Вошла Неля, глядит на Машу, но слезы сдержала, подошла к ней

М а ш а. Похудела ты.
Н е л я (тихо). Кто ждал. (Помолчав.) Совсем вернулись?
М а ш а. Завтра обратно.
Л о в е й к о. Вот-вот выброса ждем.
Н е л я. Поздравляю. С вас пол-литра.
М а ш а. Не смей!
Н е л я. А чего он здесь находится?
М а ш а. Уйди, Ловейко.
Л о в е й к о (встал с табурета, подошел к Неле). Ну, что глазами зыркаешь? Злобина! Боишься, рад я?
Н е л я (яростно). Покинь дом!
Л о в е й к о (на ходу, Маше). На воле подожду. (Уходит.)

Скрип деревянных ступенек, звук хлопнувшей деревянной двери.

М а ш а (помолчав). Расскажи, как было.
Н е л я. Восемнадцатого октября, в среду случилось... В Шадринской поисковой у геофизика гангрену обнаружили. Срочно санрейс! Поисковая в ста километрах, болота вокруг. Вылетели, не глядя, что непогода... Условились встретить его в квадрате в контрольный срок. Долетели, а ветер еще крепче. Вертолетчик кричит: «Обратно летим!», а Мишка ему: «Спускай лестницу!» Вертолет завис, а бензин ограничен, на спуск всего пятьдесят секунд. Внизу люди ждут... Стал по лесенке спускаться, а тут их ветром и отбросило в сторону. (Не сразу.) В болото упал. Все. Люди в ста метрах стояли — все видели.
М а ш а (после долгого молчания). Папиросы нет у тебя?
Н е л я. Не курю ведь.
М а ш а. А я бросила. Зря. Зачем бросила?
Н е л я. От Миши окурок остался. (Дает Маше коробочку.) Я сохранила.
М а ш а. Давай. (Рассматривает окурок. Чиркнула спичкой.) Докурю. (Помолчала.) Умер, как жил. (Усмехнулась.) И тут на себя похож оказался.
Н е л я (следит за тем, как курит Маша). Дымок отлетает.
М а ш а. Ты что?
Н е л я. Так просто.
М а ш а. Рассказывали — ночевать сюда приходишь?
Н е л я. Ага. И Леську из ясель на ночь беру.
М а ш а. Зачем еще?
Н е л я. Не знаю... Надо, чтобы жизнь тут теплилась... Чтоб не прерывалась.
М а ш а (тихо, отчаянно). Ах ты, Боже мой... (Несвязно.) Как же было-то... вспомнить хочу... В тайге... на доразведку шли, тут и заметили друг дружку. Ночь холодная; одной телогрейкой накрылись, и каждый во сне за свой конец тянул. Весело...
Н е л я (неожиданно). Он мне спасением был. (Улыбнулась.) В людей я верить перестала. А узнала его — опять поверила. С радостью.
М а ш а (гасит окурок). Все. Докурила.
Н е л я. А вы понимали, что лучше его нет?
М а ш а. Догадывалась. Жаль, редко.
Н е л я. Он ведь все знал... про Ловейко.
М а ш а. А я не скрывала.
Н е л я (задумчиво). Дай мне волю, я бы убила вас.
М а ш а. Не ошиблась бы.
Н е л я. Последние месяцы он жил отчаянно. На Печуге в огонь полез, когда струя бушевала. Ему ничто страшно не стало.
М а ш а. Моя вина, выходит. (И вдруг прорвалось ее отчаяние.) Падаль ты, Машка!.. Нелюдь.
Н е л я (крикнула, со злобой почти). А вот и нет!.. Не обольщайтесь! Возомнили, будто из-за вас... а вы давно никто ему стали. Он другую полюбил — и безумно, если знать хотите!
М а ш а. И кого же? Ну... скажи, ребенок.
Н е л я (в упоении от собственной лжи). Меня! И до прочих ему дела не стало. Мы даже с ним счастливы были бесконечно! Так что вы помалкивайте — и все.
М а ш а (не сразу). Эх, деточка... (Подошла к ней вплотную.) А ну погляди в глаза. (Взяла руками ее голову.) Зачем лжешь?
Н е л я (слабо). Все правда.
М а ш а. Если поверить — вот счастье-то.
Н е л я (совсем, слабея). Правда, правда...
М а ш а. Меня пожалела — так ведь? (Поцеловала ее неожиданно.) Спасибо за ложь тогда. (Усмехнулась.) Одна беда: не поверила я тебе все-таки.
Н е л я. Нет, не вас пожалела. Опять ошиблись. (Вдруг улыбнулась, доверчиво.) Сказки мне захотелось... Разве не великое счастье, что тебя такой человек полюбит, как Миша? За что же не мне? За что вам такая радость? За что другим счастье, а мне беда и обман? Уж так разве я вас хуже? Я добрая. Заботливая... Меня своей невестой назвать — это большое счастье... Я даже уверена в этом. Вот и выдумала свою любовь к нему... чтобы от другой избавиться. Неверный мне человек в жизни встретился, мне его позабыть ой нелегко, а ему пустячок, никакого труда. Он уж, наверное, и не помнит, что была такая — Нелей звали... Давно и думать забыл. (Помолчав.) А вот вам Мишенька навсегда счастье оставил: вспомнить — и то восторг, какой человек вас любил.
М а ш а. Хорошо закончила: как ножом в сердце. Ну что ж, казни, добрая девочка.
Н е л я. А мне вас никогда не понять — ни тогда, ни нынче.
М а ш а. Что меня понимать. Я старуха. Мне пятьдесят через десять. А он бы тогда все мальчик был. Нет... Чего оправдываться. Не выучена я любить — вот, представь, какая драма.
Н е л я. И вас, выходит, родители не обучили?
М а ш а. Не было у меня родителей, война унесла. Детдомовская я. Свободный человек. Душа общества. Спеть, станцевать — ради Бога. А истинная радость одна — дело, работа. Недодала мне жизнь тепла, Нелечка. Вот и пробежала мимо счастья.
Н е л я. Для вас он всегда живой будет.
М а ш а. Не берись утешать, ребенок. Не умеешь. Да и утешать меня на кой? Навек не развеселюсь.
Н е л я. С вашим характером?
М а ш а. Закончились игры. Начудила я в жизни, хватит. (Помолчала.) Господи, Боже мой, как невнимательно живем мы... И Мишка на прощанье сказал, как неосторожно. Сколько бед сеем... без оглядки.

Звук хлопнувшей деревянной двери, скрип деревянных ступенек.

Поиск по сайту: