможи снаряжали суда корсаров» [11].

Так в начале Имперского цикла государство выкачивает деньги из народа, чтобы вести войну, а в четвертой фазе народ воюет сам. В этом блеск и величие четвертой фазы – государственная идея овладевает народом и реализуется без насилия и принуждения.

Во времена Елизаветы Тюдор были решены вопросы отношений с Испанией, Францией, Шотландией и Ирландией. Особенно удачно все сложилось с Шотландией, переход английской короны к Стюартам навсегда скрепил шотландцев и англичан в единую Великобританию...

Наконец, главное достижение четвертой Имперской фазы – это Идеологическое чудо.

Дж. Грин: «Рост грамматических школ осуществил мечту Томаса Мора и привел средние классы, от помещика до мелкого торговца, в соприкосновение с гениями Греции и Рима... До конца XVI века на английский язык были переведены все крупные поэты и историки классического мира... Масса печатников и печатных книг в конце царствования Елизаветы также показывает, что круг читателей и писателей далеко вышел из сферы ученых и придворных, которой он прежде ограничивался» [11].

Великие открытия в астрономии и географии подвели человечество вплотную к совершенно новой эпохе. Проводником в эту эпоху должна была стать Англия, причем начало перехода – четвертая фаза Имперского цикла.

Дж. Грин: «До того в царствование Елизаветы главное значение принадлежало интересам политическим и экономическим. Сцену занимали политики и воины... а литература почти не принимала участия в славных событиях эпохи. Но с того времени, как остатки Армады были оттеснены к ферролю, воинов и политиков затмевают великие поэты и философы» [11].

Эдмунд Спенсер и его поэма «Королева фей» в поэзии, взрыв театрального искусства и драматургии: Роберт Грин, Кристофер Марло и конечно же Уильям Шекспир, который в своем творчестве перешагнул все мыслимые и немыслимые барьеры – национальные, временные, интеллектуальные... Человек начал сознавать громадность своих внутренних сил, беспредельность своего могущества... Шекспир, как и Спенсер, был сыном торговца, но не будем забывать, что именно этот класс был тогда лидирующим классом, а потому не стоит удивляться, что Шекспир был вхож в самые высокие круги общества, хотя и не принимал участия в управлении государством.

А вот другой величайший деятель того времени, по сути дела пророк грядущего 400-летия, Фрэнсис Бэкон сделал, кроме научной, еще и политическую карьеру и дослужился до канцлера. Бэкон создал идеологию на всю эру научно-технического прогресса, все объяснив и про науку, и про производство, и про государственное устройство предстоящих четырех веков.

Приход Якова к власти (1603) произошел без малейшей революционности. Народная толпа встречала его с восторгом, дворяне принимали его в своих замках с большой роскошью... Таким образом, праздник четвертой фазы продолжался. Преемственность власти еще 9 лет сохранял Роберт Сесил, доставшийся Якову в наследство от Елизаветы. Однако после его смерти в 1612 году король отнимает у Тайного совета всякий контроль над делами, чтобы вверить власть очередному фавориту. Сначала это некий Карр, а потом Джордж Виллье, ставший герцогом Бекингемом, известным нам по истории с подвесками из «Трех мушкетеров». Воспользовавшись разногласием лордов и общин, Яков распустил парламент. 7 лет (1614–1621) с безумной смелостью он проводил свою теорию неограниченной власти, не стесняясь прошлого и не думая о будущем. Меж тем в ритмическом смысле его правление – это три разные эпохи: Имперское время (1603–1617), Зона технического перехода (1617–1621) и уже Западный ритм (1621–1625). Впрочем, никаких революций, все эти переходы и в теории, и на практике достаточно мягкие. Разумеется, различия найти всегда можно. Последняя авантюра Рэли – это 1616 год, а его казнь – 1618 год. 2 года разницы, а мы уже в новом мире, для которого Рэли не герой, а авантюрист и изменник. В 1616 году умирает другой гений эпохи, Шекспир. В 1618 году начинается Тридцатилетняя война в Германии, война, происхождение которой во многом связано с грубыми внешнеполитическими ошибками Якова I и Бекингема. Так закончился Имперский контроль над всем устройством Европы.

Поиск по сайту: