Глава 5. Зулу находился в страшном напряжении

Зулу находился в страшном напряжении. Когда впервые были обнаружены трое нападающих, он приказал включить защитные экраны только вполсилы, будучи уверенным в том, что вооружение неприятеля на этот раз останется прежним. Однако эта тройка появилась с возведенными защитными экранами, что сделало их не столь чувствительными к фазерам «Энтерпрайза», как ожидал того Зулу. Тем не менее, первый же залп корабля вывел из строя одно неприятельское судно, хотя полностью уничтожить его не удалось.

Оставшиеся два судна противника одновременно открыли огонь по одной и той же цели. Защитный компьютер «Энтерпрайза» отреагировал сразу же, уменьшив мощность экранов повсюду, чтобы основная их сила была сосредоточена на точке обстрела; делалось все возможное в рамках приказа Зулу об уменьшенной защитной силе. Однако реакция автоматики была недостаточно оперативной. За те неуловимые доли секунды, которые потребовались компьютеру на выдачу команды и ее выполнение, выстрелы силонов прошли сквозь тонкий защитный слой. Удар, сотрясший корпус судна, был значительно смягчен экранами, однако, и этого было достаточно.

Выстрел пробил несколько слоев металлической обшивки основного корпуса. Основные повреждения пришлись на сектор, в котором располагалась служба безопасности. Взрывная волна вышибла персонал из своих кресел. Кинитц, начальник службы, отдыхал после смены в своей каюте; ударом его выбило из кровати. Несмотря на полученные ушибы, он отреагировал инстинктивно и без промедлений, как только прошел первый шок. Однако через несколько мгновений в кабине погас свет удар орудий силонов пробил основную систему подачи электричества в отсек охраны; по какому-то невероятному совпадению вибрация от пробоины в корпусе повредила автономный источник питания, и поэтому потребовалось несколько секунд на то, чтобы загорелся тусклый, призрачный свет. В полумраке Кинитц нетерпеливо ждал, пока дверь его каюты откроется. Как только щель стала достаточной для того чтобы в нее протиснуться, он, не мешкая, побежал по главному коридору. Его страх перерос в панику: воображение нарисовало мрачную картину, в которой до следующего, рокового удара осталось всего несколько секунд. И может поэтому Кинитц неожиданно допустил ошибку; он забыл воспользоваться коммуникационным модулем в своей каюте, чтобы предупредить охрану о возможности побега заключенных.

Самые худшие опасения Кинитца оправдались. Выстрел замкнул систему питания на несколько секунд, и один из телохранителей Гандера Морла сумел быстро оценить ситуацию и выскользнуть в коридор. Второй ассассин, не столь сообразительный как его коллега, не двинулся с места до тех пор, пока не увидел того уже на свободе. К этому моменту обстрел возобновился, и хотя удары уже утратили свою прежнюю силу, их оказалось достаточно, чтобы отбросить второго охранника к задней стене камеры и лишить его сознания.

Гандер Морл и две женщины с Нактерна наблюдали за всем происходящим совершенно безучастно, но онктилианец, сообразив, что сила ударов начинает слабеть, начал действовать по-своему. Он откатился к дальней стене своей камеры, а затем со всей силы бросился на дверь. Последовала вспышка, потянуло горелой плотью, однако существо своего добилось, Онктилианец прекратил свой полет только в коридоре, ослабленный и разбитый. Одна из его четырех частей сильно пострадала от взрыва и теперь находилась без сознания. Но остальные трое быстро воссоединили умственные ресурсы, возвратив себе почти все функции, необходимые для нормальной жизнедеятельности, и компенсировали тем самым бездействие своего собрата. В результате мышление, хоть и ослабленное, оказалось гораздо мощнее, чем у обычного человека.

Придя в себя, онктилианец осмотрелся. Он увидел ассассина который в это время уже сворачивал за угол прохода. У дверей своих сообщников он не увидел ничего, что могло бы ему помочь освободить их, и поэтому он также направился в коридор, поспешив, однако, в противоположном направлении.

Ассассин оказался неподалеку от контрольной панели. Молодой охранник, который до этого сидел за небольшим столиком, углубившись в чтение и забыв о наблюдении за коридором, взрывной волной был выброшен со своего места. Удар головой об пол оглушил его, и сейчас он медленно приходил в себя. Но ассассин настиг его еще до того, как тот поднялся на ноги и сумел взяться за оружие. Расправившись с охранником, убийца подошел к панели управления, взглядом пробежался по надписям, а потом нажал несколько кнопок. После этого он наклонился к телу охранника и поднял фазер. Внимательно его рассмотрев, а затем сунув за пояс, он поспешил обратно к камерам.

В это время онктилианец, до конца еще не пришедший в себя, остановился в коридоре напротив троих охранников. Те потирали свои ушибы на локтях и коленях и громко обсуждали происшествие. Несмотря на объявленный режим повышенной готовности, а также известие об обстреле «Энтерпрайза», никаких особых мер по охране объекта они не предприняли.

Один из них совершенно случайно выглянул в коридор, где и увидел онктилианца, тихо сидевшего посреди прохода и слушавшего разговор офицеров.

– Взгляни-ка! – удивленно воскликнул охранник, ткнув локтем своего соседа. – Что это?

Обернувшись, его сослуживец через мгновение крикнул:

– Боже, да это же заключенный!

Он схватился за фазер и выстрелил в существо.

По счастливой случайности онктилианец сидел, развернувшись к охране своим раненым собратом. Несмотря на то, что фазер был установлен в режим «оглушить», как это было всегда под командование Кирка, он получил удар, силы которого было достаточно для того, чтобы оглушить здорового представителя его планеты. Бессознательный компонент скончался сразу.

Шок от наступившей смерти дикой болью прошел по всем оставшимся в живых частям онктилианца. Высокое протяжное трехголосье эхом отразилось от стен коридора, и звук этот был томительно сладким, как песнь сирен. Крик агонии моментально парализовал всех троих охранников. Ослепленный болью, раненый монстр двинулся вдоль по коридору, оставляя после себя страшное месиво из крови и плоти. От двоих охранников, первыми попавшимися на его пути, остались лишь красные подтеки на стене, куски тела их коллеги разлетелись во все стороны. Рассвирепевший, ослепленный болью онктилианец понесся дальше по коридору.

Спок несколько ошибся в своих данных относительно онктилианцев. Но неточность эта была относительна, поскольку в галактике онктилианцы оставались еще мало изученными. Несмотря на то, что действительно, смерть одного из четырех компонентов тела неминуемо вела к гибели всего организма, процесс этот проходил не так быстро, как считал Спок. Первым признаком конца стало безумие: физически все еще сильное тело вступило в разлад с собственным сознанием, которое не вынесло потери своей четвертой части. И, быть может, даже не это привело онктилианца к сумасшествию, а те яды, которые растекались по выжившим телам от их мертвого собрата и неминуемо вызывали разложение плоти. Деструктуризация мертвого организма, его белков и кислот, стала необратимой, однако процесс этот мог длиться часами и даже сутками, прежде чем наступал конец.

Начальнику охраны не повезло. Он появился до наступления смерти. Кинитц припал на локоть и направил свой фазер на онктилианца, но тот неожиданно повернулся к нему боком и пулей вылетел в открытый проход. Человек поспешил следом за ним. Проход вел в грузовой отсек, а затем вниз, по винтовой лестнице, в машинное отделение. К тому времени, когда Кинитц добежал до места, заключенный уже исчез. Офицер постоял несколько мгновений, прикидывая в уме, какие повреждения могло причинить рассвирепевшее существо, но при этом он не забывал о главном источнике опасности, который представлял собой Гандер Морл, главарь пленников, ловить которого следовало по горячим следам.

Продвигаясь дальше по коридору, Кинитц то и дело натыкался на трупы и куски тел. Встречались ему и те немногие, кто чудом уцелел. У него не было времени ни на разговоры с ними, ни на оказание помощи пострадавшим. Он бежал. Добравшись, наконец, до конца прохода, он увидел картину, заставившую его насторожиться и крепче сжать в руках фазер. Гандер Морл стоял посреди коридора, в нетерпении притопывая ногой, в то время как один из его телохранителей склонился над другим, лежавшим прямо на полу, и размеренными тяжелыми ударами по лицу пытался привести того в чувство. Человек на полу вздрогнул и простонал, после чего приподнял руку, защищая лицо от ударов.

– Хорошо, – рыкнул Морл. – Достаточно. Подними его на ноги и заставь шевелиться…

–… Обратно в камеру, – спокойно продолжил Кинитц.

Морл и ассассин резко обернулись, и телохранитель собрался для броска.

– Спокойно, – нахмурился Кинитц. – Ты все равно не успеешь.

Ассассин снова расслабился.

И тут Кинитц допустил вторую, главную и последнюю свою ошибку. Думая о Морле и телохранителе, лежавшем без признаков жизни, он совершенно забыл о двух нактернских воительницах. Услышав шаги офицера, они вжались в стену коридора, став невидимыми за выступом лифта.

– Обратно по камерам! – повторил Кинитц, шагнув вперед с фазером наготове. По мере того, как он наступал, заключенные продвигались вглубь коридора, заставив его следовать за ними, по направлению к укрытию женщин.

Краем глаза он заметил отделившиеся от стены фигуры, но прежде чем успел что-либо предпринять, на его спину обрушился удар тяжелого ботинка, сбивший его с ног и отбросивший фазер далеко на пол, а спустя мгновение раздался хруст позвоночника, и за вспышкой боли последовала темнота.

Сознание покидало беспомощного Кинитца. Он услышал мужской смех, а потом различил слабые очертания ботинка у своего лица. Он понял, что женщины, а не ассассин, сломали ему позвоночник и шею. Кинитц хотел набрать воздуха в легкие, но его воля, воля начальника службы охраны, была теперь не властна над телом. Едва теплившаяся жизнь покинула его теперь навсегда.

Морл не терял времени на триумф:

– Возьмите его фазер и следуйте за мной.

Сам он держал в руках фазер, который добыл ассассин. Телохранитель и одна из амазонок волочили за собой тело второго охранника, в спешке догоняя главаря. Следом за ними бежала вторая женщина.

– Что с онктилианцем? – выдохнула она.

Морл скривился:

– Если он объявится, то может присоединиться к нам. Хотя, я ему никогда не доверял.

Изучение планов того корабля, который они угнали раньше, позволило Гандеру достаточно легко определить расположение лифта, ведущего на капитанский мостик. К тому времени, когда вся группа собралась на площадке подъемника, их нагнал второй телохранитель, уже достаточно оправившийся от шока, чтобы самостоятельно встать на ноги. Теперь у всей компании были фазеры, которые они собирали по дороге среди кусков растерзанных тел, оставшихся после онктилианца. Раненых, встречавшихся по дороге, они добивали.

Двери лифта беззвучно открылись, запустив мятежников внутрь. Вскоре перед ними предстал капитанский мостик, и тогда они действовали быстро и решительно.

Зулу сидел в капитанском кресле, склонившись над коммуникатором.

–., я вернусь на связь, – заканчивал он. Морл поднял фазер, направил его на офицера и спустил курок. Зулу вздрогнул, качнулся и повис на подлокотнике кресла. До этого момента все внимание людей на мостике было сосредоточено на большом экране, где два силонских корабля наступали на «Энтерпрайз». Теперь же на каждого смотрело дуло фазера, и им ничего больше не оставалось, как удивляться молча.

Гандер Морл не спеша подошел к капитанскому креслу, столкнул оттуда Зулу и уселся на его место.

– Итак, господа, – провозгласил он, – теперь я здесь главный. А сейчас – все по своим местам. Работать. Я хочу, чтобы этот корабль немедленно и на полных оборотах отправился к ближайшей точке на границе Ромуланской Нейтральной Зоны.

– Ты, – обратился он к Ухуре, все еще сидевшей с открытым от изумления ртом, – офицер связи, так? Где твой начальник?

– О-он внизу, на Треллисане, – отреагировала она неосознанно и автоматично. Мгновение спустя она уже корила себя за сказанное.

Морл рассмеялся:

– Чудесно! Немедленно свяжи меня с ним.

Ухура нехотя вернулась к своей аппаратуре, а Морл обратился к Чехову, также потрясение взиравшему на него.

– Раз твой капитан внизу, то это кто? – спросил он, ткнув мыском ботинка тело Зулу.

– Это, – ответил Чехов с сильным акцентом, вызванным нарастающим гневом, – мистер Зулу, и если вы его убили, вас не спасет никакое оружие.

Гандер улыбнулся:

– Это всего лишь сантименты; процветание Федерации должно значить для тебя больше, чем друг. – Он кивнул своему телохранителю:

– Сейчас этот человек приведет Зулу в чувство и проследит за тем, чтобы он умер на твоих глазах в страшной агонии, если, конечно, ты не выполнишь приказ, который я отдал минуту назад.

Чехов взглянул на высокого мускулистого телохранителя, а затем в холодные глаза его главаря, сжал зубы и установил курс, который требовал Морл.

– Капитан на связи, – произнесла Ухура бесцветным голосом.

– Капитан Кирк? – нагнулся Гандер над коммуникатором.

– Слушаю! Кто это? Где Зулу?

– С Зулу пока все в порядке, капитан. – Пока Морл говорил, силонские корабли дважды прошли в опасной близости от «Энтерпрайза». После первой атаки Зулу исправил свою ошибку и включил защитные экраны на полную мощность. Теперь обстрел силонов лишь слегка сотрясал корпус корабля, однако никаких повреждений не было. Обслуживающий персонал не замечал даже той вибрации, будучи полностью поглощенным разворачивающейся на их глазах драмой.

– Прощайте, капитан, – прозвучали последние слова Морла, и, подчинившись приказу, Ухура отключила связь.

После корректировки курса Чехов отправил сигнал в машинное отделение. Он все еще судорожно придумывал, каким образом можно отдать приказ Скотти, какую фразу использовать, чтобы тот сообразил, что на капитанском мостике творится что-то неладное. Однако мозг его был словно заморожен, он действовал подобно марионетке и старался представить капитана Кирка, отдающего самые обычные приказы, на месте преступника. Он подумал о том, чтобы направить корабль на ближайшую Базу Звездного Флота вместо Нейтральной Зоны, но что-то в колючем взгляде Морла подсказало ему, что обман будет тотчас раскрыт, и тогда его жизнь не будет стоить ломаного гроша. «Ну что же, Павел Андреевич, – сказал он сам себе, – пару дней мы будем лететь до Нейтральной Зоны. Их мало, а нас больше четырехсот. У нас еще будет время что-нибудь придумать. Что бы сделал Кирк в такой ситуации?»

Пока Чехов искал ответа двигатели «Энтерпрайза» ответили на приказ, корабль покинул орбиту и на полной скорости полетел прочь от Треллисана, оставив в полном недоумении силонов.

Поиск по сайту: