СТЕФАНИ

Прошло уже три недели с тех пор, как я и Линден переспали.

Наверное, это были лучшие три недели в моей жизни. Даже несмотря на небольшой спад в бизнесе из-за дерьмовой ноябрьской погоды, я не могла выкинуть его из головы.

Линден - это всё, о чём я могла думать.

Конечно, я каждый день хожу на работу и каждый день пытаюсь кого-то нанять. Должа сказать, что проводить собеседования - одно из самых тяжёлых в мире занятий. А я наивно думала, что это будет легко, и если у человека прекрасное резюме, он будет хорошим работником.

Но когда ты приглашаешь их на собеседование, то понимаешь, что большинство людей с безупречным резюме полные придурки. Как-то девушка сказала мне, что хочет работать здесь, потому что любит вещи и шоппинг, а работа в магазине позволит совмещать и то и другое. А один парень признался, что крал вещи на прошлой работе, но сейчас это «пройденный этап» и мне не о чем беспокоиться.

Все это немного утомляет. И скрывать наши новые, э-э-э, отношения тоже довольно трудно.

Иногда я задаюсь вопросом: правильно ли то, что мы делаем? Я постоянно чувствую себя виноватой. Мне приходится врать Джеймсу, и пусть это безобидная ложь о том, как я провела вечер, но это загоняет меня в тупик. Я не люблю врать своим друзьям.

Но должна признаться, мне нравится спать с Линденом.

На самом деле, всё это усложняет, поднимая на новый, серьезный уровень. И когда я говорю, что Линден - всё очень я думаю, это чистая правда.

Иногда мне кажется, что то, что мы делаем - это пустая трата времени, и, наверное, так оно и есть. Но в то же время все еще никогда не было настолько простым. Трахаться с ним так же естественно, как спать или есть. Я никогда не чувствовала себя с кем-то на столько физически совместимой.

Наверное, я просто не хочу признаться в первую очередь самой себе, что то, что происходит между нами, намного больше, чем просто секс, как бы я этому не противилась. Мы не друзья с дополнительными возможностями, мы друзья с чем-то, о чём люди умирают, так и не узнав. Порой мне хочется сказать, что мы занимаемся любовью, потому что на ровне с грубым и властным Линден может быть невероятно нежным и ласковым. Его близость вызывает во мне трепет, независимо от того, чем мы занимаемся.

Конечно, я всегда любила Линдена, как люблю всех своих друзей. Но эта любовь превращается во что-то иное, что-то глубокое и светлое. Это словно её другая сторона, которая с каждым днём открывает мне что-то новое. Это как открыть подарок на рождество, о которым ты так мечтал, и обнаружить, что под слоями подарочной бумаги скрывается нечто большее.

И дело не только в сексе. В последние дни моё сердце словно губка, оно готово впитывать, впитывать и впитывать, пока все мои чувства не просочатся в кровь, разнося по моему телу небывалое удовольствие.

Линден - это мои мысли, мой воздух, моя почва под ногами. Линден начинает быть для меня большим, чем просто всё.

Некоторые могут назвать это сумасшествием, но я считаю, это называется влюблённостью.

Возможно, немного безумной.

Озарение.

Вот что заставляет меня быть собой.

Во второй половине дня, когда я уже заканчиваю собеседование с девушкой, которая, на первый взгляд, кажется довольно застенчивой для продавца, я слышу стук в дверь. Перед собеседованием я повесила вывеску "ЗАКРЫТО", поэтому я сразу понимаю, кто стучится.

Появление Линдена становится настоящим сюрпризом. Он должен был провести в полете весь день, чтобы добраться до огромного ранчо на юге, используя по максимуму короткие дневные часы.

Я никак не ожидала увидеть его до вечера. Он что-то говорил о том, чтобы взять меня в дорогой ресторан где-нибудь в моём районе, где показывают классические фильмы.

Я машу ему рукой и не могу сдержать улыбки. Надеюсь, я выгляжу и пахну хорошо, но уже слишком поздно это проверять.

Девушка, которая только что проходила у меня собеседование, смотрит на него кокетливым взглядом. Отстань, дорогуша, ты еще не получила работу.

Мы идём к двери, и я говорю ей, что перезвоню позже. Знаю, это не совсем то, что она хотела услышать, но я не могу сосредоточиться на ком-то, кроме мужчины за дверью.

Боже, почему он всегда такой красивый.

Я открываю дверь и приглашаю его зайти.

- Какой приятный сюрприз,- говорю я, в то время как девушка с собеседования проходит мимо нас. Он даже не смотрит в её сторону, и я ценю это, учитываю его репутацию. Его взгляд сосредоточен на мне.

- Привет, детка,- напевает он и кладёт руки по обе стороны от моего лица.

Они холодные, и это немного отрезвляет меня. Я стараюсь привыкнуть к тому, что в последнее время он называет меня деткой чаще, чем Мальвинкой.

Он наклоняется и целует меня, наши языки начинают медленный и страстный танец, от чего по венам разносится сладкий жар.

Мои колени слабеют, и я рада, что он держит меня. Не думала, что одним поцелуям можно сотворить такое.

- Что ты здесь делаешь?- спрашиваю я, когда он прерывает поцелуй и, обняв меня за талию, прижимает к себе.

- Я свалил пораньше,- говорит он с хищным блеском в глазах.- чтобы завалить тебя снова.

Я поднимаю бровь в ответ на его каламбур, в то время как он оставляет лёгкие укусы на моей шеи, подбираясь к сладкому местечку за ухом, от чего я превращаюсь в мокрое пятно на ковре.

- Я когда-нибудь говорил тебе о своей фантазии трахнуть тебя в этом магазине?

- Нет, не говорил,- отвечаю я, удивившись такому повороту событий. Я удивлена, но определённо заинтригована.

В ответ он тихо рычит и, подняв юбку, сжимает мою задницу.

- О, я смотрю ты сегодня плохая девочка? - спрашивает он, поглаживая обнажённую кожу вокруг стрингов.

Затем он шлепает меня. Сильно.

Я подпрыгиваю от резкого удара, но он удерживает меня на месте, улыбаясь, в то время как кожа на заднице начинает гореть.

- Больно, - хныкаю я, стараясь не быть похожей на ребёнка.

- Ты права, лучше было поцеловать, - говорит он, и теперь я точно знаю, что он не отступится.

- Притормози! - предупреждаю я, прежде чем он ещё сильнее смутит меня на виду у всех. Я одёргиваю юбку и быстро вырываюсь из его хватки. Затем я выключаю в зале свет, теперь ему точно будет не просто меня поймать.

Когда я оборачиваюсь, он уже стоит со спущенными джинсами. Он улыбается своей фирменной дерзкой ухмылкой, поглаживая твёрдый длинный член.

- Так где ты планировал меня трахнуть? - я смотрю на него из-за прилавка.- Вон там?

Я сдвигаю вешалки с одеждой к окну, чтоб уберечь нас от любопытных глаз с улицы.

- Или здесь?

Я беру в руки его прекрасный член и кладу его в рот.

- Чёрт возьми, детка,- со стоном выдыхает он, немного поддаваясь вперёд.- Только не останавливайся.

Я никогда не остановлюсь, пока он сам не попросит. Кончиком языка я обвожу вокруг головки.

- Можешь сделать мне одолжение? - шепчет он, задыхаясь.

Я киваю, чуть замедляясь.

- Сожми мои яйца. Совсем чуть-чуть. Мне это нравится.

Чёрт, я седлаю всё, чтобы доставить удовольствие этому мужчине. Кроме того, у него просто потрясающий торс. Работая ртом, я немного тяну за яйца, совсем чуть-чуть, как он и просил.

Стон, вырывающийся из его рта, заводит меня, проникая под кожу, и я начинаю дрожать. Боже, это сводит его с ума так же, как и меня. Я сжимаю сильнее, и он, не выдержав, хватает меня за волосы, что вызывает прилив сладкой боли.

- Ты так прекрасна, детка, - говорит он, его дыхание сбивается, - Боже, как хорошо. Не останавливайся. Не останавливайся.

Так я и делаю. Но через минуту, он отпускает мои волосы и отходит в сторону.

- Хорошо, я погорячился. Остановись. Мне нужно оказатья внутри тебя.

Он стягивает с себя джинсы и трусы, а затем поднимает меня с колен, как-то умудряясь при этом снять с меня рубашку.

- Ах, - тихо вскрикиваю я, прикрывая руками обнаженную грудь. Прохожие может и не видели полной картины происходящего, но теперь, когда я стою, стойка с одеждой не так уж и прикрывает меня.

- Кладовка. Отправляйся туда и раздевайся.

Я едва успеваю прикрыть дверь, когда он врывается следом, толкнув меня на стойку с завернутой в защитный полиэтилен одеждой. Вешалки качаются под тяжестью моего веса. Он рывком снимает с себя рубашку, кладёт свои сильные руки мне на бёдра и приподнимает меня. Линден задирает мне юбку, сдвигает в сторону ткань моего нижнего белья, и я обхватываю его ногами за талию.

Когда вещи начинают падать, он крепче хватает меня и кружит по комнате в поисках опоры, пока моя спина не упирается в коробки. Тяжело дыша, он оставляет след влажных поцелуев от моего рта до груди, дразнит соски, пока те не становятся твердыми. Он слегка кусает их, и я задыхаюсь, а затем он одним движением резко входит в меня. Наши тесты были пройдены ещё две недели назад, и могу сказать, что ничего на этой земле не чувствуется так превосходно, как его член внутри меня.

Он улыбается, его рот приоткрыт, а глаза потемнели.

- Скажи мне, как сильно ты меня хочешь.

- Я хочу тебя,- говорю я, слегка наклоняясь, чтобы он ещё глубже мог войти в меня.

- Насколько сильно?

- Чертовски сильно.

Он кусает меня за другой сосок, а затем с силой втягивает его в рот.

- Чёрт возьми, у тебя лучшая в мире грудь. Идеальная киска, идеальная задница, всё такое идеальное.

Он снова кусает меня за сосок, и я издаю стон, откидывая голову на коробки.

- Прекрати меня дразнить.

- Я просто наслаждаюсь своим временем. А ты ненасытная штучка.

- Ты делаешь меня ненасытной.

Он проводит пальцем по моему клитору и улыбается.

- Грязная, чертовски ненасытная девочка.

Я уже на краю, балансирую на грани между желанием насладиться и желанием отпустить себя. Он знает это. И эму это нравится. Линден наклоняется и дразнит мои губы кончиком языка.

- Дай мне это, - шепчу я, практически умоляя, - как ты можешь.

- Только я могу тебе это дать, - говорит он, затем вздыхает и резко входит в меня на всю длину.

Хоть я и влажная, это было довольно сильно и глубоко. Я вскрикиваю от боли и чувствую то самое тепло и наполненность, которых мне так не хватало.

- Тебе нравится это? - шепчет он, посасываю мою шею и обдавая её своим горячим дыханием.

Я бормочу что-то в ответ, и мои ноги сильнее вжимаются в него, сталкивая коробки одну за другой. Вскоре вся полка начинает трястись. Мои ноги дрожат. Он удерживает меня, всё сильнее и яростнее заполняя каждый дюйм моего тела.

Я обхватываю его за спину, чувствуя, как пульсируют его твёрдые мышцы. Мои каблуки упираются ему в задницу, и я держусь за него изо всех сил.

- Черт, - шипит он сквозь зубы. - Черт. Черт. Черт. Как же приятно чувствовать тебя, детка, как же хорошо.

Он набирает темп, и все исчезает - коробки, ящики, магазин. Есть только он и желание, поглощающее нас без остатка.

Он издаёт отчаянный стон, и я чувствую, что он теряет контроль, пот течёт по его лицу, грудь тяжело вздымается. Он близок.

- Кончай со мной,- рычит он, прожигая меня своим взглядом,- Кончай.

Его большой палец задевает мой клитор, и это оказывается последней каплей. Я кончаю, поддаваясь дикому, неконтролируемому удовольствию, пока моё тело и нервы не оказываются полностью уничтоженными. Разум наполняется взрывами тысячи фейерверков, и я точно знаю, он чувствует то же самое.

Когда он выходит из меня и осторожно опускает на пол, я чувствую себя, как во сне, словно кладовка это большое облако, и я на самом деле не здесь, а где-то в другом месте, но с ним.

Мое сердце бешено стучит у меня в груди, я не чувствую ноги и не в силах открыть глаза. Всё тело сотрясается от волн удовольствия, постепенно они становятся всё меньше и меньше и, наконец, затихают. Вскоре я вспоминаю, что нужно дышать.

Я так безумно счастлива. Я в раю.

Линден это нечто.

***

- Знаешь, что самое странное? - спрашивает меня Линден, пока я везу нас к мосту "Golden Gate Bridge", направляясь на север, в сторону Петалумы. Несмотря на то, что я очень люблю этот мост, я до смерти его боюсь, поэтому всегда стараюсь ехать в среднем ряду. Мне кажется, что если я посмотрю в сторону залива, то тут же умру от страха.

- Что? - спрашиваю я.

- Хорошо, - говорит он, положив ладонь мне на коленку. Он поглаживает большим пальцем вверх-вниз по моей коже до тех пор, пока я не покрывается мурашками - Странно то, что я никогда не встречался с твоим отцом, учитывая то, сколько мы знаем друг друга.

Он прав. Линден познакомился только с моей мамой в день открытия магазина. Конечно, мой отец не смог приехать. Кроме моего выпускного вечера и открытия магазина у них не было возможности познакомиться - но всё меняется, когда дело касается моего отца.

Стоило Линдену спросить меня о нем, я тут же начала нервничать. Это ещё одна из причин, по которой я пригласила Линдена. Мне нужна небольшая подстраховка. Тот факт, что мой отец вернулся к маме, но на самом деле еще не переехал обратно, немного усложняет ситуацию, и я не знаю, что будет дальше. Линден будет моим спасательным кругом.

Вторая причина, по которой он едет со мной, столь же эгоистична, как и первая. Я хочу похвастаться Линденом. Я хочу, чтобы он произвёл впечатление на моих родителей. Разве может быть иначе? Он красивый, успешный и безумно очаровательный (по крайней мере, я считываю его успешным, ведь он построил карьеру пилота вертолёта сам, без помощи родителей).

Мне важно, чтобы родители одобрили мой выбор. Знаю, это глупо, но когда Никола, Кайла, Пенни и Джеймс порой плохо отзываются о Линдене в моем присутствии, а я вынуждена молчать, мне нужен кто-то, кто скажет, что я сделала правильный выбор. Я хочу знать, какое мы и наши отношения производим впечатление на других людей.

- Так получилось, - говорю я, - в тот момент, когда вы могли встретиться, всегда что-то шло не так.

- Думаю, ты могла бы сказать то же самое и о нас.

- Что ты имеешь в виду?

Он пожимает плечами и проводит рукой по своим густым волосам.

- То время, когда ты была одна, а я с кем-то другим, или я был один, а ты с кем-то встречалась.

- Насколько я помню, были и те пару лет, когда мы оба были одни,- напоминаю я.

- Я знаю. Я очень хорошо помню это время. Мне потребовалось много усилий, чтобы не подойти к тебе и не сказать, что я на самом деле чувствую.

Всё это время. Всё это время.

- Почему ты не сделал это?

Он молчит несколько секунд, а затем говорит, - Джеймс. Я думаю, все дело в нем. Знаешь, иногда мне кажется, не будь я его лучшим другом, парень бы возненавидел меня.

- Возненавидел тебя? - повторяю я.

- Да, - он смотрит на меня с явным беспокойством.- С тех пор, как мы встретились, он то и дело на меня обижался. Может я все придумал. Вероятно, так оно и есть. Но он всегда не понимал, как я получал все, что хотел, не прилагая особых усилий, и что главное, никогда не ценил этого.

Думаю, я понимаю, о чём говорит Линден.

- Но ты упорно работал. Ты приложил немало усилий, чтобы добиться того, что сейчас у тебя есть. Твои родители даже не помогали тебе.

Он искоса смотрит на меня.

- Нет, но они платили за мое образование и квартиру. Мне нужно было бы работать, и тогда, добиться всего этого было бы намного сложнее. Я имею в виду, что мне действительно везло в некоторых ситуациях, но где-то всё складывалось далеко не в мою пользу. Но Джеймс всё видит с другой стороны. Он рос в семье, где алкоголь определял очень многое, но ведь и я тоже. То, что у моих родителей были деньги, вовсе не означает, что моя жизнь была лучше. Когда ты ребёнок, тебя не заботит всё это дерьмо. Ты просто хочешь любви.

Моё сердце сжимается. Я знаю, Линдену было непросто расти в такой семье, но родителей не выбирают. Я также знаю, что дела в семье Джеймса обстояли намного хуже. Я до сих пор не в курсе всех подробностей, но я знаю, что они жили в бедности, у Джеймса было тяжелое детство в Окленде с бездельником папашей, который пил, и мамой, державшей на своих плечах всю семью. И не раз слышала, как Джеймс говорит, что Линден родился с серебряной ложкой во рту.

- Что ж, тогда он, скорее всего, просто завидует тебе,- говорю я.

- Да, вероятно он считает, что именно так я и думаю,- говорит он. - Знаешь... Джеймс и я, мы никогда не говорили об этом. Мы никогда не разговаривали вот так, как мы с тобой сейчас. Ты знаешь меня намного лучше, чем он, Мальвинка.

- И я знаю, что тебе не все просто даётся.

- Но пока дела у Джеймса хуже, чем у меня, и между нами вражда, я всегда буду прожигателем жизни в его глазах. Думаю, Джеймс до сих пор злится из-за этого. И именно поэтому я так долго держался от тебя подальше.

Мой живот скручивает при одном упоминание о его чувствах. Я хочу, чтобы он больше рассказал мне об этом, но я не стану давить. Я не хочу быть назойливой и надоедливой девушкой, когда я даже не являюсь его девушкой.

Линден смотрит на меня:

- Я не хочу, чтобы он думал, что я забрал тебя у него. Просто было время, когда...

- Что?

Он качает головой.

- Ничего. Я просто думал, что если начну добиваться тебя, то буду слишком часто наступать ему на пятки, и тогда ссоры уже не избежать. И к тому же я не знал, что ты чувствуешь. Я думал, что я для тебя лишь друг и ничего больше, - он замолкает на секунду, добавив, - по большей части.

- По большей части?

Он усмехается.

- Да, я часто замечал, как ты смотришь на меня.

- О нет, не было такого!

Мое лицо краснеет.

- Уверен, что было. Но и ты часто ловила на себе мой взгляд, и бьюсь об заклад, тебе это нравилось. Очень.

- Неважно.

- Ты знаешь, что это правда. Но даже тогда я не стал бы рисковать нашей дружбой.

- Тогда что изменилось сейчас?

Он молча кусает губы.

- Думаю, я отрастил пару яиц.

- Рада за тебя, - говорю я, потянувшись к его ширинке, - Ты знаешь, как я люблю твои яйца.

Час спустя мы останавливаемся на подъездной дорожке у дома моих родителей. Я замираю, крепче вцепившись в руль.

- Ты... нервничаешь? - в шоке спрашивает Линден.

Я поворачиваюсь к нему.

- Я не видела своего отца с тех пор, как он ушёл от нас.

- Но он всё ещё твой отец.

- Ты тоже нервничаешь в присутствии своих родителей.

- На это есть причины.

- Ох, ладно, значит, у меня тоже есть свои причины.

Я делаю глубокий вдох и выхожу из машины. Линден делает то же самое. Он обходит машину и сжимает меня в своих крепких объятиях.

- Не волнуйся, - говорит он, прижимаясь щекой к моей макушке, а затем целует меня, - Я с тобой.

И часть моих сомнений разом уходит, словно дождь в землю. Я закрываю глаза и позволяю себе ещё немного понежиться в его объятиях. Он здесь, со мной. Моя скала.

Отпускаю его, и мы идём к двери. Обычно я не стучусь, но сейчас, думаю, это стоит сделать.

Дверь открывается, и на пороге стоит мой отец. И вдруг я забываю, что мне тридцать, мне кажется, что я тринадцатилетний подросток. Он выглядит также, высокий, загорелый, тёмно-карие глаза и властные манеры.

Но когда он видит меня, то улыбается и превращается из пугающего подозрительного отца в кого-то, кто действительно рад меня видеть.

- Моя маленькая девочка, - говорит он и выходит на крыльцо, чтобы обнять меня. Он держит меня в своих объятиях, кажется, целую вечность, и, думаю, Линдену становится немного неловко.

Наконец, он отстраняется и смотрит на меня сверху вниз.

- Ты прекрасно выглядишь.

Он поворачивается к Линдену и протягивает ему свою руку.

- Вы, должно быть, Линден. Я много слышал о вас.

- Надеюсь, только хорошее, - говорит Линден. Классический ответ.

- Она говорила, что вы пилот, - отвечает папа, и его глаза на мгновение загораются огнем, затем он опускает голову и смотрит вниз. - Ладно, проходите уже, а то мы все тут замерзнем.

Как только мой папа поворачивается и заходит внутрь, Линден награждает меня пытливым взглядом. Я знаю, ему интересно, и чувствую себя полной идиоткой, потому что просто забыла. Да, я забыла, что самолеты одно из увлечений моего отца и Нейта. Когда Нейт был ещё совсем маленький, папа брал его в аэропорт, смотреть, как взлетают самолёты. Позже у Нейта появился дистанционный вертолёт, и действительно было здорово управлял им.

Но потом его болезнь перешла в наступление, и мы всё реже стали доставать вертолёт, а в аэропорты он и вовсе почти перестал ездить. Нет, мой отец не хотел, чтобы Нейт стал пилотом, да и Нейт долго не мог определиться с выбором, ему много чего нравилось.

Думаю, именно это его огорчало больше всего. Нейт никогда не думал о себе, как о больном, даже когда ему стало совсем плохо. Он обладал поразительным оптимизмом и верил, что всё наладится. Он действительно думал, что будет жить вечно.

- Стефани, - мягко говорит Линден, беря меня за руку, - с тобой всё в порядке?

Я киваю и проглатываю комок в горле.

- Да. Просто кое-что вспомнила.

- Своего брата?

Я снова киваю. Я никогда и ни с кем не говорила об этом, и с Линденом в том числе. Я сама редко думаю о нём. Просто так легче. Когда я вспоминаю Нейта и думаю, каким бы он был сейчас и какой бы была наша жизнь, я впадаю в своеобразный ступор.

Как бы сильно ты не отталкивал и игнорировал её, боль утраты никогда не уйдёт.

Мы заходим в дом, и я сразу чувствую знакомый запах... запах дома. Куда бы ни закинула нас жизнь, место, где мы родились и выросли, всегда будет больше, чем просто крыша над головой.

Мы разуваемся, я беру Линдена за руку и веду в сторону кухни. Там мы находим маму, которая выглядит как всегда потрясающе. Её волосы убраны наверх, поверх платья надет белый фартук, а на ногах лаковые лодочки.

Я говорила, что именно мама привила мне любовь к моде? Чтобы она ни делала - ухаживала за Нейтом или играла со мной в игрушечных лошадок - она всегда была собранной и выглядела потрясающе. Даже сейчас, когда мои родители уже далеко не так молоды (маме скоро стукнет шестьдесят) она выглядит так, словно сошла со страниц Отчаянных Домохозяек.

- Привет, дорогая, - говорит она, затем видит Линдена и широко улыбается, демонстрируя белоснежные зубы. – Привет, Линден. Как добрались? Надеюсь, вы не попали в пробку.

- Отлично, - говорю я, она подходит к нам и вытаскивает стулья.

- Присаживайтесь, - отвечает она, а когда мы не двигаемся с места, добавляет, - Можете пройти в гостиную к отцу. Он только что открыл бутылку виски. Линден, ты шотландец и должно быть ты любишь виски.

- Люблю, - говорит Линден с ещё большим акцентом. За время нашего общения его акцент возымел эффект и на меня.

Моя мама ведёт нас через столовую в гостиную, где отец действительно сидит в своём кожаном кресле, потягивая тёмный напиток из хайболла (прим. хайболл – специальный стакан для виски). Он кивает в сторону дивана, и мы садимся.

Это немного странно, быть с Линденом на людях. По нашему, ну... соглашению, мы должны держать все в секрете. И теперь, когда мы вместе сидим на диване, я не знаю, что мне делать со своими руками. Мне нужен был Линден ради опоры, и я хочу, чтобы родители одобрили его, но я не знаю, как мы должны вести себя друг с другом. Мы никогда не говорили об этом.

Но Линден сразу же обнимает меня и прижимает ближе к себе. Он всё берёт в свои руки. И у меня нет никаких возражений.

Мой отец удивленно приподнимает одну бровь и смотрит на нас.

- Я что-то пропустил? - спрашивает он.

Да, наверное, это потому, что тебя не было рядом несколько лет, хочу сказать я. Но не говорю. Я здесь не ради этого.

Я чувствую на себе взгляд Линдена. Когда я ничего не говорю, он поворачивается к моему отцу и говорит, - Да. Однажды утром я проснулся и понял, что жизнь слишком коротка, чтобы быть просто друзьями с такой девушкой, как ваша дочь.

Мой отец не выглядит особо впечатленным, он поворачивает голову и кричит в сторону кухни, - Дорогая, ты никогда не говорила мне, что у Стефани и шотландца роман.

- У них нет романа, они просто друзья, - кричит моя мама в ответ.

- Нет. Они определённо не просто друзья.

И как бы в подтверждение Линден кладёт руку мне на колено и крепко сжимает.

Раздается стук каблуков моей мамы, и через несколько секунд она появляется в дверях, уставившись на нас со смесью шока и удивления.

- Хорошо, - говорит она, - Стефани, думаю, нас следовало бы предупредить.

- Зачем? - спрашиваю я, ненавидя то, как люди реагируют на нас.

Она кладет руку на талию.

- Одно дело приготовить ужин для тебя и твоего друга, и другое - для тебя и твоего парня.

- Он не…- говорю я, а затем останавливаюсь. Линден смотрит на меня в ожидании, но я молчу. Я знаю, он не мой парень, но в некотором смысле для меня он намного больше, чем этот жалкий термин. Я облизываю губы и поворачиваюсь к маме, - Мне действительно жаль, что я не предупредила. Но Линден будет счастлив поужинать с нами, что бы ты ни приготовила.

Я слышу его хихиканье и аккуратно толкаю его локтём в живот.

Остальная часть вечера проходит довольно гладко. Мы сидим с отцом и обсуждаем последние новости, а когда разговор заходит о родителях Линдена, начинается большая дискуссия о политике Великобритании и прочем дерьме. Я знаю, Линден ненавидит это. Когда люди узнают, что его отец был послом, они начинают относиться к нему по-другому. Это глупо, потому что я уважаю Линдена за то, что он делает, а не за то, кем являются его родители. Я уважаю его за то, что он старается добиться всего сам, без чьей-либо помощи.

Между тем во время ужина я безуспешно стараюсь понять, что же, чёрт возьми, происходит между моими родителями. Они стараются вести себя как счастливая семья, тогда как на самом деле выглядят как двое несчастных подростков, обращаясь друг к другу с приторной вежливостью. Должно быть это действительно мило, но часть меня не верит в этот спектакль.

Когда после ужина отец приглашает Линдена выйти на веранду покурить, я благодарна ему за шанс побыть наедине с мамой.

Но прежде чем поговорить с ней, мне приходится пережить допрос с пристрастием.

- И когда же судьба свела вас вместе? - спрашивает она, убирая последнюю тарелку со стола. Моя мама всегда сама убирала и мыла посуду, так что было бесполезно предлагать ей помощь.

- Несколько недель назад, - отвечаю я на её попытку закинуть удочку.

Она складывает руки на груди и прислоняется спиной к барной стойке.

- У тебя с ним всё серьёзно?

Я закатываю глаза.

- Мам, я не знаю.

Она несколько секунд изучает моё лицо.

- Да, ты действительно не знаешь. Почему ты скрывала это от меня?

Я улыбаюсь.

- Я ничего не скрывала от тебя, мама. Это что-то новое. Всё так сложно. Я действительно не знаю, кто мы друг другу на самом деле.

- Вы спите вместе.

- Мама, - предупреждаю я.

- Надеюсь, вы предохраняетесь.

- Мама, - повторяю я, - Пожалуйста. Мне тридцать. Я знаю о таких вещах. Сейчас ты начнёшь говорить мне, что я должна быть осторожна, потому что мальчики думают только об одном.

- Нет, я не хотела говорить тебе этого, - отвечает она, складывая в ящик кухонные полотенца, - потому что я вижу, что для вас это значит намного больше.

Я ничего не говорю, но часть меня радуется, что она заметила это.

- Но, - продолжает она, - я также вижу, как вы осторожны друг с другом. Это хорошо, но не позволяйте, чтобы это встало между вами.

- О чём ты говоришь?

- Я знаю, это довольно сложно, как ты говоришь, переступить черту дружбы и стать любовниками. Но так начинаются самые крепкие отношения.

- Верно. Но они также, как и все, могут закончится.

- Это правда, - напевает она, - Но дело того стоит. Тем более, вы становитесь всё старше.

- Опять, мам, мне всего лишь тридцать.

- Я знаю, знаю. Прекращай напоминать мне, сколько тебе лет, это заставляет чувствовать себя старше, - она закрывает ящик и вздыхает. - Когда ты молод, ты видишь мир в чёрно-белом цвете. Становясь старше, ты понимаешь, что все в жизни серое. Это касается и любви.

- Сейчас ты говоришь обо мне и Линдене или о себе и папе?

Она улыбается сама себе и это делает её ещё более утончённой.

- Твой отец и я пережили настоящую чёрную полосу. На самом деле, она всегда была чёрной. Если бы не ты и твой брат, в особенности твой брат, мы бы давно развелись. Но мы держались ради вас. Жизнь была не на нашей стороне. Поэтому, когда пришло время, твой отец ушёл от меня.

Я с трудом стараюсь переварить эту информацию. Всё своё детство я думала, что мои родители безумно любят друг друга, просто потому что они мои родители и так должно быть. Оказывается, я понятия не имела, что происходит на самом деле. Теперь я знаю.

- Я знаю, тебе не просто это понять, - продолжает она, - но ещё труднее все объяснить. Но я знаю, это то, что должно было случиться. Я не могла принять это, потому что скучала по твоему отцу. Потому что я на самом деле любила его. Я игнорировала его, потому что не желала рисковать вновь. Думаю, он тоже не желал делать этого, поэтому так долго и не общался с нами. Но когда в один прекрасный день он позвонил мне, я подумала, что возможно постепенно мы сможем принять его обратно.

- И... это ты называешь постепенно? Поэтому он не живёт здесь?

Она кивает.

- Он приходит ко мне несколько раз в неделю. Мы ходим на свиданья. Это... довольно приятно. И это в новинку для меня. Наши друзья не понимают нас, но это действительно то, что нам нужно. Все в жизни серое. Иногда это происходит с человеком, от которого ты меньше всего ожидал чего-то подобного. Иногда этот человек твой муж. Иногда он, в конце концов, твой лучший друг.

Пока я обдумывала это, возвращаются папа с Линденом. От них пахнет сигарами, и я люблю этот запах. Пока Линден снимает ботинки, папа подходит к маме и с любовью целует её в щёку. Она отмахивается от него фартукам, что-то бормоча о вони в комнате.

Что же, мои мама и папа встречаются. Друг с другом. Это худший сценарий из всех возможных.

На обратном пути в город я по большей части молчу. Потерялась в собственных мыслях. Думаю о том, что возможно я больше не должна осторожничать с Линденом. Может быть, нам стоит серьёзно пересмотреть наше соглашение. А может, мы уже давно отошли от него? Мы делаем это потому что хотим пожениться? Вдруг идея выйти за него замуж, потому что мы пообещали это друг другу несколько лет назад, кажется мне неправильной.

Я хочу Линдена, потому что влюблена в него. И это единственная причина, по которой я могу сделать это.

Всегда наблюдательный Линден выключает радио, и мы слышим лишь гул автомобиля.

- Так что, надеюсь теперь я твой парень, - говорит он.

Я отвечаю ему полуулыбкой.

- Извини. Я не знала, что сказать.

Он хмурится, выражение его лица становится серьёзным.

- Не извиняйся. Я был бы рад быть им.

- Правда?

- Да, - говорит он, - несмотря на то, что это звучит немного по-детски, тебе не кажется?

- Хорошо, думаю, мы могли бы представляться любовниками. Я имею в виду, мы ведь они и есть, правда?

- И на приёмах это будет выглядеть так «Ох, Дживс, не хотели бы вы познакомиться с моей любовницей Стефани»?

Я хихикаю.

- Да, звучит не очень.

- Так что, остановимся на парне?

- Согласна.

- И ты теперь моя девушка, - он берет меня за руку, подносит её к губам и поочередно целует каждый пальчик. - Но на самом деле ты моё всё. И нет ничего, что могло бы изменить это.

Я очень надеюсь, что это правда.

Поиск по сайту: