Затемнение Занавес

Смолкли флейты. Стихли скрипки, и тепло твоей улыбки
Манит, манит, через глубину минувших лет.
От свечи воспоминаний горький дым былых страданий
Ранет, ранет, угасающей надежды свет.

Снова ночь стучится в окна, и мороз раскрасит окна
Тихо, тихо, окунаюсь в мир закрытый свой
Падает дневная маска, мной придуманная сказка,
Каюсь, маюсь и мечусь по комнате пустой.

КАРТИНА ДЕСЯТАЯ

Москва. Начало декабря.
Комната Кая. Поздний вечер. В дверь с улицы входят Терентий и Никита. Возле своего кресла стоит Кай, так, будто давно ждал их. За окном снегопад, ветер, и здесь, во владениях Кая, тоже ощущение тревоги.

К а й. Тише!
Т е р е н т и й. Что — тише?..
К а й. Дверью не хлопайте...
Т е р е н т и й. А ты к чему людей ночью по телефону вызываешь? Умнее не придумал?
Н и к и т а. Опять от бессонницы спасать тебя, миленький?
Т е р е н т и й (после молчания). Что у тебя случилось тут?
К а й. Нелька вернулась.
Т е р е н т и й. Брось!
Н и к и т а. Как... Когда вернулась?
К а й. Часа два уж.
Н и к и т а. Ну... и дальше?
Т е р е н т и й. Откуда прибыла-то?
К а й. Объяснила — издалека.
Н и к и т а (указал на дверь в соседнюю комнату). Она там?
К а й. Туда не ходи. Не надо.
Н и к и т а. Как прикажешь понимать?
К а й. Она не одна приехала. Ребенок с ней.
Т е р е н т и й. Какой еще ребенок?
К а й. Ее, видимо. Простудила она его в дороге.
Т е р е н т и й. Мальчик?
К а й. Девочка. Смешная какая-то. Кашляет, по сторонам смотрит. Спать не хочет.
Н и к и т а. А чья... девочка чья?
К а й. Ее. Объяснил ведь.
Н и к и т а (озлобился). Улыбаешься почему?
К а й. Пошел ты к черту!
Т е р е н т и й. Ты погоди... Ты, Кай, не ругайся. В подробностях расскажи.
К а й. Появилась в половине одиннадцатого. Метель на улице. Вся в снегу. «Приюти, — говорит, — по старой памяти — девочка у меня в пути захворала...» Ну что еще... вошла, чаю выпила, как Терентий поживает, осведомилась.
Н и к и т а. Не о том рассказываешь!
К а й. Просил — не кричи. Она девочку баюкает.
Н и к и т а. У кого она жила? Как случилось все?
К а й. Говорит, у дальних родственников жила — в Салехарде.
Н и к и т а. Врет все... как всегда. Все придумывает.
Т е р е н т и й. Почему врет? Ну в Салехарде. Что же такого. Для чего с постели поднял — вот что?
К а й. А что мне делать было? (Улыбнулся недоуменно.) Растерялся я... Честное слово. (Развел руками.) Совершенно растерялся.
Т е р е н т и й. Ты какой-то... как в детстве все равно.
К а й. И при чем я тут?.. Пусть Никита соображает.
Н и к и т а. А я почему? Даже странно, знаешь...
К а й. А тебе, дураку, виднее быть должно... как поступить.
Н и к и т а. Опять улыбаешься?
Т е р е н т и й. А что, ему улыбаться нельзя? Дитя хворает, ну и забирай его к себе. У тебя дом, народа полный, есть кому понянчить.
Н и к и т а. Ты что, не в себе? (Смотрит на часы.) Позднее время. Ухожу я.
К а й. И молодец же ты, Никита. Одно удовольствие полюбоваться.

Поиск по сайту: