И был он поставлен на горох

С утра меня предупредили, что бы я ни, ни, от дому ни на шаг, не дальше ста метров.

- «Завтракай, вон твои огурцы и мёд, а там, в ведре мы засолили остальные. На горох пойдёшь нам нарви и оставь в сенях» - получил я напутствие от Глаши и она рассмеялась.

Зашёл в сени, взял корзинку и в горох. Самое поучительное наказание в воспитательном процессе – это стойка на коленках на горохе. Залез в горох встал на коленки и начал рвать стручки с горохом, те, что по мягче в рот, а те которые почти сухие и твёрдые им назло, пусть жуют. Дело то пошло не плохо, корзинка наполнилась. Пошёл я в сени вывалить эти стручки. Зашёл в сени, куда вываливать, о, вот мешок, а в прочем, заберу ка я этот мешок и в него буду брать горох. Ушёл поглубже в поле, и снова на колени и снова стручки, но уже в мешок. А времечко идёт, мешочек наполняется, вроде и под завязочку. Отнёс я мешок со стручками в сени. Второй мешок лежит в углу. Поднял его, а на его место поставил почти полный мешок с горохом. Корзинка у меня набрана, пустой мешок в руке. Стою и думаю: - если ещё набрать в пустой мешок, с учётом корзинки, то по арифметики «Пупкина» будет два мешка, пусть грызут. И снова пошёл отрабатывать наказание на горохе. Долго или коротко набил свой живот и две трети мешка, занёс в сени, высыпал корзинку. Хе, хе, грызите девки горох, на всю зиму вам хватит. Что дальше делать? А в голове одна река. Залив то рядом. Расстояние до залива менее ста метров. Сел на крыльцо, думаю.

- «Ты чего сидишь тут, как не выйду ты всё в своём гороховом поле, чего так долго, лопнешь ведь» - сказала мама, выйдя на крыльцо.

- «Я там им запас гороховый сделал на зиму, в сенях стоят в углу вдвоём» - с усмешкой ответил я.

Позвала она меня обедать, время и впрямь прошло много. Пообедали, я и ляпну им, что дойду до залива, это же за дорогой, ближе чем сто метров. Разрешили.

- «Это ты нам гороху два мешка набрал, не только колхозных огурцов добыл, но и колхозного гороха набрал. Ладно, всё хорошо, на силос не успели собрать, весной запашут. Подсушим, оттеребим, будет ведра полтора, зимой не покупать. Беги на реку, чего тут с нами торчать, далеко не уходи, ладно» - услышал я похвалу в свой адрес от Глаши.

Долго меня упрашивать не надо, сумку в руку и за дверь к заливчику. Запас лягушек у меня есть, сидят в банке в тени под крыльцом. Всё я у заливчика. Лягуха наживлена для полётов и подводного сканирования Ухтинского залива, леска для первого заброса размотана на землю. Заброс!? Эх, не туда и близко, не торопись торопыга. Спокойно намотал петли на руку и выполнил второй заброс. Во, хорошо. Тянем, потянем к себе, лягуха идёт хорошо, чуть притоплена. Заброс выполнен удачно и достаточно далеко, но кончился порожняком. Надо бросить поближе к траве и немного на быстринку, в тот раз, где то там, что то начиналось. Лягуха делает круговое вращательное движение вокруг моей головы и с увеличением радиуса вращения, при постоянном угловом ускорении набирает максимальную окружную (по касательной) скорость и при достижении максимально допустимой перегрузки (у лягушки) от центробежной силы, (она лягушка) подаёт сигнал – «КВА» - и я отпускаю леску. И по траектории, согласно баллистике выпущенного снаряда их ствола орудия, летит точно в цель, немного на быстрину, достаточно далеко и вдоль травки лягуха пройдёт. Плывёт моя лягуха с быстрины в заливчик, о, уже и вдоль камышей. Самое то, что бы кто то мою лягуху схва…. Такой же мощный бурун, как в тот раз, но ни рывка, ни тычка. Опять промах что ли??? И кто же там такой, бросок есть, а тычка нет, ведь тычёк тогда бывает, когда лягуха попадает в рот щуке. Делаю ещё заброс, дальний заброс, хороший заброс, что за чёрт - эффект тот же. Бурун как бурун, мощный, сильный – ясно, что щука, но какая – большая очень или глупая. Думай, Гена, думай. Делаю ещё забросы: один, два и ещё несколько, результат тот же два буруна, а тычка, нет. (Как сейчас вспоминаю, но медленно. Урзуга, девчата «макают» лягушку привязанную леской к удилищу в речку – щука берёт, на Хавзуге макаю – берёт, на Кременном веду блесну спиннингом, неее берёт, а на червяка берёт). Делаю вывод; и тогда у залива, и сидя за ПК – надо действовать по девичьи, как на Урзуге. Всё бросил и в гору к дому. Схватил длинное удилище и к реке. Быстро привязал леску с лягушкой к кончику удилища на длину его, а остальную леску на удилище. Так, где будем макать, ага на том берегу заливчика, последний бурун был ближе к левому берегу. Будем надеется, что та «глупая» затаилась там. Перешёл на левый бережок заливчика поближе к быстрине, метров на десять заброшу, подумал я, так как лески пять и удилище пять метров. Приготовился бросать, настроился и бросил. На всю длину получилось, удачно попал в заливчик, метра два от быстринки. Хорошо то, хорошо, но леску надо было смотать на мотовило, комком лежит на траве и нога в леске. Удилище положил на воду, сматываю леску на мотовило и ногу освобождаю заодно, лягушка всплыла на поверхность и не квакает. Чёрт, побрал, эту вечную спешку, удилище тоже на витках лески, хотя ногу я освободил. Лягушка в мою сторону начала приближаться, небольшое течение в заливчике всё же есть. Беру осторожно удилище в руки, приподнимаю его и нутром почувствовал, что не один я тут, и не сзади кто то, а впереди в метре от меня, в воде, и на дне. Поверхность залива чуть рябит от легкого ветерка и блестит, отражая лучики солнышка, но то, что я почувствовал своим нутром (вот толь ко, где оно находится) создало встречный, движущий по направлению к солнцу, поток света, вопреки всем физических и физиологических законов, это свет светит против света, при одном направленном источнике света (солнце). Квак, на всю округу и на «конце луча света против света» появляется в районе моей лягушечки, чёрная, блестящая на солнце, медленно - ленивая во времени «тень», «тень» Ухтинского крокодила. Выпученные глаза и пятьсот гребков в минуту с пробуксовкой, не спасли мою лягуху. Движущаяся, чёрная тень Ухтинского крокодила, открывает зубастый рот и даже не квакнув, лягуха вошла в открытые шлюзы. Шлюзы чвакнули, закрываясь, появилась спина и «подмигнув левым глазом», крокодил-щука головой стала погружаться в воду. Резкий, мощный, хлёсткий удар хвоста об воду, вот тебе Генаха и знакомый бурун с брызгами. Стою на берегу у самой воды залива, с удилищем в руках и тишина, та же легкая блестящая рябь на воде заливчика, кончик удилища даже не дрогнул, леска свисает с кончика удилища свободно, хе, а где моя подопечная. Поднимаю этот кончик моего удилища, леса свободно висит, и как будто я забросил свою лягуху не на середину залива, а в берег, т.е. вообще, не забрасывал что ли. Отхожу на пару шагов от залива, поднимаю уду и вытягиваю леску. Стоп, зацеп, за тростники что ли, ещё вытянул с полметра, всё равно зацеп какой то. Всё ровно тяну к сэбе. Конец уды сгибается в дугу, чувствую, что если тройник от зацепа отцепится, то мой лягушонок стартует из подводного положения с первой космической скоростью (7,8 км/час) и выйдет на около земную орбиту, как первый наш Советский спутник земли. Но зацеп начал смещаться по направлению, к середине заливчика. Усилие на уде, усилилось уж очень усильно. Леска и удилище одна прямая, делаю два шага к воде, тянет всё равно, но там вода. В голове, ни какой путёвой мысли, кроме как, не отдам удилище. Шаг ещё вперёд и я в заливе. Упёрса ногами в донышко залива - «Мама помоги». Вспенивается вода, фонтан брызг, а с ним и чёрно-жёлтое, золотисто-сверкающее на солнце, изгибающее чудовище вылетает над водой. Огромная щука плюхается в воду, леска слабеет, и у берега возникает огромный фонтан брызг. Это я приземлился на пятую точку, вот только тут на пятой точке прошёл «тремор» по коленкам, и только после тремора в коленках в моей не путёвой голове, наступило просветление, всё разложилось по полочкам, на душе стало легко и весело и мы улыбнулись.

- «Давай, давай, кто кого голубушка».

Оторвал я свою мокрую пятую точку от донышка залива, сделал шаг назад на берег, где малость посуше, кончиком удилища держал леску натянутой.

- «И так, куда Вы голубушка идете? Ага, от меня вправо и в берег, к началу залива. Во, во, ближе к дому, что ли?» - вслух размышлял я.

Нет, щука медленно развернулась и набирая скорость с ускорением деV по деT, устремилась в реку, на спасительную быстрину. Но я то, тут зачем? Удилище в дугу, дай бог не сломалось бы, леска журчит, разрезая воду, за ней на поверхности первичная дугообразная гидроволна. А за дугой, как стрела в луке идёт взбученный вертикальный, направленный вверх гребень, от быстро двигающего тела, погружённого в жидкость, в пределах её кавитационных характеристик. Гребень направился в реку, но усилия:- моё, удилища и лески, заставило повернуть этот гребень по радиусу и от реки, но в пределах заливчика. И как Вы думаете, что из этого получается? Может, угадали, а может, нет, но под действием центробежной силы блестящее, чёрно-желтое, стреловидное чудище вылетает из воды, с огромной открытой пастью и с такой частотой трясёт головой, что зубы не только у щуки чвакают, но и у того, кто тянет за удилище. Догадались, что это? Да, да, это обычная щучья «свеча», но настолько мощная и эффектно выполненная, так, что в голове проносится чудаковатая, неприятная картина. Буд то из воды вылетает, какой то «Пиридактель» с огромной, открытой, зубастой пастью, направленной на тебя, ещё одно мгновение и ты пролетаешь в рот, бороздя животом по нежным и мягким, загнутым вовнутрь зубам. А вот в обратную сторону ни, ни, и где эти зубы будут? Точно,… Вы угадали. Не из приятных, лирика.

Делаю два или три быстрых шага по берегу, не давая леске слабины. Щука плюхается об воду с такой силой, что местные мелкие мальки повыскакивали из воды, то ли из любопытства, то ли от испуга. Ситуация под контролем, удилище в дугу, леска натянута и как струна режет воду с характерным шуршащим свистом, создавая на границе вода-леска, своеобразный, водяной куполок. И по этому, журчащему, водяному куполку, чувствуешь, куда направляется моя лягушка вместе с крокодилом. След от лески делает галсы, как яхта против ветра. Перехожу на середину заливчика, самая близкая точка до избы. Галсы идут ко мне, до берега метра три, в голове чёткое ожидаемое предчувствие, будет свеча. Да, на одном из галсов щука делает резкий поворот в сторону быстрины, это последний шанс к свободе. Да свеча у щуки получилась, но не та, что первая, тело с хвостом в воде, наружу только голова и направлена в мою сторону, так как не допускаю слабины лески и удилища. Тряси, тряси своей головой, а хвост то у тебя сзади и что он делает у тебя, он же работает и работает на меня. А мне, что делать?

- «Хе, хе, да я тебя как рядового ерша на берег вытащу, по прямой» - брякнул я, но вслух.

Быстро задом стал передвигать ножки в горку, к дому, леска уже с удилищем на прямой линии. Вижу, что чудище вылезает на берег, перебираю удилище руками, подбираюсь к леске.

- «С кем ты Генаха тут болтаешь, и почему в траве на склоне удочкой размахиваешь, рыба то в реке?» - услышал я рекомендации.

Оглянулся, на тебе стоят две Клавдии на пригорке и смеются. Леска в руках, тащу, одно мгновение и щука у моих ног. Хохот сзади прошёл, наступила тишина, за леску поднял щуку двумя руками и развернулся к ним.

- «Ни чего себе, а мы глядим на тебя, и думаем, чего ты шарахаешься на берегу залива и кричишь. Ладно, пошли домой, будут тебе завтра кулебяки из щуки. Огромная какая, где ты её нашёл?» - обе Клавдии перебивая друг друга, говорили мне.

Отвязал леску от удилища, подтянул мотовило и смотал на неё леску, маме отдал удилище, а сам не вынимая из-за рта лягуху, глубоко залезла, не видно даже, значит в «заглот» щука взяла. Вот все втроём мы и направились к дому, дом был за дорогой. Естественно первым шёл я, то есть не я, а щука, её я нёс впереди себя. За мной две Клавдии, что то шумно, уж очень шумно обсуждали и только одно я понял из их крика, что я весь в деда, который был рыбаком.

Всем гуртом зашли мы в дом. Тётя Аня спокойно посмотрела на нас, и я положил щуку вдоль стола, впечатляющий вид.

- «Молодец, Гена, хорошая щука».

- «Тётя Аня это наша щука?».

- «Да что ты голубчик, щука хороша, но, наша то больше, я точно знаю, что больше. Ты ещё нашу щуку поймаешь, у тебя всё впереди»

Я почесал свою тыковку, поразмыслил немного и вообразил какой же величины наша???

- «А можно чем её взвесить?» - задал я вопрос.

Нашёлся безмен. Зацепил её за нижнею губу, приподнял, всё безмен кончился, флажок упёрся в донышко безмена, тётя Аня чуть за пёрышко приподняла щуку.

- «Во, видишь, шесть килограмм и ещё немного!».

- «Тёть Ань, тётя Клава говорила о пирогах со щукой, когда мы домой шли».

- «С утра замесим тесто их ржаной муки крупного помола, печь затопим, и к ужину будут «рыбники» со щукой и с «житной» корочкой».

Мама в Северодвинске не раз пекла пироги с капустой и рыбники с палтусом и щукой, это для меня было не в новость. Вещь отличная – рыбники и чай сладкий. Лёг спать, а в голове рыбники из щуки ((«В голове мысли шевелятся, рыбники из щуки, но из щуки не нашей, а наша тогда какая. Сколько я их ловил до этого, правда не очень много – пусть не наша, сколько я их выловил после Каргополья, сколько их выловили и мы с тобой Олег Геннадьевич, сколько Вы молодой человек выловили и всё не наша так, где же наша. В данный момент я в Соломбалке ловлю нашего «ерша» - прим. – от автора»)). Одно осталось нам на свете – терпеть, надеяться и ждать, кто поймает нашу. Всё я сплю, утро вечера мудренее.

10. Немного о грустном и опять, о рыбалке

Утро начинается с рассвета, здравствуй необъятная Ухта. Я проснулся и с чего же мне свой день начать. Сходил на горох, но он уже был не вкусный или наелся я досыта его. Вышел на дорогу, посмотрел в оба конца ни кого и вернулся в дом.

- «Всё, Генаха, я тесто для рыбников замесила, и печку вот затоплю сейчас, неси дров» - получил я указание от тёти Ани.

Дров я принёс, благо они в сенях. Потом мы с мамой отправились в центральную усадьбу «Песок», за продуктами и зайти в больницу за лекарствами тёте Ане и еще, зачем то и кому-то и ещё, зачем то, в общем, по делам. Так, больница у речки и остатки мельницы там же, значит, пока мама будет в больнице, я покидаю свою закидуху, прихватим кирзовую сумку, всё равно продукты нести. Пошли мы с мамой пешком по дороге. Не доходя до «Песков» мама свернула в левую сторону по просёлочной дороге, и мы вышли к кладбищу.

- «Вот, сын тут захоронены мои родители, папа и мама, пойдём, поищем их могилки. Правда, прошло более двадцати лет».

Двадцать лет срок довольно большой, да ещё, если и без присмотра. А кому смотреть, если всех разогнали, кого на лесоповал, кого, кой-куда, а кто и не смог выжить. После сорок второго года деревни по реке «Ухта» опустели, было, где то шесть семь деревень, а остались к 61-му году одни названия, да по одному два дому. Не восстановились, а что осталось стали переезжать в «Песок», перевозить дома, правда, в «Юркино» видел пару домов, которые собирали из перевезённых от куда то.

Так, и мои, бабушка и дед не выжили. Бабушка, «Василина», умерла в сорок первом от аппендицита, 22 июня 1941 года. День начала Отечественной войны. Эх, война, что ты подлая сделала. Не успели довести до больницы, где то в «Тоболкино» за двадцать километров по дороге и умерла. Дед «Василий» умер с голоду. В этом месте формировалась армия, и все запасы колхозников подчистили, и в погребах и на полях. Вот дед и решил набрать капустных листов, что осталось, когда убрали кочаны осенью, а дело было зимой, февраль. Все ходили на поле и брали эти листы и ели, вроде сходило, но зимой эти листы сыграли многим крестьянам трагическую роль. Но на верхосытку это ещё ни чего, а с голодухи, это опасно. Так и мой дед, кормить двух девок, (бабуля умерла в 41-м) надо, шёл 42-й. А чем кормить их, вот и пришлось, самому листья есть. Результат плачевный.

Вот и остались две девки, одни во второй половине дома, ни коровы, ни живности, резервная армия всё умяла. У деда был родной брат Николай, а у этого брата было ртов:- Стёпа, Коля, Володя и Таня, да если ещё две девки, даже вопроса сам себе не задаю. Жили когда то два родных брата Николай и Василий Сорины, в оном доме в Прокопьево, было у них две коровы, и какая-то живность и концы с концами сводили неплохо. Лошадей не было, но, как сейчас называется, брали в аренду у Ровняковых для вспашки земли, за что потом и отрабатывали у них, называлось это батрачество. Пользовались многие в деревнях лошадями и так засевали свои поля житом (рожью), картохой, брюквой и всякой всячиной. Лошадей держать дорого и хлопотно. Со слов мамы, у Ровняковых их было пять, да коров где то штук десять, а если ещё и приплод посчитать. Так вот, вокруг сильного хозяйства и примыкали другие семьи, хозяин добрел и остальные поднимались, вот тебе и деревня. Таким способом и заселили всю «Ойкумену», чуть ли не до «пупка земли», Северного полюса, а если бы и там была земля? Но её, не оказалось, там была вода и солёная между прочим. Пересели на ботики. И на «ботиках», да по пятьсот гребком в минуту, вот тебе и «Новая Земля», отдохнули и как ещё по пятьсот, на тебе «Грумант» - «Земля Шпицбергена».

Так, о чём я тут рассказываю? Да, о Ровняковых. Четыре здоровых мужика, четыре брата, да ещё батька, а у каждого брата жёнка, а у каждой жёнки по три-четыре короеда, считать не буду. Вот этот двухэтажный дом и принадлежал Ровняковым. Мама моя там нянчила одного из короедов, подрабатывала и с её слов, что дом большой, а шалман полный, не протолкнёшься. Одного из короедов я знал – Ваня Ровняков, которого мама нянчила, в том двух этажном доме, до войны, жил он напротив нашего дома через дорогу в Северодвинске, захаживал и к нам частенько и поднимали мы с ним рюмку чаю.

Значит пора расселяться. В тридцатых пролетариат добрался и до Каргополья, началось расселение, тем, кому тесно, как они посчитали. Лошадей много, коров тоже, работники (батраки) есть, - ясно, что эксплуатация гомосаписа-гомосаписом. Расселить, а если проще – раскулачить. Добро их, народу – в колхоз. И расселили по лесоповалам на разные делянки. Были труженики сельского обличия, а стали, как в той песне, «лесорубы валят, ель сосну и т. д». А когда переселили тех, у кого было четыре и более лошадей и коров, пролетариат решил расселить и тех, у кого по две на двор. У моего деда с братом было две, и все решили, что и их «расселят». Но голь на выдумки хитра, если по две нельзя, а по одной можно – то нужно разделиться по коровно. И все начали делиться и объединяться вокруг коровы, но одной. Так и у деда с братом, была одна семья Сориных, две коровы – стало две семьи Сориных, по одной корове у каждого. Раньше если одна корова не доилась, то кормились от другой все, а ведь что бы корова доилась, нужен и бычок, а потом надо ещё и родить телка. Вот тогда и молоко будет. Раньше все «скопом» и земельку спашут и сенца заготовят и домик построят. Скопом, или как говорят гуртом, и выживать легче было. А потом, пролетариат загнал всех «скопом» в «общий гурт», как сейчас помню, назывался колхоз. Работали, правда и в колхозе, чего поделать, выживали, недовольных, и провинившихся на лесоповал. В сорок втором устроили маму на кроличью ферму ухаживать за кроликами, а их кормили не только травой, но и зерном, и толокном. А после прохода Красной армии, голодовка ещё не кончилась, ну и с кроличьего стола мама с двоюродной сестрёнкой Таней позаимствовали. Их обоих на лесоповал и отправили принудительно.

Маме повезло, она работала по дому и с детьми управлялась у начальника этой принудиловки, так как его жена села попкой на иголку и не могла работать по дому. Может это и правда или отмазка со стороны той жены, жена начальника и по дому, а где престиж, всё же статус жены начальника надо держать. Дали ей ещё работу, складом управлять овощным, отпускать квашеную капусту, картошку, морковку и т.д. Жить стало легче и веселей. Да и сестрёнке Тане доставалось, а потом и родная сестра прибыла сучки рубить, в общем, все трое и подкормились.

В сорок четвёртом после двух лет, мама завербовалась на завод в Молотовск – ныне Северодвинск, дали комнату в бараке одноэтажном по улице Беломорская, д. 4, кв. 15. Там таких, четыре барака было. Вот в бараке, улица Беломорская, и я появился, почему то. Затем с помощью мамы и тётя Катя, тётя Таня, дяди Коля и Стёпа перебрались в Молотовск. Володю в армию взяли, а потом он в Москве остался. Родители их тоже ушли в царство небесное. Все разбежались, кто, куда и на реке Ухта, в деревне Прокопьево, Сориных больше не стало. Вот такое моё маленькое отступление, в виде повествования.

Кладбище не большое, почти заброшенное, свежих захоронений нет, тропинок не видно, и ограждения нет, одни еле заметные холмики. На холмиках вместо крестов сосенки, всё заросло.

- «Где то здесь» - не уверенно сказала мама.

- «Возьми пакет с конфетами и разложи на холмики, а я пшено рассыплю».

Взял я пакет с конфетами и разложил карамельки по холмикам, угадал или нет, одному богу известно. Я ушёл к дороге, мама ещё немного побыла там и мы молча пошли в сторону «Песков» - песков времени.

Чего то мы закупили в «Песках» и тронулись в обратный путь, но через больницу. Да это та больница, у которой я был, и на берегу она стоит, и остатки мельницы Ровняковской в берегу. Мама ушла в больницу, уверен, что часа на два, пока со всеми поговорит, успею и лягуху помочить, из «кирзухи» не вынимал закидуху, а «свежую. насадку держу за пазухой под мышкой». Речка у больницы будет по шире немного и течение медленнее, но, у берега травы метра на три. Да, лягухе трудновато будет здесь.

Прошёлся по берегу, везде трава с узкими стреловидными листочками, дома на речках полно, мешает и здесь. Дошёл до остатков сруба мельницы, она на три метра вдаётся в реку и у самого сруба видно лодки вытаскивали, травы нет. Ура! Вот лягуха и поплавает у меня в этой протоке. Найдено, задумано и заброшено. Хорошо плывёт по протоке и ныряет уверенно, моя лягуха. Одно, что то не хорошо, как заброшу чуть подальше, лягуха не попадает в мельничную гавань и заходит в траву. Тяжеловато лягушонку, для неё это экстремальные условия. Меняем условия для моего подопечного. Отхожу на пять шесть метров вниз по течению и кидаю почти за сруб мельницы и вперёд, то есть делаю упреждение, как в артиллерии, но только по горизонтали, за угол Ровняковской бани. Подтягиваю леску с лягухой и она по кривой дуге плавно заходит в гавань между мельницей и травой.

И вот при такой проводке начались чудеса. При проходе с реки по кривой и с выходом в гавань, кто то или, что то начинает за леску тихонечко дёргать. Раз дёрнуло, второй дёрнуло, топляк, что ли тут, какой то лежит на входе в гавань? Может и мне подёргать. Поддёрнул в момент входа лягухи в створы, оппа, что то потянулось за леской, не давая слабины, тяну к себе. На тебе, из воды вылетает, что то вроде корюшки, длинное по сравнению с толщиной тела и трепещется, но вот огурцом не пахнет. Ёлы-палы, да это щурёнок - молокосос, «травянка», трава то рядом вот и прячется щурёнок, поджидая добычу. А если выскочит на просторы, сама будет добычей.

Умный ход. Пару забросов, толчок, затем рывок и ещё одна Ухтинская селёдка залезла в кирзовую сумку. Вот так блин, селёдки мне ещё не хватало и размером такая же, и весом в 300 грамм. Подумал и решил, что для пирогов пойдёт. Да насчёт пирогов-рыбников, наверно уже стынут, а мамы всё ещё нет. Хорошо, что остатки мельницы не высокие, добавил свинчатки и раскрутил закидуху, так сильно, что она улетела дальше середины реки, но без упреждения. Значит, кому то придётся пробираться через речные береговые джунгли. «Прости голубушка, тебя и так потрепала «селёдочка Ухтинская». Тянем в полводы, чёткий рывок, чёткая подсечка, через мгновение «свеча», сзади, кто то сказал - «Ух ты». Не оборачиваясь, продолжаю вываживать красавицу, красивая, яркая свеча, красивый чёткий ход поверху воды. Не дал я в этот раз зубастой уйти в родную стихию и тащил её, как не притопленную торпеду с пузырями и брызгами. И на скорости равной торпеде щука вылетает на берег к моим ногам, почти не задев верхушек водяных джунглей. Около килограмма будет.

- «Ладно, я ещё зайду на пол часика, видела одну тут» - сказала мама, которая стояла за мной и наблюдала всю картину.

- «Заходи, заходи на пол часика, если на пол часика, значит на полтора, значит, время есть помахать лягухой» - это я сказал про себя, и кивнул маме, что согласен.

Лягуха, правда, приняла не достойный вид, местная Ухтинская пиранья основательно потрепала её. Что же делать? И тут, откуда не возьмись, появились две маленькие местные мартышки, в платьицах и с косичками за ушами.

- «Дяденька поймай нам щуку» - молвили две Ухтинянки.

- «Девчата, у Вас здесь лягушки водятся, так поймай те мне, а я Вам щуку поймаю» - ляпнул, я им.

Девочки, мухой скрылись в неизвестность, даже слова не сказали, куда их унесло, не понял. Сел на траву и начал сматывать леску на мотовило, может, хватит на сегодня? Одна хорошенькая щука есть да четыре мелочёвки, да и пироги уже наверно готовы, где там моя мама? Мамы нет.

Не успел я смотать леску, как увидел двух бегущих мартышек.

- «А мы поймали Вам не одну, а двух лягушек и нам надо две щуки» - наперебой, выпалили обе.

- «Эх, Вы красавицы Ухтинские, одну я возьму, ну а эту-то зачем принесли мне, она очень большая»

- «Я большую лягушку нашла, мне и щуку надо большую»

- «Эй, Вы чудачки в перьях, во, первых - для такой лягухи здесь нет такой щуки, они водятся в реке Нил и называются крокодилами, во вторых - это не лягуха а килограммовая жаба, на жабу щука не клюёт, так как жаба ядовитая. Отпустите её, пусть мух ловит» - пояснил я малышкам, стоящими передо мной, с вытаращенными глазами и открытыми ртами.

Размотал снова леску, насадил маленькую лягуху и.

- «Уважаемые местные красавицы, просьба присесть, закрыть рот и прикрыть его рукой, а то в рот залетит. Я сейчас буду её в космос запускать и не подсказывать» - и я стал раскручивать её над головой.

Запуск прошёл успешно и лягуха по дуге летит над рекой, на орбиту земли не вышла и шлёпнулась на середину реки. Бац, и лягухи не стало, шлепок лягухи, бурун щуки, леска ещё не успела упасть в воду, а хвостатая понеслась против течения. Ручки автоматически вступили в привычную работу, леска натянулась, «зажглась свеча» и щука, помогая своим хвостом, понеслась к нам на берег. Поднял я её за леску, где то тоже около килограмма. Вот же блин, пришли две маленькие мартышки, вроде похожие друг на друга, с невинными личиками, не стесняясь, попросили - «Дяденька вылови нам щуку» - и «дяденька» по просьбе зрителей ловит им щуку. Просьбу надо выполнять. Снял я с крючка щуку, насадил на ветку, повернулся к девочкам – вижу одинаково довольные два лица и рты прикрыты ручками и жаба перед ними. До чего, послушные!

- «Вашу просьбу, дорогие Леди я выполнил. Вот Вам щука. Держитесь за ветку и бегом домой варить уху» - так здесь на реке Ухта я выловил щуку на заказ, по просьбе милых дам, от которой отказаться, как порядочный джельтмен не мог.

Девчонки схватили ветку со щукой и побежали, споткнулись и упали, поднялись и побежали. Вышла мама, и мы направились к дому, ближе к пирогам со щукой.

Поиск по сайту: