День третий. Почти главный

Ходят тут, мусорют…

…Утро. И опять всё то же: настроения нет, печка вроде топится, все спят. Паразиты! Но... Решил кашу рисовую, молочную, назло всем,- сварить вкусную. Рис даже промывал два раза, чтоб мути не было. Получилось.

Хорошо, что Мишан надоумил, как варить быстрее, а то бы к сроку не поспел. Ведь итак не смог уследить одновременно за огнём на плите и огнём в палатке, но Димас сам говорил, что в шесть топить перестаём - чтоб быстрее из палатки выбираться. В общем, на меня опять слегка наорали, но, предвкушая вкус каши, меня уже трудно было вывести из равновесия. Мне уже было далеко пофигу. Я жил завтраком! И этим завтраком я выжил! И настроение поднялось.

Все потихоньку поднялись и повылезли из палатки. На улице было не так уж и холодно, и кстати, намечался снег. Мы проверили тормозила, взглянули на сопку, которую нам надо было покорить, и я, как ни странно, снова вышел первым, хоть Миша меня быстро догнал и перегнал.

Если честно, если бы день назад мне сказали, что на эту вот сопку мы будем взбираться на лыжах, то я внимательно бы выслушал такого человека, аккуратно снял с ноги лыжу, взял бы её в руки и врезал бы с размаху этому типу, чтоб больше таких страшных вещей не говорил и меня не втягивал в авантюры. J Но на сей раз я уже знал что такое тормозила, я видел: все идут, - значит пройти можно. Однако, не знали мы, через что нам ещё предстоит пройти. Похоже, этого не знал даже руководитель…

Вперёд, на перевал!

О Боже, как же ты прекрасен!!!

(неизвестный поэт)

Нет, это надо видеть. Это надо ощущать…

Змейкой струится наша лыжня вдоль по склону сопки, от пологого места к пологому, от снежного уступа к выемке. Никто ещё не знает, что мы увидим там на вершине, какая картина покажется, куда мы пойдём дальше. Одно ясно, что эта макушка наверху - точно не вершина, но на неё надобно взобраться. А ещё ясно, то погода как-то непонятно капризит. Скажу наперёд, что с ней нам всё-таки повезло: небо было почти ясным, а вокруг, иногда закрывая туманами, лежало горное плато.

Мы поднимались всё выше и выше и могли видеть распадок, по которому шли сюда: отворот от избушек, где были ещё вчера, тропка, уходящая вдаль - это всё находилось так близко и так далеко. Меня всё ещё терзало чувство, что сейчас ещё всегда можно вернуться, но когда перейдём эту видимую черту, какой-то «перевал» - назад по этому же пути вернуться уже не сможем.

Да, я немного боялся - боялся неизвестности, но смотрел на друзей и становилось спокойно, разговаривать не хотелось… Меня о чём-то спрашивали, особенно Димка, типа: «Ну что, стоило ради этого сюда идти?».

Ну как я мог ответить? В голове роились очень противоречивые чувства. И одновременно немного трусливое: «А стоит ли вообще идти дальше? Мы ведь итак дошли до такого места, где я ещё никогда не бывал», и совсем другое, то, что вообще не выразишь словами: «ДА! СТОИЛО! КОНЕЧНО! БОЖЕ МОЙ! КАКАЯ КРАСОТА!!! Независимость! Горы!!! А ведь им всё равно, - есть мы или нет. Они живут своей жизнью. Мы - такая мелочь по сравнению с ним. И какая им разница, что я отвечу, зря ли я сюда пришёл или нет!»

Я погрузился в себя, не забывая об опасности, а внизу - оставались ёлочки, на ветках которых лежали белёсые точечки из хлопьев снега. Тысячи, десятки тысяч кокетливых ёлочек, таких, казалось, маленьких и таких родных, почему-то.

А слева и справа вздымались высокие горы - уже давно не сопки… Какие же это сопки! Это горы, молчаливые и задумчивые, возрождающие реки, а иногда даже убивающие людей. И только впереди - высился склон, по которому нам надо было идти и идти вверх. Куда - не ясно, главное - вверх и вперёд, избегая опасных склонов, и как можно больше экономя силы. Да, ощущалось неописуемое чувство причастности ко всему этому.

Мы поднимались всё выше… Силы постепенно уходили, шли очень медленно. За одной вершиной следовала другая, ещё более высокая, а за ней - следующая. Рыхлый снег, сдутый ветром, почти кончился, и наконец было принято решение одевать кошки.

Я в кошках ещё никогда не ходил, но к концу похода выработал свою систему, чтобы они не могли слететь и были удобными.

Теперь мы стояли в начале огромного «Т-образного» перекрёстка, и нам нужно было пройти в точку пересечения двух линий буквы этой буквы «Т», обогнуть её слева или справа и уйти вниз. Но до этой незримой точки было еще километра 2-3, и не по прямой, а в обходы, по гребню наверх, по снегу, по фирну, на слепящем, обжигающем глаза, солнце. Кстати без очков нам пришлось бы туго, хотя они и запотевали и их приходилось иногда снимать.

А вокруг – Ёёё!!!

Но однако, уже обед, а мы прошли только около двух километров по склону. Обедать не получается никак – дров-то нет. Выход: перекусываем шоколадкой Snickers. Ура! Я её кусал очень долго, промежутками - так казалось лучше и сытнее. А впереди ещё чёрте-что, и до ближайшего снежного холмика кажется вроде бы так близко, а идти туда ещё полчаса, час, два…

И вот только тут руководители наши поняли, что что-то там немного ошиблись по карте - не туда зашли, что-ли, (но может это было и к лучшему - в другом месте мы бы вообще не перебрались). Однако пока ситуация была не опасной и решили путь продолжать. В общем, дальше склон был вполне пологий. Там где твёрдо - на кошках идти легко - просто идёшь и всё. Но стоит снегу начать проваливаться - скорость падает раз в десять и устаёшь как собака. Вот и идёшь, пытаясь отгадать, где есть передувы, а где снег ещё не затвердел. Шли ещё часа три.

Наконец, подошли к какому-то «пупырю», высотой метров двести, заграждавшему вид на перевал. Взять его в лоб для меня тогда показалось просто (хотя сейчас я бы трижды подумал, прежде чем это сделать). Руководители же стали решать: в лоб (влево-вверх) – тяжело, если просто влево - пути нет (там обрыв), а дальше - явная лавина. Вправо - тоже обстановка странная. Впрочем, я бы не назвал её странной - иди да иди, - а вот парни сказали: «Достать лавинки». Т.е. значит появилась лавинная опасность. И как они её только определяли?- До сих по не понял. Но приказ руководителя похода - есть закон. И все достали лавинки.

«Лавинка» - это яркая лента, длиной 10-15 метров с отметками метража на ней, привязываемая к телу крепко-накрепко. Большую часть похода она не нужна, и лучше чтоб она вообще не понадобилась, а уж тем более не была использована по конечному её назначению. В момент прохождения по опасному склону она должна быть распущена вниз, и если сходит лавина, - остаётся шанс, что эта лента останется поверх снега. В результате люди, которые не попали под лавину, только по ней и могут определить, где именно вы находитесь под снегом, и в кратчайшие сроки вызволить Вас (ну или уже ваш труп соответственно) оттуда. Извините, но жизнь есть жизнь, а горы есть горы. Таким образом, на практике, лавинная лента - это та единственная ниточка, которая может связывать вас с жизнью после схода лавины.

Таким образом ребята пошли на разведку, траверсом по склону, аккуратно наступая на каждом шагу и разглядывая склон. После того как они вернулись, нам было «приказано» расстегнуть рюкзаки (для того, чтобы их всегда легко можно было скинуть, сбросить, откинуть, чтобы только не быть таким тяжёлым и не уйти под снег). Я пошёл первым. Уж и не знаю почему, но наверное потому, что ситуация не казалось мне такой уж опасной.

Помнится, прошёл я по их следам, шаг в шаг, медленно-медленно, а что дальше - не знаю. Куда идти - не понятно. Снег чуть ли не по-пояс, мы в кошках, а идти по-диагонали наверх, где начинается фирн – что-то кажется совсем нереальным. До этого я как-то не собирался надевать снова лыжи. На таком склоне для меня это было немыслимо, а тут вдруг понял, что иного выхода нет. Пройдя метров 200-300 траверсом, я выдолбил для себя и для других удобную нишу, чтобы все смогли поспокойней снять рюкзак и переодеться в лыжи. Руководитель некоторое время сомневался: лыжи или кошки. Миша меня обошёл по-верху (уж и не знаю как; я, например, туда выбраться не мог). Дима прошёл дальше и мимо меня, кажется уже на лыжах. Анютка и Серёга отставали.

Я переоделся в лыжи, но стал ждать. Ми ша в это время уже «учапал» наверх, и судя по всему, кажется нашёл место, где меньше снега. А теперь, ко всему этому неясному положению, при том, что мы утопаем почти по пояс в снегу, представьте туманистую погодку - пойдёт снег или нет.

Ты стоишь в выкопанной нише, сняв рюкзак, а внизу - склон метров 300, без остановок и плоских плато. Т.е. если падать - то состояние будет не очень, да и подниматься потом очень уж долго. И всё это на напряжении, на постепенной утрате сил, с приближающимся вечером, на полной неизвестности и на (неощутимом, но чувствуемом вокруг) холоде. В конце концов все, кроме Димки, вообще прошли мимо моей ниши, и пошли по следам Мишки, и мой труд почти пропал даром. Судя по всему, Миша-таки нашёл твёрдое место. Ну чтож, по чужим стопам идти легче. Помнится, я потратил очень многовато сил, чтоб выйти на его следы и оказался последним. Кстати, постоянно, как только я предпринимал что-то для помощи всех – то оказывался последним. Может так оно и должно быть?

И вот наконец мы вышли на ещё один «относительный» верх, и перед нами открылся длиннющий последний двух-трёх километровый гребень, конец которого был для нас всё-таки закрыт туманом. Вечер чувствовался всё ощутимее, но у меня появилось желание продолжать, тем более, что перевал был виден так близко.

Однако у руководителей было другое и, кстати, очень правильное мнение. Они пошли на разведку, мы втроём остались ждать. Какая это сладость - отдохнуть и скинуть рюкзаки.

Ребята вернулись с неутешительными вестями. Я тогда особенно не понял, но они чего-то боялись. К тому же, вокруг стояла плохая видимость, и они приняли решение спускаться вниз… Это может вам показаться безумием, но гораздо большим безумием тогда было идти дальше. К тому же, спускаться вниз совсем не означало назад. Мы должны были спуститься только в ложбинку, рождавшую реку, метров на 200-300 ниже нас. Таким образом мы бы оказались хотя бы на 200-300 метров выше того места, откуда мы вышли утром, да и к тому же на километра 3-4 километра дальше.

Таким образом, завтра нам надо было бы подняться по другому, более пологому склону, с другой стороны этой ложбинки. На это пришлось бы потратить много сил и времени, но это было необходимо, так как там, внизу росли деревья, а значит – можно раздобыть дров, а следовательно – жизнь и тепло!

Ну что ж. Раз руководители говорят, что дальше идти сегодня нельзя, то так оно и есть. Закручинившись немного, мы впустили в своё сознание мрачную действительность и пошли, или даже не побоюсь этого слова, – поскакали вниз: Дима, я, Миша и Анютка с Серёгой…

Поиск по сайту: