За хариусами и свежими огурцами

И так, подведём итоги. С речкой знакомство произошло – рыба есть, и щука и хариус, но с ним у меня знакомство произошло вскользь, так понял, что он есть. Грибов мы насушили, целый рюкзак, варенья из малины наварили целое эмалированное ведро, мёдом запаслись в объёме трёх литровой банки. Что ещё бы заготовить или хватит заготовок? Займёмся рекой, где то есть хариусы, не две же штуки их было в реке, и куда же делся «крокодил» который меня обманывал в заливчике около дома, надо и им заняться – больно умный уж, хозяйничает в заливчике и брезгует моими лягушками.

Ладно, хариусы так хариусы. Начнём с того места, где я выловил двух штук выше по реке от дома. Удочки, удочки на - пле-чо, червяки за щеку, а если потребуются лягушки наловим. Вышел по утру, прошёл по дороге к деревне Юркино, не доходя немного, свернул к реке и вышел к знакомому перекату. Хороший перекат, бурлит и пенится. Червяка на крючок и в перекат. Плывёт поплавок по перекату, внимательно смотрю на его поведение, покажет ли мне поклёвку. Перекат пройден, поплавок вышел на стремнину, помчался как бешенный, я делаю пару шагов за ним по берегу, что бы дать слабину леске от кончика удилища до поплавка. Всё ясно, я понял поклёвку хариуса на быстрине, короткий резкий рывок поплавка по поверхности, но рывок то, почему то поперёк быстрины. Стоит хариус, где то около дна на быстрине, за перекатом, работая хвостом так, как будто нет течения воды. Увидав моего червяка с крючком, делает рывок, и с левым или правым боевым разворотом, заглатывает моего красавца с крючком и на радиусе боевого разворота поплавок дёргается в сторону, почти поперёк быстрины, и даже немного против течения. Подсечка, а может и сам он в движении зацепился за крючок мой, леска натянулась, и я то же натянулся вместе с удилищем. Поплавок уже в воздухе, а леска, со свистом разрезая воду, уходит в сторону, меняя направление. Хрустальный столб брызг и из реки вылетает, до боли в глазах, отливая серебром на солнце, растопырив все свои паруса хариус. Каргопольский стандарт-красавец, вперёд в кирзовую сумку. Начало нормальное. Свежий червячок, и плевок ему вдогонку, два шага вперёд против течения реки по берегу и делаю второй заброс. Повторятся не стану, ситуация та же. У кого-то там боевой, поплавок за ним, хрустальный звон воды, серебро на солнце – и второй экземпляр в кирзовухе. У, дело пошло. Но рановато я раскатал …..! Третий, четвёртый и последующие забросы результатов не дали, кончились бойцы красавцы. А может следующая пара не подошла и барражирует у других перекатов. Но быстрее всего дело во мне, весь на виду и расшумелся не на шутку. Ясно, сматываем удочки и переходим на другую позицию.

Пошёл по берегу, кусты, кусты. Не дело. Вышел на дорогу, пойду ка я за заливчик, к островку на реке и с островка попробую с двух сторон, время есть, да и от дома не далеко. Прошёл мимо дома, заливчика, там, где то прячется крокодил, доберусь и до него. К заливу не подходил, прошёл мимо, а затем, пройдя еще метров пятьсот, свернул к реке и вышел к островку. Никого, то, что надо, не нравится мне суета. Вот я и на острове, Никого, но шуму со всех сторон, приятный шум, бурлящий шум реки. Ликвидировал бутерброд, не помню с чем, но сверху был маргаринчик, а на нём, а да ладно. Запил водичкой из реки, кружку нужно носить с собой - из ладошки пить и лакать ртом из реки, малость, неудобно, но наши предки, убей, точно помню, начинали так же и таким же методом пользоваться водопоем.

Трапезу закончил, размотал удочку и сделал холостой заброс. Не понравился мне радиус действия моей удочки, заброс маловат, и я стою у самой воды, меня же видно всем кто в реке. Там, где я выловил хариусов, забросы делал в бурун за камнем, да пару шагов по берегу, двух то я вылавливал, а остальные разбегались от испуга. Эти «робята» очень хитрые, видно, и очень осторожные. Запас лески на удилище есть, наматываю всегда с середины удилища к кончику, да и там, на кончике накручиваю немного. Вопрос в длине удилища, метра бы на два увеличить его. Второй вопрос, где? Ответ – на берегу. Когда шёл к реке, вроде что то видел мельком, то ли тонкие берёзки, то ли рябинки.

Нож у меня на поясе, свой, самодельный. Перед тем, как идти в поход на Урзугу, ещё за полтора месяца сделал его в школе на уроках труда, втихаря, от преподавателя труда на наждачном станке. Материал был из пилы по металлу, где добыл, не помню, но вроде у соседа по дому, дяди Коли Сысоенко. У его были маленькие ножики для войлока и резины, назывались сапожные, короткий плоский отрезок пилы, на одном конце намотана чёрная изолента - это ручка, а другой конец сточен под сорок пять градусов – это лезвие. Лезвие хорошо заточено на наждаке и доведено на точильном бруске. Значит, у него позаимствовал. Обточил я на наждаке полосу, наподобие кинжала, вроде ничего, даже сейчас не жалуюсь, симпатичный вид. Со стороны ручки обточил до узкой полоски, чтобы набрать ручку из зубных чёток и кусочков пластмассы. На конце пилы было отверстие, для крепления пилы в станке, ещё бы надо бы одно, для полосок, была бы накладная ручка. Не мог просверлить, загубил пару свёрел, а дырка так и не наметилась. «Ох и трудно тащить бегемота из болота», так и с кинжалом получилось. И ручка, и контур кинжала, получилась вроде бы ничего, и заточил немного лезвие, а вот доводка заняла уйму времени и сил. Ох уж эта «мартенсито - либуритовая» структура зерна металла с содержанием углерода 0,7%, его даже закаливать не надо, вот и название этого металла и моего кинжала «самокал».

Стал искать себе удилище на берегу. Вот и сосенка. Нож-кинжал сделал своё дело, сосенка срублена, очищена, метра на два длиннее, то, что надо, метров пять будет. Перестановка лески заняла пару минут. И так, свежий червячок, поплавок можно и подальше от крючка, грузило снял, пусть насадка не так быстро тонет, а будет идти в пол воды, так как течение быстрое, бурливое и пузырчатое, с лёгкой мыльной пенкой, особенно у правого берега, и вроде значительно глубже эта протока. По левой протоке я прошёл пешком на босу ногу, сапоги нёс в руках, что бы, не захлебнулись, вода чуть выше колена. Островок в длину метров тридцать в ширину метров восемь. Я на середине островка, может…, не…, будем надеяться, что меня хотя бы не сразу увидят, те, кто в воде борется с бурунами в ожидании моего червяка. Пробка и червяк, о, забыл поплевать, летят вверх по течению на середину протоки. Шлёп, всё плывёт, поплавок под чётким моим контролем. Я начинаю немного смещаться по островку вслед за пробкой. Резкий, чёткий хлопок в половине метре, от пробки с розовыми брызгами и мелькнувшей черной тенью. А поплавок? Ни какой реакции, как плыл, так и продолжает плыть. Иду за поплавком по островку, метров семь осталось, дальше река. Всё, остров кончился, и вот, я стою на краешке земли, и где то мой пробковый поплавок несётся на возникшем пенном гребне от двух сходящихся потоков, пропадая из обзора моих глаз. Удилищем делаю наклон к бурлящей водной глади, всё, не самому же нагибаться до параллельности пенного потока, ненароком, и захлебнутся, можно. Поднимаю медленно удилище и тащу поплавок по гребню буруна, на тебе леска ослабла, и пробка делает с начало рывок вперёд, затем в направлении правого потока. Леса натянулась и «серебристый выскочка» выскочил из воды. Кончик удилища поднимается вверх, натягивается леса, поплавок, а за ним и тёмно серебристый красавец на гребнях волн глиссирует в мою сторону. Почин на островке есть.

А если закинуть «снасть» с одного конца островка, который выше по течению, да еще саму «снасть» на длину «снасти» выше по течению, да сопровождать эту «снасть», шагая по острову, а затем на другом конце островка, который ниже по течению, отпустить «снасть» на длину «снасти», то длина пути прохождения «снасти» по реке будет «максимальной». И на этом «максимальном» пути по реке моей «снасти», будет «максимальный» улов, при моей «максимальной» возможности и «максимальной» возможности жителей этой речки. Эх издалека течёт река Ухта. Ух и умное умозаключение я «наумкал».

Три четыре прохода по «максимальной» для «снасти» и прибавка в кирзовой сумке.

- «ЭЭ… клюёт?» - голос за спиной.

Оглянулся, а на берегу стоят четверо местных аборигена, но постарше, чем в прошлый раз, моего примерно возраста. Перешли и они на островок.

- «Огурца хочешь? Держи» - протягивая мне огурец один из них.

Посмотрел я на местных, а за майками у них огурцы.

- «Где набрали?» - просто поинтересовался я.

- «Если идти от реки, то, не доходя до дороги, немного будут парники и там растут огурцы».

- «А чьи они?».

- «Да колхозные».

- «А много их этих, огурцов, там?».

- «У нас в колхозе всего много и огурцов тоже море».

- «Море то хоть видели, Вы, пираты Ухтинские?»

- «Не, мы в кино его видели».

Огурцы, конечно вкусные, вот только опять промашка, без соли, почему то… да ладно хорошо пошёл в пустой уже живот. Показал я этим местным, те которые моря не видели, свой улов.

- «Мы с лодки таких ловим ниже по течению ближе к озеру со своими батьками».

Опять с батьками, с лодками и озеро, озеро. Что за озеро, везде про него эти маленькие и большие Ухтинские шпанята говорят. Спросим у более взрослых. Ушли бездельники, чем они занимаются не понятно? Есть вроде захотелось после этих огурцов. Как говорят, смеркалось, да и солнышко уже со спины и ближе к верхушкам сосенок. Сборы были не долги от островка на берег. В сумке восемь хороших хариусов, уха на всю Васильвскую деревню будет. Шел я лесом, лесиком и нашёл тропочку, конечно, свернул, а что там впереди? Впереди показались какие то, постройки, низкие, метра полтора в ширину, высотой с метр, но довольно длинные. Подошёл ближе, вот они парники колхозные. Любопытный всегда заглянет и я заглянул. Сверху зелёные лопухи, сунул руку, колется, нащупал, что то твёрдое, колючее и круглое. Потянул, за огурец, а за ним все лопухи пошли, сунул вторую руку, и придержал лопух. Дёрнул, вот он огурец в руке. Сунул огурец за рубаху, словно ёжика запустил, но стерпел. Потянулся за другим, нашёл и за пазуху ещё одного ёжика. Оглянулся, ни кого, и меня, наверное, то же не видно, да и не слышно. Я тихонько перешёл в другое местечко, сунул свои ручки, есть огурки. Между рубахой и животом ёжиков набилось в растопырку и пришлось их запускать в штаны. Сам я стал как ёжик, везде колет и живот и обе ноги. Стоп сам себе говорю, пора и меру знать, да и стемнело. Схватил сумку и в кусты ближе к тропе. По тропе вышел на дорогу, тело чешется, зудит, а почесать ни как, ёжики мешают. Переложил огурцы в сумку, во, и почесаться можно. Огурцы из под рубахи заполнили сумку, а их штанов. Снял трико с ёжиками, завязал узлом и понёс узел и сумку на удочке, а удочка на плече как на коромысле. Так и завалился к дому, в сапогах в трусах и с двумя баулами. Мама у дома стоит, ждёт, куда бежать, не знает, в лево или в право. Я пришёл с лева.

- «Мы тебя ждём, тебя нет, где тебя черти носят, уже темно» - тихо, тихо сказала мама, но услышали по моему все.

- «Мам, я с рыбалки, да и огурцов набрал вот» - и ходом, ходом в дом.

- «Добытчик, ты, что ли пришёл?» - спросила тётя Клава.

- «Да, я тут хариусов и вот огурцов нашёл» - как то не уверенно промямлил я.

Выложили мы с ней огурцы в ведро, по самый рубчик получилось и ещё осталось, а рыбу в тазик.

- «Так, Генаха, огурцы это хорошо, засолим, будут свежепросольные. Хариусов на завтра на уху, хорошая будет. А вот огурцов и ещё что либо, ни, ни, если наши бабы увидят, то уши точно оборвут, да может и ещё кое-что. Понял, Генаха» - смеясь, сказала Глаша, вздохнула и погладила меня по головке – «Иди к столу ужинать пора».

Сел я за стол, взял огурец и стал макать в соль, благодать, не то, что на реке, да ещё и с хлебом.

- «Ты чего в соль тычешь огурец то, вон мёд тычь в него, вкуснее» - услышал я за спиной.

Бау, какая вкуснятина, не приходилось, есть огурцы с мёдом, да ещё и с хлебом. Живот набит, чай выпит пора и в люльку. Всё, день трудовой кончился, и я уже сплю.

Поиск по сайту: