На Жеваховой горе

Успешно распрощавшись с библиотечными долгами, поступил сигнал от аспиранта Андрея Красножона, который под непобедимым руководством профессора Андрея Олеговича Добролюбского, планировал широкомасштабные работы по спасению культурного наследия на Жеваховой горе. Меня, как страстного студента второго курса исторического факультета, и неплохого землекопа, сразу вытащили из музейной и архивной практики, полностью заменив ее археологической. Десант из 5 человек, мгновенно высадился уже 23 июня, где и успели остановить бульдозер, который резал гору с артефактами для кирпичного завода. Командовал полевыми работами господин Красножон.

Профессор благополучно организовал два первых курса факультета, примерно общей численностью до 40 человек, которые мгновенно приступили к основным работам на горе.

Дни стояли ужасно жаркие, и единственной нашей утехой оставалось море, которое находилось в пределах «зерновой» автобусной остановки. Опытный глаз профессора обнаружил в сторону одесской автомобильной разборки «ямы», еще и два бетонных кольца, наполненных артезианской водой. Условно они получили наименования - термы Диоклетиана, которые ежедневно, после трудового археологического дня, были наполнены студенческой общественностью.

Вечера мы проводили у костра перед палатками, где стоял небольшой археологический лагерь. Ночью нас «развлекала» музыка, часто мешавшая спать, доносившаяся из Лузановки, где «понаехало» множество байкеров.

Не прошло и двух дней, как объявился рослый и лысый мужик богатырского телосложения, который с акцентом начал требовать «самого главного археолога».

- Да уважаемый, я Вас внимательно слушаю… - произнес профессор.

- Вы кто такие? – с акцентом продолжал незнакомец.

- Простите: а Вы кто такой? – заинтересовался Андрей Красножон.

- Я, Томаш из Польши…

- Ну, а я – Андрей из Одессы – ухмыльнулся Андрей Красножон.

- Мне случайно попались «монэтки» на горе.

Томаш поведал историю своих «открытий» на территории Жеваховой горы. У этого пана Томаша, имелся свой металлоискатель, с которым видимо он неоднократно «шмонал» античные окрестности региона. У нас своего искателя не имелось, и поэтому пана Томаша «заманил» Андрей Красножен на возникающие, с каждым днем, горы отвалов. Шурку Ганенко, студентку первого курса, попросили за ним следить во время работы на отвале, и барышня всячески следовала за подозрительным «археологом». Маловероятно, что от зоркого взора Александры, могло что-либо быть упущено.

Неожиданно раскоп посетил и директор кирпичного завода, которая была заинтересована «почему не дают добывать сырье?».

- Добрый день – произнесла директриса завода – Вы, тот самый профессор, который отвечает за археологические работы на Жеваховой горе?

- Ой! Добрый день!.. Подозреваю, что Вы директор завода? – вежливо представился профессор и поцеловал руку даме, продолжая – Какая встреча?.. Вы, знаете: я Вас посажу за разрушение слоя…

Это так неожиданно прозвучало, что барышня просто потеряла дар речи. Начала оправдываться:

- Простите, я не знала, что рабочие здесь делают. Мне ужасно жаль, что все так вышло… - продолжала бороться за свою «свободу» и «кресло» директор завода.

- Прокурор разберется, Вы виновны, или рабочие, которых заставляли срезать слой машиной…

Директор расстроилась. Началась истерика. Слезы, что «дескать ее подставили» и все такое.

- Обещаю впредь не появляться на Жеваховой горе, и не мешать Вам спасать разрушенное. А, я разберусь со своими рабочими. У меня они допрыгались…

Директор исчезла. Работы продолжались своим чередом. Раскоп мы расширяли, и расширяли. Вся одесская общественность знала о наших «спасательных» работах, и с радостью оказывали нам любую помощь, что была в их силе. Все новые и новые люди прибывали и присоединялись к нам, особенно после появлении телевиденья на Жеваховой горе. Все средства массовой информации, стояли на ушах, и регулярно посещали наш раскоп.

__________________________________________________________

Однажды на выходные, после первой трудовой недели Андрей Красножон оставил меня в лагере, назначив на почетную должность «коменданта Че», который обязан был следить за порядком в лагере особенно в отсутствие Андрея. Все студенты, как-то разъехались по домам и общагам, а мне пришлось охранять пустой лагерный инвентарь и двоих студенток первого курса, которые остались тоже «копать добровольно на эти выходных».

Проснувшись намного позднее, чем суровые археологические будни, перекусив, мы отправились трое на раскоп. Саша и Настя неплохо работали на Р- I, докапывая объект 11. Ближе к вечеру небо затянуло, раздался гром и проливной дождь пошел. С трудом ноги унесли, что там говорить о лопатах, которые относительно в пределах видимости находились от нашего лагеря, поэтому мы их бросили. Промокшими, ворвавшись в лагерь, захотелось горячего чая.

- Я не буду сейчас разжигать костер… - произнесла дежурная Настенька.

- Да, и разжечь практически нет возможности – добавили Шурка.

- Хорошо, археологини: а как насчет спиртного? – сомневаясь, застенчиво произнес я, в ожидании отрицательного ответа.

- ЗА!! – в один голос произнесли студентки.

- а шо есть? – с искоркой в глазах произнесла Настя.

- Если честно: у меня - нет, но я знаю у кого есть!.. Момент…

Пока девушки организовали на стол, я метнулся в палатку к Андрею Васильевичу Красножону, и принес натур-продукт.

- О, как хорошо… - обрадовались археологические коллеги.

Помниться даже дискуссия состоялась. Все вырубились, после дискотеки в палатке с загадочным названием «гарем», где проживал, до отъезда на выходные, девичий батальон первокурсниц. Утром раздался в лагере голос Васильевича:

- Артур, ты где?

- Я, в палатке… - сразу спохватившись посмотрел на время. Уже было порядка 10 часов утра. – Иду…

- Думал, ты на раскопе с Настей и Шуркой! – с ухмылкой произнес Васильевич.

- Сегодня сыро и пасмурно... – оправдался я.

- Вот гнида – неожиданно раздался праздничный голос Гарри Курмоярдцева. Мгновенно полетел камень в сторону отдалявшейся собаки от «боровецкой» палатки – Эта собака весь сахар разорвала. Поймаю – труба.

- Это, Жорик – любезно представили Настенька, убегающую с истерическим лаем, собаку.

- Кто мою палатку открывал? – раздался голос Андрея из-за дерева, где стоял его «дом». – и, водка пропала…Аррррррртттур?

- Что?.. – делая невинный взгляд, начал быстро соображать с перепоя: - Я, видел с утра собаку…

- и она несла водку в зубах?.. – продолжал допрос Андрей, хотя догадался о похитившему мною продукту по уставших лицах не проспавшихся девочек.

Бродячий пес Жорик (по прошествии времени, оказался собакой Жоржеттой с маленькими щенками), вдвойне заимел врага, в лице Гарри. Водку наглядно поискали в кустах с прибывшим отрядом. Развели руками, и смерились, что собак не стоит подпускать к лагерю. __________________________________________________________________

Проснувшись, как-то утром, решил пройтись за водой для лагеря, которая находилась под горой. Набрав бутылки, уверенно поднялся наверх. Увидев человека, который выгуливал свою собаку радостно поприветствовал.

- Это кавказская овчарка…хорошая порода – хвастался хозяин пса.

Не успел развернуться, как собака прокусила мне шорты….

- Эй, больно!

- Да не переживай, значит скоро женишься – подбодрил мужик мой окровавленный зад.

И, загадочно исчез с Жеваховой горы. Помниться, весь лагерь лечил меня.

_________________________________________________________

В первых числах июля наш лагерь посетил Константин Константинович Пронин, человек который всю жизнь отдал любимому занятию связанном с одесским катакомбами, а в мести с ним и ребята из «Поиска». Интерес их был связан с подземными лабиринтами под Жеваховой горой. Среди молодой пары спелеологов, оказалась и девушка Ксюша, которая тоже судя по тусовке увлекалась «катакомбными делами». Видимо по стечению обстоятельств Ксюша решила находиться в самостоятельных апартаментах, и у меня, как коменданта попросила разрешение разместиться в палатке у сотрудника одесского археологического музея, ныне реставратора Сергея Карловича Маевского, который отсутствовал.

- Нет проблем Ксюша, но лучше, конечно же сразу ложись к девочкам, поскольку, я не знаю графика появления Карловича в лагере, который уехал на выходные домой, и возможно, тебе среди ночи придется покинуть палатку.

- Хорошо, что-то придумаем, ну а пока я в ней размещусь…

Неожиданное вечернее появление Карловича в лагере, и в своей палатке, было дружелюбно воспринято Ксюшей, и, как мне показалось, даже вместе решили сожительствовать до утра.

Лагерь уснул. Лишь достопочтенный приват-доцент Сергей Николаевич Гизер, ночью прервал на миг «мой сон», стоя над палаткой.

- Артурчик, ты спишь? – спросил Николаевич.

- Да, а шо? Это Вы Сергей Николаевич? – произнес я, вырываясь из объятий младшей на курс студентки Кати.

- Мне необходимо пристроить двоих грузинов Давида и Резо. Можно к тебе?.. – и не дождавшись ответа открыл змейку двухместной туристической палатки. Увидев спящую барышню в спальнике. – Ого-го, Артурчик. Мне сказали, что ты «продуктовый хранитель», находящийся при складе продовольствия в двухместной палатке. Ну, раз такое дело…вижу ты не один – и любопытно и внимательно стал изучать спящую красавицу.

- Сергей Никкоооолаееевич!! Понимаете….я, взял на себя миссию хранения не только продуктов лагеря в своем храме, но и девушку приютил, которую часть девичьего лагеря хотело «спровадить» домой…

- Как гуманно и романтично. Спокойно ночи, Артур!.. Смотри, чтобы продукты Жоржетта не растащила перед палаткой, пока будешь спать.

- Все под контролем. Сладких снов!

Сергей Николаевич уложил спать себя и грузинскую диаспору через несколько минут, возможно, даже под деревом. Стало тихо. Приблизительно, через тридцать минут, раздался истерический крик «спелеологини» Ксюши из палатки Карловича:

- Маевский спать!

- Я, сплю… - произнес Карлович. – …и флаг Либерии при мне!.. – тот самый который был нашим символом «независимого раскопа» как и история государства Либерии.

- Вот, и спи со своим флагом. Флаг тебе в руку!! – продолжала веселить Ксюша, всю археологическую и спелеологическую тусовку.

Народ проснулся и тихо слушал «одесский скандал» среди ночи.

- Сейчас руку тебе поломаю…

-ааааааааааааааааа –раздался «клич» Карловича, видимо от боли. – Шо ты делаешь, дура?..

- Я, ушла от тебя – произнесла в темноте Ксюха.

Через минуту, весь лагерь слушал продолжения истории с Ксюшей:

- Андрей Василевич впусти к себе переночивать?..- умоляла Ксюша.

- Нас четверо: Сергей Николаевич и двое грузинов. Иди, к Гарри… - любезно предложил полевой вождь.

Опять на миг воцарилась тишина в ночном лагере. Раздался голос Ксюши у палатки Гарри:

- Сережа, впусти меня к себе?..

- ага, сейчас, я женатый, и мне проблемы не нужны…

- я же не посягаю на твое счастье. Мне просто «переспать» нужно. – нежно произнесла Ксюша.

- Я, слышал у Артура есть местечко. Пускай, продукты подвинет…

Через момент слышу у себя под палаткой кто-то «зарыл носом» через разложенные продукты у входа.

- Артур, впусти меня к себе…

- Ксюша, я не один, а палатка на двоих, да еще на половине продуктов сплю…- вижу лезет уже. Я не пустил. – Ксюша, у Славика Тодорова есть местечко в той части лагеря…

- Что Вы все такие козлы? – обиженная пошла Ксюша к палатке Славика.

- Сама дура – прокричал Карлович – «Чума болотина» дай людям спать спокойно!..

Все насмеялись. И, еще непродолжительное время обсуждали случившиеся, пока лагерь, окончательно не уснул по звуки «лузановской дискотеки».

Настало долгожданное для всех утро. Не успел выйти я из палатки. Как весь лагерь знал, что комендант Че и начальник продовольственного цеха в одном, моем «порочном» лице, имеет «некоторую проказу». Сергей Николаевич любезно улыбался. Андрей Васильевич мило пригласил за стол меня и «сожительницу продуктового склада» за утренний стол.

- Сэр Артур, Вы присоединитесь с Катей за стол, или желаете подать Вам завтрак в палатку?

- Господа извольте на это раз с Вами, как для первого раза – улыбнулся я.

- Поговаривают, что ты продукты на улицу выставил? – продолжал интересоваться моими ночными проказами Андрей Красножон.

- Запомни, Артур: НИКОГДА НЕ МЕНЯЙ ПРОДУКТЫ НА ДЕВУШЕК! – произнес полевой атаман.

__________________________________________________________

Интерес наших археологических работ все чаще привлекал интеллектуальную часть населения, как города Одессы, так и других городов. Как-то к нам приехали ребята из Питера. Студенты первого курса отбыв практику отправились домой, а второй курс, на котором я тогда прибывал и штрафники из первого, докапывали объекты. Под самый закат экспедиции, когда все устали от жарких работ на горе, я решил в обед прогуляться на термы Диоклетиана.

Проходя случайно между мусорной свалкой, через которую и пролегала дорога до источника, случайно наткнулся на лежащий на дороге солдатский жетончик времен Второй мировой. Поднял. Подумал. Прозрел. Сохранил, как талисман.

- Вечно, какой-то хлам попадается, вот бы что-то существенное найти на Жеваховой горе…

Проснувшись на следующий день, как обычно около 7-ми мы вышли на работу, после небольшого завтрака. День стоял солнечный. Как помню, что Гарри, начал чистить новый объект. Раздался мобильный звонок.

- Хорошо, дорогая, уже выезжаю… - произнес Гарри. – Ребята, жена вызывает…

Попрощавшись с другом. Андрей Красножон попросил дочистить его объект под фотографию. Медленно ковыряя слой ножом, почувствовал, что кажется что-то большое…

- Васильевич, посмотрите, что нашел – и отчетливо стало видно целую и небольшую чернолаковую солонку рядом с которой находилась небольшая амфорка…

- Ого-го, какая прелесть – раздался голос Карловича.

Андрей Олегович осмотрел находку, и произнес:

- Так, это же находка сезона. Молодец. – и посмотрев в мою сторону добавил: - Можешь идти с раскопа и делать, что хочешь!!

Но мне не хотелось уходить, и меня оставили. Подозреваю, что профессор в тот миг, даже перестал гневаться на меня за то, что в начале жеваховской практики ходил в «вонючих берцах» по раскопу, за что, чуть было не был изгнан из раскопа. Помниться, я сразу снял обувь, по замечанию профессора, и стал дальше работать, не покидая раскоп.

Все были довольны находками. Мне было приятно…

Нагрянул полевой комитет, которую возглавила Евгения Федоровна Редина. На горе началась «научная дискуссия». Работы мы не прекращали, а лишь местами посматривали в «воюющую сторону». Андрей Красножон попытался занять нейтральную сторону. Истерика закончилась тем, как помниться мне, молодому студенту второго курса, тогда когда Евгения Федоровна высоки подняла руки и произнесла: «Дети, я ничего не взяла!». С этими словами полевой комитет ушел восвояси.

01.07.2013 г.

Поиск по сайту: