Занавес третий

Ветер нес скрипящий на зубах песок. Солнце грело так, что пот стекал по лицу. Одежды запылились и порвались, хотя в пустыне не обо что их рвать… Может быть, Хироки угодил в какую-то ловушку снова. Песчаные барханы величественно возвышались перед ним, покрытые застывшими волнами, созданными ветром. Ослепительно голубое небо было таким ярким, что резало глаза. Что-то поменялось – дюны были не привычного бежевого цвета. Может быть, из-за солнца – они казались розоватыми и персиковыми, где-то даже малиновыми и цвета пышно цветущей фуксии. К чему тут появились цвета? Хироки не знал. Он едва переставлял ноги, пытаясь дойти до маячившего на горизонте миража оазиса. Он должен дойти до конца, иначе погибнет здесь, где нет ни единого источника воды, а безжалостное солнце иссушит его тело до состояния мумии.

Хироки не знал, каким богам молиться о дожде. Преодолев один из барханов, драммер сошел с него, едва не скатившись кубарем и ожидая угодить в очередные зыбучие пески. Но рассыпчатая почва под ногами казалась более менее крепкой. Из-за песчаного холма медленно выплыл верблюд с кочевником на своих горбах.

- Постой! – попытался выкрикнуть Хироки, но иссушенный голос отказывался подчиняться.

Во всаднике тоже изменилось что-то. Конкретнее, он был в белой накидке. Каштановые волосы развевались за спиной блестящей волной, кочевник не смотрел по сторонам. Хироки из последних сил бросился вперед, пытаясь догнать верблюда. Когда их разделяли считанные метры, кочевник остановил верблюда и обернулся на Хироки. Тот со вздохом облегчения выдохнул – его заметили!.. Впервые за столько времени его скитаний кочевник обратил на него внимание.

Глаза Хидэ-зоу смотрели внимательно. Кобаяши пригляделся и даже восхищенно замер – радужки переливались из золотисто-медового в голубой цвета, словно живые и хранящие в себе оттенки пустыни. Потрясающее видение, такого Хироки еще не встречал во сне. Он попробовал облизать губы. Судя по звуку, что раздался в голове – наждачкой прошлись по доске. Белоснежные одежды кочевника слепили не хуже лазоревого неба над головой.

- Я искал тебя, - скрипящим голосом произнес Хироки, глядя на Хидэ-зоу.

- Ты шел за мной целую вечность, не так ли?

Свистящий голос всадника напоминал порывы ветра, от звуков которого жажда еще сильнее впилась в пересохшее горло.

- Я должен был найти тебя… Ведь ты часть меня, та часть, к которой я стремлюсь. Прошу тебя, не исчезай больше… - ноги подвели странника, и он упал на колени.

Хидэ-зоу, взмахнув белой накидкой, грациозно и легко спрыгнул с верблюда. Ступая обнаженными ногами по раскаленному песку пустыни, кочевник приблизился к Хироки и присел перед ним на одно колено. Потом протянул к мужчине руки, разрисованные узорами до локтей, и приподнял его голову за щеки. Хироки заглянул в переливающиеся золотым и голубым глаза и снова восхитился их великолепием.

- Я нашел тебя, Зоу…

- Ты нашел меня, Хироки-сан.

Со вздохом невероятного облегчения драммер упал в объятия белого ангела, который с нежностью принял его и обвил руками за плечи.

***

Мужчина распахнул глаза и порывисто сел. Сердце снова колотилось так, будто хотело выдолбить себе путь на свободу через грудную клетку. В комнате за столом сидел ритмист, покручивая зажигалку драммера и поглядывая на него же.

- Ну, раз ты нашел меня, то поговорим?

- Что?.. – не понял Кобаяши, садясь на диване и потирая лицо ладонью.

- Ты во сне говорил – «Я нашел тебя, Зоу». Я и ответил – «Ты нашел меня, Хироки-сан». Слушай, Хиро, я не совсем понимаю, что между нами происходит, но хотел бы это разъяснить. Сейчас.

- Обязательно именно сейчас? – хмурясь, уточнил драммер. – Я только проснулся.

А еще было странно слияние сна и реальности – голос Хиденори очень ясно звучал в видении, но, как оказалось, Хироки слышал его здесь, в комнате. Вот почему он так совпал с моментом сна… И именно из-за этого ударник и проснулся.

- Обязательно сейчас, - с нажимом ответил ритмист.

- Сколько я проспал? – спросил Кобаяши, сверяясь с часами.

- Около часа.

- Ты не мог не будить меня?

- Ты же сам проснулся. К тому же, я беспокоюсь за тебя. Ты говорил, что видишь плохие сны. И, судя по реплике, видишь ты меня. А Огава хочет по этому клип снять, как я понял.

- Да, правильно ты понял, - драммер встал с дивана и прошелся до стола, забирая у гитариста зажигалку и прикуривая сигарету.

- И что у тебя было с Такахиро? – ритмист откинул за спину каштановые волосы и сложил руки на груди, откинувшись на спинку стула.

- Тебя это не касается.

- Даже так? – вскинул брови Хидэ-зоу.

Хироки оперся задом о край стола и подпер локоть другой рукой. Хиденори внимательно наблюдал за мужчиной, пытаясь понять, всерьез он или нет.

- Ну?

- Что? – выгнул бровь Хироки.

- Я продолжение жду по поводу Асаги.

- Я уже сказал – не твое дело.

- А мне кажется, что мое. Ты ведь предлагал Тсуне переспать, а мы с ним вроде как друзья, и он рассказал…

Кобаяши подавился дымом и выронил сигарету, судорожно кашляя.

- Ты чего? – опешил ритмист, поднимая сигарету с пола и кладя в пепельницу на ее край. – Спали еще тут все, хрен ли нам, кабанам…

- Я предлагал?!

- Ну он предлагал, какая разница, - скривился Хидэ-зоу. – Не принципиально. Просто… Я там не все понял – от Тсуне нормального объяснения не дождешься. Вот я и пришел – узнать все от тебя! И про Асаги тоже! – с нажимом произнес парень. – Про него особенно интересно.

Откашлявшись, драммер снова взял сигарету, которая успела истлеть наполовину.

- Я не знаю, какую версию ты слышал, но моя отличается.

- Я уже понял, не дави на терпение. Рассказывай.

- А с чего бы ты вдруг заинтересовался-то? – насторожился Хироки. – Ты ж меня к себе близко не подпускаешь уже черт знает сколько. Двумя словами не перекинуться – сразу рычишь. А тут сам пришел? Что ты хочешь от меня?

- Потому что захотел, - недовольно ответил Хидэ-зоу.

- Знаешь, а вот я не хочу с тобой говорить, - внезапно произнес Кобаяши.

- То есть? – опешил ритмист.

- Мы с тобой расстались после месяца твоих заглюков.

- Отношения ты зовешь заглюком? – сложил руки на груди парень.

Хироки посмотрел на него сверху вниз и уселся на соседний стул, чтобы быть в одном положении с собеседником, а то как-то невежливо выходит. К тому же, преимущества он все равно не испытывает – здесь непонятно, у кого правда и кто сильней.

- А ты заглюки зовешь отношениями?

- Хиро, не передергивай.

- Да что ты. Почему бы мне не передернуть? Видишь ли, я чувствую себя немножко хреново от того, что ты сначала залез ко мне в душу, прогрыз дыру в моем сердце, поцарапал мне спину, а потом со спокойной удовлетворенной физиономией свалил под марш боевых кровососов. Я вот что-то не слишком рад перспективе становиться слегка шизанутым на тебе только потому, что ты слишком глубоко сидишь во мне. Так что будь добр – вылези и не мешай мне жить.

- Я мешаю тебе жить?! – воскликнул Хидэ-зоу негодующе. – Да ты прекрасно без меня справляешься!

- Ты уверен? – Хироки подался вперед и внимательно посмотрел в карие глаза согруппника. – Нельзя влезть человеку в душу, изодрать ее в клочья, а потом говорить, что без тебя там все осталось в прекрасном состоянии, Зоу.

Хиденори заметно покраснел и отвел взгляд.

- Ты говоришь какую-то ересь. Я думал, что у нас был просто хороший секс. Ты же всегда только о нем и думаешь.

- А вот не надо все на меня одного сваливать! – вдруг вспылил драммер. – Если мне и важен был секс, то только с тобой!

- Ну да, а с Такахиро вы просто ромашки по простыне собираете!

- Да иди ты нахрен! Нет у меня с Огавой ничего! – Хироки вскочил со стула и порывисто вышел из комнаты.

В студии было тихо. Даже странно – никто не кричит, гитары не мучает, голос не надрывает в записывающей комнате. Где все?

Руиза вышел из подсобки и помахал согруппнику.

- Выспался?

- Выспишься тут, - недовольно ответил Кобаяши. – Где остальные?

- Ну, Асаги где-то выясняет отношения с Тсуне, а Зоу я не видел.

- Отношения, говоришь, выясняет? Актуально нынче…

- О чем ты?

- Да сегодня просто день такой – друг другу мозги грызть.

- Да уж, - усмехнулся блондин, закуривая, - ты прав. Моя тоже мне всю голову расколупала по телефону. Анна говорит, что я безответственная скотина. Забыл о том, что у нас с ней сегодня месяц отношений. А я не забыл. Я просто не могу вырваться – у нас репетиции по самые уши.

- Досадно, - согласился Хироки, беря из холодильника банку кофе. – Ну ты как-нибудь извинись, что ли…

- Девушка, что с нее возьмешь. Приеду ночью с букетом цветов и килограммом конфет. Может, простит. А может, и нет. Слушай, я, наверно, тоже геем стану. Ну, на волне общего мейнстрима.

- Не надо, - хохотнул драммер, - парни – истерички.

Они рассмеялись.

- Ну где, блин, все? Я уже свалить хочу! – Хироки уселся за установку и взял палочки. – Давай без них пока.

- Давай, - Накахама затушил сигарету и взял гитару. – Что там у нас по плану?

- Ну поехали с “SIGNAL”, там как раз вступление с тебя начинается, - предложил Кобаяши, перекладывая нотные листы поближе и надевая наушники.

- Только в голове ее крутил, поехали. И пусть только потом Асаги посмеет что-то сказать о том, что мы не работаем.

*****

Хироки только достучал свою партию, как в студии появились остальные музыканты. Асаги с Тсунехито в обнимку, оба щебечут, словно птички по весне. Хиденори мрачнее тучи на фоне этого радужного свечения. Точнее, радуга на фоне грозовой стены. Хироки отложил палочки и встал из-за установки.

- Ой, отлично сыграли, - потянулся Руиза, довольно улыбаясь. – Слушай, а может, нам и не нужна группа? Мы вдвоем с тобой прекрасно справляемся.

Кобаяши рассмеялся и подошел к столу, выглядывая на нем сигареты. Хидэ-зоу остановил его прежде, чем драммер успел сунуть сигарету в зубы. Резко развернув к себе, ритмист обхватил мужчину за шею и впился в его губы поцелуем.

- Ну, началось, - со вздохом прокомментировал Руиза.

- Везет же некоторым, - послышался завистливый шепот Тсунехито.

- Эй, я тебя мало целую? – раздался в ответ возмущенный вопрос Асаги.

Хидэ-зоу не позволил ударнику вырваться, схватив его за руку и прижав к себе за талию. Поцелуй напоминал не ласку, а принуждение. Требование подчиниться.

- Может, оставим их наедине? – тихонько спросил Асаги.

- Нет, я хочу быть рядом, когда Хироки победит в этом поединке и свалит Зоу с ног, отвечая силой на его наглость, - ответил Руиза. – Разнимать их кто будет?

- Мне кажется, их не придется разнимать, - поделился своими мыслями Тсунехито. – Так что опустим занавес на этом акте. Пусть дальше сюжет развивается не для зрителей.

- Чего?.. – не понял Накахама.

- Пошли отсюда, говорю.

Послышались звуки возни, затем топанье трех пар ног, хлопок закрывающейся двери, а потом тишина.

Лишь спустя минуту Хидэ-зоу, тяжело дыша, отстранился от Хироки.

- Зря они ушли, - хрипло произнес Кобаяши. – Я ж тебе сейчас врежу.

- Ладно, я согласен, только сначала выслушай меня, - кивнув, ответил ритмист. – Я с Тсунехито не спал, и знаю, что у тебя с Асаги ничего не было. Наш спектакль вышел неудачно, мы запутали сами себя и друг друга. Я был зол и хотел, чтобы ты помучился, но потом сдался и пришел ко мне, потому что моя чертова гордость не позволяла мне помириться первым. Поэтому и был сыгран этот идиотский план с ревностью. Я не стремился отбить Тсуне у Асаги, мы подумали, что ты заревнуешь и обратишь на меня внимание. Но ты сделал такой же ход с Такахиро, и я попросил Тсуне проверить тебя просьбой.

- Из-за тебя, придурка, они чуть не расстались, - прошипел Хироки обозленно.

Хидэ-зоу сглотнул и отступил на шаг назад, поднимая руки ладонями вперед.

- Погоди, выслушай…

- Я достаточно слушал тебя! – рявкнул драммер.

В дверь сунулся Руиза, но тут же спрятался обратно – пока не лупят друг друга.

- Я не понимаю, каким магическим образом я смог полюбить тебя, ты ж зараза форменная! Ты идиот, Хиденори! Понимаешь?! Как?! Ну вот как тебе это могло в голову прийти? – ударник всплеснул руками. – Ты причинил боль своим близким, идя на поводу у своей гордыни! Ты вообще понимаешь, как плохо было Асаги? Как было больно ему при виде вас? Как было больно мне, в конце концов, за него и себя? И все ради того, чтобы ты потешил свое самолюбие?! Только потому, что тебе не хотелось идти первым на примирение?

- Хиро, пожалуйста, прости меня, - пятился ритмист к двери. – Я знаю, какой страшный грех совершил… Но Асаги меня уже простил! – поспешил сообщить он. – Прости и ты, а? Ну я ж люблю тебя…

- Не смей мне говорить о любви! – перебил его белеющий от ярости Хироки. – Ты любишь только себя! – обвинительно выкрикнул он. – Да тебе ж плевать на других! И на меня, и на Асаги, и на Тсуне с Руизой! Ты ведь совершенно невыносимый!

- Я знаю, - кивнул Хидэ-зоу. – И я прошу за это прощения. Не бросай меня… Я без тебя не проживу. Мне нужно твое тепло и твоя забота. И если тебе нужен только секс – я дам тебе его, я дам тебе все, что ты захочешь.

- Ты мало того, что идиот, так еще и глухой на оба уха! – разговор казался драммеру уже до абсурда смешным. – Я тебе сказал, что мне нужен ТЫ! Ты и твоя идиотская натура! Потому что… - внезапно утих мужчина и подошел к парню вплотную, отчего Хиденори вжался спиной в дверь, слегка встревоженно глядя на согруппника. – Мне никто больше не нужен. Но если и секс прилагается в комплекте с тобой, то я совсем не против таких девайсов.

- Ну… то есть… это значит, что я прощен?

- Это значит, что я тебя когда-нибудь прибью, если ты еще раз так сделаешь, - Хироки уперся руками в дверь по обе стороны от плеч ритмиста. – Тебе ясно?

- Ну, вроде да…

- Вроде?!

- Я понял, понял!

- Тогда заткнись и поцелуй меня так, как ты меня сейчас целовал. Потому что я так перевозбудился, что сдерживать себя просто не в состоянии... – Хироки скользнул рукой по двери.

Хидэ-зоу расслышал щелчок закрывающегося замка и прикусил губу.

Поиск по сайту: