Бедные люди

В 1996 году в Московском государственном университете (МГУ) я начал работать над своей первой диссертацией — на соискание ученой степени кандидата философских наук. Выбрал название темы: «Русский вопрос и его влияние на национальную и международную безопасность». Обложился книгами, набрался свежих впечатлений и начал писать. И тут же столкнулся с практически неразрешимой для меня в то время загадкой: что важнее в деле национального возрождения — дух или «тело» нации?

На примере чеченской войны я видел, как катастрофа, затронувшая чеченцев и русских, одних приводила к буму рождаемости, а других повергала в шок, уныние и вызывала демографический спад. Можно ли вырастить в угасшем в своей вере человеке национальную идею, превратить ее в знамя национального возрождения, если сама русская нация тает по миллиону человек в год? Способны ли русские научиться рожать вне осознания себя единой нацией? И что важнее с точки зрения улучшения демографической ситуации в России: деньги — фактор материального стимулирования — или идея, внушение, воспитание уважения к здоровой и многодетной семье?

На самом деле никакой демографической проблемы в России нет. В России — демографическая катастрофа.

Раскол страны, упадок морали, семьи, национального производства, всего, что составляет суть общественной жизни нации, вызвал самую мрачную реакцию народа. Нация «бедных людей» ответила смутному времени небывалым упадком новых рождений, нежеланием граждан России продолжать свой род; беспрецедентной смертностью, перекрывающей показатели военных лет; бегством людей с севера и востока страны в ее западные и срединные регионы, ближе к основным хозяйственным артериям и мегаполисам. Это привело к оголению стратегически важных территорий, которые Россия заселяла с большими затратами в течение многих столетий.

Вот почему одной из важнейших задач патриотического движения является выдвижение национальной идеи, подлинного и главного национального проекта — «Сбережение, приумножение и развитие нации в едином и сплоченном государстве». В основе этого патриотического проекта лежит глубокий аналитический доклад, подготовленный по моей просьбе группой молодых талантливых ученых. Отрадно, что идеи нашего доклада стали основой выступления В. Путина перед Федеральным собранием России весной 2006 года с изложением президентской программы поддержки рождаемости.

Успех этого проекта зависит от нашей готовности немедленно приступить к решению трех важнейших национальных задач.

Первая — преодолеть демографический провал, стимулировать рождаемость в здоровых и крепких семьях и — одновременно — побороть сверхсмертность. Надо избавить нацию от «русского креста» (так принято называть феномен пересечения кривых стремительно падающей рождаемости и растущей смертности). В таком огромном и богатом государстве, как Россия, должно жить 500 миллионов русских, и никак не меньше.

Вторая — репатриировать соотечественников из Прибалтики и стран СНГ и заново «колонизировать», освоить Сибирь и Дальний Восток.

Третья — навести элементарный порядок в миграционной политике, выдавить из России нежелательных мигрантов и этническую мафию.

Что может быть важнее права нации на существование? По прогнозам Отдела народонаселения Департамента ООН по экономическим и социальным вопросам, с 2009 по 2020 год население России сократится на 9–10 миллионов человек, а к 2050 году оно уменьшится от 112 до 92 миллионов человек. И это обязательно произойдет в случае, если не принять срочных и масштабных мер.

Качество роста России как цивилизации должно определяться удвоением в течение ближайших 10 лет коэффициента рождаемости. У одной здоровой семейной пары в России должно рождаться вдвое больше детей, чем сегодня. Иными словами, среди граждан, принадлежащих «среднему классу», а значит, способных воспитать здоровое потомство, должна сформироваться массовая мода на трехдетную семью.

Государство может и должно поставить такую задачу— побудить семейные пары к рождению нескольких детей. В среднесрочной перспективе это хотя бы отчасти компенсирует проблему нехватки людских ресурсов. Сегодня как минимум 17 миллионов женщин в России находятся в возрасте, благоприятном для рождения детей. Даже половина этого контингента потенциальных рожениц, если они решатся завести еще двоих детей, уже способна произвести на свет 17 миллионов новых жизней.

Другая сторона такой разумной политики — собирание людей, сосредоточение человеческих ресурсов и перспективных проектов в стратегически важных регионах, на главных «магистральных» направлениях развития. Нация не должна оставлять другим свои кладовые, северные и таежные богатства. Напротив, как и в лучшие времена, надо направить туда самые свежие, самые здоровые силы нации. Мощь государства не в столице и других разбухающих мегаполисах, не в превращении страны в бесконечный «восточный базар», а в создании жесткого городского каркаса, сети малых «усадебных» городков, новых экономических очагов, особенно значимых в Западной Сибири, Восточной Сибири и на Дальнем Востоке.

Сибирь и Тихий океан — это будущее России. Наше поколение обязано остановить бегство русских из своего будущего. Это бегство оголяет Сибирь и наше Тихоокеанское побережье перед угрозой наводнения России вредными и чуждыми ей иммигрантами.

Задача воспроизводства нации — это сейчас вопрос номер один в политической повестке России. Без ее решения все остальные проекты, призванные улучшать жизнь нации, просто теряют смысл.

Уничтожение «лишних» людей (в частности, путем абортов, контрацепции и стерилизации) интенсивнее всего осуществляется в тех странах, ослабление которых выгодно мировой олигархии. Вместо пропаганды материнского и отцовского счастья в СМИ обсуждаются дороговизна рождения и воспитания, сложности получения образования и подобные проблемы. В последние 15 лет во многих женских консультациях и кабинетах гинекологии упорно отговаривали женщин рожать, рекомендовали аборт, пугали зачастую надуманными медицинскими осложнениями. Все эти годы в стране действуют многочисленные финансируемые из-за рубежа «неправительственные организации», которые специализируются (многие из них — в глобальном масштабе) именно на ограничении рождаемости. Их несколько сотен по всей стране, и больше всего эти «центры планирования семьи» полюбили наши вымирающие регионы — Сибирь, Дальний Восток, Нечерноземье.

В целом их задачи не вызывают нареканий: борьба со СПИДом, венерическими заболеваниями, пропаганда контрацепции, охрана материнского здоровья. Вот только результаты получаются какие-то странные. По-прежнему в России на 10 беременностей приходится 7 абортов. За последние 13 лет заболеваемость сифилисом на Дальнем Востоке увеличилась в 150–200 раз, а больных СПИДом стало в 4 раза больше. Зато продажа презервативов возросла в 5 раз, правда, количество детей сократилось на 3,7 миллиона и продолжает уменьшаться.

Примерно такими же «успехами» у нас могут похвастаться государственные учреждения, специализирующиеся на борьбе с наркоманией. Так, если в 2004 году в России от передозировки наркотиками умерло около 70 тысяч человек, то в 2005-м эта цифра достигла 100 (!) тысяч смертей, в подавляющем большинстве — молодых.

Если человеку долго внушать, что рожать детей вредно и что ресурсов на планете осталось очень мало, то, поддавшись магии больших чисел и статистики, он может в это поверить: ведь сам он этого не способен ни видеть, ни осязать. Но тот же человек не может не заметить, что в его обществе преобладают старики, становится все меньше детей, происходит бурная иммиграция «чужаков», захватывающих жизненное пространство, а вместе с этим размывается привычная культурная среда. Однако когда человек все это явственно почувствует — будет уже поздно. Поэтому вырождение европейской цивилизации, ее нежелание и неспособность плодиться и размножаться — не заслуга ее, а беда.

Нам как нации необходимо откреститься от этой «чумы белого человечества» и выбрести на свой путь демографического развития. Ведь если и есть какое-то рациональное зерно в идеологии ограничения рождаемости, то оно — не для России, не для ее коренных народов. Может быть, для Китая, Индии, Пакистана, регионов с высокой рождаемостью и острым дефицитом питьевой воды, но не для нас!

При дальнейшем нарастании негативных тенденций в рождаемости и смертности численность экономически активного населения в России в ближайшие 10 лет уменьшится на 10,6 миллиона человек. Таким образом, дефицит трудовых ресурсов в России станет непреодолимым препятствием для возвращения в сообщество экономически развитых стран. В СССР многие народно-хозяйственные задачи быстро решали за счет многочисленных поколений молодежи: направляя человеческие потоки в нужные сферы, регулируя количество мест в учебных заведениях, организуя курсы повышения квалификации и переквалификации. Но если молодых людей не хватает — ни директивные методы, ни рыночные механизмы не способны справиться с экономическими проблемами.

Однако могут ли аргументы развития национальной экономики и обеспечения безопасности России убедить конкретную семейную пару обзавестись тремя-четырьмя детьми? Скорее всего, нет. Никто не станет рожать «ради спасения страны» — спасения абстрактного, провозглашаемого учеными и политиками и высмеиваемого многочисленными борзописцами.

Спасение страны должно быть неотделимо отличного человеческого проекта — очевидного для каждого. Если государство разработает и проведет в жизнь меры, которые помогут решить проблемы демографии, оно создаст почву для решения и экономических проблем, и проблем безопасности. На основании таких мер, понятных гражданину, можно задействовать уже и идеологические аргументы, создавать моду на многодетность, осуждать бездетность.

Небывалый демографический коллапс начала 90-х годов произошел в России не вдруг. Он был подготовлен предшествующими годами нашей истории. Очень важно определить, где главный корень беды. Многие демографы утверждают, что он в «шоке смертности», испытанном населением России в 1992–1995 годах и не менее остро ощущаемом до сих пор. Смутное время можно назвать стрессом для нации — оно отняло у миллионов наших сограждан по несколько лет жизни. Однако это несопоставимо с потерями нации от не родившихся в эту эпоху людей.

В 2000-е годы рождаемость немного выросла, хотя смертность сохраняет негативную динамику. В результате мы так и продолжаем нести свой «русский крест», о котором стали говорить, когда кривая сверхсмертности пересекла кривую, отражающую небывалый спад рождаемости. По официальным данным, ежегодная убыль населения в последние годы колеблется около цифры в 800–900 тысяч человек. Всего за последние 13 лет население России сократилось более чем на 11 млн граждан. За одну минуту в нашей стране рождается три человека, а умирает четыре. Тогда как в Китае за ту же минуту рождается 38, умирает 16, в США соответственно восемь и четыре.

При этом цифры обобщенной статистики не отражают всей полноты демографических потерь, поскольку истинный размах вымирания России частично маскируется иммигрантами. Если же власть «амнистирует» несколько миллионов иностранных граждан, которые нелегально живут и работают в России, то официальная статистика сможет отрапортовать о демографическом росте.

Коснувшись вопроса демографической катастрофы, я не могу не высказаться по такой больной теме, как массовое производство абортов. Россия занимает второе место в мире по количеству таких операций. Если в Бельгии выполняется 7, в Германии — 8, то в России — 63 аборта на тысячу женщин в возрасте от 15 до 45 лет. Сейчас аборты в России — бесплатная медицинская «услуга». Попытки моих коллег по фракции «Родина» поставить вопрос об отказе государства финансировать аборты, уничтожающие миллионы зарожденных русских жизней, натолкнулись на резкое противодействие бюрократии.

Введения косвенных мер стимулирования женщин к сохранению беременности вроде «родового сертификата» или «демографического ваучера», оцененного в 250 тысяч рублей, явно недостаточно. Нужно ликвидировать преступное государственное финансирование прерывания беременности и ввести уголовную ответственность за прерывание беременности против воли женщины, за принуждение к аборту, за предоставление материалов для самоаборта. Ведь ежегодно с помощью абортов уничтожается, по разным оценкам, от 2 до 3,5 миллиона детей, что сопоставимо с крупномасштабной войной. Ужасают даже не сами эти огромные цифры, а их соотношение с количеством новорожденных — на одного нового гражданина России приходится вдвое больше убитых в эмбриональном состоянии. Сохранение государственного финансирования абортов означает, что каждый российский налогоплательщик оплачивает убийство нерожденных детей. Это в высшей степени аморально и преступно.

Аборты нужно прекратить не одним волевым усилием власти, а общей нравственной волей. Для этого перед официальным введением «моратория на аборты» должна быть проведена массированная общественно-государственная информационная кампания против абортов, в том числе в телевизионных СМИ. Здесь требуется не дискуссия, а именно официальная пропаганда.

Сущность аборта глубоко отвратительна. Она должна быть раскрыта перед всей нацией. Нужно стремиться пробудить в молодежи родительский инстинкт, заложенный в человеке от природы. Ведь, увидев внутриутробное развитие малыша на экране, очень многие решат для себя никогда не убивать зарожденную ими жизнь. В то же время нужно найти методы поощрения врачей, спасающих жизнь нерожденному ребенку.

В самом обществе, к счастью, в том числе благодаря усилиям Русской православной церкви, объективно формируется негативное отношение к абортам. Частота абортов за последние 15 лет снизилась в два раза. Россия вернется к традиционному пониманию аборта как тяжкого греха, когда это узаконенное детоубийство будет запрещено по всем показателям, кроме медицинских и моральных (например, беременность в результате изнасилования), на любом сроке.

Любопытное историческое свидетельство в пользу запрета аборта приводит в журнале «Русский дом» писатель Юрий Воробьевский:

На конференции акушеров-гинекологов известный французский специалист ЖеромЛежен обратился к коллегам с вопросом: «Что бы вы, уважаемые коллеги, предприняли в данном случае? Один ребенок в семье родился слепым, другой — глухим, третий — болен туберкулезом. Сама мать тоже больна туберкулезом, и она снова беременна…»

Коллеги в один голос возмущенно выдохнули: «Аборт!» Тогда Жером Лежен произнес: «Ребенком, который родился от такой беременности, был Людвиг Ван Бетховен…»

Кстати, запрет на искусственное прерывание беременности соответствует полной, а не отредактированной нашим Минздравом версии клятвы Гиппократа, которую принимает на себя каждый молодой врач: «не вручу никакой женщине абортивного пессария». Запрет на аборты, если общество воспримет справедливость принятых мер, желательно было бы также закрепить в фундаментальных законах России.

Если наши «либералы» опять поднимут визг о «наступлении реакции», пусть обратят взоры на своего бывшего американского хозяина — Джорджа Буша-младшего, применившего строгие меры по ограничению абортов. Пожалуй, это единственное разумное и полезное дело, что сделал этот человек за время своего пребывания у власти. В России же тема «защиты жизни» является пока откровенно маргинальной, а ее нравственный аспект осознается лишь воцерковленной аудиторией. Задача представителей традиционных религий России — перейти в светских СМИ и образовательных учреждениях в освещении данной темы к информационному наступлению.

Всегда, во все времена при зарождении новой жизни природа допускает до пяти процентов генетического «брака». В былые времена многие дефектные и больные дети гибли в младенчестве и детстве, а здоровые и сильные — выживали и подрастали.

«Здравоохранение массовых абортов» перевернуло все с ног на голову: большинство здоровых и сильных зарожденных детей гибнет в утробе матери, а слабые и больные дети выживают благодаря выросшему качеству медицины. В результате такого «здравоохранения» с 1960-х годов русский генофонд стал катастрофически ухудшаться.

Гинекологи отмечают тяжелые патологии детородной функции у молодых женщин. Нормальных родов сейчас менее 30 процентов. Из родившихся детей более половины — больны. Медицинские комиссии военкоматов отмечают: до трети призывников не годны к военной службе.

Что, возможно, еще хуже — нация вырождается не только количественно, но и качественно, производя на свет все больше физически и умственно отсталых детей.

При этом в погоне за дополнительным государственным финансированием, которое было начато президентом Владимиром Путиным в 2006 году, общеобразовательные школы пытаются всеми правдами и неправдами сохранить в классах как можно больше учеников, прежде всего за счет умственно и психически отсталых детей, которых необходимо отправлять в специализированные коррекционные детские учреждения. К чему приводит многолетнее соседство за одной партой здорового ребенка с умственно отсталым подростком, догадаться нетрудно.

Теснейшим образом с демографической катастрофой связана проблема безнадзорных детей. По официальной статистике, их у нас — 700 тысяч, по неофициальным данным — четыре миллиона детей, т. е. каждый девятый ребенок. Причем большая их часть — социальные сироты — дети, от которых отказались живые родители. Брошенные дети становятся легкой добычей преступности — более миллиона несовершеннолетних задерживается за правонарушения, 11 тысяч осуждены и отбывают наказание в колониях для малолетних преступников.

Вторая сторона депопуляции России — сверхсмертность. Ежегодно у нас умирает 2 миллиона 300 тысяч человек. Мы также занимаем первое место в мире по количеству самоубийств — 40 человек на сто тысяч жителей. Это в три раза больше, чем в среднем по миру.

Что касается продолжительности жизни мужчины в России, то за последние годы она резко сократилась и сейчас составляет неполные 59 лет — ниже, чем в Египте и Боливии. Для сравнения: в Японии этот показатель составляет — 77,3, в Швеции — 77, в Великобритании — 75, во Франции — 74,5, в Германии — 74,4, в США — 74.

При этом следует иметь в виду, что в конце 1960-х годов в Советском Союзе благодаря развитию медицины продолжительность жизни увеличивалась. Она была сопоставима с показателями ведущих западных стран. Люди видели перспективу своей страны, которую так дружно высмеивали пародисты и журналисты времен перестройки, у них была уверенность в завтрашнем дне.

На самом деле даже приведенные мной цифры мало о чем говорят. Ведь трагизм нашей ситуации состоит даже не в том, что наши старики не живут долго, а в том, сколько людей не доживает до старости, сколько умирает трудоспособных мужчин, у которых от отсутствия перспектив и надежд в буквальном смысле разрывается сердце. Для практикующих врачей не секрет, что сверхсмертность среди людей среднего и зрелого возраста вызвана депрессией и чувством безысходности. Реформаторы, создавшие чудовищный разрыв в уровне доходов, вытеснили эти поколения на обочину жизни, дав его представителям понять, что они — просто неудачники, не сумевшие сориентироваться в эпоху «всеобщего обогащения».

Среди молодежи смертность, также очень высокая, связана с другими факторами: умирают в первую очередь от передозировки наркотиков и хронических болезней, обострившихся в связи с наркоманией. Умные таможенники и милиция в один голос твердят, что нужно жестко ограничить миграционный поток, с которым поступает героин из Таджикистана в Россию. Но наши «либералы» как будто нарочно вводят безвизовый режим для Таджикистана… Поразительно обоснование этого решения: «Чтобы россияне смогли ездить в Таджикистан без загранпаспортов»! А нужно ли это нам, гражданам России? Каков процент наших граждан, которые нуждаются в облегченном режиме для попадания в Таджикистан?

По масштабам геноцида российской молодежи, погибающей от передозировки «тяжелыми наркотиками», героин должен считаться «оружием массового уничтожения», а его производство, транспортировка и распространение — полномасштабной агрессией против нашей страны. По данным Управления ООН по борьбе с наркотиками и преступностью (УНП), из примерно 70–75 тонн нелегального афганского героина, которые проходят через территорию России, нашими спецслужбами изымается около 4 тонн, т. е. не более 6 процентов. Впрочем, эта невеселая картина не сильно отличается и на других направлениях. Например, по сведениям УПН, государствами Центральной Азии перехватывается около 5 процентов афганского героина, в Европе и Турции — 9 процентов.

В 2003 году мне довелось обсуждать проблему афганского героина с первым заместителем государственного секретаря США Ричардом Армитиджем. В ответ на мой вопрос, почему их войска в Афганистане не уничтожают резко выросшие за время американской оккупации наркопосевы, высокопоставленный чиновник сказал: «Но этот героин не идет в США!» По-моему, очень логичный ответ.

Совсем недавно на страницы германской прессы вылился скандал внутри военного командования НАТО. Его «виновником» стал теперь уже бывший верховный главнокомандующий Объединенными вооруженными силами альянса в Европе американский генерал армии Джон Крэддок. Он, оказывается, дал приказ штабу НАТО в Афганистане уничтожать главарей афганской наркомафии как пособников террористов. Против его приказа категорически резко выступил целый ряд европейских генералов. «Либералы» в погонах уверены, что в лице наркобаронов они имеют дело не с террористами, а с обычными преступниками, которых следует не уничтожать, а судить. То, что деньги от продажи героина идут на финансирование талибов, их, видимо, не интересует. С такими генералами, уверен, НАТО войну в Афганистане не выиграет никогда.

Отношение к проблеме демографического коллапса, в котором мы оказались, не терпит никакого лицемерия, в том числе и к ее национальному аспекту. Исследования показывают, что основные потери населения России приходятся на народы Русской равнины, которые, кроме башкир и калмыков, потеряли от 10 до 40 процентов численности. Все малые народы Сибири свою численность увеличили на 20–40 процентов. Что касается крупных народов Кавказа, то большинство из них в 1990-е годы увеличило свою численность существенно — до двух раз. Исключение составили лезгины и единственный христианский народ Северного Кавказа — осетины. Их численность уменьшилась.

Из приведенных данных становится понятно, что депопуляция сегодня фактически неотделима от принадлежности или приобщенности к русской нации. Весьма любопытно, что это относится, например, и к татарам, которые в вопросах воспроизводства населения копируют поведение русских, а не мусульманских народов России.

Нельзя не отметить, что уровень рождаемости снижается по всей России, во всех ее регионах. Исключением является Чечня. Во всех остальных областях и республиках Российской Федерации рождаемость значительно и неуклонно падает — просто у одних (в первую очередь у русских, карелы, мордвы) демографический ураган уже свирепствует, а на других — медленно надвигается как отсроченная угроза.

Устранить ее может только решительная смена государственной политики. Россия, как это часто бывало в ее истории, приняла на себя главный удар, но и переломить гибельную тенденцию можно только при одном условии: вдохнув в русских и культурно близкие им народы новую жизнь, волю к возрождению и приумножению нации. Как всегда, вслед за русскими эту жизнеутверждающую волю поддержат все народы России. Альтернативу такому пути — приглашение в Россию инокультурных иммигрантов — надо воспринимать как подрыв права нашей нации на существование.

Надо поощрять собственную рождаемость, а не завозить эшелонами китайцев, афганцев и вьетнамцев. Причем эти меры по поддержке рождаемости должны учитывать реальную картину смертности и рождаемости в каждом отдельном российском регионе. И они должны применяться в полной мере в тех краях и областях, которые будут признаны «демографически неблагополучными».

В демографически благополучных регионах (демонстрирующих устойчивый рост рождаемости и естественный прирост коренного населения) поддержка должна быть более умеренной и избирательной. Правами на соответствующие дотации должно обладать только коренное население данных регионов. Если в результате стимулирующей политики государства тот или иной регион в течение как минимум четырех лет начинает демонстрировать убедительный естественный прирост населения, то он признается демографически благополучным.

Имеет право на жизнь и иная точка зрения: экстренные меры государственной поддержки воспроизводства населения должны быть направлены не в регионы с отрицательным приростом, а конкретным этническим группам, которые оказались в демографическом кризисе. Речь идет о великороссах, карелах, коми, удмуртах, марийцах, чувашах и татарах, на Кавказе — об осетинах и лезгинах. На первый взгляд такой подход может вызвать бурную негативную реакцию общественности, которая крайне болезненно воспринимает любые идеи, подразумевающие этническое неравенство. С другой стороны, общественное мнение к подобным предложениям и мерам можно и нужно подготавливать. Ведь перечисленные этнические группы оказались сегодня по своей демографической динамике в одном ряду с «малыми народами Севера», которым государственная поддержка оказывается уже давно. Тем более, что речь идет не просто о сохранении этнокультурного и фольклорного своеобразия, но о сбережении этносов, составляющих историческое ядро России. Фактически стоит вопрос о спасении лица России, ее идентичности. Поэтому дифференциация государственной политики может проводиться не только по регионам, но и по принадлежности к этническим группам.

Демографически благополучные республики Северного Кавказа нуждаются в поддержке иного характера. Для них характерен высокий уровень коррупции, распространение религиозного экстремизма, полный развал народного хозяйства и связанная с этим крайне высокая безработица. Оказание целенаправленной помощи данным регионам в борьбе именно с этими проблемами снимет очевидное недовольство тем, что их «обошли» программой демографического развития.

Если постоянные дотации на детей должны зависеть от уровня доходов конкретной семьи, то единовременные пособия при рождении каждого следующего ребенка должны быть универсальными. Сумма таких пособий может варьироваться в зависимости от региона (с учетом областных надбавок), но составлять в базовом федеральном исчислении для демографически неблагополучных регионов не менее 20 минимальных заработных плат. Соответственно, необходимо установить прогрессивную шкалу увеличения выплат пособия на ребенка при рождении второго и третьего малыша.

Принято считать, что мотивация к рождению двух и трех детей у наших семей «слабая». Это ложь. Каждая десятая семья хочет иметь четырех и более детей, треть семей хочет иметь трех детей, более половины — двух детей. А одного ребенка или ни одного — менее четырех процентов. Следовательно, проблема не в том, что русские не хотят иметь детей, а в том, что по каким-то причинам не могут. Чаще всего в качестве такой причины молодые семьи называют отсутствие своего «угла», возможности жить отдельно от родителей — в собственной квартире.

Поэтому в демографически неблагополучных регионах (это практически все русские края и области) стоит ввести специальную ипотечную программу для обеспечения всех молодых семей с детьми достойным современным жильем в кредит. Она может предусматривать 30, 65 и 100-процентное погашение жилищного кредита при рождении в семье соответственно второго, третьего и четвертого ребенка. Помощником государства в этом вопросе должен выступать социально ориентированный бизнес.

Я не согласен с теми, кто считает умным выделять некие денежные суммы каждой молодой семье лишь на том основании, что она сумела заключить официальный брак. Обязательно найдутся парные мошенники, которые раз в месяц будут жениться и тут же разводиться, требуя с правительства компенсации по факту «создания молодой семьи». Президентской программой «Доступное жилье» воспользуются жулики, и хорошая инициатива власти будет осмеяна и дискредитирована. Государство должно поощрять не факт регистрации молодой семьи, а рождение детишек в этой семье, превращение ее в большое и счастливое гнездо.

Как я уже отметил, большая часть русской молодежи убеждена, что в семье должно быть два-три ребенка. Поэтому в демографически неблагополучных регионах необходимо ввести меры поощрения ранних браков с рождением детей. После рождения первого ребенка молодая семья должна получить право на льготные кредиты, в том числе потребительские. После рождения второго — целый социальный пакет, включающий бесплатный детский садик, компенсации по расходам родителей, дети которых учатся в средней школе, бесплатный проезд на всех видах транспорта, бесплатное приобретение ряда лекарств, детских вещей, регулярное обеспечение билетами на культурные мероприятия, путевками в места отдыха. Бабушки и дедушки, посвятившие себя постоянной заботе за малолетними внуками, должны получать надбавки к пенсии.

За последние пять лет количество ожидающих в очереди в дошкольные учебные заведения (ясли и детские сады) увеличилось почти в четыре раза. Сегодня, чтобы попасть в детские сады, в очередь надо вставать сразу же после рождения ребенка! Необходимо в ближайшие годы открыть не менее 2000 подобных учреждений по всей России. Содержание этих заведений должно большей частью лечь на государственные бюджеты, частично — на родителей одно-детных семей. Двухдетные семьи с детьми младше 16 лет должны освобождаться от платы за детский садик. Также необходимы меры по поддержке семейных детских домов.

Особо хочу отметить задачу приравнять институт родительства к государственной службе. Женщина, выбирающая своим делом воспитание детей и ведение домашнего хозяйства, должна получать за это зарплату (в размерах средней заработной платы по стране) и трудовой стаж. Многодетная мать (имеющая более четырех детей), которая воспитала и вывела в люди своих детей, должна рассматриваться нами как гражданин, выполнивший свой долг перед обществом, и получать пенсию первой категории.

Что касается решения проблемы безнадзорных детей, то я бы сделал акцент на поощрение усыновления детей именно российскими родителями, а также на создание системы семейного воспитания детей-сирот, замещающей приюты и детские дома-интернаты. Усыновляющие родители не должны платить государству за усыновление ребенка, ведь им эти деньги понадобятся самим — на его воспитание, кормление, образование. Сумма, которую государство тратит на содержание ребенка в детских домах и интернатах, должна перечисляться на содержание ребенка в приемной семье при условии добросовестного выполнения приемными родителями своих обязанностей. Кроме того, необходимо законодательно закрепить сохранение для российских детей гражданства РФ при их усыновлении родителями-иностранцами.

Особым направлением деятельности государства должна стать целенаправленная и масштабная пропаганда ценностей здоровой семьи с двумя родителями и несколькими детьми, супружеской верности и взаимной ответственности. Должна быть разработана программа, направленная на создание культа семьи, социально привлекательного образа традиционных семейных отношений, системы позитивной мотивации к рождению детей, поэтизации матери, беременности, чадородия, воспитания ответственного отцовства.

Подлежит беспощадному уголовному преследованию пропаганда любых извращений и дегенеративных форм поведения, в частности разврата, проституции, педофилии, гомосексуализма. Вместо приятия и одобрения гражданского брака, неполной семьи и других компромиссных и неблагополучных форм семейных отношений в обществе следует формировать адекватное к ним отношение. Немедленно и с позором из страны надо выдворить иностранные организации, деятельность которых направлена на сокращение рождаемости, разрушение семейных ценностей и общественной нравственности, пропаганду абортов как средства планирования семьи. Алкоголики, систематически нарушающие общественную мораль, решением суда должны быть направлены на принудительное лечение и трудовую реабилитацию. Если для этого потребуется ужесточить и конкретизировать законодательство, значит, это надо сделать без промедления.

Телевидение — как самый мощный канал массовой коммуникации — может взять на себя пропаганду трезвости и здорового образа жизни. Делать это надо талантливо, интересно, творчески, ориентируясь не на процесс, а на конечный результат. Кроме того, телевидение и радио должны смириться с тем, что из рекламных блоков будут полностью изъяты все элементы прямой и опосредованной рекламы алкоголя, включая пиво.

Меры по борьбе с героиновой агрессией должны быть еще жестче. Я предвижу резкое неприятие этой идеи моими партнерами в Брюсселе, но все-таки выскажусь определенно: для такого важного случая можно пожертвовать мораторием на применение высшей меры наказания. Причем неважно, идет ли речь о производстве, транспортировке или распространении, — смертная казнь должна применяться безотносительно вида этого тяжкого преступления, если есть неопровержимые доказательства вины. Очевидно, что во избежание злоупотреблений в этом деле исполнение высшей меры наказания должно быть отложено на пять лет с момента вынесения окончательного приговора. Кроме того, надо поставить органы правопорядка под надежный парламентский контроль.

Следует признать, что наша южная граница — это «проходной двор». Все наши так называемые «пункты пограничного досмотра» — не более чем «калитки в поле». Нам придется оборудовать настоящую, непроницаемую для нелегалов и преступников государственную границу с Казахстаном (длина которой, между прочим, составляет пятую часть экватора). Наших южных соседей пора предупредить о возможности введения визового режима со всеми странами Кавказа и Средней Азии, через которые пролегает маршрут переброски в Россию тяжелых наркотиков, если сами они перекрыть его не в силах или попросту не хотят.

Взявшись за дело восстановления демографического потенциала, следует решительно изжить такое позорное явление, как проституция. Не стоит слушать жалкий лепет милиции о том, как трудно накрыть сеть притонов, выявить криминальные сообщества сутенеров и поставщиков «живого товара». Это наглая и циничная ложь. Возьмите свежий номер любой желтушной газеты, и на страничке объявлений вы найдете телефоны всевозможных «VIP-бань» и «элитных массажных салонов», где помимо легкого пара «жрицы любви» одарят вас букетом всех известных медицине венерических заболеваний.

Проституция, убивающая дух и тело нации, неуловима только благодаря милицейской «крыше», забравшей этот криминальный бизнес из-под контроля бандитов. Вот почему борьбу с проституцией и ее закадычными дружками — сифилисом, гонореей и СПИДом — надо начинать с оборотней в милиции, превративших разврат и эпидемии в статью своего криминального дохода.

Я уверен, что настойчивое применение этих мер — под демократическим контролем и без «перегибов» — позволит нам достичь главной цели — «чтоб нашему роду не было переводу».

Поиск по сайту: