Защита состоялась 12 мая 2004 г

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы. За последние 20 лет отечественной и зарубежной археологической наукой накоплен значительный исследовательский багаж, включающий историко-технологическое изучение различных категорий археологического источника: камня, металла, керамики, стекла, кости. Однако не все виды источников оказались в одинаковой степени доступны и актуальны для археологической науки. К числу изделий, долгое время слабо включенных в орбиту устойчивого научного интереса, можно отнести археологический текстиль. Ввиду редкости находок текстиля в археологических раскопках, его плохой сохранности и фрагментарности, отсутствия широкого круга специалистов, заинтересованных в текстильных источниках, последние изучались своеобразными "всплесками", связанными с массовыми или яркими находками археологических тканей. В качестве примеров можно привести исследования многочисленных тканей из Монголии (Ноин-Улы), Алтая (Пазырыкских курганов), изучение новгородских тканей, среднеазиатских и китайских шелков. Эти работы показали широкие возможности текстиля как археологического источника. Поэтому в настоящее время интерес современной археологической науки к древнему текстилю далеко не случаен. Пока не разработана даже сама процедура извлечения исторической информации из технологических текстильных источников на основе изучения признаков древнего текстиля. Это актуализирует методические вопросы изучения специфического источника.

Сибирь в этом отношении в силу различных причин оказалась малоисследованной территорией. Сибирские археологические ткани изучены очень фрагментарно - в основном, это древний текстиль с территории Южной Сибири и Алтая. Только в последние годы стали появляться работы, содержащие технологическое описание найденных образцов текстиля из археологических памятников Западной Сибири, а также первые попытки обобщения информации по отдельным районам или этносам.
В 80-90-ые годы ХХ в. в результате археологических раскопок на территории Западной Сибири накоплено огромное количество текстильных образцов (тканей, плетений), которые только сейчас вводятся в научный оборот (особенно с северных территорий Западной Сибири - Томско-Нарымского и Сургутского Приобья). Совершенно очевидно, что накоплен значительный массив источников, которые требуют изучения и обобщения. Отсутствие не только синтеза разнообразной информации, но и сколько-нибудь системного анализа не позволяет выделить каких-либо исторических закономерностей в развитии ткачества на рассматриваемых территориях, "подняться" над уже опубликованными материалами.
Таким образом, актуальность настоящего исследования вызвана очевидным противоречием между необходимостью широкого технико-технологического изучения текстильного археологического источника и отсутствием необходимой методической процедуры. Накопленный и опубликованный к настоящему времени материал уже не может удовлетворить возросший уровень археологических исследований, требующих глубокого проникновения в саму процедуру аналитического описания различных категорий источника.

Это обусловливает цель настоящего исследования: выявить эволюцию древнего западносибирского ткачества с помощью системы технико-технологических признаков ткацкого производства. Для реализации указанной цели необходимо решить следующие задачи:

1. описать и систематизировать имеющийся материал по территориально-хронологическому признаку;

2. провести технологическое исследование археологических материалов (материаловедческий и структурный анализы); выделить импортные материалы и местную традицию;

3. реконструировать приспособления для плетения и ткачества и способы работы на них; представить модели приспособлений и технологических процессов на основании специфических признаков археологического материала и этноархеологических исследований;

4. характеризовать эволюцию ткацкой технологии в Западной Сибири в целом;
5. рассмотреть археологический текстиль в системе культурно-исторических связей Западной Сибири в древности и средневековье.

Территориальные и хронологические рамки работы достаточно широки.

Хронологический диапазон исследования охватывает период от эпохи бронзы до XIX в. включительно. Такой значительный временной размах связан с реализацией поставленной цели (реконструкции эволюции ткачества), предполагающей не только массовость, но и представленность текстильных материалов в различные периоды времени на достаточно длительном отрезке хронологической шкалы. Поскольку одним из существенных свойств археологического текстиля среди всего остального массива источников является его уникальность, необходима или значительная территория, или широкий хронологический диапазон, чтобы собрать значительную серию образцов. Таким образом, широкие хронологические рамки работы объясняются необходимостью превратить уникальный источник в массовый источник.

Выбор территории - Западная Сибирь - обусловлен относительной этнокультурной самостоятельностью этого региона, отличающей его от Зауралья, Алтая, Северного Казахстана. Территориально Западная Сибирь включает географически различные сырьевые районы, что делает сравнительную характеристику ткачества отдельных территорий наиболее яркой и наглядно демонстрирующей разные ткацкие традиции.
Определение пространственно-хронологических границ создает своеобразную рамку функционирования ткацкого производства в культурах Западной Сибири, в то же время позволяет рассматривать культуру сибирских народов во взаимодействии друг с другом, как часть евразийского мира. В целом, расширение территориальных и хронологических рамок дает возможность для глубокого обобщения и поиска некоторых закономерностей, в частности, связанных с эволюцией ткацкого станка.

Источниковая база работы достаточно разнообразна. Источники классифицируются по способу передачи информации: материальные (вещественные) и письменные.
Группа письменных источников подразделяется на два вида: 1. сообщения путешественников и исследователей XVIII-XIX вв., которые наблюдали живую культуру ткачества и описывали ее компоненты; 2. описания орудий труда и технологии плетения и ткачества этнографами в ХХ в., когда традиционная культура носила уже реликтовый характер либо сохранилась в музейных коллекциях.
Группа вещественных источников по критерию функционирования атрибутов ткацкого производства в культуре подразделяется на следующие виды: археологические источники, этнографические источники и экспериментальные источники.

В свою очередь археологические источники подразделяются на подгруппы: археологический текстиль и отпечатки ткани на глиняной посуде.
В работе рассматривается более 230 фрагментов текстильных изделий из тридцати шести комплексов из Томско-Нарымского, Сургутского Приобья, Причулымья, Нижнего Приобья и Ямала, Омского Прииртышья, Притоболья, Барабы. В основном, это ткани разнообразные по сырью, структуре переплетения нитей, фактуре поверхности. Подавляющее большинство источников этого вида происходят из погребальных комплексов разного времени. Наиболее массовые находки в широком хронологическом диапазоне (с эпохи бронзы до начала XIX в.) имеются с территории омско-Нарымского Приобья.

Вторая подгруппа источников - отпечатки тканей на керамике - характеризует внешний вид, образ тканого изделия, запечатленный в пластическом материале. В работе используется керамические материалы петровской культуры (Петровка 2, Аркаим, пос. Устье, Кулевчи) Южного Урала, Северного Казахстана, в культурном отношении близкие алакульской и федоровской культурам Зауралья и Западной Сибири.

Автором было просмотрено намного больше образцов "текстильной" керамики из западносибирских и казахстанских памятников. Это поселения: Одино, Серебрянка, Ботай, Кокуй 2, Мысаевка 1, Ямсыса 12, Атак 2, Хутор Бор 1, Танатово 5, Окунево 5, Рыбный Сор, Крохалевка 1, 1а, 4, 17, Барсова гора, Большой Ларьяк 3, Тух-Эмтор 4, Таракановка, Марково 2, Чилимка 4, Болчары, Кама 2, Лебедь, Танай, Инголь и др. В результате установлено, что только на петровской и синташтинской посуде отпечатались тканые структуры, в то время, как все остальные серии представляют собой своеобразную имитацию "под текстиль" различными способами и приемами. Поэтому для изучения ткачества были взяты "чистые" керамические комплексы с отпечатками именно тканых полотен.

В работе также широко используются этнографические источники (тканые изделия): одежда из ткани, хранящаяся в музейных коллекциях Тобольского государственного музея - заповедника (ТГИАМЗ), Омского областного краеведческого музея, Новосибирского областного краеведческого музея, Музея археологии и этнографии ТГУ (МАЭ), Ханты-мансийского окружного краеведческого музея.

В качестве категории этнографического источника также рассматриваются орудия труда для обработки текстильного сырья (ступки, песты, трепала) в коллекциях русских и обских угров из Томского и Тобольского музеев, приспособления для прядения (веретена, прялки и т.д.), плетения и ткачества (станки, берда, ниченки, педали и т.д.).

К экспериментальным источникам относятся реплики текстиля, станков и различных приспособлений, на которых изготавливается текстиль разных типов, оттиски строго определенных типов текстиля в пластическом материале и т.д.

Экспериментальные программы по ткачеству проводились в рамках лаборатории экспериментальных исследований Тобольского государственного педагогического института им. Д.И.Менделеева в первой половине 90-ых годов XX в., в 2000-2003 гг. в рамках экспериментальных экспедиций и спецсеминара в Сургутском государственном педагогическом институте. В результате в экспериментальных коллекциях насчитывается более сотни разнообразных образцов текстиля и плетеных изделий, несколько моделей ткацких станков и реплик других орудий для плетения и ткачества.

Новизна работы определяется введением в научный оборот ранее малоизвестного и уникального источника по археологии Западной Сибири - археологического текстиля более чем с 30 памятников. Выход на уровень синтеза и обобщения в рассматриваемой теме позволил многое прояснить в целой области культуры - истории западносибирского ткачества, которая долгое время являлась "белым пятном" на карте поисков и открытий древней истории Сибири.

Впервые к западносибирскому текстильному материалу применен междисциплинарный подход с изучением источников разных видов и с использованием разнообразных методов исследования. Впервые в отечественной археологи были проведены экспериментальные исследования, направленные на моделирование технологических процессов древнего ткачества. В ходе экспериментов существенно дополнился список основных диагностирующих признаков использования различных ткацких технологий. Некоторые признаки были выделены впервые автором; в работе дана их содержательная интерпретация.
В работе впервые проведено историко-культурное сравнение сибирского археологического текстиля с андроновскими, алтайскими, финно-угорскими и новгородскими материалами эпохи средневековья. Это позволило выявить и охарактеризовать местную сибирскую ткацкую технологическую традицию и рассмотреть влияние развитых средневековых ткацких центров на эволюцию технологии сибирского ткачества.

Методология и методы. Методологической базой исследования является концепция отражения техники и технологии ткачества как объекта археологического и исторического изучения в археологическом источнике. Для целей настоящей работы отличие археологического от исторического является принципиальным, так как уровень обобщения в использовании этих двух понятий различается в сущностном выражении не только основных идей исследования, но и в способах и методах, при помощи которых подобные обобщения формулируются.

Археологическая реконструкция требует специфических методов исследования, основу которых составляют методы источниковедения в силу того, что именно источник ограничивает широту реконструктивных гипотез исследователя.
Историческая реконструкция в большей степени базируется на методах сравнения, аналогий, моделирования и т.п. Отчетливо представляя различия исторической и археологической реконструкции, мы основной акцент сделали на археологическую реконструкцию с элементами исторических обобщений в той степени, в которой позволил их предложить имеющийся источник.

Предметом исследования настоящей работы является технология ткачества, под которой понимается совокупность методов и приемов преобразования волокнистых веществ, изменения их свойств, формы и изготовления полотна с помощью специальных приспособлений путем плотного соединения переплетенных, взаимоперпендикулярных нитей. Как и всякая технология, ткачество обладает внутренней структурой: предметом труда, в качестве которого выступают растительные и шерстяные природные материалы; средствами труда - приспособлениями, при помощи которых преобразуется растительный и шерстяной материал, т.е. предмет труда; процессом труда - совокупностью последовательных приемов и методов преобразования природного материала, т.е. действиями, приводящими к получению готового изделия; продуктом труда, которым является цельное полотно.

Все это в определенной степени определяет концепцию технологического источника ткачества как особого вида археологического источника. Технологическим источником по древнему ткачеству является любой археологический источник, содержащий информацию о предмете, средствах и процессе труда. Технологическим источником его делает не только наличие специфической технологической информации, но и способность археолога (знание признаков, приемов и методов анализа) эту информацию получить.

Таким образом, чтобы анализировать технологические источники и вообще "видеть" следы древних технологий, археологу необходимо знать технологию определенного вида деятельности, а также эмпирические законы функциональных, морфологических, стилистических и иных изменений в древних и традиционных производственных системах. Здесь как нигде необходимо использование методов экспериментальной археологии и этноархеологии, на основе которых образуется органическая связь изучаемой аналоговой модели с технологическими признаками и выявляется сложная зависимость моделирования - эксперимента на базе этнографических наблюдений функциональных связей и трасологических исследований.

Особое значение в таком исследовании приобретает технологическая аналогия. Технологическая аналогия - это установление внутреннего сходства объектов на уровне технологических признаков. В археологической реконструкции технологии ткачества роль технологической аналогии сложно переоценить. По сути она является тем мостом, с помощью которого осуществляется связь в понимании самых различных признаков ткацких технологий.

Все методы, используемые в работе, можно подразделить на две большие категории: методы археологических и исторических реконструкций. Методы археологической реконструкции в свою очередь подразделяются на специальные методы источниковедческого, материаловедческого и структурного анализа технологического источника. Прежде всего - это метод визуализации информации, позволяющий описать археологический материал на основе визуально выделенных характерных признаков внешнего порядка.

Материаловедческий анализ текстильных фрагментов включает методы диагностики сырья (органолептические, химические методы, метод бинокулярной микроскопии), расширенный материаловедческий анализ пряжи (равномерность пряжи, направление отдельных волокон в теле нитей, количественные характеристики состава нитей, величины волокон в теле нитей и т.д.)

Метод структурного анализа ткани базируется на исследовании раппорта ткани или плетения, плотности по основе и утку, характера натяжения нитей и т.п.
Реконструктивные методы археологической реконструкции включают этноархеологическое исследование, экспериментальные методы (экспериментально-трасологический, метод физического моделирования), метод аналогий (технологической аналогии), типологический метод.

На этапе исторической реконструкции система археологических фактов (суть реконструкции) сама превращается в источник для исторических обобщений. Методы, используемые для исторических реконструкций, отличаются от собственно археологических методов.

Метод аналогий, например, если он применяется для анализа культурно-ареальных признаков, становится приемом культурно-синхронистического анализа. Если характер признаков имеет культурно-хронологическую природу, то метод аналогий превращается в прием ретроспекции. В комплексе с этноархеологическими и экспериментальными исследованиями метод ретроспекции становится методом актуализма. Ретроспективный анализ в таком понимании позволяет сравнить по специфическим признакам ткацкий станок обских угров, известный из этнографии, и приспособления для изготовления тканых и плетеных полотен, реконструированные на основе изучения западносибирского археологического материала. Методы технологической аналогии и ретроспекции позволяют выйти на этноархеологические модели горизонтального и вертикального станков и дают возможность реконструировать ткацкие технологии через этноархеологические модели. Поиск аналогий по культурно-ареальному признаку - синхронистический анализ - позволяет рассмотреть особенности отдельных технологических центров и их взаимодействие в рамках периодов.

На этапе историко-археологической реконструкции широко использовались методы систематизации и классификации, методы периодизации и картографии, а также метод сравнительно-исторического анализа.

Практическая значимость проделанной работы заключается в том, что ее результаты могут быть востребованы при подготовке обобщающих работ по археологии и истории Западной Сибири, энциклопедий, учебников, научно-популярных книг, при разработке учебных курсов и т.д. Методики работы с археологическим текстилем могут быть использованы для обработки музейных коллекций, содержащих древний и традиционный текстиль. К автору работы часто обращаются за консультациями музейные работники, хранители фондов музеев Ханты-Мансийска, Барнаула, Екатеринбурга, Омска, Томска за практическими советами по описанию и хранению археологического текстиля.

Материалы диссертации используются автором для проведения спецкурсов и факультативных занятий в Сургутском педагогическом институте. На базе собранной коллекции текстильных источников выполняются курсовые, дипломные работы и диссертационные исследования.

Особо необходимо отметить практическую значимость работы, связанную с разработкой и реализацией программы детского археолого-краеведческого лагеря. Под руководством автора на базе выполненных экспериментов была разработана и реализована программа "ткацкой мастерской" в детском лагере "Истоки".

Апробация основных положений диссертации была проведена на конференциях различного уровня, проводившихся в 1990-х - начале 2000-х годов в Москве, Санкт-Петербурге, Самаре, Новосибирске, Томске, Омске, Тобольске, Челябинске, Тюмени, Сургуте, Ханты-Мансийске. Результаты исследования изложены в четырех монографиях и более чем в тридцати научных публикациях.

Структура работы отражает последовательность решения основных задач диссертации. Работа состоит из введения, пяти глав, заключения, списка литературы и списка сокращений, текстовых и иллюстративных приложений.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

В первой главе "История изучения древнего плетения и ткачества в отечественной археологии" изложена история исследования археологического текстиля (тканых, плетеных и вязаных изделий), которая началась в России со времени первых находок тканей в конце XIX - начале ХХ века (Ф.М. Дмитриев; В.А. Прохоров; К.А. Иностранцев; В.Г. Георгиевский).

В советский период активные разработки в области технологии древнейших производств появились уже в 1920-ые годы, когда оформились два основных научных центра - московский и ленинградский.

В настоящей главе рассмотрен весь накопленный в отечественной археологии ХХ века историографический материал, который дает возможность более полно и системно представить имеющийся методический арсенал исследований древнего плетения и ткачества, проблематику технико-технологического и культурно-исторического порядка. Подобный ракурс историографического исследования позволяет создать фон для характеристики состояния изученности сибирского текстиля, а также выделить приемы и знания, необходимые для авторского исследования плетения и ткачества на территории Западной Сибири в настоящей работе.

В первом параграфе 1 главы раскрывается история исследования шелков как археологического источника. Уже в 1920-х годах в отечественной археологии складывается несколько научных направлений в изучении древнего текстиля. Естественнонаучное направление - это попытка соединить естественнонаучные методы исследования древних объектов и собственно исторические методы в русле разработки проблемы древнейшего ткачества. В 1920-начале 30-х годов в Институте археологической технологии для изучения тканей была создана группа, в которую вошли специалисты технологи-текстильщики Ленинграда и Москвы. При этом московская группа ученых для исследования текстиля применяла классическую схему технологического анализа - от первичного волокна к пряже, от пряжи - к переплетению, от переплетения - к рисунку и окраске. Ленинградские исследователи использовали приемы товароведческого изучения, когда исходным пунктом является готовый объект (ткань), конечным - волокно. По сути, различие в работе обеих групп свелось лишь к направлению исследования - от волокна к ткани или от ткани к волокну. Элементы исследования и результаты в итоге оказались тождественными. Наибольшие отличия московской и ленинградской исследовательских традиций сказались в изучении красителей.

Таким образом, для изучения древнего текстиля впервые в России была применена методика материаловедческого и технологического анализов, разработанная В.Г.Шапошниковым в начале ХХ века для текстильной промышленности. Благодаря деятельности Института археологической технологии, в конце 1920-ых годов в археологию и этнографию пришел метод классического структурного анализа текстиля.

Традиции использования естественнонаучных методик в изучении древних шелковв 1950-60-х гг. ХХ века были перенесены на далекую периферию СССР - Узбекистан (В.Н. Кононов Е.Ф. Федорович), где сложился среднеазиатский научный центр, ставший одним из ведущих центров по изучению шелкоткачества, а затем и хлопководства.

Интенсивность развития текстильной проблематики (шелка) в среднеазиатском центре во многом зависела от находок древнего текстиля и личности исследователя. Если в специальных работах В.Н.Кононова и Е.Ф.Федорович преобладали методические приемы изучения технологических характеристик иногда в ущерб исторической информации, то Б.А.Литвинскому удалось преобразовать разнородную информацию и синтезировать единую картину развития ткацкого производства в Фергане в древности.

С конца 1970-ых годов в Москве по методикам, применяемым Е.Ф. Федорович, в русле химико-технологического направления стали работать А.К. Елкина и В.П. Голиков.

В целом, в рамках развития естественнонаучного направления можно выделить три школы, работающие в разные периоды советской истории в различных центрах. Это школа Института археологической технологии в Ленинграде с ее пристальным вниманием к материаловедческим исследованиям, с использованием по возможности самого широкого спектра физико-химических и оптических методов. Это школа Кононова-Федорович в среднеазиатских республиках СССР, продолжавшая и углублявшая традиции ленинградского центра. И, наконец, школа, рассматривающая древний текстиль с позиций реставрации и музеефикации (современная московская), также широко использующая естественные химические методики анализа.

Исследователи второго направления - историко-технологического - сосредоточивались в Государственном Историческом музее и Оружейной палате. Специфической особенностью этого направления, отчетливо проявившейся в 1950-80-ых годах, являлся объект исследования - преимущественно шелковые ткани из раскопок различных средневековых памятников. Ткани из шерсти и растительного сырья публиковались крайне редко, лишь попутно с яркими шелковыми или золототкаными образцами и изначально не являлись предметом самостоятельного изучения.

Методики работы с текстилем у московских исследователей были построены в большей степени на идентификации и атрибуции тканей на основе определения характера сырья, структуры и технологии их изготовления. Одним из основоположников данного направления был В.К.Клейн, заложивший в ГИМе традиции изучения текстильного источника. Им, в частности, был издан каталог древних тканей, начиная с доисторической древности до XVIII-XIX века включительно. В 1940-е - 50-е годы в русле историко-технологического направления традицию изучения археологического текстиля продолжила Л.И. Якунина, М.В. Фехнер, Н.Т. Климова.

Направление, которое развивали специалисты из Эрмитажа в 1950-80-е годы в области изучения древнего шелкоткачества, можно назвать историко-культурным.
Разработка темы шелкоткачества по материалам фондов Эрмитажа опиралась на публикации Н.В. Пигулевской, Н.В. Дьяконовой, С.И. Руденко, Е.И. Лубо-Лесниченко, А.А. Иерусалимской.

Если суммировать достижения петербургской (ленинградской) школы в целом, можно отметить следующее. С самого начала традиция, которая сложилась здесь, была ориентирована на глубокое и масштабное исследование древних текстильных материалов. На первом этапе в ГАИМК преобладал преимущественно технико-технологический аспект естественнонаучного направления без широкого использования культурно-исторического фона, что объяснимо начальным этапом изучения материала. В последующем источниковедческое (естественнонаучное) и историко-технологическое (историко-культурное) направления сблизились и сосуществовали в неразрывном единстве, что и способствовало достижению значительных научных результатов. Широкий хронологический разброс информации, осмысление исторических процессов на большой территории позволили проследить этапы в развитии древнего шелкоткачества на ярком фоне истории Передней, Центральной, Средней Азии и Южной Сибири. Тема Великого шелкового пути позволила объединить разнородный материал, выявить взаимосвязи разных текстильных центров в различные хронологические отрезки истории Евразии.

Второй параграф 1 главы посвящен истории изучения тканей из шерстяного и растительного сырья.

После возобновления широкомасштабных экспедиционных работ развернулось археологическое обследование территорий на востоке СССР - в Поволжье, Сибири, Средней Азии. Результатом проведенных исследований стали массовые находки, в том числе и текстильных материалов, проявилась потребность в их изучении и публикации. Наиболее интересные работы, значительные по охвату текстильного материала из растительного и шерстяного волокна и используемым методам анализа, были выполнены в этот период А.Э.Зариней для Прибалтики, Н.Б.Черных и А.Нахликом для Новгорода, С.И.Руденко для древних тканей Алтая, Л.В.Ефимовой для финно-угорского текстиля. Эти работы относятся к направлению, которое можно условно назвать технолого-трасологическим.

Вероятно, не будет преувеличением сказать, что наиболее глубокое экспериментальное и трасолого-технологическое исследование археологического текстиля, уровень которого в последующий период для археологической науки нашей страны оказался недоступным, удалось провести польскому исследователю А. Нахлику. Результаты его работы были необыкновенно эффективны, так как в одном лице соединились специалист-технолог, хорошо знакомый с развитием технологических приемов плетения и ткачества, и историк с широким кругозором и знанием европейской археологии и истории. Им была разработана схема проведения и описания технологических исследований тканых археологических материалов из шерсти и растительного сырья. В какой-то степени методы исследования археологического текстиля, используемые А. Нахликом, в советской историографии попытались применить в 1960-ые годы О.И. Давидан к изучению тканей из Ладоги и Л.В. Ефимова - к тканям из финно-угорских могильников II-XIV в. н.э. В последующие 1970-80-е годы в рамках данного направления была продолжена работа по изучению прежде всего финно-угорского ткачества. В Прибалтике исследования древнего и традиционного ткачества вылились в целую научную программу (Ю.Э. Пеэто), которая способствовала глобальному обобщению археологических материалов, что в конечном итоге позволило в самом общем виде воссоздавать историю ткацкого производства во II тыс. н.э. на территории Эстонии.
В 1980-90-ые годы развитие получила проблема ткачества Южной Сибири по результатам раскопок памятника Аржан в Туве (М.П. Грязнов, О.Л. Пламеневская) и могильников пазырыкской культуры на Алтае раннего железного века (Н.В. Полосьмак, В.И. Молодин).

В этот период в историографии древнего ткачества наблюдается явное "затишье": не выходило специальных работ монографического характера, посвященных археологическим тканям. Вместо них появляются приложения к книгам (монографиям) или отдельные статьи с упоминанием о текстильных находках (Ю.Ф. Кирюшин, А.А. Тишкин, О.Б. Беликова, Л.М. Плетнева, Т.Н. Глушкова, В.М. Морозов, З.В. Доде и др.). Традиция технико-технологических исследований древнего текстиля постепенно осталась в археологии лишь как профессиональное занятие у специалистов-реставраторов, химиков (А.К. Елкина, В.П. Голиков) или в качестве хобби у сотрудников соответствующих кафедр ведущих институтов текстильной и легкой промышленности (О.С. Кутепов и Б.А. Санков).

Современный историографический этап в изучении древнего ткачества требует регионального подхода в понимании процесса развития традиций плетения и ткачества. В методическом отношении на первый план выступает необходимость разработки единой процессуальной стороны исследования (единой схемы анализа, сравнительных признаков и параметров).

В третьем параграфе 1-й главы раскрывается история изучения орудий прядения и ткачества.

В 1960-70-е годы, когда одной из актуальных задач археологии являлась задача возможно полной реконструкции истории древнего хозяйства и древнейших производств, появилась целая серия работ, посвященных публикации и осмыслению древних орудий ткачества - прежде всего, пряслиц (Г.Н. Шендаков, Б.Н. Граков, В.П. Шилов, Э.А. Рикман, Р.Л. Розенфельдт и В.А. Мальм).

В последние годы наметилась тенденция отхода от сугубо производственной текстильной тематики - орудия для ткачества из археологических раскопок стали осмысливаться не только утилитарно, но и как предметы, имеющие определенный семиотический и мифологический статус в традиционной культуре (Е.А. и Ю.Б. Полидович, В.В. Цимиданов, Е.А. Боряк, Ю.В. Балакин).

В параграфе отмечается, что в специальной литературе к настоящему времени обобщены сведения о классических горизонтальном и вертикальном ткацких станках и считается общепринятым тезис о преобладании вертикального станка на начальных этапах истории ткачества (по крайней мере, на территории Европы).
Кроме "классических" ткацких станков было доказано существование в бронзовом - начале железного века более примитивных "неклассических" приспособлений для производства тканей. Этнография евразийских этносов дает нам примеры такого рода ткачества, где приспособления для переключения ткацкого зева состояли из тонких палочек, деревянных плашек и ниток и т.п.

К настоящему времени можно констатировать, что орудия прядения и ткачества изучены достаточно неравномерно в том смысле, что рассматривалась только часть лежащих на поверхности проблем, в основном, технологического материаловедения. Это привело к известному схематизму в представлениях о сложных культурных процессах и технологиях текстильного производства. Поэтому в настоящее время необходимо возвратиться к данной проблематике на новом уровне изучения, с использованием новых методик.

Еще одной категорией текстильного источника являются отпечатки ткани на керамике, история изучения которых изложена в четвертом параграфе 1 главы.
Исследование текстильной керамики началось еще в 80-ые годы XIX в. и вплоть до конца XX в. развивалось по трем основным направлениям:

- идеографическому (находки и публикация текстильной керамики);
- культурно-интерпретационному (выяснение ареалов распространения, хронологии, проблема генезиса и т.п.);
- реконструктивно-технологическому (происхождение текстильной орнаментации, экспериментальные исследования и т.п.).

Работы первого направления позволяют представить по мере накопления текстильной керамики обширный материал в европейской части России (В.А. Городцов, О.А. Кривцова-Гракова, М.Е. Фосс, А.Я. Брюсов, Н.Н. Гурина, О.Н. Бадер, А.Л. Никитин, Х.И. Крис, И.Л. Чернай), в Сибири (П.А. Дмитриев, Б.Э. Петри, А.П. Окладников, К.В. Сальников, М.Н. Комарова, М.П. Грязнов, Л.Я. Крижевская, В.И. Молодин, А.Н. Панфилов), в Средней Азии, Казахстане, на Южном Урале (Г.В. Григорьев, Г.Б. Зданович, В.Ф. Зайберт, Б.А. Литвинский, Н.Б. Виноградов, Н.С. Татаринцева, О.И. Мартынюк и другие).

Культурно-исторические интерпретации были основаны на уже известных и опубликованных памятниках с текстильной керамикой и решали вопросы хронологии, взаимодействия культур во времени и пространстве (Б.С. Жуков, П.Н. Третьяков, М.Е. Фосс, О.А. Кривцова-Гракова, А.Я. Брюсов, Н.Н. Гурина, Ю.А. Краснов, Н.А. Краснов, О.Н. Бадер, Г.М. Буров, Л.В. Ванкина, Р.Л. Розенфельдт, В.Ф. Генинг, В.И. Молодин, И.Г. Глушков, М.Т. Абдулганеев, В.Д. Викторова и другие).

Реконструктивно-технологическое направление представлено работами обобщающего характера, посвященными, в основном, происхождению текстильного орнамента (М.К. Воеводский, П.М. Кожин, Э.В. Сайко), а также экспериментальным исследованиям, реконструирующим способы появления этого типа отпечатков на керамике (В.А. Городцов, Н.К. Арзютов, Б.Э. Петри, Н.В. Трубникова, С.А. Семенов, Г.Ф. Коробкова, И.Л. Чернай, Н.Б. Виноградов, М.А. Мухина, Е.В. Ламина, Софейков, Савинкина, В.И. Молодин, Т.Н. Глушкова, И.Г. Глушков).

Все три исследовательских стратегии очень тесно взаимосвязаны и взаимозависимы друг от друга. Находки керамики с различными видами текстильных отпечатков потребовали их осмысления в культурно - историческом и хронологическом аспектах, а также выделения различных видов и модификаций. Так возникли термины "текстильная керамика", "ложнотекстильная", "сетчатая", "рогожная" и т.д., появилась потребность в классификации, выделении признаков разных типов отпечатков, по которым можно диагностировать как собственно текстильные, так и как ложнотекстильные оттиски.

В результате исследования всего многообразия отпечатков на керамике стало очевидным, что часть из них представлена действительно отпечатками текстиля разного вида, а часть является отпечатками ложного текстиля. Использование ткани при изготовлении сосудов было убедительно доказано для абхазских памятников Л.Н. Соловьевым, для Ферганы - Б.А. Литвинским и Г.Ф. Коробковой, для алакульской культуры Зауралья - К.Ф. Сальниковым, для петровской культуры - Н.Б. Виноградовым и М.А. Мухиной. Отпечатки узорной ткани на дне трипольского сосуда были описаны М.А. Новицкой на материалах украинских памятников.

Тема реконструкции способов получения отпечатков нашла свое отражение и в изучении текстильной керамики Западной Сибири (В.И. Молодин, Т.Н. Глушкова, И.Г. Глушков). Подробная методика анализа текстильных отпечатков была изложена в работе И.Г. Глушкова и Т.Н. Глушковой. В целом, предложенная методика построена на основе трасологического исследования "текстильных" оттисков на керамике. Методически эта тема находится на стыке изучения гончарства и текстильного производства. По предложенным методикам разными исследователями была обработана керамика с отпечатками текстиля из Калмыкии и кубанских памятников (Н.И. Шишлина, О. Орфинская, В.П. Голиков).

Суммируя достижения в области исследования древнего текстиля по отпечаткам на керамике, необходимо отметить следующее.

Из трех выделенных направлений (идеографическое, культурно-интерпретационное и реконструктивно-технологическое) наиболее серьезные научно-методические достижения имеются в области реконструктивно-технологического направления. В его рамках разработаны методики анализа текстильных отпечатков, классификации оттисков, выполнены широкие экспериментальные исследования.

В заключении главы отмечается, что проблема текстильных источников никогда не была в центре внимания археологов, но за сто лет XX века накопился огромный материал о древнейшем ткацком производстве. В ходе постоянного (по мере появления и накопления источников) обращения к текстильной проблематике разработаны различные методы анализа источников и реконструкции процессов и приспособлений для ткачества.

© Т.Н. Глушкова, 2004 г.

Вторая глава "Сырье и пряжа текстильных изделий из археологических памятников Западной Сибири" посвящена проблемам изучения сырьевых источников для изготовления западносибирских тканей, а также проблемам обработки волокнистых веществ.

В первом параграфе 2 главы рассматривается сырье текстильных изделий по археологическим и этнографическим источникам. Под пряжей подразумеваются нити, изготовленные из различного сырья и максимально приспособленные для работы на ткацком станке или специальном приспособлении с целью получения текстильного изделия. Процесс изготовления пряжи подразделяется на два этапа - обработка сырья для последующего прядения, и собственно сам процесс прядения нитей.

Обработка текстильных волокон различной природы определяется спецификой сырья и производится способами, которые, как правило, являются наиболее рациональными и технологичными для каждой категории сырья. Основные операции, помогают сформировать некое неупорядоченное единство волокон - куделю для последующего преобразования ее в нить, как правило, сводятся к расчленению волокон на группы, а затем их сортировке.

Прядением можно назвать способ упорядочивания массы обработанных волокон, который позволяет вытягивать волокна в одном направлении с целью изготовления длинной нити. Прядение может осуществляться различными способами с помощью разных приспособлений, но кинематику прядения всегда составляют круговые движения, приводящие к скручиванию волокон. Именно крутка позволяет включать новые группы волокон в образующуюся нить, поэтому характеристика крутки - один из существенных параметров описания процесса прядения.

Для Сибири, на территории которой еще сохранились реликты традиционных элементов ткачества, можно представить процесс обработки текстильного сырья, опираясь преимущественно на этнографический материал.

Сырье для изготовления текстиля, наиболее часто применяемое в древности - это сырье растительное и шерстяное, реже - шелковое или варианты сочетания всех этих видов. Все имеющиеся археологические свидетельства суммарно, с точки зрения принадлежности к определенному типу сырья, можно представить следующим образом.

Из 217 исследованных образцов тканей, поясов, тесемок из памятников разных хронологических периодов и разных территорий выделено: растительных - 59 образцов; шерстяных - 81 образец; полушерстяных - 11 образцов; шелковых - 33 образца; с металлическими нитями - 10 образцов; неопределимых - 21 образец.
Под растительным сырьем подразумевается крапива, дикая конопля (кендырь), позже - лен, культурная конопля. Все эти растения относятся к культурам, имеющим лубяное волокно.

В соответствии с технологической обусловленностью производства нитей, принцип обработки лубяных волокон заключается в необходимости их очистки от кострики (костры) и сердцевины - грубых древесноподобных веществ, а затем в разрыве связей, соединяющих отдельные волокна или их пучки. Для этого, как правило, применялись довольно простые, но эффективные методы (вымачивание, расщепление, разбивание в ступе или на мялке). Все эти способы описаны исследователями сибирских народов XVIII-начала XX вв. (У.Т. Сирелиус; И.Г. Георги; С.П. Крашенинников; А.А. Попов).

Культурная конопля появилась в Западной Сибири довольно поздно, только с приходом русских (З.Я. Бояршинова). В русском сибирское ткачество обработка конопли осуществлялась аналогично схеме обработки льна, но с акцентом на сортировку волокон с помощью чесания.

Обработка конопли у обских угров производилась по более примитивной схеме - по схеме обработки крапивы. Интересно, что с восприятием "культуры конопли" они не восприняли от русских особенностей ее обработки, сохранив свои традиционные "крапивные" способы. В этом смысле известный консерватизм в обработке растительных волокон местным населением не позволил пришлой русской технологической традиции полностью заменить устоявшиеся стереотипы обработки растительных волокон.

Тюркские народы Сибири до XIX - начала XX вв. также занимались прядением и изготовлением полотна, для чего сеяли коноплю и лен, но в очень небольших количествах (Н.А. Томилов; В.Б. Богомолов). У тюрок таежного Причулымья сырьем для изготовления домотканой материи служила крапива "шалгой". Прядение у сибирских татар имеет давние традиции. Известны находки запасов зерен конопли, пряслиц из глины и кости, обнаруженные при раскопках средневековых памятников Барабинской лесостепи и описанные В.П. Левашовой.

Таким образом, видимо, не будет преувеличением отметить, что сибирские народы (угры, тюрки) с глубокой древности были хорошо знакомы с традициями обработки растительного сырья. Причем традиция, связанная с технологией обработки крапивы и конопли, получения из них нитей значительно отличается от принесенной позднее русским населением традиции обработки конопли и льна.

Принципы обработки шерсти как сырья для получения нитей продиктованы целесообразностью способов воздействия на шерстяные волокна с целью получения нитей необходимой крутки, тонины и прочности.

Древнему населению Сибири в различные хронологические периоды были известны приемы и способы обработки самого разного сырья. Во многом традиции текстильного производства аборигенного населения были связаны, с одной стороны, с наиболее распространенными видами сырья (растительным или шерстяным), а с другой, - с особенностями их хозяйственных занятий. Так, у андроновского, пазырыкского и тюркского населения с развитым скотоводством наряду с растительными тканями широко использовались и шерстяные материалы. На северных, лесных территориях традиционным являлось прежде всего растительное сырье, а шерсть появляется относительно поздно.

В целом, шерстяные ткани, а также пояса и тесьма из шерсти появились, судя по имеющимся археологическим материалам, со 2-й половины II тыс. до н.э. Появление в Западной Сибири текстильных изделий из шерсти связывается с распространением андроновской культурной традиции (андроновское и постандроновское время).
Широкое распространение получили шерстяные ткани и в эпоху раннего железного века (кулайская и саргатская культуры). Начиная со средневековья, особенно популярным видом шерстяных тканей в Сибири было сукно. Полушерстяные ткани (с использованием в полотне ткани растительных и шерстяных нитей одновременно) зафиксированы не ранее XIII-XIV вв., бытовали вплоть до XIX-XX вв., во всяком случае, у русского старожильческого населения и селькупов.
Шелковые ткани появились в Сибири относительно поздно и являлись для этих территорий импортом, технология их изготовления не оказала никакого влияния на традиционные ткацкие технологии. Импорт шелковых тканей на территорию Западной Сибири связан с эпохой раннего железного века (кулайская и саргатская культуры). Устойчивая традиция использования импортных шелковых тканей у народов Западной Сибири как в северных, так и более южных районах, бытовала, судя по археологическим материалам, вплоть до XVII-XIX вв. Наибольшее количество шелков относится на территории Западной Сибири к монгольскому времени - XIII-XIV вв.

Если представить распространение текстиля из различного сырья по территориям, а внутри территорий - по хронологии, то можно наблюдать следующую картину.
В Томско-Нарымском Приобье в XII-X вв.до н.э известны ткани, нити и жгуты из растительного сырья. Для периода раннего железного века VI-V вв. до н.э. в этом районе также отмечается явное преобладание тканей из растительного сырья. Среди более поздних материалов XI-XIII вв. растительные и шерстяные ткани распределяются приблизительно поровну. Материалы XV-XVII вв. на этой территории показывают незначительное преобладание тканей из шерстяного сырья (Мигалка, Лукьяновский, Тискинский могильники).

Шелковые ткани в Томско-Нарымском Приобье по археологическим данным появляются не ранее XIII-XV вв. Особенно представительной является коллекция шелковых тканей из могильника Мигалка (XVII-XVIII вв.), здесь шелков встречено больше, чем тканей из растительного сырья и немного меньше, чем шерстяных. В материалах могильника Путяка (XVII-XVIII вв.), Тискинского могильника (XIX в.), курганной группы Барклай (XVIII-XIX вв.) значительно преобладают растительные ткани по сравнению с шерстяными при полном отсутствии шелков.

В Сургутском Приобье тенденция распространения растительного и шерстяного сырья, в целом, схожа с описанными выше особенностями, отмеченными для Томско-Нарымского Приобья, что отчасти может свидетельствовать об историко-культурной близости этих территорий. Территория Ямала, где текстильные материалы известны только из одного памятника - Ярте-VI (X-XIII вв.), представлена одинаковым количеством растительных и шерстяных тканей. В памятниках XIII-XIV вв. из Нижнего Приобья обнаружены фрагменты как растительных, так и шерстяных тканей.

На Чулыме - территории, близкой к Томско-Нарымскому Приобью - в XIII-XIV вв. встречены как растительные, так и шелковые ткани, в XVI-XVII вв. в этом регионе явно преобладали шерстяные ткани.

Иные тенденции в использовании тканей из различного сырья существовали в Новосибирском Приобье, Прииртышье и частично Притоболье. Среди археологических материалов здесь преобладают шелка. Возможно, это связано с особенностями сохранности текстиля разного вида на этой территории.
Для изделий типа поясов также можно выделить ряд закономерностей в использовании различного сырья. В изготовлении поясов очевидны своеобразные "сырьевые предпочтения". Так, судя по имеющимся археологическим материалам, в XIII-XIV вв. все известные пояса были изготовлены из шерстяного сырья, в XVI-XVII вв. для ткачества поясов использовались растительные нити и шерсть. Именно на этот период приходятся пояса, изготовленные по технологии производства полушерстяных тканей (когда для основы использовалась растительная нить, для утка - шерстяная). В XVII-XVIII веках в качестве сырья преобладала шерсть, в XIX веке наряду с шерстяными нитями использовались и шелковые. Таким образом, шерсть практически всегда применялась для изготовления поясов. Она могла быть "разбавлена" растительными нитями, в более поздний период - шелковыми нитями. Использование шерсти и шелка при развитой традиции ткачества из растительного сырья явно свидетельствует в пользу особой значимости пояса как элемента одежды, а соответственно и шерстяной нити, как элемента, составляющего пояс.

Итак, наиболее ранние из известных тканей на территории Западной Сибири были изготовлены из растительного сырья (крапива, конопля) или шерсти. Наиболее массовые текстильные находки приходятся на XIII-XIV вв. В этот период по северным территориям Западной Сибири широко распространились ткани из шерстяного сырья, в южных и юго-восточных районах появился шелковый импорт.
Для XV-XVII вв. в ряде таежных памятников северного региона (Томско-Нарымское Приобье, Сургутское Приобье, Нижнее Приобье) явно наблюдалось преобладание шерстяных тканей, в том числе и сукна.

Анализ сырья археологического текстиля позволяет сделать некоторые предварительные предположения. В разные исторические периоды для разных территорий в категорию "импорт" входят различные, с точки зрения используемого сырья, текстильные материалы. Шелк импортировался, вероятно, с востока: изначально с территории Китая, позднее, из Средней Азии, где в V-VII вв. в Согде сложился центр шелкоткачества. Шерстяные ткани также являлись импортом, но только для северных районов Западной Сибири. В эпоху раннего железного века этот импорт мог быть свидетельством взаимодействия с саргатским (южным) миром. В период с X по XVI вв. можно предполагать новгородский импорт, так как к тому времени Новгород являлся развитым центром торговли и производства шерстяных тканей. В этот же период существовали тесные культурные и торговые связи и с финно-угорским миром Приуралья и Волго-Камья, где известны аналогичные текстильные материалы. Безусловно, местной следует считать традицию обработки растительного сырья и изготовления из него тканей. Эта традиция появилась еще в неолитическое время и характерна для Западной Сибири во все археологические периоды вплоть до XIX - начала XX вв.

Второй параграф 2 главы посвящен историко-технологическим свидетельствам прядения по археологическим материалам.

Прядение шерстяного и растительного сырья вытекает из необходимости получения длинной (в идеале бесконечно длинной) нити, в то время как от природы длина волокон этих видов сырья очень невелика. Еще одна причина появления витья волокнистых веществ, с точки зрения специалистов, заключается в необходимости увеличения площади разрыва по диагонали по сравнению с прямолинейной структурой.

Таким образом, цель прядения - упорядочение волокон в витую структуру небольшой тонины, по возможности более ровную и однородную. Эта цель может достигаться различными способами, например, сучением нитей между большим и указательным пальцами обеих рук, на бедре, как у хантов, получение "верчи" у славян осуществлялось сучением волокна между ладонями и на колене. Однако наиболее распространенным способом получения пряжи в разное время и у разных этносов являлось прядение с помощью веретена.

Операция прядения в зависимости от направления кручения веретена (к себе или от себя) позволяет получать нити с разным направление крутки (Z- и S-крутки). Традиционно наиболее древним способом кручения нитей считается Z-крутка (по солнцу), однако известно и кручение от себя по схеме S- крутки. В специальной литературе существует несколько объяснительных гипотез различных способов кручения, каждая из которых базируется в реконструкции на различных основаниях. Во-первых, кручение может быть связано с традициями различных ткацких центров, сложившихся одновременно в разных регионах (Barber). Во-вторых, Z-кручение образуется при прядении правой рукой, S-кручение - левой рукой (Нахлик). В-третьих, применение S-крутки (кручение веретена от себя, против солнца) иногда объясняют особенностями (ритуальными?) изготовления тканей для погребального обряда (Семенова).

Рассматривая характеристики растительного сырья археологического текстиля суммарно в рамках отдельных хронологических периодов, можно отметить следующие тенденции.

В период бронзового века для изготовления текстильных изделий использовалась толстая пряжа из растительного сырья только с Z-круткой или только S-круткой. В период раннего железного века наблюдается процесс функционального, а следовательно, и технологического различения нитей основы и утка: основа, как правило, была немного тоньше утка и свита более круто, направление крутки нитей не отличалось. В целом же, уток и основа по многим характеристикам были схожими и незначительно различались лишь по тонине нитей обеих структур.
В средневековье в Западной Сибири появились разнообразные ткани с различной тониной нитей. Это тонкие ткани с нитями, сделанными по традиционной Z- крутке, у которых основа и уток практически одинаковы по тонине.

В позднем средневековье (XV-XVI вв.) распространились ткани из растительного сырья, у которых основа имела Z- крутку, уток S-крутку, соотношение тонины утка и основы оставалось при этом прежнее. В ряде памятников сохранилась прежняя традиция использования основ и утков одинаковой Z- или S-скрутки, чаще Z-кручения. Судя по разнообразию тканей в эпоху позднего средневековья, которое проявляется в различных показателях качества нитей, вполне возможно предположить появление на территории Западной Сибири в этот период тканей из разных центров производства текстиля. Одной из особенностей изготовления пряжи из растительного сырья в период позднего средневековья можно считать перенесение технологии изготовления сукна, очень популярного в это время в Сибири, на традиционное растительное сырье.

Для XVIII-XIX вв., в целом, характерно широкое распространение тканей из растительного сырья. Например, в памятниках Томско-Нарымского Приобья четко выделяются 3 вида тканей: тонкие, средние и грубые. Для этого периода, прежде всего, важно отметить наличие стандартных серий в материале. Возможно, это связано с фабричным или ремесленным, кустарным производством тканей русским населением Сибири и Европейской части России, а также китайским и среднеазиатским импортом.

Таким образом, можно представить общую тенденцию в изготовлении пряжи из растительного сырья. С древности сформировалась и постоянно проявлялась традиция изготовления однонаправлено крученой пряжи (Z-крутка или S-крутка). Для основы употреблялись более тонкие, ровные и круче свитые нити, что объяснялось требованиями технологии в изготовлении полотна на станке. Эта особенность, по-видимому, не сразу была осознана мастерами. По крайней мере, изменения в тонине нитей основы и утка можно наблюдать лишь с эпохи раннего железного века. В средневековье в домашнем ткачестве на базе растительного сырья распространилась своеобразная мода-подражание суконным тканям - разное направление кручения в утке (S-крутка) и в основе (Z-крутка) при сохранении прежних параметров нитей. Нецелесообразность использования нитей с такой круткой для изготовления тканей из растительного сырья привела к скорому затуханию этой моды уже в XVII в. Традиция разноскрученных нитей утка и основы, которая на время распространилась на северных территориях, не привела, в целом, к исчезновению прежней традиции одинаково скрученных нитей. Нити основы и утка с одинаковой круткой продолжали использоваться в некоторых тканях полотняного переплетения и всегда в тканях с саржевым переплетением. В последних использовались нити основы и утка только Z-крутки. Возможно, эта устойчивая традиция в изготовлении текстиля, на время оттесненная модой, связана с культурными или этническими стереотипами, в то время как традиция применения в растительных тканях разноскрученных основы и утка была распространена в Западной Сибири локально - хронологически (в северных районах в XIV-XVII вв.).
Пряжа из шерстяного сырья также употреблялась в Западной Сибири для изготовления разнообразного текстиля уже с эпохи бронзы. Способы изготовления шерстяных нитей связаны со способами обработки сырья и способами кручения нитей. Причем, для шерстяной пряжи разнонаправленное кручение нитей в основе и утке имеет важное значение для технологии, и в частности, для получения настила в суконных тканях.

Для периода бронзового века характерна традиция изготовления нитей основы и утка, имеющих одинаковое направление крутки с преобладанием Z-крутки. Технология изготовления сукна, появившаяся в Восточной Европе в XIII-XIV вв., потребовала изменения традиций в соотношении крутки основы и утка. Уток стали изготавливать круткой в обратном направлении (S-круткой), но, как и прежде, уток имел более слабое по сравнению с основой скручивание.

Для западносибирских территорий можно отметить следующие общие тенденции.
Для наиболее ранних шерстяных тканей характерно использование тонких ровных нитей Z-крутки, причем уток незначительно толще основы, в большинстве случаев спряден слабее.

В средневековье (не ранее XIII в.) в Сибири появились суконные ткани и вместе с ними пришла традиция изготовления шерстяных тканей полотняного переплетения, в том числе и без настила с разнонаправленной круткой основы и утка. При этом сохранились некоторые элементы прежней традиции: основа по-прежнему свита круче, чем уток. Ткани саржевого переплетения изготавливались по древней традиционной технологии.

В XV-XVII вв. сочетания в соотношении крутки нитей основы и утка становятся еще более разнообразными (Z-Z, S-S, Z-S). "Суконная" традиция крутки нитей Z-S преобладала в этот период и в Сургутском, Томско-Нарымском, и Нижнем Приобье. На Чулыме сохранилась старая традиция Z-крутки нитей утка и основы, по всей видимости, связанная с сохранением традиционной технологии изготовления саржевых тканей.

Большое разнообразие традиций прядения в позднем средневековье можно объяснить несколькими причинами. Во-первых, расширение сферы применения тканей привело к их специализации, а, следовательно, к разнообразию. Во вторых, с XVI-XVII вв. с приходом русского населения территория Сибири была втянута в обширную торговлю с востоком. Кроме того, появление русских усилило собственно западные торговые связи с европейскими территориями России. Разнообразие традиций прядения и ткачества связано таким образом с расширением импорта текстиля, как с востока, так и с запада. В третьих, сукно оказалось материалом, максимально приспособленным для одежды на севере. В условиях сурового климата оно обладало хорошими теплозащитными свойствами. Этим объясняется широкое распространение сукна, и подражание "суконной" технологии в домашнем ткачестве, основанном на растительном сырье.

Особенностью шелковых нитей, используемых для изготовления тканей, известных в археологических памятниках Западной Сибири, является отсутствие у них крутки. Этот признак, по признанию специалистов, как уже описывалось, явно свидетельствует о принадлежности материалов к восточным центрам шелкоткачества.

Для археологических образцов можно констатировать постоянную тонину шелковых нитей вне зависимости от времени. Однако значения тонины нитей зависели как от сорта ткани, так и от ее функций. Например, для полупрозрачной ткани типа фаты требуются самые тонкие нити, а для более плотной тафты могли применяться и более объемные нити. В плотной камке для создания более рельефного узора применялись толстые нити, состоящие из большего числа волокон шелка. В Западной Сибири в разное время, начиная с эпохи средневековья, были широко распространены шелка с самым различным качеством пряжи.

К особой категории шелковых тканей относятся ткани с использованием металлических нитей (золотные ткани). Традиция использования металлических нитей для изготовления и декорирования текстильных изделий связана с глубокой древностью. На территории Евразии эта традиция восходит к использованию так называемого "пряденого золота" в эпоху раннего железного века (сарматы, саргатцы). Поверх шелкового полотна нитками пришивались специально изготовленные металлические нити, основу которых составлял шелк, опряденный тонкой золотой фольгой. Традицию получения металлических по виду нитей обычно связывают с Китаем и странами востока (Л.И.Погодин), откуда она распространилась на запад, включая и сибирский регион. Подобные материалы известны из сарматкских памятников Украины, сакских памятников Средней Азии, саргатских погребений могильника Исаковка 1, в текстильных фрагментах из памятников XV-XVII вв. Томско-Нарымского Приобья (Лукьяновский курганный могильник, Бедеревский Бор, могильник Мигалка).

Золотные нити практически не использовались для изготовления тесьмы. Нити, используемые в качестве пряжи для изготовления тесьмы, имеют много общих характеристик с нитями для изготовления тканей. Однако можно выделить и целый ряд особенностей в изготовлении этого вида пряжи. Прежде всего это касается специальных способов прядения нитей для тесьмы и поясков.

В VII-VIII вв. в Новосибирском Приобье известна шелковая тканая тесьма, для изготовления которой использовались нити, аналогичные нитям шелковых тканей. В XV-XVI вв. в Томско-Нарымском Приобье и на Чулыме встречалась тесьма, выработанная из шерстяных нитей или одновременно из растительных и шерстяных (грунтовой мог. Бедеревский Бор, Тискинский могильник). В Лукьяновском могильнике были использованы только растительные нити, некоторые из них были цветными.

В XVIII-XIX вв. для изготовления тесьмы чаще всего употреблялись обычные нити из растительного и шерстяного сырья, окрашенные различными цветами. Еще одной особенностью изготовления поясов является использование одинарных нитей S-крутки или двойных жгутов, изготовленных S-круткой из одинарных нитей Z-крутки.

Способы изготовления поясов в целом проще способов производства ткани. Поэтому вполне вероятно допустить, что они являются изделиями местного домашнего производства за исключением шелковых. В связи с этим, исследование тканых поясов позволяет во многом уточнить привязки ткацких традиций к определенной территории.

Для изготовления поясов в XIII-XIV вв. в Сургутском Приобье применялась пряжа, традиционная для изготовления шерстяных тканей c тониной нитей 0,7-0,8 мм с направлением кручения нитей по схеме Z-крутки. Однако часто для ткачества пояса в основе использовались не одинарные, как для ткани, а двойные нити, свитые из одинарных нитей S-круткой. Уток при этом использовался одинарный Z-крутки.
Для XVI-XVII вв. в поясах из Томско-Нарымского Приобья (грунтовый могильник Бедеревский Бор) в основе были использованы более толстые нити Z-крутки, а нити утка имели S-кручение и меньшую тонину.

Для изготовления поясов в этот период использовались нити, как из растительного, так и из шерстяного сырья. Однако среди изделий встречается один устойчивый тип, а именно изготовление преимущественно полушерстяных (полусуконных) поясов.
В XIX в. для изготовления поясов использовались наряду с традиционными шерстяными и шелковые нити. Причем шелковая нить использовалась очень нетрадиционным способом - только в утке при очень большой плотности нитей по основе. Плотно расположенные основные нити полностью закрывали уток так, что он не был виден в полотне ткани, а находился внутри ее структуры, образуя своеобразную арматуру. Шелковые нити, как правило, очень прочные, благодаря этому они придавали изделию (поясу) дополнительную прочность. Это свидетельствует о том, что мастер, изготовивший пояс, был прекрасно осведомлен о свойствах шелковых нитей и сознательно использовал этот прием.
Судя по многочисленным находкам шелковых нитей среди археологических материалов Томско-Нарымского Приобья, шелковая пряжа достаточно широко использовалась для укрепления поясов, пришивки отдельных деталей украшений к тканой основе.

Население, изготовившее текстиль, известный с территории Западной Сибири, было в целом хорошо осведомлено о свойствах разных текстильных волокон, а также пряжи, выработанной из них. Можно отметить следующие знания:

1. прочные шелковые нити можно использовать как "арматуру" для увеличения прочности изделий; кручение волокон еще больше увеличивает их прочность;
2. растительные волокна и шерсть образуют нить способом кручения справа налево (Z-кручение) или слева направо (S-кручение);
3. растительные волокна прочнее, особенно если они ровнее и круче свиты; знание этих свойств нашло отражение в применении именно таких нитей в основе, например, в полушерстяных тканях;
4. с XIII-XIV вв. распространилось знание о том, что шерстяные нити довольно слабой крутки с разным направлением кручения в основе и утке могут создать настил на поверхности полотна, который делает ткань более теплой (сукно).

Однако именно это свойство шерстяного сырья осознавалось недостаточно, об этом свидетельствует попытка механического переноса неосознанной до конца, незнакомой в деталях технологии изготовления суконных тканей из шерстяных нитей на растительное сырье. Растительные нити начинают изготавливаться способом, характерным для шерсти в суконных тканях с разным направлением крутки.

Поиск по сайту: