Азиатская Буддийская Конференция за Мир (АБКМ)

Международная неправительств. орг-ция буддистов стран Азии, основанная в 1970. Штаб-квартира находится в монастыре Гандантекчинлинг в Улан-Баторе. Президентом орг-ции является глава буддистов Монголии, носитель титула и сана хамбо-лама. Целями и задачами АБКМ являются: объединить буддистов Азии в их стремлении к миру и спокойствию на Земле: всемерно способствовать распространению и претворению в жизнь будд. учения, проповедующего высокие идеалы мира, гармонии и соц. справедливости; решительно выступать за мир и безопасность в Азии и во всем мире, за полное запрещение ядерного и др. видов оружия массового уничтожения; поддерживать неотъемлемые требования народов на свободное и независимое развитие, в защиту прав и достоинства человека. АБКМ объединяет 15 нац. центров из 12 стран Азии, мн. Авторитетных будд. лидеров, политич. и обществ. деятелей. АБКМ имеет статус третьей категории в ЭКОСОС и ЮНЕСКО.

РЕЛИГИЯ И КОНФЛИКТ. (Сборник статей под редакцией А. Малашенко и С. Филатова). М, РОССПЭН – Российская политическая энциклопедия, 2007, 287 с, Тир. 2000

Природа, роль и значимость религиозного фактора в конфликтах, возникающих в условиях современного кризиса, входит в ряд наиболее актуальных проблем сегодняшнего мира. Этим важным вопросам посвящен сборник статей "Религия и конфликт" под редакцией Алексея Малашенко и Сергея Филатова, подготовленный Московским центром Карнеги. Один из редакторов книги, А. Малашенко, уже во введении отмечает одну из главных причин такой неизбежной актуальности, подчеркивая, что "Религия становится каналом осознания и понимания политического, социального бытия. Данный процесс протекает не настолько явно, чтобы обязательно получать подтверждение в социологических опросах и официальных речах политиков. Это происходит скорее косвенно, прорываясь сквозь дебри СМИ, будучи – явно или по неосторожности – озвучено лидерами, признанными авторитетами гражданского общества".

В зоне внимания Московского центра Карнеги и авторов представленного сборника постоянно присутствует масса событий, происходящих на территории России и в сопредельных странах. Поэтому, очень оправданно выглядит разделение книги на две части. Первая рассматривает конфликты с участием, либо причастностью религиозного фактора на постсоветском пространстве. Вторая посвящена рассмотрению конфликтов в иных регионах мира. В своих исследованиях авторы статей касаются проблем соотнесения с конфликтами нескольких направлений современного христианства, ислама, буддизма и индуизма. На постсоветском пространстве, как известно, наиболее острые проблемы в этом отношении возникают при участии христианских и исламских религиозных организаций, проблемам которых уделена значительная доля объема издания.

Сборник открывается статьей руководителя проекта "Энциклопедия современной религиозной жизни России" Сергея Филатова "Традиционные религии, "русская цивилизация" и суверенная демократия". Исследование кандидата исторических наук посвящено процессу формирования религиозного фактора в политике и охватывает период с начала 1990-х годов по наши дни. Автор отмечает особую активность в этом процессе РПЦ МП, доминирование которой в стране представляется совершенно естественным, прослеживает постепенное нарастание значимости официального православия за последние 15-17 лет, отмечая одновременно, заметную эволюцию исламских институтов. В результате, он приходит к вполне определенному выводу: "Утверждение особого цивилизационного пути, – замечает С. Филатов, – непригодности для России общепринятых демократических норм и ценностей имеет не только "русское" и "православное" обоснование, но и обоснование "евразийское". "Евразийство" – фактор не только внутренней, но и внешней политики, идейная база связи России с "Азией", не ограниченности ее "узкими рамками европейской традиции". "Евразийство" конструируется из сочетания православной и исламской духовных традиций, славянской и тюркской культур". При этом автор выражает сожаление в связи с тем обстоятельством, что в ряд "традиционных религий" России не попали протестантские направления христианства, что является очень серьезным упущением для перспектив страны.

Область внимания доктора философских наук, профессора кафедры теории и истории культуры РГГУ Игоря Яковенко сформулирована в названии его статьи "Украина: религиозно-цивилизационная составляющая политических конфликтов". В отличие от России, в Украине общественная и политическая активность религиозных организаций и групп населения гораздо более высока и откровенна. Кроме того, в этой стране с одинаковой интенсивностью идут два, казалось бы, совершенно разнонаправленных процесса. С одной стороны, это секуляризация, стимулируемая более действенными общекультурными контактами Украины со странами Западной и Восточной Европы. С другой – видимый невооруженным глазом рост интереса населения к религии и интенсификация общественного проявления религиозных организаций самого разного толка. Однако это позволяет автору констатировать, что "Процессы, разворачивающиеся на Украине, подчинены определенной логике общеисторического развития. В контексте рассматриваемой проблемы особо значимы два взаимосвязанных процесса – секуляризации и становления национального сознания. <…> В этих процессах церковь находит свое место. Украина исторически сложилась как поликонфессиональная общность, в которой устойчиво сосуществуют значительные Церкви. Представляется, что перспективы радикального переформатирования ситуации и доминирования одной церкви минимальны. Все конфессии Украины могут найти свое место в панораме политической нации и национального государства, ориентированного на европейские ценности".

Вопросам, связанным с исламом на постсоветском пространстве, посвящены материалы трех авторов – доктора юридических наук Леонида Сюкияйнена "Исламская политико-правовая культура и демократизация в мусульманском мире: конфликт или совместимость?", кандидата философских наук, завсектором Кавказа Центра цивилизационных и региональных исследований РАН Энвера Кисриева "Ислам и социальные конфликты на северном Кавказе" и кандидата исторических наук, исполнительного директора программ Всемирного русского народного Собора Романа Силантьева "Религиозный фактор во внешнеполитических конфликтах на Кавказе".

Статья Л. Сюкияйнена представляет собой обобщенный обзор многочисленных тенденций в современном исламе, с проведением границы между собственно религиозным вектором развития этой авраамической религии и ее политизированными проявлениями в наиболее радикальных, экстремистских формах. Крайняя неоднородность ислама, наличие внутри религии устойчивой исторически сложившейся конфронтации, на которую накладываются объективные реалии стремительно развивающихся событий современности, делают исламскую проблему одной из наиболее реалий нашего времени. Однако в результате автор беспристрастно резюмирует, что "разнообразные формы взаимодействия и противостояния демократизации (если под ней понимать процесс утверждения либеральных политических ценностей) и ислама в мусульманском мире подтверждает и, в то же время, опровергает правильность упоминавшейся выше концепции столкновения цивилизаций. В целом соотношение между этими явлениями характеризуются неоднозначностью и противоречивостью. Так, демократизация может быть средством нейтрализации исламского экстремизма. В то же время, развитие демократии часто дает политические преимущества именно исламским радикалам".

В статье Энвера Кисриева, в числе прочих проблем, рассматривается крайне интересная новая тенденция внутри ислама, которую он условно именует противостоянием "между "священническим" и "протестантским" ("ваххабитским" и "младомусульманским") исламом". Эти два типа исламского "активизма и реакция властей на второй из них на Западном Кавказе", по мнению автора, "в целом повторяют (хотя, может быть, с меньшей интенсивностью) то, что происходило в Дагестане во второй половине 90-х годов". Прослеживая, кроме того, несколько других линий конфликтов в среде ислама и разных групп мусульман с властью, автор приходит к малоутешительным выводам. "Все эти конфликтные отношения в своем развитии складываются в две основные тенденции: 1 – клерикализация, т.е. сближение и даже интеграция политической власти со священническим проектом (тенденция оДУМотворения ислама). 2 – выталкивания из легального социального пространства проектов "протестантского" типа путем их стигматизации в качестве экстремистских религиозных "сект". Кисриев предлагает взгляд на радикальный молодежный ислам Северного Кавказа, как, на своего рода, утопию. "Конструкция эта очень проста и убедительна: люди должны верить в Аллаха, подчиняться его законам, и тогда не будет всех тех общественных пороков и той несправедливости, которыми полна реальная жизнь. Однако подлинный политический смысл исламского радикализма состоит в том, что он своим существованием придает функциональную значимость правящим группировкам. По-видимому, осознавая эту позитивную для федерального центра функцию своего в целом крайне неэффективного управления, коррумпированные властные группировки усиливают репрессии против всех, кто в религиозном рвении выходит за рамки общепринятого. Акции местных силовых ведомств против "религиозных экстремистов" носят, как правило, очень жестокий и неправовой характер. Эти меры, в свою очередь, только усиливают радикализм в среде молодежи. Динамика этого процесса имеет самовоспроизводящийся и злокачественный характер".

Статья Романа Силантьева ориентирована на обзор четырех наиболее значимых конфликтов последнего времени на Кавказе и разграничение между их религиозной и этнической составляющими. Разумеется, автор не отрицает наличия религиозного фактора в армяно-азербайджанском, грузино-абхазском, грузино-осетинском и чечено-дагестанском конфликтах, замечая, что "все они не имели в основе своей религиозного фактора, однако впоследствии его роль стала повышаться". Упомянув, что "ни один из конфликтов до конца не урегулирован. Все они заморожены в той или иной мере и при неблагоприятном стечении обстоятельств могут вспыхнуть с новой силой", автор отмечает ключевую роль в этом усиления контактов российской власти с Организацией "Исламская конференция". "В итоге Россия, – пишет Р. Силантьев, – смогла получить статус наблюдателя в этой организации и добилась принятия ряда принципиальных для нее резолюций по Чечне". Силантьев отмечает такие помехи российской политике, как "поддержка правительствами Азербайджана и Грузии чеченских боевиков, которые имели возможность беспрепятственно находиться на территории этих стран и возвращаться обратно в Чечню и Дагестан". Но, "после избрания президентом России Владимира Путина эта проблема с Азербайджаном была снята, однако Грузия сохранила свою позицию неизменной". В заключение, автор предсказывает возможность возникновения конфликтов с религиозной составляющей "в Карачаево-Черкесской и Кабардино-Балкарской республиках, в которых существует мощное ваххабитское подполье, а также в новой форме может возобновиться осетино-ингушское противостояние. Внушает некоторые опасения и рост влияния радикального ислама в Азербайджане, который уже спровоцировал несколько локальных столкновений (например, в селении Нардаран)".

Доктор исторических наук, завсектором Института востоковедения РАН Ирина Звягельская в статье "Религиозный фактор в палестино-израильском конфликте" на фоне истории возникновения противостояния проанализировала события последних двух десятилетий в этом регионе. При всей внешней безысходности этого конфликта, профессор Звягельская убеждена, что "в настоящее время мир является свидетелем усиления религиозной составляющей в этнополитических конфликтах в целом и в палестинско-израильском противостоянии в частности. Очевидно, что влияние, оказываемое религиозным фактором на конфликт, далеко от конструктивного. Вместе с тем, представляется недостаточным сделать столь тривиальный вывод. Практические потребности или сочувствие подталкивают людей к сотрудничеству. …И евреи, и арабы обречены жить рядом на земле Палестины. Со Святой Землей связана их идентичность, мифы, история. И для тех, и для других конфликт имеет ценностное измерение, затрагивая базовые проблемы национального существования. В настоящее время экстремизм и рост нетерпимости способны отбросить все положительное, что было достигнуто в контексте палестино-израильского взаимодействия. Но колесо истории нельзя повернуть вспять и, быть может, еще не все потеряно".

Предметом исследования кандидата философских наук, старшего научного сотрудника Центра по изучению проблем религии и общества Института Европы РАН Романа Лункина стала значимость современного протестантизма в перспективе развития цивилизации в целом. В статье "Протестанты и политические конфликты в Евразии: спасение души и управляемая демократия", автор рассматривает многие и разные стороны поиска протестантами путей и компромиссов, способных проводить в ряд принципов современной политики основы этики нынешней (христианской) цивилизации. Являясь неизменным объектом для преследования со стороны власти в России, протестантские деноминации пользуются высоким авторитетом в мире, как социально активные и, где-то даже несколько альтруистически настроенные институции. Оставаясь верными принципам христианства, протестанты редко имеют отношения к каким-либо политическим авантюрам. Однако они подчеркнуто активны в социальном плане и твердо отстаивают свободу проповеди нравственных принципов христианства, которые являются на сегодня основой общечеловеческой цивилизованной морали. Поэтому религиозный фактор, применительно к конфликтам, на примере протестантизма проявляется сегодня, вероятно, наиболее оптимально. "В ходе социальных и политических конфликтов в государствах с авторитарной системой протестанты осознанно способствуют усилению гражданского общества, а значит и укреплению демократии, – пишет Лункин, – как умеренно-лояльная, так и радикально-революционная политическая стратегия протестантов рассчитана на энергичную вовлеченность верующих в социальные конфликты. Мера этой вовлеченности и понимания социально-политических задач зависит от степени развитости общества, от особенностей мировоззрения самого церковного течения, давления государственной власти, националистов и представителей традиционных религий".

Кандидат филологических наук, ведущий научный сотрудник Центра индийских исследование Института востоковедения РАН Ирина Глушкова обратилась в своем тексте к исследованию реалий Индии – страны, которую, вероятно, следует считать на сегодня эталоном поликонфессиональности. Один из секретов сравнительно высокой религиозной толерантности в этой стране, приоткрывает ссылка автора на слова патриарха индийской журналистики Кхушванта Сингха, обращенные к Ганди: "Я думаю, что ты виновен. Ты был человек с религиозными убеждениями. И ты должен оставить их при себе, а не провозглашать sarvadharmasambhava, т.е. равное отношение ко всем религиям в качестве государственной политики… Каждая религия претендует на превосходство и антагонистична в отношении других религий. Религия самым строжайшим образом должна находиться за пределами государственных дел, и избираемые президенты, премьер-министры … ни при каких обстоятельствах не должны устраивать публичные проявления религиозности. Мы расплачиваемся за то, что ты смешал религию и политику". Принцип четкого отделения религии от политики в Индии, является одним из свойств менталитета представителей древней культуры, религиозные традиции которой сегодня являются, вероятно, старейшими на планете. То же самое можно сказать и об отношении друг к другу многочисленных религиозных направлений и их последователей, которые не видят в существовании иноверия ничего предосудительного, либо наносящего им ущерб. Однако "джинн" использования религиозного фактора в политике, выпущенный однажды из бутылки, становится все заметнее и в этой стране, свидетельством чему могут послужить известные всему миру акции с применением насилия. На первый план в процессе политизации религии выдвигается индуизм, в то время, как мусульманство и христианство остаются в Индии религиозными меньшинствами. Формальное отделение религии от политики, конечно же, и в Индии становится одной из провозглашаемых первостепенными задач. Но автор подчеркивает, что "продолжается борьба не за отделение религии от политики, – здесь сохраняется верность букве, но не духу заветов М. Ганди, – а за унифицированные религиозные символы. Призванные скреплять национальное единство страны, символы, строительный материал для которых поставляет индуизм. Самой Индии решать, обнаружит ли она другой путь или будет упорствовать в найденном".

Доктор исторических наук, профессор Центра изучения религий РГГУ Александр Агаджанян в своей статье "Буддизм и политические конфликты в Юго-Восточной Азии" проводит сравнительный анализ влияния буддизма на политику в Шри Ланке, Таиланде, Мьянме (Бирме – Ред.), Камбодже, Лаосе и Вьетнаме. Рассматривая соотношение буддизма с национальной идентичностью, демократией и насильственными акциями, автор утверждает, что "Буддизм, как и большинство других великих религиозных традиций, прямо провозглашал иные цели, некую альтернативу "земному порядку", внося некий разрыв в общественное бытие. Но влияние это всегда было амбивалентно: соотношение буддизма и мира можно понимать не только в категориях разрыва, но и в категориях континуума, когда власть и буддизм становились тесно связанными и переходящими друг в друга, вплоть до слияния в образе правителя – как Дхаммараджи (праведного правителя) или Бодхисатвы (будущего Будды)". Поэтому, политические проявления буддийского института серьезно зависят от исторических условий. В частности, от того, какую роль в государстве играет его буддийская община (сангха). Немалое значение имеет и режим с точки зрения соответствия его этическим принципам буддизма.

Характерность этой мировой религии и нестандартность ее рассмотрения, как источника факторов политической действительности, хорошо заметна в выводах, сделанных автором статьи: "Существует ли "политическая культура" буддизма" Если да, то в чем она состоит? Это сложный вопрос, на который я ответил бы с осторожностью, но положительно. Положительно потому, что многовековая политическая традиция не может исчезнуть за несколько десятков лет. Приверженность буддизму сохраняет подавляющее большинство этих (приведенных выше – М.С.) стран, а сангха остается важным политическим фактором. Осторожность же нужна потому, что мы видим разнообразие политических режимов, определяемое различием политических обстоятельств. Второй вопрос: какова роль буддизма как фактора политических конфликтов в странах региона? Мы видели прямое участие буддизма и в консолидации режимов, и в оппозиции им; мы видели, что буддизм имеет сильный оппозиционный потенциал, совместимы с принципами демократической политики; мы видели, что свидетельств о прямом участии буддизма в развязывании насилия недостаточно, тогда как можно говорить о его известной роли в миротворчестве".

Сборник читается довольно легко, хотя и предполагает ожидать от читателя некоей посвященности в реалии современной политической атмосферы в России и за ее рубежами. Ну и, вероятно, хотя бы начальных представлений о религии во всем многообразии ее проявлений, как одного из основополагающих направлений культуры человечества. То есть, элементарных религиоведческих знаний, которых подавляющее большинство наших соотечественников, в том числе верующих, остается лишенным. Тем более, что в заключение будет очень уместно вернуться к словам Алексея Малашенко из введения к изданию, что "Религия не просто возвращается в политику. Значение религии в этой, недавно претендовавшей на абсолютную секулярность сфере, возрастает. Только самый ленивый не называет в этой связи пресловутое "столкновение цивилизаций", которое согласно мнению одних не произойдет никогда, по убеждению других – уже происходит, а в соответствии с позицией третьих – когда случится, приведет к гибели человечества".

[1] Авалокитешвара (санскр.; кит. Гуань-инь, яп. Каннон, монг. Хоншим, Арьябала) — бодхисаттва в мифологии махаяны и ваджраяны, выступающий как олицетворение сострадания. Как мифология, образ сложился в последние века до н. э. Авалокитешвара считается эманацией будды Амитабхи. Известны 32 его формы (в т. ч. индуистские боги Брахма, Ганеша, Вишну, Шива), в облике которых он появляется во всех буддийских мифах, всюду спасая страдающих. Самая популярная его форма в ваджраяне — Авалокитешвара с 6 руками, 11 лицами, образовавшимися от сочувствия к страданиям человечества. Его земным воплощением считается глава школы гелугпа Далай-лама.

Поиск по сайту: