Ревизор

Известно, что дураки воюют, а умные договариваются. Панъевропейская безопасность заключена в способности европейских государств и народов совместно сдерживать, блокировать и устранять внутренние и внешние угрозы суверенитету, территориальной целостности, культурному, социальному и экономическому укладу европейских наций, основам их государственности и совместному существованию как единой цивилизации. Для тех, кто считает, что Россия не сможет вписаться в оркестр европейских держав, отвечу: глупости все это.

Россия по своему населению — это всего лишь Франция и Германия, вместе взятые. У Дании с учетом Гренландии территория тоже большая, но это никак не беспокоит их коллег в НАТО или Евросоюзе. Даже нового генерального секретаря избрали из числа датчан! Россия в Европе — крупнейшая страна, но не слон, способный затоптать ростки европейской жизни, о чем так часто пекутся в разговоре со мной брюссельские чиновники.

У современной России объективно не может быть никаких экспансионистских планов. У нас нынче другая головная боль: как удержать такую огромную и богатую землю при столь малой численности населения? С учетом демографической воронки, засасывающей в себя новые поколения россиян, эта проблема со временем станет еще более актуальной. А если принять во внимание бурный рост населения в соседних с Россией странах Азии, то придется задуматься о степени эффективности нынешних наших концепций безопасности.

Попробуйте отгадать, кому принадлежат эти слова:

Если тому или другому народу удалось завоевать себе очень большие территории, то это вовсе не обязывает другие народы к тому, чтобы навеки признать этот факт незыблемым. Это доказывает только то, что завоеватель в данную минуту был достаточно силен, а остальные народы были достаточно слабы, чтобы это допустить. Право данного завоевателя основано только на его силе. Если наш народ ныне столь невозможным образом сжат на крошечной территории и вынужден поэтому идти навстречу столь тяжелому будущему, то из этого вовсе не вытекает, что мы должны примириться с судьбой. Восстать против этого — наше законнейшее право. Глупо было бы думать, что какая-то высшая сила судила так, чтобы другим государствам достались огромные территории, а мы должны были подчиниться нынешнему несправедливому разделу земли. Ведь и те земли, на которых мы живем сейчас, не свалились нам в виде подарка с неба, а достались нашим предкам в тяжелой борьбе. Так и в будущем новые территории достанутся нам только в результате тяжелой борьбы с оружием в руках.

Не догадались? Подскажу: автор этих слов — Адольф Гитлер, но разве нет сегодня среди западных политиков и некоторых наших южных соседей тех, кто думает примерно так же?

История взаимодействия русской цивилизации с европейскими политическими культурами не ограничивается XX веком с его железным занавесом и Берлинской стеной. Опыт участия России в коалициях европейских и евро-атлантических держав имеется, да еще какой! Вспомним, хотя бы Венский конгресс 1814–1815 годов, Антанту времен Первой мировой войны и, естественно, Антигитлеровскую коалицию 1942–1945 годов, успех которой был обеспечен беспримерным мужеством советских людей, потерявших в этой войне 27 миллионов жизней своих соотечественников. Так что народы Европы до сих пор в долгу перед моей страной и просить они должны нас соединиться с ними в едином оркестре европейских держав не с надменным видом, делая нам якобы одолжение. Просить надо Россию с поклоном — в знак великой к ней благодарности.

Взамен новой конфронтации я бы предложил новую философию европейской безопасности, новый свод правил приличного поведения государств в пространстве «от Ванкувера до Владивостока», закованных в юридически обязывающий договор, о необходимости которого отчетливо высказался президент Дмитрий Медведев.

Судьба военных альянсов прежней эпохи может быть решена потом — нашими детьми, которые будут мудрее нас. Сегодня же эти военные блоки необходимо переформатировать так, чтобы все пушки на европейском континенте смотрели только наружу. Действующие статьи соглашений о коллективной безопасности должны быть ориентированы на отражение внешних угроз. У угрозы войны в Европе надо вырвать все ядовитые зубы и в конце концов сделать ее в принципе невозможной. НАТО должна отказаться от своего сверхэгоизма и признать, что безопасность всех государств евроатлантического региона (а не только стран-союзниц) должна быть неделима.

Законодательно во всех европейских и североамериканских странах следовало бы запретить военное планирование друг против друга, использование военной силы (или угрозы ее использования) для разрешения каких бы то ни было межгосударственных споров внутри нашего цивилизационного дома. Нельзя достигать собственной или коллективной безопасности за счет безопасности соседа и партнера. Всем должно быть понятно, что свобода и безопасность одной нации заканчивается у носа другой нации, потому что у этой нации также есть право на свободу и безопасность.

НАТО должна официально заявить, что статья 5 Вашингтонского договора (о коллективной обороне) в отношении России не применяется. Понятие «коллективная оборона» должно расшифровываться НАТО как ее готовность сдерживать и отражать угрозы извне евроатлантического региона. Любой партнер НАТО (в том числе и Россия) должен знать, что в чрезвычайных обстоятельствах он может рассчитывать на военную помощь альянса, равно как и альянс вправе рассчитывать на взаимность. Лучшей мерой скрепления такого доверия могли бы стать — на первом этапе — перекрестные гарантии безопасности между НАТО и Россией, а затем — практическое сотрудничество в вопросах обеспечения европейской и международной безопасности и создание союза трансъевропейской безопасности. В эту тройку следует запрячь США, Евросоюз и Россию.

Союз трансъевропейской безопасности будет смахивать на русскую матрешку. Каждая европейская нация будет спрятана за несколькими защитными слоями: первый слой — национальные системы обороны и безопасности, второй — существующие альянсы (включая НАТО и ОДКБ), третий — новый панъевропейский договорный альянс с участием США, ЕС и России.

В своей нашумевшей статье в New York Times от 19 августа 2009 года известный американский политолог и «ястреб» Збигнев Бжезинский предложил заключить соглашение о сотрудничестве в сфере безопасности между НАТО и «созданной Кремлем Организацией договора о коллективной безопасности, в которую входят Армения, Беларусь, Казахстан, Киргизия, Россия, Таджикистан и Узбекистан». «Эта уступка, — пишет далее этот неисправимый "ястреб американской демократии", — которой Россия давно добивается, должна быть предоставлена на условии, по которому страны, не являющиеся членами того или иного блока, могли бы свободно выбирать, к кому им присоединиться — к НАТО или ОДКБ».

Странные люди — эти американские ястребы. Если Збигнев и вправду считает, что за формальное признание ОДКБ со стороны НАТО мы готовы отказаться от своей принципиальной позиции против расширения альянса за счет Украины, Грузии и других постсоветских государств, то он за все годы изучения СССР и России, видимо, так ничего и не понял.

Некоторые западные политики и эксперты идут намного дальше Бжезинского. Они предлагают внешне безобидную формулу «двойного политического гражданства» для государств, желающих сохранить или оформить свое членство одновременно в евроатлантических или евразийских региональных военно-политических союзах, например в НАТО и ОДКБ. Это, мол, продемонстрирует ненаправленность военных союзов друг против друга и подчеркнет разницу в их специализации и региональном охвате. Кроме того, с их точки зрения, эта формула позволит снять напряженность в сложных случаях, когда присоединение к тому или иному альянсу приобретает политическую окраску в цветах ушедшей эпохи и ее конфликтов.

Честно говоря, я усматриваю в этом внешне безобидном и «прорывном» предложении сразу два «но». Во-первых, для этого потребуется внести существенные коррективы в Устав НАТО, так как до сих пор ее членами могли стать только европейские государства (хотя Турцию-то приняли!). Во-вторых, а не получится ли так, что под видом реализации этой формулы НАТО втянет в свой состав большую часть пока еще политически слабых и зависимых от Запада среднеазиатских государств? Что касается натовских стран, то они вряд ли побегут, толкаясь, занимать места в ОДКБ. Поверьте мне, демократия демократией, но дисциплина в НАТО пока железная, и без кивка из Вашингтона ни одно европейское государство не позволит себе такую степень свободы и самостоятельности.

Тем не менее в вопросе реинтеграции Востока и Запада Европы в единую систему безопасности «от Ванкувера до Владивостока» я оптимист. И путь к созданию такой системы лежит через равноправное и планомерное сближение НАТО и ОДКБ. Союз двух военно-политических организаций, возглавляемых соответственно США и Россией, станет основой мира и процветания всего европейского континента, а может быть, и мира.

Безусловно, все изложенное мной выше — мое личное мнение, если хотите — мой интеллектуальный вклад в общее дело. Эти идеи имеют право на жизнь в том случае, если НАТО найдет в себе мужество отказаться от бесплодных потуг превратиться в «мирового жандарма» и глобального конкурента ООН. Если Организация Объединенных Наций страдает излишним бюрократизмом, то это вовсе не означает, что ее надо разгонять или высмеивать.

Вообще, по-хорошему, всей евроатлантической системе безопасности нужен хороший ревизор. Старые правила и изжившие себя аморальные нормы поведения военных блоков должны быть безжалостно пересмотрены. Но ревизия должна проходить эволюционно. Нынешняя система международного права далась нам большой кровью, и эту кровь в артерии наших отцов и матерей обратно не загонишь.

На холмах Грузии…

Утром 8 августа 2008 года я проснулся намного раньше обычного. Разбудили меня ласковое тосканское солнце и пение птиц. Мы отдыхали с женой и детьми в Италии и решили снять на несколько семей небольшой дом у частного хозяина. Я вышел в крошечный дворик приготовить стол для семейного завтрака. Мы приехали к морю дня за два до этого и еще толком не успели разложить по комнатам вещи.

Где-то рядом зазвонил мобильник. Переступив через еще не разобранный чемодан, я схватил телефон и быстро нажал на кнопку ответа, чтобы громкий сигнал не разбудил спящих в доме детей. С той стороны провода кто-то громко кричал: «Почему вы молчите? Нас здесь всех убивают! Вы нас предали? Скажите!» Я узнал звонившего. Это был мой старый приятель-осетин, с которым я познакомился в бесланском штабе. Я попробовал успокоить его и понять наконец, что за переполох. Мой собеседник немного успокоился, но продолжал сбивчиво рассказывать мне о произошедшей ночью трагедии. Из его слов стало ясно, что Саакашвили начал войну против Южной Осетии и обрушил ракетно-артиллерийский удар на спящий город Цхинвал.

По памяти я назвал приятелю телефон спецкоммутатора в Москве [в Беслане я выучил его как Отче наш) и посоветовал несколько адресатов, куда ему нужно срочно позвонить, чтобы сообщить детали. При этом я, конечно, понимал, что руководство страны и наши военные не могут не знать о масштабном вторжении грузинской армии в Южную Осетию. Грузинские силы не могли вторгнуться в пределы этой республики в обход постов наших миротворцев, значит, они должны были смять позиции наших военных. Если это так, то без жертв среди военнослужащих России не обошлось — ведь наши ребята, в отличие от западных миротворцев в Сребренице, боевые позиции не оставляют. Я включил телевизор, убрал звук и стал щелкать переключателем программ. По нескольким итальянским каналам показывали все что угодно, но только не новости о начавшейся войне. Тогда я через мобильную связь вошел в Интернет. Первые сообщения в Сети подтвердили информацию звонившего осетина — война!

Я разбудил жену и попросил ее срочно собраться. Позвонил в Брюссель помощнику и поручил ему выяснить, какие ближайшие рейсы и из каких ближайших городов Италии вылетают в столицу Бельгии. Мне, на счастье, выпал подходящий рейс с вылетом через пару часов. По идее, я должен был успеть. Жена вызвалась меня проводить. Мы прыгнули в машину и помчались в аэропорт по пустой, залитой солнцем магистрали.

Пока ехали, я успел обзвонить всех, от кого зависел успех моей миссии в штаб-квартире НАТО. Я понимал, что задача грузинских властей состоит в интернационализации конфликта и втягивании на своей стороне в военные действия вооруженных сил стран Североатлантического альянса. Соответственно, моя задача сводилась к прямо противоположной задаче — остановить НАТО от необдуманных поступков и не позволить грузинским авантюристам спровоцировать третью мировую войну. Понятно, что далеко не все здесь зависело от меня, но я ставил перед собой именно эту задачу.

Мне нужны были все мои люди на местах. Всех, кто находился в августе вне Брюсселя, я немедленно отозвал из отпусков. В Москву были направлены срочные запросы на получение оперативной информации с места боев. Кроме того, у меня со старых времен оставались надежные источники информации во Владикавказе и самом Цхинвале. По итогам моих телефонных переговоров с Москвой и Владикавказом передо мной предстала драматическая картина развития событий. Как я и предполагал, грузинские Вооруженные силы напали вероломно. Были расстреляны российские миротворцы на ближайших блокпостах и в пунктах наблюдения. Сколько пострадало гражданских лиц во время ночной бомбардировки и утренних танковых боев на улицах города, можно было только догадываться.

Перед самой посадкой в самолет снова зазвонил мобильник. Парламентский корреспондент информационного агентства «Интерфакс» Людмила Щербина, хорошо знакомая мне по работе в Государственной думе, просила дать хоть какое-то пояснение по поводу того, что происходит на Южном Кавказе. Понимая, что сложившаяся ситуация требует инициативных, самостоятельных и ответственных действий, я решил, не дожидаясь санкций из Центра, дать развернутый комментарий. «То, что совершил Саакашвили, — сказал я, — это его последняя ошибка. Нападение на российских миротворцев при исполнении ими своих служебных обязанностей есть нападение на Россию в целом. Это агрессия, на которую будет дан жесткий военный ответ. Ночная бомбардировка спящего города — варварский акт, направленный на то, чтобы убить как можно больше ни в чем не повинных людей — женщин, стариков и детей. Это и есть этническая чистка, которая квалифицируется как военное преступление. Россия обязана остановить бойню и наказать агрессора, применив против него свои Вооруженные силы».

Когда я через полтора часа приземлился в аэропорту Брюсселя, мой первый комментарий уже цитировали все российские и мировые агентства. Тогда я еще не знал, что сам лично вступил в свою войну — войну информационную, пропагандистскую, которая скоро станет не менее жестокой, подлой и варварской, чем та, что разгоралась в Южной Осетии.

Не успела моя машина отъехать и ста метров от брюссельского аэропорта, как мне позвонил верховный главнокомандующий Объединенными вооруженными силами (ОВС) НАТО в Европе генерал армии США Джон Крэддок.

— Посол, привет, вы где сейчас находитесь?

— Уже в Брюсселе, генерал. А вы?

— Греюсь на пляже…

— Грейтесь дальше, генерал.

Я решил взять инициативу в свои руки и тут же предложил Крэддоку немедленно устроить брифинг для его людей в Штабе ОВС НАТО в бельгийском городе Монс по обстановке в зоне конфликта. Американец согласился. На следующее утро, заранее согласовав объем информации с начальником Генерального Штаба Вооруженных Сил России генералом армии Николаем Макаровым, я принял в своем рабочем офисе в штаб-квартире НАТО начальника Штаба ОВС альянса немецкого генерала Латтера, который прибыл в сопровождении нескольких старших офицеров из Монса.

Разговор был сложный и профессиональный. Главное, что я дал понять натовцам: убиты наши миротворцы, погибло значительное число гражданских лиц, пока не поддающееся точному подсчету. Мы вынуждены срочно перебрасывать подкрепления в Южную Осетию. Операция будет носить локальный и ограниченный по времени характер. Наша задача — принудить Грузию, развязавшую международный вооруженный конфликт, к миру. Мы не ставим целью оккупацию Грузии или смену ее политического режима. Но мы уничтожим любой объект военной инфраструктуры, если он будет задействован против нас или гражданских лиц Южной Осетии. Я также подтверждаю, что в войска поступил приказ верховного главнокомандующего, президента Дмитрия Медведева — максимально избегать поражения грузинских гражданских объектов и лиц и не выходить за пределы зоны ответственности наших миротворцев. По окончании операции по принуждению Грузии к миру мы вернем все наши воинские подразделения в места постоянной дислокации. От НАТО мы хотим лишь одного: не влезать в эту историю.

Немец выслушал меня, практически не перебивая, лишь уточняя некоторые детали. На лице его я читал то ли страдание, то ли сострадание. Потом он поблагодарил меня за открытость и готовность к диалогу.

Эти пять дней войны на Южном Кавказе я буквально проболел. Я и раньше бывал на войне — под артобстрелом и снайперским огнем. Но никогда раньше я не чувствовал такого патриотического подъема у всех моих товарищей в Москве и в нашей миссии в Брюсселе, такой всеобщей ненависти и презрения к зачинщикам войны и такой личной ответственности за дело мира.

12 августа со мной срочно связался руководитель нашей группы военной связи в Штабе ОВС НАТО генерал-майор Виктор Зиновьев. Он сообщил, что только что в наш офис в Монсе зашел некий американский полковник, который частенько ошивался вокруг наших военных представителей в НАТО, и злорадно сообщил, что альянс принял решение высадить в Грузии десант. Я, конечно, не мог доверять развязной болтовне американского офицера, тем более что так в НАТО дела не делаются. Прежде чем применить силу, военное командование альянса должно получить официальную санкцию Совета НАТО, состоящего из моих коллег — постоянных представителей стран — участниц альянса. В случае чего я бы узнал об этом решении одним из первых. Тем не менее я решил немедленно передать информацию генерала Зиновьева в Центр, а затем сразу связаться с командованием НАТО.

Генерал Латтер соединился со мной без промедления. Я изложил ему суть события и потребовал объяснений. По тону разговора стало ясно, что немец сильно уязвлен случившимся. Латтер еще раз переспросил фамилию американского шутника, заверил меня, что НАТО сохраняет в конфликте на Южном Кавказе нейтралитет, и пообещал тщательно разобраться в инциденте. Я поблагодарил своего собеседника и повесил трубку. Тем не менее эта история меня неприятно поразила. Оказывается, среди офицеров Штаба ОВС НАТО есть любители пощекотать нервы. Надеюсь, что они будут примерно наказаны.

В течение считаных часов после начала войны в Южной Осетии Постпредство России при НАТО превратилось в настоящий штаб и живой пресс-центр, работающий практически круглосуточно. Полдня я тратил на всевозможные телемосты, дебаты и интервью ведущим западным СМИ и подготовку собственных статей и комментариев для ведущих американских и европейских газет — с разъяснением правды о происходящих событиях. Вторые полдня я тратил на консультации в штаб-квартире НАТО с моими коллегами — послами западных держав и руководством Международного секретариата альянса. Все они нехотя прерывали свои августовские отпуска и слетались в Брюссель.

В связи с блокировкой американской делегацией созыва по моему требованию чрезвычайного заседания Совета Россия-НАТО альянс практически сам лишил себя собственной политической роли в этом конфликте, добровольно отдав ее Евросоюзу и лично Николя Саркози — французскому президенту, который в тот момент председательствовал в ЕС. Оказавшись в информационном вакууме, потеряв возможность ориентации в бурном развитии событий на Южной Кавказе, мои коллеги-послы просили меня ежедневно информировать их об обстановке в зоне боев и действиях вооруженных сил России.

Через пять дней все было кончено. Струсившая грузинская армия, обученная, вооруженная и натасканная натовцами, к позору своих иностранных инструкторов бежала с поля боя. «Дмитрий, объясни, как вы сумели так быстро перебросить войска в Грузию и разгромить Саакашвили?» — недоуменно спрашивали меня послы западных держав. Мне оставалось в ответ лишь пожимать плечами. Вот странные люди! Веками живут рядом с нами, веками нас задирают, а когда получают сдачи, удивляются, почему это у нас так резко и здорово получилось.

«Пятидневная война», как ее назвали на Западе, перечеркнула планы Саакашвили по втягиванию Грузии в НАТО и превращению ее в раздражитель России на Южном Кавказе. Однако сам Саакашвили и его вашингтонские хозяева сдаваться не собирались. Кампания, развязанная против России и двух молодых кавказских республик — Абхазии и Южной Осетии, была настоящей агрессией. На головы западных обывателей были сброшены тонны военной лжи. На Западе этой пропагандистской машине противостояли в основном два российских дипломатических представительства — русская миссия при НАТО и миссия России при ООН, руководимая послом Виталием Чуркиным, который доказал, что под его дипломатическим мундиром бьется сердце патриота и гражданина.

19 августа в Брюссель на внеочередную встречу Совета НАТО слетелись министры иностранных дел 26 стран альянса. Вышедший по ее итогам к журналистам генеральный секретарь НАТО голландец Яаап де Хооп Схеффер обвинил Россию в «непропорциональном применении силы против суверенной Грузии». В этот момент НАТО мне напоминала девицу не первой свежести и легкого поведения, менторским тоном читающую нравоучения. Я не верил своим ушам: это была та самая НАТО, которая весной 1999-го «пропорционально» бомбила города Сербии и убила в итоге более двух тысяч ее мирных жителей! Воистину цинизм НАТО в эти дни мог поразить самых отпетых циников!

Кроме того, министры стран НАТО заявили, что «отношения с Россией не могут оставаться прежними» («по business as usual»). Это уже была серьезная политическая ошибка НАТО. В результате альянс вывалился из всей южно-кавказской драмы и уничтожил сам свою же репутацию. Вся работа натовских пропагандистов по убеждению российской общественности в том, что «альянс — белый и пушистый», пошла насмарку. НАТО в критический момент для России стала на сторону убийцы женщин и детей, отдавшего приказ вероломно напасть и расстрелять наших миротворцев. Такого лицемерия от Североатлантического альянса не ожидали даже самые махровые НАТО-скептики.

В этот день, ожидая вердикта натовских министров, я запланировал в НАТО свою пресс-конференцию. Руководство альянса всегда спокойно относилось к общению послов партнерских стран со СМИ под крышей НАТО.

За несколько часов до начала брифинга в наш офис поступил ответ генсека Яаапа де Хоопа Схеффера, в котором сообщалось, что «все пресс-залы в штаб-квартире альянса заняты». Со стороны натовских пиарщиков, подсунувших Схефферу проект этого письма, это было верхом глупости. Запрещать русскому послу общаться с прессой, аккредитованной при НАТО, означало выставить себя в самом неприглядном свете. Естественно, я был готов проводить пресс-конференцию и с мегафоном в руке — пусть даже на броневике, да где угодно! В нашей Думе я ведь многому научился.

Я дал указание завхозу нашего постпредства выломать все внутренние перегородки в офисе российской миссии в здании штаб-квартиры НАТО и завезти туда всеми правдами-неправдами как можно больше стульев.

Узнав, что Рогозина лишили слова, распаленные азартом и жаждой сенсации иностранные журналисты ломанулись в наш офис, забив его до отказа. Пресс-конференция состоялась. Хочу сказать натовским бюрократам спасибо. Очевидно, что они просто помогли мне своим непрофессионализмом создать необходимую атмосферу для того, чтобы каждое мое слово о войне в Южной Осетии и поведении НАТО было пропечатано многомиллионными тиражами ведущих западных газет — причем далеко не комплиментарно по отношению к альянсу.

После хамского заявления НАТО по итогам министерской встречи 19 августа, в котором нас обвинили во всех смертных грехах и провозгласили политику «no business as usual», Кремлю не оставалось ничего иного, как признать независимость двух молодых кавказских республик. Иных гарантий невозобновления грузинами военных действий на нашей южной границе ожидать было неоткуда. Кроме того, признание независимости стало ответом на инсинуации на тему, что, мол, «Россия хочет аннексировать Южную Осетию и Абхазию».

О принятом решении я узнал лично от президента Медведева, который вызвал меня 25 августа в Сочи для консультаций. В это время американцы, «опоздавшие на последнюю электричку», вдруг решили устроить запоздалую демонстрацию своей военной мощи, послав свои боевые корабли в Черное море. Одновременно немногочисленные грузинские криминальные элементы, вольготно расквартировавшиеся в европейских столицах, начали провокации у стен российских посольств. Митингами и демонстрациями «возмущенной грузинской общественности» напрямую руководили штатные сотрудники грузинских спецслужб и дипломатических миссий, о чем мне пришлось сделать официальное представление на одном из посольских заседаний Совета евроатлантического партнерства. Во избежание новых нападений грузинской армии на села и города Абхазии и Южной Осетии Кремль по приглашению официальных властей Сухума и Цхинвала принял ответственное решение разместить на их территории небольшое количество российских военных.

Угроза новой войны захлебнулась. В Южную Осетию начали возвращаться беженцы. Родственники искали случайные захоронения своих родных и близких, погибших от рук грузинских захватчиков. Полным ходом шла расчистка завалов разрушенного войной Цхинвала, началось его восстановление. Что же касается Брюсселя, то он вновь вернулся к своему любимому занятию — «перемыванию косточек» русскому медведю, который, к всеобщей неожиданности, вдруг проснулся и надрал уши обидчику. Ох, не будите вы, господа, русского медведя!

Поиск по сайту: