Дайирия. «Разбуди ее, - который раз во сне Дайра слышала этот странный голос, звучавший из огромного сверкающего камня

«Разбуди ее, - который раз во сне Дайра слышала этот странный голос, звучавший из огромного сверкающего камня, - разбуди, и следуй своему пути». Дайра металась на подушках во сне, ее лихорадило.

«Разбуди».

«Следуй своему пути».

«Следуй пути».

Жар заставил Дайру избавиться от пушистого пледа, в который заботливо укутала ее Мелена. Больше ни разу с того самого первого дня, когда демиург появилась в Парящей Долине, Сердце Асуров не говорило с ней, но каждую ночь она слышала его голос, и неизменно это сопровождалось кратковременной, но мучительной лихорадкой.

Ей снилось, что она лежит у подножия сверкающего камня, сейчас, как никогда похожего на огненное, пылающее сердце.

«Разбуди» - доносилось из камня, но странным образом обессиленная, Дайра не могла поднять голову со своих рук, казалось каменная глыба лежит на ее плечах и не дает пошевелиться. Сам воздух вокруг был напитан обжигающим огнем. Даже слова, которые она слышит, с болью врезаются в голову, обжигая и выжигая все изнутри.

«Магия переполняет тебя, и наши жрецы смогут воспользоваться ей для открытия врат в Огненный мир, и Принцесса Феникс вернется к нашему народу» - внезапно прямо перед ней появился Геместос, глава демонов, правящее крыло вольного народа. Геместос стоял, скрестив руки на груди, и смотрел на лежащую у его ног верховную жрицу. Глаза асура сейчас пылали, светились изнутри, как два луча, пронзая пространство, и весь его величественный вид говорил о его высочайшем положении, о силе и могуществе. Лучи глаз верховного асура обжигали, как будто выжигая узоры на обнаженных плечах Дайры, и опять бессильно роняя голову на руки, девушка пыталась отползти, обнаружив, что любое движение дается ей с невыносимой болью, а оранжевые мраморные плиты вокруг стали вдруг обжигающе горячими.

«Верни нам принцессу Феникс, жрица!»- продолжали раздаваться раскаты голоса верховного демона над головой демиурга, когда казалось, удушающая жара смягчилась, и боль в висках немного утихла.

Дайра подняла голову и увидела Лейлу, с белыми расправленными крыльями, стоящую рядом с мужем и положившую изящную кисть на его огромное, в огненных узорах, плечо.

«Не бойся, Дайра, - обратилась к ней второе правящее крыло, - это твой внутренний жар мешает тебе услышать послание Сердца Асуров. Смири свои необузданные порывы – только так ты сможешь возродить Принцессу»,- Лейла протянула руку Дайре навстречу, помогая ей подняться, и удивительным образом по руке асура струилась приятная прохлада, приводящая Дайру в себя.

На этом сон ее прервался, и она обнаружила себя, лежащую на смятых простынях в холодном, липком поту.

В комнату вошли Ирио с Меленой – отдохнувшие и переодевшиеся. «Интересно, сколько же я спала?»- подумалось Дайре.

- Пора, сестра, - сказала Ирио, и Дайра удивилась обращению темноволосой, как и она сама, девушки-асура. Раньше Ирио была более сдержана в проявлении своих чувств, в отличие от рыжей хохотушки Мелены, веселой и покладистой.

- Пора, - вторила подруге Мелена, - Как ты отдохнула, Дайра?

- Опять снилось Сердце Асуров.

С самого первого дня священный камень больше не говорил с ней, однако голос его слышала она во сне каждую ночь, и, чем ближе была ночь равноденствия, тем жарче становились ее сны. Появлявшаяся в конце сна Лейла каждый раз говорила ей, что это - ее собственный жар. Жар сопротивления, и его нужно обуздать ей самой, чтобы не сгореть заживо в огне Хацаета, возрождая Феникс.

- Сегодня было особенно жарко. Я так и не научилась управлять им, - вздохнула девушка.

- Не дрейфь, - подмигнула ей Ирио, видимо, после вчерашней ночи окончательно признавшая Дайру за свою, - Это нормально.

- Просто чем ближе ночь равноденствия, тем острее здесь, в Парящей Долине, переживаются внутренние эмоции. Твоя стихия – огонь, Дайра, это правда. Это и помогает тебе в жизни, и мешает.

- Но у тебя все получится! Принцессу Феникс способна возродить только огненная жрица.

- Твой огонь даст необходимую искру, и Хацает вновь откроет ворота крылатому народу!

- А сейчас собирайся!

- Быстро, как воин!

- В храме нас будут ждать Геместос с Лейлой. Остальные расположатся по островам, окружающим Нав.

Дайирия стрелой полетела в умывальную, с наслаждением погружаясь с головой в глубокую мраморную ванну, доверху наполненную прохладной водой. Какое это все-таки наслаждение – ощутить ни с чем не сравнимую свежесть после изматывающего жара ночи.

«Наверно, во мне и в самом деле много огня, - думала девушка, тщательно растираясь щеткой с жесткой щетиной, то и дело обмакивая ее в шипящее, пахнущее высокогорными травами, мыло зеленого цвета, - Этот огонь не дает покоя ни днем, ни ночью. Скорее бы уже закончилась и эта ночь, и все эти приключения в Парящей Долине. Казалось бы, на такой высоте я должна была леденеть от холода, а я температурю каждую ночь…»

Облачившись в белые плотные брюки, белую рубашку, Дайра одела сверху длинный белый приталенный плащ с разрезами в рукавах и по низу. На ноги она обула деревянные сабо, которые можно будет быстро сбросить у входа в зал Сердца Асуров. Верховная жрица крылатого народа знала, что ритуал нужно будет совершать босиком.

- Я готова, - оповестила она подруг, с нетерпением ожидавших ее, и все вместе они незамедлительно покинули ее покои.

Такого огромного количества асуров Дайра еще не видела ни разу, даже в день своего прибытия. Сегодня молодые воины и воительницы прибыли к храму с самых дальних островов, чтобы принять участие в испытании Хацаета.

В ночь равноденствия асурами всего мира открывались порталы в мир своих прародителей – Атини и Абигора, которые посылали своим детям суровые испытания. Лишь пройдя боевое посвящение в Хацате, молодые асуры могли считаться полноценными воинами, брать себе жен и выходить замуж.

В начинающем смеркаться воздухе раздавался шелест множества крыльев, черных и белых, и гомон множества голосов говорил о готовности крылатого народа к испытаниям. Тысячами огней светились глаза демонов, готовящихся стоять до конца и биться насмерть со свирепыми порождениями Хацаета – настоящими исчадиями тьмы.

Подруги не дали Дайре как следует осмотреться вокруг и увлекли ее в храм, где на входе в зал священного камня их уже поджидали Геместос и Лейла. Они стояли точь-в-точь, как в сегодняшнем сне девушки – Геместос хмурил брови, всем своим видом выражая недовольство, скрещивая руки на груди, а Лейла держала тонкую кисть на широком плече мужа, и смотрела на Дайру с ласковой улыбкой, подбадривая ее.

- Ну что? – сразу приступил к главному Геместос, - Удалось погасить внутренний жар?

Дайра покачала головой.

- Так я и думал, - проворчал правящее крыло.

- И хорошо, что не удалось, - перебила мужа Лейла, - Значит, сейчас твоя мотивация будет сильней.

- Девушки, по местам, - скомандовала она Ирио с Меленой, и те унеслись в ритуальный зал.

- Сегодня ты войдешь сюда в одиночестве, - сказала Дайре Лейла, - Мы со жрецами будем ждать в ритуальном зале.

- Твоя задача – разбудить Принцессу до полуночи, - заявил Геместос, - В полночь открываются ворота в Хацает. Без Феникс тебе их не удержать.

Лейла положила прохладную кисть на плечо девушки и ободряюще сжала. Дайра не выдержала, и накрыла руку асура своей. Рядом с ней сейчас не было подруг, а демиург так нуждалась в их поддержке.

- Ты помнишь все, что должна делать?

- Да.

- Тогда иди и верни крылатому народу Принцессу Феникс!

Сразу две руки подтолкнули Дайру ко входу в зал священного камня – одна легонько и мягко, другая твердо и настойчиво. Сбросив сабо, не оборачиваясь, Дайирия Анавеорт вошла в Обитель Сердца Асуров.

Сегодня сам воздух, окружающий огромный сверкающий камень был густым и горячим. Дайра знала, что нужно собрать весь огонь пространства воедино, освободив, таким образом, воздушные потоки, или она рискует задохнуться здесь задолго то наступлениям полуночи.

Усевшись в удобную позу за несколько метров до пьедестала, над которым парил камень, девушка закрыла глаза и провалилась в межмировое пространство. Еще ни разу ей не удавалось сделать это так просто и быстро. Открыв глаза, Дайра смотрела вокруг магическим зрением.

«Неудивительно, что здесь так трудно дышать», - подумала она: энергия огня клубилась вверху, внизу, по сторонам, из-за мерцающих сполохов не видно было на расстоянии вытянутой руки, и Дайре нужно было сейчас свести всю эту огненную энергию в одну точку. Верховная жрица раскинула руки по сторонам и силой воли стала направлять огненную стихию вниз, между ней самой и Сердцем Асуров. Камню необходима была огненная жертва, или он не открывал портал в Огненный Мир.

Сначала ничего не получалось – клубы бесчисленных сполохов тут и там плясали вокруг Дайры, увиливая от ее мысленных прикосновений, уворачиваясь, просачиваясь сквозь пальцы и исчезая, чтобы секунду спустя заиграть с новой силой в ином месте. В первые дни пребывания в Долине асуров, Дайру повергало в отчаяние собственное бессилие, но сейчас, будучи умудренной некоторым опытом, верховной жрицей храма Познающих Ветер, Дайра знала, что процесс пошел, и становящийся все более чистым и прозрачным воздух вокруг красноречиво подтверждал ее состоятельность.

Она действительно делала все правильно, но не торопилась, стараясь не расходовать сил понапрасну – собрать воедино огонь и выстлать им дорожку к камню было сегодня самым легким из всего. Что делать потом, когда нужно будет ступить в портал Огненного Мира, куда она ни разу еще не входила, а только старательно выстраивала его, день за днем. Там нечего было делать с таким жаром изнутри, как у нее, и, хотя Лейла убеждала верховную жрицу, что все получится, Дайра боялась сгореть заживо и провалить Квест.

И кто сказал, что умирающий в мире Квеста демиург перенесется обратно, в свой мир? Звучало это, особенно сейчас, когда ей стоит сделать одно неловкое движение – и силы окажутся потраченными впустую! Огненное пространство поглотит ее, и если этого не произойдет сейчас, то в Огненном Мире она точно сгорит заживо, и длиться это будет долго, и конечно, нигде она не возродится – ведь она не пресловутый Феникс из сказки.

Слегка помотав головой, Дайра отогнала прочь упаднические мысли и продолжила мягко и не спеша, но настойчиво направлять огонь, в изобилии кружащийся в пространстве, вниз, слой за слоем накладывая его на импровизированную дорожку между ней и Сердцем Асуров. В первый же день она ступила сюда, подойдя к камню вплотную, и сейчас уже знала, что теперь сможет повторить это, только выжигая эту дорогу огнем.

Пальцы девушки рисовали в воздухе затейливые узоры, брови были нахмурены, а губы упрямо шептали слова заклинания, подчиняющего огонь. И медленно, но верно, воздух вокруг освобождался от огня, и становилось легче дышать, и видно было, что плотность дорожки от ее колен до пьедестала камня все возрастает.

Наконец последние огненные сполохи были скованы заклинанием и помещены перед камнем, и в ту же секунду, зная, что дальше медлить нельзя, Дайра одним движением сорвала сковывающее огонь заклинание, и огненная дорога между ней и Сердцем Асуров ослепительно вспыхнула, взметнувшись до каменного потолка зала.

Отшатнувшись, Дайра непроизвольно загородилась рукой от огненного столба и стала ожидать, когда он поглотит сам себя. Судя по предыдущим экспериментам, ждать не придется долго. И точно – неожиданно пламя начало спадать, и Дайра увидела, что огромное, огненное Сердце Асуров исчезло – на месте камня в воздухе сияла черная дыра портала, к которой вела дорожка из искрящихся углей. По этой дорожке сейчас и нужно было пройти девушке, в одно из измерений Огненного Мира, его межмировое пространство, откуда можно было дотянуться до блуждающих огненных душ.

Медлить было нельзя – портал держался, только пока дорожка из углей была обжигающе-горячей, но стоит ей погаснуть, и Врата захлопнутся, и Дайре не удастся выполнить свою миссию перед народом асуров. Что последует за этим – ей и думать не хотелось, и, стараясь не концентрироваться на внутреннем жаре, с новой силой вспыхнувшим в ее груди, девушка ступила на горящие угли босой ногой.

- Ступив на дорожку из углей, нельзя останавливаться, - предупреждала ее Лейла, - Остановишься – и ты пропала. На обычных углях получишь ожог, а в Огненном Мире можно запросто сгореть. Дайра потянулась мыслями к своей царственной крылатой подруге, и ей послышалось, как в воздухе прошелестел приятный, с некоторой хрипотцой, голос золотоволосого асура: «Не останавливайся. Иди».

Странно, но это подействовало на Дайру – она обнаружила, что шагает в одном темпе, не задерживаясь, и стараясь не думать, что будет, если искры от углей попадут на ее одежду.

«Какую одежду, дура, ты в межмировом пространстве, - сказала она себе и сама же ответила, - Сама такая, или ты знаешь, что делать, если загоришься не в обычном измерении, а в межмировом пространстве?» Вздохнув и придя к выводу, что пребывание в Долине Нав не лучшим образом отразилось на ее психическом здоровье, и что дело, похоже, попахивает шизофренией, Дайра неожиданно подумала о матерях и отцах. «Интересно, как бы они отнеслись к демиургу с Даром Десяти Сил – шизофренику?» - мысль оказалась такой интересной и забавной, что девушка улыбнулась ей, продолжив рассуждать, что судя по некоторым мирам, в которых ей пришлось побывать, сотворены они были как раз демиургами с небольшими, ладно, порой и очень большими психическими отклонениями.

Внезапно Дайра поняла, что за всеми своими занимательными размышлениями не заметила, как продолжает путь уже в самом черном портале, где было бы непонятно, где верх, где низ, где право, где лево, если бы не огненная, мерцающая дорожка под ее босыми ступнями. «Только не думать, что я босиком, только не думать, что я босиком», - решила заняться аутотренингом верховная жрица, обнаружив впрочем, что только и думает сейчас, что о том, что чешет босиком по горящим, искрящимся углям.

Справедливо рассудив, что сие открытие немного запоздало, Дайра обнаружила, что чернота портала внезапно кончилась, ровно как и дорожка из углей, а она стоит перед огромным арочным проемом в черный замок. Обратив внимание, что не только замок был черным, но черным было все вокруг – и земля, и небо, и даже облака на нем. «Вот так огненный мир, - удивленно присвистнула демиург, - точно, создал его шизофреник!» Но в следующую секунду поняла, что находится сейчас в межмировом пространстве, которое глушит краски так, чтобы удобнее было приспособиться магическому зрению находящегося внутри мага. Дайра осознала, что черный – на самом деле это оранжево-красный, огненный, и видит она его таким не случайно, а для того, чтобы ее магическое зрение могло не спеша подстроиться к новой обстановке.

Решив, что не случайно оказалась перед величественным замком с множеством уносящихся ввысь конусообразных арок, Дайра пожала плечами и направилась внутрь. Видимо, она начала понемногу привыкать к межмировому пространству Огненного Мира – к оттенкам черного присоединились багровый и темно-пурпурный, что впрочем, добавило только определенной мрачности окружающей обстановке.

Дайра вспомнила свой родной мир – мир демиургов – яркий и светлый, полный миллионов красок и чарующих звуков. Даже тишина в ее мире была такой умиротворяющей, что демиурги с наслаждением слушали ее часами. Жители передвигались с места на место на комфортабельных платформах, увитых цветами, молодежь обожала Звездные Фанты и думала только о том, какой наряд и цвет волос выбрать для того, чтобы выглядеть неотразимо на очередной вечеринке. Женщины любили играть цветочными шарами, а мужчины творили стихии, соревнуясь, чья сила мощней. Родной мир сейчас казался Дайре какой-то далекой, услышанной в детстве сказкой – слишком прекрасен он был для того, чтобы существовать наяву. Прекрасен и скучен. Скучен для демиурга с Даром Десяти Сил, созданного для того, чтобы творить целые галактики. Дайра и раньше не питала иллюзий по поводу своего предназначения и своего отношения к нему – она мечтала бороздить просторы космоса, изучая затерянные, уснувшие планеты, разгадывая тайны некогда великих цивилизаций, навсегда стертых с лица Вселенной… Конечно, Долина асуров – это не совсем то, о чем мечтала Дайра в свой последний день в родном мире на берегу океана Лазурной Зари… Но, не смотря на опасности, подстерегающие ее здесь, именно сейчас она чувствовала, что живет, дышит полной грудью, не смотря на этот удушающий жар, преследующий ее каждую ночь… Жар.

Дайра поняла, что бродит по коридорам черного замка, увлекшись своими мыслями, но стоило ей подумать о жаре, как очередная горячая волна вновь подняла голову в ее теле, прокатившись из груди до самых кончиков пальцев, оставляя на лбу и щеках липкую испарину. «Что со мной», - подумала Дайра, ей казалось, что стоило ей ступить в портал, ведущий в Огненный Мир, как жар отступил, но, как оказалось, для того, чтобы вспыхнуть с новой силой.

Прислушиваясь к своим ощущениям, демиург поняла, что волны жара то появляются, то исчезают, в зависимости от того, как она меняет направление, блуждая по коридорам замка.

«Это же подсказка!» - осенило ее, и на следующем повороте она смело направилась в том направлении, от которого ее жар усилился. Судя по накатывающим волнам, которые уже шли одна за одной и внезапно обострившемуся чувству тревоги, какой-то непонятной тоски, завладевающей ее сознанием, Дайра шла в правильном направлении. «Я не вынесу этого, не вынесу», - бормотала она, испугавшись того, что эта самая тревога не даст ей довести начатое до конца. С этой же мыслью она перешла на бег, чтобы только не передумать, не повернуть назад. По мере ее бега, когда дыхание девушки то и дело перехватывало, а приливы жара становились невыносимыми, мир вокруг окрашивался во все более багряные, кроваво-красные тона, хотя основной его цвет по-прежнему оставался черным.

С усилием поборов приступ жара небывалой силы, Дайра зажмурила глаза, и когда открыла их, поняла, что стоит на пороге огромного зала с высоким потолком, с множеством открытых оконных проемов. Зал был абсолютно пуст, если не считать некоего небольшого возвышения в центре. Подойдя ближе, девушка поняла, что перед ней стоит пустой гроб с прозрачной крышкой, по которой то и дело пробегали синие электрические разряды. В гробу, приглядевшись повнимательнее, Дайра обнаружила горсть пепла, и это озадачило ее, мозг отказывался слушаться, тем более что жар внезапно стал настолько сильным, что по ее телу уже текли потоки влаги, тут же испаряясь, так и не принося долгожданной и кратковременной прохлады.

«Так, - начала рассуждать она, стараясь не циклиться на своем состоянии, - Мне надо возродить Принцессу Феникс, но феникс, насколько я помню, магическая птица, символизирующая собой извечное добро и мудрость, способна сама возрождаться из горстки пепла, в которую превращается, сгорая. А что тут у нас – странный прозрачный гроб с синими разрядами на его крышке и пепел внутри…»

Видимо, феникс не может возродиться, пока находится там, осенило ее, надо только разбить крышку гроба. Попробовав приблизиться, Дайра не смогла сдержать собственного стона – ей показалось, что внутренний жар превратился в настоящий огонь, грозящий пожрать ее заживо, если она сделает еще шаг. Беспомощно оглянувшись в поисках чего-то тяжелого, что можно опустить на крышку стеклянного гроба и разбить ее, Дайра, к своему сожалению, ничего не нашла. «Нужно выйти из замка, - подумала она, - на улице наверняка должны лежать камни». Она уже двинулась назад, когда обнаружила, что дверь, через которую она сюда попала, исчезла, а в проемах окон то и дело вспыхивали такие же синие вспышки, как и по крышке гроба.

«Ну и хорошо! – подумала она, - Не факт, что я опять смогла бы сюда прийти. Надо найти решение, не выходя из этого зала. И я найду его, не будь я Дайирия Анавеорт, дочь Десятерых!

Она попробовала открыть небольшой портал отсюда до входа в замок, который запомнила очень хорошо, из-за чего оказалось несложно прорисовать его в уме в мельчайших подробностях, не зря же она все это время практиковалась в храме, старательно визуализируя предметы, и, о чудо, ей это удалось! Теперь главное не переводить внимание, нащупывая концом портала землю вокруг замка. Есть! Это то, что нужно. Затаив дыхание, Дайра протянула руки сквозь портал к внушительных размеров черному камню, и едва прикоснувшись к нему, взвизгнула и отдернула их, продолжая, тем не менее, держать портал.

Камень был черного цвета, а значит, состоял практически из одного огня, поняла Дайра, неудивительно, что она обожглась. Но интуиция подсказывала ей, что так и должно быть, это именно то, что нужно. Стиснув зубы, Дайра повторила свою попытку, быстро схватив нужный ей булыжник и протащив его через портал, бросила на пол. Решив не смотреть на обожженные ладони, а в том, что на руках остались ожоги, девушка не сомневалась, демиург еще сильнее стиснула зубы и сказала сама себе:

- Надо подхватить удобнее этот чертов камень и постараться одним ударом разбить крышку. Дальше действовать по обстоятельствам, если конечно, удастся ее сразу разбить… Демон меня раздери, но эта принцесса уже много мне должна за мои старания… Решив не откладывать в долгий ящик, к тому же не имея никаких представлений о времени, а Дайра помнила, что возродить Феникс ей надлежало до полуночи, демиург решительно нагнулась и подхватила камень поудобнее.

Поднимая руки высоко над головой, она постаралась максимально сконцентрироваться на выходе из межмирового пространства Огненного Мира. И в тот же самый миг, как окружающий мир внезапно вспыхнул всеми оттенками оранжевого и красного, и жидкий огонь заструился вверх по босым ногам девушки, она, оглушительно завизжав, с силой опустила алый, светящийся камень в ее руках, на крышку прозрачного гроба.

То, что произошло дальше, немного не вписалось в ее ожидания, Дайра успела только обнаружить, как какая-то сила поднимает ее над полом и отбрасывает назад. Ощущая наконец долгожданную прохладу и холодные на ощупь мраморные плиты пола, девушка обессиленно вытянулась на них, прижимая к полу обожженные ладони, стараясь всем телом впитать, втянуть эту неожиданную прохладу в себя. При этом она не сводила глаз с прозрачного гроба, который в тот же миг разлетелся на куски, и куски эти, не долетев до пола, растаяли в воздухе. Пол под прежде находившимся там гробом окрасился в черный цвет, и вокруг того места, где прежде стоял гроб вспыхнули язычки пламени.

Но больше всего привлекло внимание Дайры то, что заискрился пепел, прежде покоящийся в гробу, и сейчас плавно опадающий на пол. Сначала чуть тронувшись парой искорок, как будто несмело, но с каждым мигом разгораясь ярче, превращая одинокие огоньки в один, величественный, дивный костер в рост взрослого человека. Яркий столп белого света ударил из костра вверх, пробив крышу замка, оставив в куполе огромную, круглую дыру с казавшимися рваными, разрушенными краями. Зажмурившись от яркой вспышки, Дайра, тем не менее, заставила себя открыть глаза, и, все-таки немного прикрываясь от чересчур яркого света рукой, продолжать смотреть на костер и бьющий из него белый свет. Ведь когда еще ей придется лично увидеть возрождение феникса – птицы-легенды из пепла?

В то же мгновение под самой дырой в куполе по двум сторонам белого столба раскрылись огненные крылья, медленно опускающиеся по столбу света вниз, и белый световой поток над ними медленно исчезал, пока не пропал совсем. Дайра увидела, как пылающий огонь принял очертания огромной, огненной птицы, состоящей из живого огня, и как завороженная, забыв о том, что секунду назад прикрывала глаза от яркого света, демиург смотрела на это огненное создание, отдавая себе отчет, что прекраснее этого зрелища не видела ничего и никогда.

Спустя мгновение огненная птица сложила крылья, склонив голову, увенчанную огненной короной, и подняла ее уже изумительной красоты девушка со смуглой нежной кожей, пухлыми чувственными губами, широко распахнутыми глазами, стрелки от которых тянулись к вискам. Волосы ее, темно-карминового цвета состояли из причудливого переплетения длинных перьев и волос, им в тон, на кончиках украшенных язычками пламени. Плечи девушки оплетали узоры, символизирующие всепоглощающую власть огня, а тело ее покрывало оранжевое платье, жидким огнем струившееся по нежной коже.

Принцесса Феникс подняла голову, задержав на мгновение внимание на Дайре, устремляя взгляд вверх, к разрушенному куполу, громко и ликующе расхохоталась. Дайра, с облегчением откинувшись на ставшие обычными – ни горячими, ни холодными плиты пола, с восхищением наблюдала за Принцессой.

У нее получилось! Наверно, эта огненная дева лучшее нее знает, как открыть портал в Хацает, которого ожидают сейчас тысячи крылатых воинов. И, как бы в подтверждение своих мыслей, Дайра почувствовала, как внезапным горячим потоком сквозь нее потекла Сила. А Принцесса Феникс, не переставая хохотать, раскинула крылья и начала, плавно кружась, подниматься в воздухе, все выше и выше, к самой дыре в разрушенном потолке.

Феникс взмыла вверх, и едва только Дайра упустила ее из виду, как ощутила, что неведомая сила тянет вверх и ее, и, вылетая вслед за огненной девой, поняла, что сейчас возможно навсегда покидает этот странный, огненный мир, оставляя в нем изводивший ее по ночам внутренний жар.

Дайра скользила вверх по воздушному потоку, создаваемому Принцессой Феникс, все выше поднимаясь над огненным миром и взмывая в бесконечное пространство космоса. Остановившись ненадолго и подождав, пока Дайра приблизится к ней, Феникс взмахнула руками, и перед девушками открылся сверкающий портал из белого света, похожий на тот, что пробил купол замка в Огненном Мире. Феникс жестами показала Дайре, чтобы та копировала ее движения, и, дождавшись кивка, вытянула руки над головой, и рыбкой скользнула в белый свет, бьющий из портала. Дайра, не мешкая, повторила этот жест один в один, с запозданием обнаружив, что несется с огромной скоростью в самом сердце белого потока, как она уже поняла – в мир Хацает – Обитель Прародителей асуров.

Хацает встретил ее обилием глубоких оттенков синего, серого, индиго и фиолетового. Мягко опустившись на белый песок, Дайра проводила глазами, как Принцесса Феникс, сложив огненные крылья и укутавшись в них на манер покрывала стремительно взмывает вверх, со свистом вонзаясь в воздух Хацаета. Ощущая потоки Силы, льющейся из нее, Дайра справедливо рассудила, что наконец-то может расслабиться и наслаждаться зрелищами этой долгожданной ночи, которых она, безусловно, заслужила: она выполнила свою миссию, успела до полуночи, помогла освободиться Принцессе Феникс, которую так ждал крылатый народ. Усевшись поудобней, демиург любовалась сияющей фигуркой огненной девы, уносящейся ввысь, и оставляющей за собой оранжевый шлейф, как комета.

Превратившись практически в точку, Феникс остановилась и с грохотом, который был слышен Дайре даже на ее месте, распахнула огненные крылья. Сполохи огня, вырывающиеся из спины принцессы, мгновенно разрастаясь, расползлись по всему хмурому, ночному небу. Вся небесная твердь, наблюдаемая Дайрой, на мгновение озарилась ослепительной вспышкой, чтобы сразу же погаснуть, и вслед за этим с небес в Хацает, как горошины в банку, посыпались тысячи и тысячи асуров, будущих воинов, ожидавших своего испытания ночью равноденствия и дождавшихся его. Воздух разразился воинственными кличами и ликующими возгласами. Наблюдая снизу открывшееся ей волшебное зрелище, как фигуры с черными и белыми крыльями с силой пронзают пространство, кружатся вокруг одинокой, сияющей, огненной фигуры, она тоже не смогла сдержать своей радости и закричала, поддавшись волне общего восторга. И пусть крылатые воины и Феникс парили высоко вверху, ей не нужно было видеть и слышать все, что происходит там, на высоте, для того, чтобы чувствовать, чтобы просто физически ощущать атмосферу всеобщего ликования от долгожданного воссоединения крылатого народа с огненной девой.

Черные и белые крылатые фигуры кружились в странном, воинственном танце, складываясь в сложные узоры, образуя одно, единое тело, которое сейчас жило и дышало собственной жизнью, жизнью, которая впечатляла и радовала Дайру. Сейчас она не думала ни о Квесте, ни о придурке Элионе, придурке, бесспорно опасном для нее. Она не думала ни о чем, наблюдая с земли танец единства воздуха и огня.

Радость крылатого народа от воссоединения с огненной Принцессой – оказалась недолгой: пурпурное небо в лиловых облаках разразилось такой силы громовыми раскатами, что казалось, оно само вот-вот треснет, расколется на миллионы маленьких кусочков и осыплется вниз. Как будто в ответ этому оглушающему грому раздались звуки небесных труб и воинственный рев крылатых воинов.

Пришло время на деле доказать свою возможность и готовность сражаться – и в следующий миг небеса разразились черным крылатым воинством. Странные шестирукие существа с синей, почти черной кожей, вооруженные каждый двумя мечами и многочисленными кинжалами, которые они держали в свободных от мечей руках, и прикрепленными к открытым участкам своих синих тел с неистовой яростью набросились на асуров. И Дайре, наблюдающей эту небесную битву крылатых существ, видно было, что бой ведется не на жизнь, а на смерть.

Казалось, все небо над ее головой почернело, огласившись только воинственными кличами и звоном тысяч мечей. Крылатые воины кружились в неистовом танце смерти, передвигаясь так быстро, что Дайра могла уследить за их перемещениями только обострившимся в эту ночь магическим зрением.

Прикованная взглядом к происходящей наверху битве, она вздрогнула, когда сверху закапало что-то густое и теплое, и уставившись на прежде белый, а сейчас багряно-красный рукав своего плаща, поняла, что сверху на нее пролилась кровь. Кровь асура. Упавший рядом меч и несколько стрел убедили Дайру в том, что отсюда, с равнины, наблюдать за боем небезопасно, и она перебралась в неглубокую пещерку, вырытую кем-то в одном из холмов.

Внезапно она ощутила пристальный взгляд со стороны и почувствовала, как воздух слева от нее дрожит, как бывает перед открытием портала, демиург оглянулась, и действительно увидела портал, из которого на нее смотрела юная темноволосая девушка в белом комбинезоне, с крохотной феей на плече. Сместив немного угол зрения, Дайра увидела еще один портал, заглянув в который ее взгляду открылась картина опушки величественного леса с прижимающейся к одному из деревьев рыжеволосой девушкой. Девушка не видела ни ее, ни наблюдающую пару в белых комбинезонах, она держалась за дерево, видимо, чтобы не упасть, пытаясь бороться с судорогами, которые шли по ее телу. Девушка часто и тяжело дышала – видно было, что она усиленно борется с чем-то – только с чем именно – было непонятно.

Сложив в уме два и два, Дайра поняла, что видит сейчас двух своих соперниц по Звездному Квесту, и подумала, что видит их неспроста. Точно – над головой рыжеволосой девушки замерцал огромный портал и из него появилась и понеслась вниз кавалькада черных всадников, с черным предводителем впереди.

Быстро прокрутив в голове картинки из истории эпоса и сообразив, что ее медноволосая соперница стоит на пути Дикой Охоты, а та другая, с короткой стрижкой, похоже не осознает всего уровня опасности, Дайра стремительно соображала, что делать. Прикоснувшись ментально к порталу и отметив с радостной дрожью, что он не информационный, а обычный, демиург облегченно вздохнула и постаралась жестами привлечь внимание короткостриженой девушки. Все равно пытаться докричаться до нее среди шума и гвалта битвы асуров с шестирукими оказалось совершенно бесполезно.

Протянув руки в порталы – одну темноволосой девушке, другую – к той, что с медными волосами, Дайра с отчаянием видела, что даже вместе они не дотянутся, а девушка в рыжими волосами их не слышит: она буквально впала в ступор, с широко раскрытыми глазами наблюдая за несущимся прямо на нее Черным Всадником, окруженном призрачными гончими и целой толпой мертвецов. Но тут помогла маленькая фея – по всей видимости, она поняла, чего хочет Дайра от ее подруги и сейчас всеми силами помогала подвести портал ближе, что-то попутно объясняя девушке.

Когда между Дикой Охотой и рыжей девчонкой осталось не больше ста метров, Дайре все-таки удалось схватить ее за руку, и другая девушка тоже намертво вцепилась в рукав. Как самая опытная в обращении с порталами, движение задавала демиург, справедливо рассудив, что долго в таком режиме они не протянут. Помогла сама рыженькая полуэльфиечка, как будто вынырнув из глубокого сна, она с силой вцепилась в руки девушек, помогая им двигаться вперед, но странные судороги опять затрясли худенькое тело, и зеленые глаза ее закатились. Еще до того, как девушки, держащие ее сквозь портал, разжали от бессилия пальцы, рыжая девчонка потеряла сознание.

Наблюдая за тем, как она летит вниз и безвольно катится по земле, наконец замерев лицом вниз, с нелепо подогнутыми руками, Дайра закричала от отчаяния и злости, но портал захлопнулся и силы ее были на исходе.

Раздавшийся вслед за этим из-за ее спины голос девушка желала услышать сейчас меньше всего на свете:

- Лерра жрица решила потратить все силы на жалкую полукровку, вместо того, чтобы держать портал для крылатых воинов?

Не оборачиваясь просто потому, что она просто не хотела видеть ни сейчас, ни вообще никогда того, кто стоял за ее спиной, Дайра устало поведала:

- Элион, я держу портал для крылатого народа. Точнее, Принцесса Феникс его держит. Я же даю для этого Силу.

- Вот как? А как ты думаешь, удержит ли Феникс его одна? Потому что на тебя на остаток ночи у меня совсем другие планы.

Дайра содрогнулась от открывшейся перспективы и от чувства тревоги, волной хлынувшего в ее разум, и, приложив усилие воли, чтобы подавить подступающую панику, специально небрежно произнесла:

- Ну что ж попробуй, твой народ наверняка это оценит. К тому же тебе разве не надо быть сейчас там, наверху? Протри глаза: сверху льется кровь твоего народа!

- Мне не надо никому и ничего доказывать, Дайра. Я прошел свое испытание, и не твоего ума дело, что оно завершилось быстрее испытания моих братьев и сестер. Я свободен и не намерен ждать больше ни минуты.

Дайра отступала от надвигающегося на нее асура с красными, горящими глазами. Сейчас у Элиона светилась не только радужка глаз – все глазное яблоко в раскосом разрезе мерцало красным, неестественным светом. Еще пара шагов – и она натолкнулась спиной на стену.

- Я позову Принцессу Феникс! Я закричу, демон тебя раздери, сукин ты сын, и твои братья и сестры увидят, что вместо того, чтобы помочь им, ты поддался своей похоти и даже готов закрыть ворота в Хацает, похитив верховную жрицу.

- Твоя миссия, как верховной жрицы, выполнена. И разве ты не знаешь, что в эту ночь ты можешь как угодно перемещаться в пространстве – порталу в Хацает от этого ничего не будет. Этим мы с тобой и воспользуемся, правда, крошка?

Асур остановился, подойдя к Дайре так близко, что она буквально ощущала биение его сердца, и облокотился могучими руками о стену, по обеим сторонам от ее плеч. Дайра понимала, что все пропало – провалился их с Нелеей план, битва наверху уже на исходе, и Элион действительно там не нужен, близится рассвет, и напрасно будут ждать ее Ирио с Меленой, готовя портал к подножию Парящей Долины. Элион просто опередил их. Но кто знал, что чертов сукин сын покинет поле, точнее небо боя, до его завершения?

Дайра в последний раз попыталась воззвать к совести демона, понимая, что ей сейчас как никогда нужно выиграть время, и прошептала:

- Элион, прошу тебя, опомнись. Рано или поздно об этом станет известно всем.

- Я, по-твоему, девица, чтобы дорожить своей репутацией?

- Ты наследник правящего крыла! Ты будущий правитель асуров!

- Можешь не стараться, жрица, это я знаю и без тебя.

В отчаянье, в последней попытке предотвратить непоправимое, Дайра, стараясь подпустить в свой голос хрипотцы и нарочитого спокойствия прошептала:

- А в таком случае разве нам нужно куда-то спешить, Элион? Я никуда не убегу отсюда, обещаю. Не лучше ли мне дождаться тебя после окончания боя? – на этих словах Дайра соблазнительно выгнулась, еще шире распахивая свои и без того большие глаза и хлопая ресницами. Однако ее ухищрения не возымели должного эффекта.

Асур криво усмехнулся одним лишь уголком губ:

- Лучше, если ты будешь так вести себя в более предназначенном для этого месте.

Схватив Дайру за плечи, Элион грубо встряхнул ее, не рассчитав силы, из-за чего она ударилась затылком о стену пещеры сзади нее. Потеряв сознание, Дайра обмякла в могучих руках асура, и начала сползать вниз. Но упасть ей Элион не дал, подхватив и закинув девушку себе на плечо, он пробормотал себе под нос:

– Так даже лучше, - и исчез в портале, активизированном с помощью магического эльфийского кристалла, вмонтированного в кольцо на его мизинце.

Глава 34

Ая

Это уже был шестой поединок в ее честь, а заявки Элго, предводителю орков на священный поединок во право обладания девушкой с огненными волосами, продолжали поступать.

Элго принимал их и одновременно хмурил брови: по правилам, предводитель бьется с сильнейшим, на равных со своим народом. Элго не сомневался, что выиграет священный поединок, но злился оттого, что возможность назвать зеленоглазую полукровку своей подругой, откладывалась на неопределенный срок.

Вот уже несколько недель, как этот троллев поединок не может завершиться – надо было сразу запретить огненноволосой женщине разгуливать по Эгед – главному месту стоянки вольного народа с открытыми волосами и даже лицом. Ходила бы, как женщины Лонга и Заирэса, с ног до головы закутанная в покрывало, так, чтобы одни только глаза оставались открытыми, и то за плотной сеткой, глядишь, и переступила бы уже порог шатра Элго. Однако такая возможность была упущена с самого начала – слишком много очевидцев экзотической красоты полукровки для смуглых, черноволосых орков, со слегка выдвинутыми вперед массивными нижними челюстями, оказалось уже в самом начале похода. И теперь слава о том, что у одного из племен вольного народа находится «ничья» женщина с красными, как пламя костра, волосами и глазами цвета первой травы, распространилась по всем землям, и многие воины прибыли в Эгед для участия в священном поединке за эту женщину. Сколько поединков уже прошло – целый турнир – а всадники все продолжают приезжать.

Элго будет драться с сильнейшим, и, рано или поздно, но он дождется своего часа, и увидит, как покрывало огненных волос окутывает хрупкие плечи и высокие маленькие нежные груди девушки. Он запретит ей вообще носить одежду, когда она находится в его шатре, чтобы постоянно любоваться ее тонкой белой кожей и узкими пропорциями тела. Хорошо, что она не эльфийка и не человечка: хоть эльфийки и невероятно чувственны, а человеческие женщины обожают разнообразие в любовных играх, все же смесь крови всегда дает более сильное и здоровое потомство, поэтому Элго не сомневался, что хрупкая на вид девчонка будет способна выдержать его неистовый темперамент, а также удовлетворит его внутренний голод, который не способен удовлетворить его гарем из семи подруг.

Наэла, старшая подруга предводителя вольных всадников, сквозь опущенные пушистые ресницы, наблюдала за своим господином. И то, что она видела ей очень, очень не нравилось. Еще ни разу со времен, когда Элго бился на священном поединке за право обладания юной принцессой соседнего клана, и победил в нем двадцать семь воинов, многие из которых были намного старше, опытнее и сильнее его, еще ни разу не видела она такого интереса, который он проявлял к женщине. И интерес этот был направлен не на какую-нибудь смуглую орчанку, всю в боевых знаках отличия, и тем более не на нее саму, хотя страсть ее мужа к ней с годами не угасала, а разрасталась с новой силой, а на маленькую тощую полукровку, все достоинство которой только что в ярком цвете ее волос, потому что больше смотреть там не на что.

Элго перевел взгляд на свою старшую подругу, которая увлеченно кроила шкуру, лежащую перед ней, и щелкнул пальцами. Этот же знак он подал другой своей подруге – человеческой женщине, которую взял в свой шатер в память о другой девушке из этого племени, которая, к сожалению, не вынесла жизни в вечном пути и отправилась в мир духов раньше положенного срока.

Женщины встали, и подошли к Элго, как подобает, с опущенными глазами и склоненными головами. Темная, смуглая кожа Наэлы в контрасте с белым телом светловолосой Элены, напоминала цвет шкуры его любимого жеребца светло-гнедой масти. Не глядя на женщин, предводитель вошел в свой шатер, зная, что они следуют за ним.

«Похоже, дело еще хуже, чем я предполагала. Предводитель намерен взять нас сейчас, не дожидаясь захода солнца, не смотря на законы священной земли Эгеда. Эта маленькая чертовка околдовала его! Нельзя допустить, чтобы она попала в нашу семью!» - думала Наэла, и от этих развлечений ее отвлекла дура Элена.

- Повелитель хочет, чтобы мы надели сбрую? – нежно промурлыкала она, подпустив в голос манящей хрипотцы, оголяя свои полные груди и проводя ими по плечу опустившегося на скамью Элго.

«Дура. Только одно на уме, одним словом - человечка», - подумала Наэла, сбрасывая одежду и облачаясь по приказу предводителя в сетку из искусно выделанных тонких ремней. Повинуясь жесту господина, женщины встали на четвереньки, прижимаясь боками друг к другу на покрытом шкурами ложе, и Элена нежно, призывно заржала, чем вызвала скупую улыбку на лице повелителя. Еще несколько мгновений смотрел он на открывающуюся ему сзади картину, на бедра своих подруг в тонких кожаных ремнях – смуглые и упругие – Наэлы, его старшей и главной подруги, и на белые и пышные – Элены, его изобретательной человечки, и резким движением сорвав с себя плотные брюки, подошел к ложу, взял своих женщин сзади за волосы и потянул на себя.

***

Не привыкшая сидеть без дела, не смотря на детство и юность, проведенные во дворце, Ая с интересом осваивала ремесло шорника. Старая Рамиза одобрительно кивала головой, поглядывая на свою подопечную. Женщина искренне радовалась за Аю – еще бы, столько сильных и отважных воинов сходятся в священном поединке за право назвать девочку своей подругой – Рамиза и не ожидала такого ажиотажа, вызванного появлением медноволосой девушки среди орков всех кланов. Несомненно, девочка войдет в шатер самого достойного воина, а в том, что она будет хорошей подругой, женщина не сомневалась. Ая хорошо держалась в седле и ей нравились лошади – сложно было скрыть свой искренний интерес к этим гордым могучим спутникам орка от зорких глаз старой Рамизы.

По ее протекции, Ая ежедневно проводила в седле по несколько часов, сначала откровенно мучаясь по вечерам от непривычной ломоты во всем теле, затем постепенно привыкая. Преуспевала девушка также и в выделке седел – Рамиза могла уже ей поручить особо тонкую работу по выделке кожи и варке специального клея. Получившая прекрасное самообразование на островах Цветущего Архипелага, Ая смогла внести небольшие коррективы в формулу клея для седел, и, хоть Рамиза сначала и слушать ее не хотела, потом поддалась уговорам и попробовала последовать совету полуэльфийки только один раз, с удивлением отметив, что варился такой клей быстрее, а держался крепче.

- Я смотрю, тебе нравятся наши лошади, - удовлетворенно отметила она, наблюдая, как Ая буквально виснет на шее огромного каракового жеребца, после того, как самым тщательным образом прошлась по его шкуре скребницей, расчесала гриву и перебрала хвост.

- Как они могут не нравиться, - улыбнулась Ая, беря в ладони теплый бархатный нос и прижимаясь к нему губами, с наслаждением вдыхая теплый, сладкий травяной запах, вырывающийся из мощных ноздрей. Жеребец, довольный вниманием и тем, что Ая, пока возилась с ним, скормила ему помешка сладких жестких овсяных лепешек, фыркнул, обрызгав девушке все лицо, и Ая довольно засмеялась, одновременно вытираясь рукой.

Засмеялась и Рамиза, глядя на нее – да, так любят лошадей только орки и эльфы, странный с точки зрения Рамизы народ, чересчур чудаковатый, но похожий на них, орков в одном – они тоже без ума от этих добрых, умных, грациозных животных.

- Ты же с островов. Я слышала, лошади там – редкость.

- Скорее роскошь, - кивнула Ая, - но у знати они все-таки есть. Отец выделил целый остров для их разведения, огромный по площади. Когда я была маленькой, я иногда бывала там с ним. Чаще конечно, с нянями и гувернантками, - она на секунду нахмурилась, видимо вспомнив что-то из своей прошлой жизни, но тут же довольная улыбка осветила ее лицо, - им там хорошо, просторно.

- Какие же лошади живут на островах?

- Разные – эффо-техинцы, которых доставляли нам прямо из Долины Объединения Снежных Эльфов, архары, саврии…

- Архары? Это такие небольшие коники с курносыми мордами, которые бегают с задранными хвостами?

- Точно. Они быстрые и умные, прекрасно поддаются воспитанию.

- И как тебе наши кони? – заранее зная ответ, довольно сощурила глаза орчанка.

- Они бесподобны! – восхищенно воскликнула Ая и снова притянула к себе бархатистый теплый нос, звонко поцеловав его, - Я и не подозревала, что лошади бывают такими огромными!

- В крови лошадей орков есть примеси эффо-техинцев, и нескольких боевых пород, поэтому они и сильные, и быстрые, и выносливые. И ты права – больше таких коней нет нигде в этом мире. Очень редко наш предводитель соглашается продать жеребенка на сторону – за баснословные деньги и только стократно проверенным покупателям. Для нас они – члены семьи в первую очередь.

- Да, я заметила. Трудно было не заметить, - усмехнулась Ая.

- Сегодня шестой день поединка в твою честь, - неожиданно сменила Рамиза тему разговора с такой приятной, как лошади, на другую, от которой Ая скривилась так, как будто у нее болел зуб.

- И нечего строить мне такое лицо! Неужели ты настолько глупа, что сама не понимаешь своего счастья?

- Какого счастья, Рамиза? Стать подругой одного из ваших всадников?

- Не одного из, а самого достойного, - строго сказала орчанка, - Будь ты поумнее, принесла бы жертву богам, чтобы сделали тебя подругой предводителя одного из вольных племен. Желательно подальше. Отсюда тебе лучше уехать.

- Я и хочу уехать, Рамиза. Только не в соседний клан, а в Аос. Меня ждет кое-что поинтереснее кочевой жизни, следований за своим господином изо дня в день.

- Ты ничего не понимаешь в счастье, девочка. Следовать за своим мужчиной – это высшее предназначение женщины. Жизнь в седле, полная ветра и свободы, жизнь среди подобной красоты, - Рамиза раскинула руками, приглашая Аю оценить окружающий степной пейзаж, - Разве это не счастье?

- Из всего, что ты сказала, мне нравится все. Кроме того, что ценой за подобную красоту и якобы вольную жизнь является полная покорность какому-нибудь дикому орку, - Ая улыбнулась, она знала, что Рамиза не выдаст ее строптивых речей – хоть женщина часто на нее ворчала, временами даже употребляла крепкие словечки, но вообще она была доброй, и искренне относилась к Ае.

- Дикому орку? Дерзкая вредная девчонка! Вот я доберусь до тебя! – сделала угрожающий жест Рамиза, и Ая отпрыгнула в сторону, после чего обе расхохотались.

- Ты и сама считаешь, что мне надо уехать отсюда. И я уеду – но только не в шатер предводителя вольного племени, а в Аос, где стану лучшей ученицей Института Благородных Волшебниц.

- Молодежь, - беззлобно проворчала орчанка, - Сначала гонитесь за образованием и карьерой, а потом становитесь слишком старыми для того, чтобы привлечь внимание достойного мужа.

- Ничего, не страшно, эльфы живут долго.

- А люди мало.

Вспомнив, что ее мама и вправду умерла совсем молодой, Ая задумалась, после чего все-таки ответила:

- Полукровки самые сильные! В Заирэсе вообще ценятся невольницы-полукровки!

- Позор на мою голову! Послали же светлые боги эту эльфийскую дурочку! Откуда ты вообще знаешь о нравах Заирэса, девочка?

- Капитан на корабле рассказал.

- На пиратском корабле, который тебя похитил с эльфийских островов?

- Он самый, подтвердила Ая, - А все же, Рамиза, не зря ты говорила о том, что это племя, племя Смертельной Хватки под предводительством Элго Неутомимого, мне лучше покинуть. Почему?

- Заметила, как на тебя смотрит наш предводитель? – вопросом на вопрос ответила орчанка.

- И что? Он не участвовал ни в одном священном поединке за меня.

- Он будет участвовать, только последним – биться предводитель будет с сильнейшим воином, поверь мне. Глядя на его внимание к тебе, об этом не сложно догадаться! А наши обычаи не дозволяют ему биться за тебя раньше: предводитель должен будет одолеть самого сильного воина, на то он и предводитель.

- Ну и где логика? – фыркнула Ая, - Получается, предводитель вольного народа не имеет права взять в свой шатер женщину, не победив своих же воинов?

- Что бы ты понимала в мудрых древних законах нашего народа! – цыкнула на нее Рамиза, - Тебя отдал как выкуп за свою ничтожную жизнь бывший вон города, где царит культ черных жриц – женщин с одной грудью.

- Это можешь не рассказывать мне. Забыла, что я была у них верховной жрицей?

- Маленькая лгунья. Почему же обе твои груди на месте?

- Потому что я была не совсем жрицей, я была жрицей-проводником, а женщины в черном, пожертвовавшие каждая одну из грудей своим богам, - ритуальные жрицы. Кстати, вторую они открыто показывают всем людям в знак того, что навсегда отреклись от мирской жизни, жизни обычных людей.

- Ведьмы они, вот кто, так говорят наши шаманы, а они никогда не врут.

- Дело не в этом. Так выходит, мной великий вон выкупил свою жизнь?

- Не такой уж великий, - скривилась Рамиза, - Но вообще да. Но выкуп за жизнь принадлежит всему вольному народу, а не лично предводителю, освободившему твой бывший город. Поэтому за тебя и борются воины всех наших кланов.

- Рамиза, ты же знаешь, я все равно сбегу. Не знаю еще как, но сбегу. Я не хочу входить ни в шатер вашего предводителя, ни какого-либо другого.

- Я не хочу слышать этих речей! Сколько раз я говорила тебе, девчонка! А что, если кто-то услышит и скажет Элго?

- Элго так опасен?

- Не так опасен он сам, как его старшая подруга. Ты знаешь, сколько подруг у предводителя?

- Семь.

- Семь. Семь живых, и одиннадцать мертвых. И поверь мне, не все они не вынесли сложностей жизни в пути. Наэла решает, кому умереть, а кому остаться. И если, спаси тебя светлые боги, она решит, что предводитель решил подарить тебе свое сердце, как когда-то ей, твоя судьба решена.

И без того бледная от природы Ая, побелела как мел.

- Варварский народ, варварские обычаи!

- Нормальные обычаи. Не хуже и не лучше других. Я нянчила Элго, когда он еще лежал в заплечном мешке своей матери, моей близкой подруги. Я видела, как он рос и радовалась его многочисленным победам. Можешь не сомневаться – если он выйдет драться за тебя, он выиграет священный поединок, а в то, что он решил сделать тебя своей подругой – не сомневаюсь я.

- Так что же делать?

- Только надеяться на то, что за тебя будет биться другой предводитель, по силе и опыту равный Элго. И на то, что Наэла сделает все, лишь бы не допустить Элго к священному поединку за тебя. Шансов, конечно, мало, но больше мне ничего не приходит на ум.

Ая потрясенно молчала. Как выбраться из священных земель орков – она не знала. И даже посоветоваться с демиургами не могла – ее просто никогда не оставляли одну. Да и, кроме того, демиурги не могли бы ей подсказывать даже при всем желании – правила Квеста, ничего не поделаешь.

- Ладно, Ая, совсем ты заболтала меня, не заметила, как день прошел. Пора спать. Завтра будем думать, что с тобой делать.

Спать. С самого первого дня, после выезда из Лонга, Ая боялась этого слова. Дело было в ее снах. Как и прежде, ей снилась удивительная страна, где все жители были удивительно похожими на нее, за тем исключением, что все они были людьми. Широко посаженные миндалевидные глаза, высокие скулы, изящные линии губ, тяжелые прямые волосы – пожалуй, они отличались от Аи лишь неизменно темным цветом волос и глаз. В этой стране, которую Ая видела во снах в Лонге, деревья временами были покрыты россыпью нежно-розовых маленьких цветочков. Тут и там стояли расписные деревянные домики, где женщины со странно разрисованными лицами под слоем белой краски и маленькими красными губами, высокими, чуть ли не на лбу нарисованными угольно-черными бровями, затейливыми прическами, украшенными заколками, усеянными камнями, в странных парчовых халатах, перехваченных широкими поясами, разливали чай – любимый напиток отца Аи. В этих маленьких чайных домиках велись разговоры о политике и экономике, о поэзии, приглашенные артисты демонстрировали свои актерские умения, а художники – свои полотна. В этих снах Ая часто видела свою маму, Мику, но стоило ей покинуть Лонг, как все чаще лицо мамы, такое милое и родное, превращалось в лицо лерры Аиды – главной ритуальной жрицы храма Молчащих Пряностей.

Сон начинался всегда одинаково – Ая бежала по узким улочкам удивительной страны, мимо причалов, деревьев в розовых лепестках… вверх, в самое сердце города! Она боялась опоздать, сердце ее колотилось в груди, грозясь выпрыгнуть наружу – она опять была маленькой девочкой, которая почему-то заблудилась в чужой стране и в отчаянье ищет маму. Вот так хорошо знакомая спина, короткие стриженые волосы – Ая облегченно вздыхала: наконец-то, это она! И припускала со всей силой в попытке догнать идущую далеко впереди женщину. В этом сне было всегда очень сложно бежать, ноги отказывались слушаться, а воздух почему-то становился таким густым, что преодолеть его сопротивления было сложнее, чем сопротивление воды. В ногах появлялась неприятная слабость, но все равно, шаг за шагом, Ая настигала идущую впереди Мику. И стоило ей приблизиться к ней и протянуть руку, попытаться дотронуться до такой уже близкой спины, женщина оглядывалась и вместо милого лица мамы, которое раз увидев, Ая не забудет уже никогда, к ней оборачивалась лерра Аида, со змеиной улыбкой на своих тонких губах.

- Ааааяяя, - раздавался ее шепот, который напоминал змеиное шипение, - Ааааяяя. Иди сюда, девочка. Мама спасет тебя. Иди сюда… Ты же добудешь кровь кентавров для своей мамочки? - лерра Аида протягивала к ней свои сухие руки, и Ая в испуге отшатывалась назад и падала, пытаясь отползти. Девушка просыпалась каждый раз, когда руки главной ритуальной жрицы вот-вот схватят ее, сомкнуться на ее шее.

«Они меня ищут, - думала Ая, вскакивая среди ночи в холодном поту, - Ищут. И вот-вот найдут». Проблема была в том, что каждую ночь сухие, жилистые руки лерры Аиды становились ближе и ближе, а проснуться было сложнее. В отчаянье Ая однажды разбудила Рамизу, и, плюнув на репутацию психически здорового человека, поведала той о своих страхах. Рамиза, вопреки ожиданиям Аи, отнеслась к ее рассказу серьезно и притащила прямо среди ночи в их шатер шамана, который провел сложный ритуал по изгнанию злых духов и повесил в изголовье девушки связку чеснока. Сны не ушли окончательно, но теперь, проваливаясь в этот сон, Ая не переставала отдавать себе отчет в том, что она спит, и черные жрицы храма пытаются вытащить ее к себе через портал. Шаман орков сказал ей, развешивая чеснок над ее кроватью, что черные женщины пытаются воспользоваться для прокладывания коридора, так он называл портал, ее собственной Силой – их силы недостаточно. Поэтому важно не дать дотронуться до себя во сне, впрочем, это Ая и сама понимала, слушая какое-то шестое чувство. А то, что Ая думает, что бежит навстречу к своей матери – очередная уловка, чтобы вызвать ее на контакт. После этого случая, попав в загадочную страну во сне, Ая была предельно осторожна – она старалась как можно лучше спрятаться от вездесущей лерры Аиды, и иногда ей это удавалось, хотя и изматывало. Вот так – днем размышляя как сбежать из священных земель орков, а ночью спасаясь от главной черной жрицы – и жила Ая в ожидании ночи равноденствия.

Интуиция подсказывала эльфийской принцессе, что эта ночь должна расставить все точки над i, и поэтому она ждала ее, молясь, чтобы только священный поединок в ее честь не закончился раньше. Она не знала, что должно произойти, но надеялась выстроить портал как можно дальше отсюда – ведь не зря она училась этому в Лонге, под неусыпным вниманием черных жриц. Как она знала, в приближающуюся ночь само пространство будет на ее стороне, став мягким и эластичным, и даже ей, с ее небольшим опытом, портал, вызволяющий ее отсюда, должен удастся.

Поэтому и было немного небрежным и снисходительным отношение девушки к происходящему – Ая просто знала, что сможет сбежать, и рассказы старой Рамизы о ее предстоящей жизни в гареме кочевника не очень-то беспокоили.

Шли дни, и надо же было такому случиться, чтобы поединок в честь Аи завершился как раз накануне ночи равноденствия, и, к огромному сожалению Рамизы, пророчество ее полностью сбылось. Не смотря на все ухищрения Наэлы, Элго вышел на бой за рыжую женщину с предводителем какого-то дальнего племени – молодым воином с многочисленными татуировками по всему телу, каждая из которых свидетельствовала об одержанной победе в бою.

Глава 35

Солнце стояло еще высоко, только недавно миновав зенит, и казалось, совсем не собирается спускаться с этого своего удобного и насиженного места, откуда прекрасно видно все, что происходит внизу: вон выходят друг напротив друга, вооруженные мечами из прекрасной орочей стали два воина, сплошь покрытых татуировками, с буграми мощных мускулов под кожей. В левых руках мужчины держали мечи, в правых – щиты. И звуки ударов, наносимых противниками друг другу, было хорошо слышны даже здесь, на огромной высоте. Вот, чуть поодаль от места боя, сидит, обхватив колени руками и уронив голову, рыжеволосая девчонка с остренькими ушками. Такая маленькая и хрупкая – она выглядит ужасно напуганной, то и дело смотрит на солнце и что-то бормочет. Что? А, умоляет спуститься быстрее. Она ждет ночи равноденствия, в ней ее спасение.

Ая и вправду обращалась ко всем известным ей светлым богам и к самому солнцу, торопя его ход и одновременно осознавая свое бессилие. Окружающие ее орчанки с помощью длинных тонких кисточек разрисовывали сложнейшими узорами ее ладони, стопы и грудь – оставляя на ее коже священные письмена в знак посвящения в подруги сильнейшего воина. Женщины тянули тихую песню, время от времени прерывая ее для того, чтобы перемолвиться словом и засмеяться.

Орчанки завистливо поглядывали на юную полукровку – она привлекла внимание множества сильных воинов и даже двух предводителей орочьих кланов! Как бы то ни было, а рыжей девчонке повезло: даже если она, как и многие до нее, «не вынесет тягостей кочевой жизни», как любила говорить Наэла, старшая подруга их предводителя Элго Неутомимого, она все-таки закончит свои дни, будучи свободной женщиной вольного народа! Подругой воина! И не просто воина, а предводителя, а никак не в позорном статусе «ничьей» женщины.

Наконец где-то там, со стороны манежа, на котором и проходил священный поединок, раздались удары гонга – и женщины с жадностью начали их считать: один, два, три, четыре… Если победил Элго, прозвучит тринадцать ударов, если приезжий предводитель – четырнадцать, на один больше, в знак уважения, оказанного гостю, - пять, шесть, семь, восемь… Ая тоже считала удары гонга, с чувством странной обреченности, охватившим ее – не все ли равно, кто победил. Поединок закончен, и не успеет солнце сесть, как ее введут в шатер к одному из предводителей орков. А в ночь равноденствия нельзя ложиться с мужчиной – это правило она усвоила со слов лерры Аиды, иначе пространство не послушается тебя и не удастся выстроить портал. Все пропало, все ее планы потерпели крах – она проиграла, светлые боги не дали ей ни малейшего шанса для того, чтобы выжить. Одиннадцать, двенадцать… Тишина в шатре приготовлений повисла такая, что слышно было полет двух мошек, преследующих друг друга в им одним ведомой игре. Ах, почему нельзя стать такой же вот беззаботной мошкой и покинуть земли орков быстро и легко, по воздуху? Потому что тогда тебя склюет первый же встречный воробей! Ответила Ая сама себе и нервно усмехнулась. Тринадцать… Следующие мгновения оказались самыми долгими в ее жизни. Последует ли еще один удар? Или все кончено, и ее введут в шатер Элго. Похоже, нет, предводитель племени Смертельной Хватки победил, как и всегда. Но стоило только подумать об этом, как еще одним набатом раздался звук медного гонга, на который с силой обрушилась деревянная палица, обитая хлопком – последний, четырнадцатый удар. Победил приезжий предводитель!

Восторженные крики толпы приветствовали победителя в священном поединке. Женщины в шатре приготовления подруги низко склонили головы, пряча в уголках губ затаенные усмешки. Еще бы, всесильный Элго, Элго Неутомимый, предводитель вольного клана Смертельной Хватки проиграл бой. Не стоило ему нарушать обычаи предков, тем более в священных землях Эгеда, и брать подруг до заката солнца. И дело не в том, что проиграл – проиграть предводителю не зазорно, ведь они, сильнейшие из сильнейших, бились на равных. Но всем присутствующим здесь женщинами были известны неуемные аппетиты предводителя их клана, и, безгранично уважая и почитая его, они все же радовались за судьбу смешной девчонки с острыми ушками – теперь, возможно, если у молодого предводителя нет рядом такой верной боевой подруги, как Наэла, полукровка останется жить. А возможно она сама станет еще главной подругой приезжего воина – он слишком молод, чтобы обладать большим гаремом.

Теперь следует ожидать окончания пира в честь победителя священного поединка, и после заката отвести к нему девчонку.

- После заката? Я не ослышалась? – Ая не могла поверить своим ушам, неужели ее план все-таки сработает и ее мечтам суждено сбыться?

- Древние законы запрещают воину касаться покрывала женщины до заката.

- А что же, я слышала, говорили, как-то, - Ая смущенно сбилась, не зная, как произнести вслух свой вопрос.

- Если ты об Элго, то сильный воин сам себе закон, - заявила одна орчанка, четвертая подруга предводителя, и если бы не сверкнувшие негодованием на миг ее глаза, Ая могла бы ей поверить в том, что она одобряет поведение своего мужчины.

Но Ая не зря так много времени потратила на изучение искусства чтения по лицам.

«Значит, его же собственные женщины не очень-то довольны тем, что их предводитель позволяет себе пренебрегать законами», - решила Ая. Но еще больше поразили ее слова самой молодой из присутствующих женщин, совсем еще юной орчанки, Черсы, седьмой подруги Элго:

- Видать, не такой и сильный, раз проиграл поединок за женщину, - заявила она и передернула смуглыми плечиками.

Нельзя сказать, что на лицах женщин читалось одобрение ее слов, скорее никто не успел никак отреагировать, когда Черса, внезапно схватилась обеими руками за горло, из которого вырвался острый тонкий клинок острием наружу. Девушка захрипела, продолжая смотреть удивленными глазами перед собой, по рукам ее бурыми потоками текла кровь, заливая рубашку, зашнурованную под горло, песочного цвета, превращая нежную льняную ткань в грязную мокрую тряпку.

- Всегда была туповатой, - спокойно сообщила Наэла, неизвестно как оказавшаяся в шатре, видимо вошла только что, проникнув в него тихо, как кошка, - Что замерли, овцы? Еще одна подруга моего господина не вынесла тягостей кочевой жизни, – обратилась она к замершим женщинам, - Брысь отсюда все, я сама сопровожу подругу Ортора в его шатер.

Два раза приказывать ей не пришлось. Женщины безропотно покинули шатер, оставив Аю наедине с Наэлой и трупом младшей подруги Элго.

- Боишься меня? – кошачьей походкой Наэла приближалась к Ае, отступавшей назад и судорожно размышлявшей, что же ей делать.

- С чего бы? Вроде бы я больше не принадлежу твоему племени.

Наэла расхохоталась:

- А с чего ты это взяла? Или собираешься поведать мне об обычаях моего народа?

- Что тебе нужно?

Ая стояла у дальней стены шатра, дальше отступать было некуда. Наэла приближалась к ней с ножом в руке. Тут за ее спиной раздался треск разрезаемой ткани, и мужчина, показавшийся в образовавшемся проеме, быстро закрыл огромной ладонью рот девушки, готовой закричать, подхватил ее за талию свободной рукой и вытащил из шатра.

Поиск по сайту: