Последняя поэма Хосина

Дзенский учитель Хосин много лет жил в Китае, а потом вернулся на северо-восток Японии, где воспитывал учеников. Когда он стал совсем старым, он рассказал ученикам историю, услышанную им в Китае. Вот эта история. Однажды, 25 декабря какого-то года, Токуфу, который был очень стар, сказал своим ученикам: «Я не доживу до будущего года, так что в этом году вы должны хорошо угощать меня.»
Ученики подумали, что он шутит, но поскольку он был великодушным учителем, во все последующие дни уходящего года каждый из них устраивал ему праздник. Накануне Нового года Токуфу подвёл итоги:
«Вы были добры ко мне. Я покину вас завтра в полночь, когда закончится снегопад.» Ученики засмеялись, решив, что от старости он несёт чепуху, так как ночь была ясная и бесснежная. Но в полночь начал падать снег, и на следующий день они не нашли своего учителя. Они пошли в зал медитации. Здесь он и скончался.
Рассказав эту историю, Хосин сказал ученикам: «Дзенскому учителю не обязательно предсказывать свой уход, но если он захочет, он сможет сделать это.»
«А Вы можете?»- спросил кто-то. «Да,- сказал Хосин.- Я покажу вам, что я могу делать через семь дней, считая от сегодняшнего.» Никто из учеников не поверил ему, и большинство просто забыло этот разговор, когда Хосин вновь собрал их вместе.
«Семь дней назад,- сказал он,- я сказал, что собираюсь покинуть вас. Существует обычай, по которому я должен написать прощальную поэму, но я не поэт и не каллиграф. Пусть кто-нибудь из вас запишет мои последние слова.»
Ученики думали, что он шутит, но один из них начал писать.
«Готовы ли вы?»- спросил Хосин.
«Да, учитель»,- ответил записывающий.

Тогда Хосин продиктовал:
«Я пришел из великолепия И возвращаюсь в великолепие. Что это?» Поэма была на одну строчку короче положенной по обычаю, поэтому ученик сказал:"Учитель, мы не дописали еще одну строчку." Хосин с рычанием победившего льва вскричал:"Каа!.."- и покинул этот мир.

11. История Сюнкай.
Прелестную Сюнкай, другое имя которой было Судзу, против ее воли выдали замуж, когда она была еще совсем юной. Позже, когда брак закончился, она стала посещать университет, где изучала философию. Увидеть Сюнкай означало влюбиться в нее. Более того, где бы она не находилась, она влюблялась в других. Любовь была с нею в Университете, и позже, когда неудовлетворенная философией, она стала посещать храм, чтобы изучить Дзен, дзенские студенты влюблялись в нее. Вся жизнь Сюнкай была наполнена любовью.
Наконец, в Киото она стала настоящей дзенской студенткой. Ее братья по малому храму Кеннина восхваляли ее искренность. Один из них оказался близок ей по духу и помогал ей в овладении Дзен. Аббат Кеннина, Мокугай (Молчащий Гром), был очень суров. Он сам выполнял заповеди и ожидал того же от своих священников. В современной Японии священникам разрешается иметь жен, и поэтому они служат буддизму не с таким рвением, как раньше.
Мокугай изгонял и преследовал женщин, если находил их в каком-либо из храмов, но чем больше женщин он изгонял, тем больше, казалось, их возвращалось. Жена главного священника этого храма стала завидовать красоте и искренности Сюнкай. Похвалы, которыми студенты осыпали серьезность Сюнкай. ее отношение к Дзен, заставили жену священника корчиться от злости. Наконец она стала распространять дурные слухи о Сюнкай и ее друге. Из-за этих слухов юношу изгнали, а Сюнкай удалили из храма.
«Может быть, из-за любви я поступаю неправильно,- подумала Сюнкай,- но жена священника тоже не должна оставаться в храме, если с моим другом поступили так несправедливо.» Той же ночью Сюнкай облила керосином 500-летний храм и сожгла его дотла. Утром ее схватила полиция. Молодой адвокат заинтересовался ею и пытался смягчить приговор.
«Не помогайте мне, — сказала она ему. — Я могу решиться еще на что-нибудь, что снова приведет меня в тюрьму.» Наконец, семилетний срок истек, и Сюнкай была освобождена из тюрьмы, где 60-летний начальник тюрьмы тоже был очарован ею. Но теперь все смотрели на нее, как на прокаженную, никто не хотел иметь с нею дело. Даже люди Дзен, которые должны были бы верить в просветление ее духа и тела, избегали ее. Сюнкай поняла, что Дзен — это одно, а последователи Дзен — совсем другое. Ее родственники не хотели знать ее. Она стала худой, бледной и слабой.

Она встретила священника Шиншу. который научил ее имени Будды любви, и в этом Сюнкай нашла умиротворение и успокоение.
Она покинула этот мир еще очень красивой, едва достигнув 30-ти лет. Она написала историю своей жизни, а частично рассказала писательнице. Так она дошла до японцев. Те, кто отверг ее, теперь читают эту историю со слезами стыда.

12. Счастливый китаец.
Каждый, кто когда-либо был возле китайских поселений в Америке, мог видеть статую отважного юноши, несущего холщевую сумку. Китайские купцы называют его Счастливым Китайцем, или Смеющимся Буддой.
Этот юноша Хотей жил во времена Танской династии. Он не хотел называть себя дзенским учителем или собирать возле себя учеников. Вместо этого он бродил по улицам с большой сумкой, в которую складывал сласти, фрукты или пирожки. Все это он раздавал детям, которые играли на улице и собирались вокруг него. Он создал детский сад на улице. Если он встречал на улице человека, посвятившего себя Дзен, он протягивал ему руку и говорил:"Подай монету." И если кто-нибудь просил его вернуться в храм и учить других, он снова повторял: «Подай монетку.»
Однажды, когда он занимался своей игрой-работой, рядом оказался другой дзенский учитель и спросил его:"Что есть сущность Дзен?"
Хотей немедленно сбросил свою сумку на землю в молчаливом ответе.
«Тогда,- спросил его другой,- что есть реализация Дзен?» Счастливый Китаец сразу же повесил сумку на плечо и продолжил свой путь.

13. Будда.
В Токио, в эру Мейдзи, жили два известных учителя, различных по характеру. Один из них, Унто, учитель из школы Сингон, тщательно соблюдал все заповеди Будды. Он никогда не пил возбуждающих напитков и не ел после 11-ти часов утра. Другой учитель, Тандзан, профессор философии императорского университета, никогда не соблюдал заповедей. Он ел, когда хотел, спал, когда хотел, даже днем.
Однажды Унто навестил Тандзана, который в это время пил вино, даже к капле которого не должен был прикасаться язык буддистов.
«Приветствую тебя, брат,- сказал ему Тандзан.- Не хочешь ли выпить?»
«Я никогда не пью»,- важно сказал Унто.
«Кто не пьет, тот даже не человек»,- сказал Тандзан.
«Неужели ты считаешь меня нечеловеком только потому, что я не пью отравы?- воскликнул Унто в гневе. — Если я не человек, то кто же я?» «Будда»,- ответил Тандзан

Поиск по сайту: