А.Пушкин. «На холмах Грузии...»

Стихотворение «На холмах Грузии...» написано в 1829 году, во время путешествия в Арзрум (15 мая), когда поэт оказался в местах, напомнивших ему дни его южной ссылки, поездку по побережью Черного моря вместе с Раевским. Произведение посвящено Марии Раевской, в которую Пушкин был влюблен тогда, в годы юности. Позже она вышла замуж за декабриста С.Волконского, а в 1829 году находилась вместе с мужем в Сибири, на каторге.

На холмах Грузии лежит ночная мгла;

Шумит Арагва предо мною.

Мне грустно и легко; печаль моя светла;

Печаль моя полна тобою,

Тобой, одной тобой... Унынья моего

Ничто не мучит, не тревожит,

И сердце вновь горит и любит – оттого,

Что не любить оно не может.

В этом стихотворении 3 предложения:

– первое – это описание места, где находится поэт;

– второе – нахлынувшие воспоминания о возлюбленной;

– третье – поэт вновь переживает чувство любви.

Можно сказать, что созерцание мест, в которых оказался поэт, вызывает в нем воспоминания о возлюбленной, и он вновь переживает любовь.

Первое бессоюзное сложное предложение простой и ясной структуры в самом начале стихотворения точно передает общие приметы, как бы опознавательные знаки пейзажа. Это даже не описание природы в полном смысле слова, а именно предельно обобщенное обозначение мест, которые наблюдает поэт, а также указание на время суток: холмы Грузии, Арагва, ночная мгла. Присутствие самого поэта кратко обозначено словами: Шумит Арагва предо мною.

Второе бессоюзное сложное предложение состоит из трех частей: две первые почти не распространены, потому что в них грамматические основы передают настроение поэта, уточняют характер его состояния, а второстепенные члены (дополнение мне и определение моя) лишь указывают на того, кто испытывает это состояние. Последняя часть распространена дополнением, которое трижды повторяется:...тобою, тобой, одной тобой...

Бессоюзные сложные предложения позволяют кратко и очень четко и выразительно передать возникновение и развитие чувств автора: от внешних впечатлений к настроению и к воспоминаниям.

Последнее предложение (сложносочиненное с подчинением) передает и характер чувства поэта, и его попытку разобраться в этом чувстве, осознать и проанализировать его, поэтому краткость, отрывистость конструкций сменяется более плавной, раздумчивой интонацией.

Точки с запятой в начале стихотворения подчеркивают отдельность, фрагментарность впечатлений и настроений поэта. Каждая часть бессоюзных предложений здесь произносится на одном дыхании, благодаря этому создаются интонация и ритм, которые будто передают дыхание самого автора.

Затем эти знаки сменяются запятыми при повторе (тобою, тобой, одной тобой), что создает замедление интонации, передавая сосредоточенность поэта на образе возлюбленной. Особенно выразительно здесь многоточие, которое показывает, что на поэта нахлынули воспоминания, но он о них умалчивает. Эту паузу тайных воспоминаний и выражает многоточие. Тире в конце третьего предложения отделяет описание чувств от той части, где осмысливается их причина, осмысливается как бы внезапно, по какому-то вдохновению.

Синтаксически параллельные части первого предложения (инверсия: сказуемое – подлежащее) создают определенную ритмичность, напевность, ощущение спокойствия. Синтаксический параллелизм во втором предложении усиливается еще и лексическим повтором: печаль моя светла; печаль моя полна тобою. Это заостряет внимание на внутреннем состоянии поэта: его печаль – это определяющее чувство в тот момент, но это печаль легкая и светлая, так как она связана с прекрасными воспоминаниями о возлюбленной.

Лексический повтор тобою, тобой, одной тобой является эмоциональным и смысловым центром стихотворения, недаром этот повтор соединяет первое и второе четверостишия.

В конце чувство автора обретает конкретность, также выраженную лексическим повтором любит – любить.

Рифмы мгла – светла построены на отношениях антонимии: природа погружается в состояние покоя и сна, во мрак, в темноту – в душе поэта пробуждаются воспоминания, светлая грусть.

Рифмы мною – тобою представляют как бы смысловой стержень стихотворения, связывая автора и незримую возлюбленную.

Здесь при помощи оксюморона передается особенность чувства грусти и печали – светлая, легкая грусть и печаль.

Синонимы:

– грустно – печаль – унынье – это лексические синонимы, которые передают основное настроение поэта;

– легко – не мучит – не тревожит – контекстуальные и лексические синонимы, которые уточняют характер грусти и печали, подчеркивают, что это настроение спокойное, светлое;

– горит – любит – контекстуальные синонимы, которые выражают пробудившиеся чувства поэта.

Слово горит употреблено в переносном значении: сердце вновь горит – это метафора, передающая пылкость чувств автора.

Двойное отрицание не любить... не может означает, что сердце обязательно должно любить, без любви нет жизни, нет смысла существования. Двойное отрицание усиливает эмоциональность стихотворения.

Таким образом, это стихотворение о любви. Поэт, оказавшись в Грузии, вспоминает о своей давней возлюбленной, с которой встретился на Кавказе в годы южной ссылки. Глядя теперь на холмы в ночной мгле, поэт постепенно погружается в воспоминания. Они пробуждают в его душе грусть и печаль о безвозвратно ушедшем чувстве, но одновременно заставляют снова испытать любовь. Поэтому его печаль... светла и сердце вновь горит. Для Пушкина без любви нет жизни, и поэтому он всегда благодарен возлюбленной за пережитые минуты счастья и хранит воспоминания о них.

А.Фет. «Как богат я в безумных стихах!..»

В.А. Жуковский. «Невыразимое» (1819);
Ф.И. Тютчев. «Silentium!» (1830);
А.А. Фет. «Кому венец: богине ль красоты...» (1865);
А.А. Фет. «Как богат я в безумных стихах!..» (1887).

Все эти произведения написаны в русле романтизма и посвящены одной главной теме, которую можно сформулировать строкой Жуковского: Невыразимое подвластно ль выраженью? То есть в этих стихотворениях решается вопрос о том, можно ли в поэтическом слове достаточно адекватно выразить жизнь и ее красоту – как внешнюю (красоту природы, человека), так и внутреннюю (красоту человеческих чувств и переживаний).

Как богат я в безумных стихах!

Этот блеск мне отраден и нужен:

Все алмазы мои в небесах,

Все росинки под ними жемчужин.

Выходи, красота, не робей!

Звуки есть, дорогие есть краски:

Это все я, поэт-чародей,

Расточу за мгновение ласки.

Но когда ты приколешь цветок,

Шаловливо иль с думой лукавой,

И, как в дымке, твой кроткий зрачок

Загорится сердечной отравой,

И налет молодого стыда

Чуть ланиты овеет зарею, –

О, как беден, как жалок тогда,

Как беспомощен я пред тобою!

В стихотворении всего 5 предложений: первая строфа состоит из двух предложений, вторая – также из двух предложений, а третья и четвертая строфы представляют собой одно предложение.

В первых двух строфах пунктуация образует интонационную параллель: первая строка в каждой из этих строф заканчивается восклицанием, а вторая – двоеточием и паузой перед пояснением.

Последнее предложение занимает 3-ю и 4-ю строфы.

В первых двух строфах интонация бодрая, динамичная (отсутствие союзов), уверенная, даже торжествующая. В последних двух строфах она замедляется, становится более плавной, неторопливой, потому что появляется перечисление однородных придаточных с повторяющимся союзом и.

Можно сказать, что интонационно стихотворение делится на 2 части: первые две строфы, интонационно параллельные друг другу, бодрые, яркие, динамичные, – и последние две строфы – плавные, напевные, интонационно стремящиеся к двум последним строкам, заканчивающимся восклицанием, но уже не с торжествующими нотами, а с горечью бессилия.

По смыслу это стихотворение также можно разделить на две части, противопоставленные друг другу. Уверенное я в первой части, ощущение своей силы как поэта-чародея, которому подвластны красота природы и красота стиха, торжество поэта – создателя красоты противопоставляется беспомощному «я» второй части. Сильнее поэта оказывается живая, неуловимая красота его возлюбленной, когда на ее лице играют и сменяются оттенки любовного чувства. Антонимы богат – беден, как бы обрамляющие это стихотворение, довершают противопоставление.

Вторая часть стихотворения недаром начинается с сочинительного противительного союза но. Этим союзом автор сразу определяет, подчеркивает отношения противопоставления между первой и второй частями стихотворения.

Ряд контекстуальных синонимов в первой части:

блеск – алмазы – жемчужины – звуки – краски– красота.

Эти контекстуальные синонимы создают впечатление богатства, которое есть у поэта. Поэт творит новую, поэтическую действительность, которая не только вбирает в себя внешнюю красоту природы и ее блеск, но и сама полна красоты и блеска слова. Именно поэтому автор чувствует себя волшебником-чародеем, которому есть чем заплатить за мгновение ласки. Слова блеск, алмазы, жемчужины употреблены здесь в переносном, метафорическом значении.

Слова сердечная отрава здесь являются метафорой любовного чувства.

В двух последних строфах поэт стремится передать красоту изменчивого, живого, текучего чувства. Здесь нет определенных и ярких красок. Слова как в дымке, налет, чуть показывают неуловимость нюансов красоты возлюбленной, невозможность сколько-нибудь точно передать отражение ее переживаний в поэтическом слове. Она прекрасна, потому что в ее душе разгорается любовь, но поэт бессилен запечатлеть невыразимое.

Поэт ощущает себя творцом, когда в стихах создает новую красоту – красоту поэтического слова. Ему подвластен внешний блеск, будь то блеск ярких черт красоты природы или облика человека. Тут он ощущает себя богачом, всесильным чародеем.

Однако перед лицом тонкой внутренней красоты чувства, живой красоты изменчивой человеческой души, бросающей свой отсвет на черты внешности, поэт бессилен и жалок и сознает себя бедняком.

Поиск по сайту: