События: ПостХогвартс, Дети главных героев

Звездные странники

Автор: DinaraKap

Пейринг: Хьюго Уизли, Новый Мужской Персонаж, Роза Уизли/Скорпиус Малфой

Рейтинг: PG-13

Жанр: Comedy/Sidestory/General

Размер: Миди

Статус: Закончен

События: ПостХогвартс, Дети главных героев

Саммари:

Сайд-стори к "Проекту "Скорпороза": "Уизли и Забини по отдельности – кара божья людям за грехи, а вместе…"

Коментарии: Еще одна история к "Проекту Скорпороза". Мальчики, которых не было видно, но которые видели много.

Знакомство

— … не больше трех, слышишь меня, Хьюго? Три шоколадные лягушки максимум! Элис, присмотри за ним. И не бегай по поезду без дела. Ал, приглядишь за ним? И не связывайся с хулиганами! И сиди здесь, пока я не приду с собрания префектов.

Хьюго закатил глаза, устав кивать, но сделал это, спрятавшись за книгу, чтобы Роуз не увидела. Наконец старшая сестра устала хлопотать и давать наставления и ушла на свое собрание. Хьюго вздохнул. Ехать со старшими ему было совсем неинтересно, а интересно было бы познакомиться с кем-нибудь своего возраста и завести наконец настоящих друзей, а не только родственников, но и здесь ему не дали такой возможности. Правда Ал тут же выскочил из купе, как только понял, что Роуз скрылась из виду, и сбежал, пробормотав:

— Сейчас приду, — на что Элис и Лили хором фыркнули, прекрасно понимая, что Альбус пошел к своим приятелям-гриффиндорцам в соседний вагон, и так просто его сюда теперь не вернешь. Хьюго вздохнул и уткнулся в книгу.

— Что ты читаешь? — совершенно незаинтересованно, но очень вежливо спросила Элис. Хьюго приподнял книгу и показал ей название.

— Хоббит, — прочитала Элис. — И что это такое?

— Это про маленького человечка, который пошел с гномами за сокровищами… — начал было Хьюго, но в этот момент дверь отворилась, и в купе вошли две девушки, и одну из них он вроде бы узнал, кажется, ее звали то ли Ши, то ли Баньши, она была дочкой дяди Шеймуса.

— Элис! — взвизгнула вторая девушка, светловолосая, и они с Элис принялись обниматься. Потом блондинка начала обниматься с Лили, а Ши-Баньши раздраженно упала на сиденье и уставилась на Хьюго.

— А это что за мелкий? — мрачно спросила она.

— Это Хьюго, брат… — начала было Элис, но Баньши махнула рукой.

— Неинтересно. Мелкий, пропади.

— Простите? — не понял Хьюго.

— Я сказала, скройся из виду. Поищи кого-нибудь своего возраста и пола и не смущай нас, невинных дев, своим грубым присутствием. Наши разговоры — не для ушей джентльменов.

— Но я… — снова начала было Элис, но снова не успела, потому что Хьюго уже с радостью схватил книгу и выбежал из купе.

— Ши, а разве тебе не надо идти на… — услышал он, закрывая дверь. Ха, так ее все-таки зовут Ши!

Легко было сказать: «Найди кого-нибудь своего возраста», а вот как это сделать? Хьюго растерялся. Почти всю свою жизнь он провел только в кругу своей семьи и среди книг, и заводить знакомства он совершенно не умел. Вокруг постоянно были люди, которые всегда были со всеми знакомы, или, в крайнем случае, был кто-то, кто мог нового человека представить, потому что уже его знал. То есть чисто теоретически Хьюго знал, что следует просто подойти к кому-нибудь, похожему на первогодку, и сказать: «Привет, я Хьюго Уизли, ты тоже первый раз в Хогвартс?», — и он несколько раз замечал ребят, которые на первогодок были похожи, но проверить теорию на практике Хьюго так и не решился. Он побродил по коридорам, надеясь, что, может, какой-нибудь первокурсник, как дядя Невилл когда-то, потеряет жабу, и тогда он, как мама когда-то, поможет ему искать ее, и тогда он познакомится с какими-нибудь настоящими друзьями, но время шло, а никто по коридорам в поисках жабы не бегал. В конце концов Хьюго грустно вдохнул, нашел первое попавшееся пустое купе и сел читать книгу.

«Теперь я знаю, что чувствует кусок грудинки, когда ее снимают со сковородки», — в четвертый раз прочитал Хьюго и пригорюнился. Может пойти к Алу и его друзьям? Хотя они будут ему совсем не рады.

Тут вдруг дверь распахнулась, и в купе впрыгнул смуглый мальчишка с глазами-бусинами.

— Можно я у тебя тут спрячусь? — он забился в угол и показал Хьюго на крючок над собой. — Вешай сюда свою мантию, потом назад наденешь!

Хьюго так и сделал.

— Теперь садись и делай вид, что ты здесь один, — скомандовал мальчишка и умолк. Хьюго сел и уткнулся в книгу, и вовремя: дверь купе тут же открылась, и заглянула девушка возраста Роуз, красивая, но с очень колючим и сердитым взглядом. Она оглядела Хьюго, поморщилась и захлопнула дверь.

Мальчик под мантией еще некоторое время посидел без движения, но, когда убедился, что все тихо, все же выбрался на свет.

— И от кого ты прячешься? — с любопытством спросил Хьюго.

— От сестры, — раздраженно фыркнул мальчик. — Дура! Требует, чтобы я сидел с ней и ее дурами-подругами. То есть хотела меня сначала кузену сплавить, но он сказал, чтобы она другого дурака искала, и сбежал.

Хьюго улыбнулся. Это было так похоже на его ситуацию. Он тут же вспомнил про Роуз.

— Мне тоже надо будет спрятаться, когда моя сестра начнет меня искать. Вот только я не знаю, когда она начнет.

— А сейчас она где?

— На собрании префектов.

— А, знаю. Мои тоже туда пошли, целых трое. Значит так, — приоткрыл дверь мальчик. — Будем следить. Как только по коридорам начнут бродить префекты, со всех ног бежим в мужской туалет и прячемся там, пока не будет безопасно. Туда наши сестры не сунутся.

Хьюго обдумал идею и нашел ее разумной.

— А то, — сказал мальчик. — Меня зовут Тодд, кстати. Тодд Забини.

— А я Хьюго Уизли.

— Ха! Уизли! — обрадовался мальчик. — Из тех самых Уизли?

Хьюго неуверенно кивнул.

— Мне велели не водиться с Уизли, — гордо сказал Тодд. — Папа сказал, что он от меня отречется, а Куин — что уши мне оторвет.

Хьюго удивился и расстроился и хотел было предложить Тодду уходить уж тогда, но Тодд продолжал, не обращая на него внимания:

— Ха, хотел бы я посмотреть, как она мне уши будет отрывать, — вздернул Тодд подбородок. — Дура, — сказал он. — А папе мама так задаст, что свое имя забудет. Так что тоже пусть попробует, — угрожающе сказал Тодд и протянул Хьюго руку. — Друзья?

— Друзья, — согласился Хьюго.

На следующий час Хьюго совсем забыл про книгу. Они с Тоддом говорили о факультетах («Хотел бы я попасть на Хаффлпафф, чтобы Куин и Малькольм просто лопнули от недовольства, но говорят, никаких шансов; мой кузен говорит, что Шляпа меня в Слизерин за долю секунды закинет»), квиддиче («моему кузену Джеймсу предложили контракт, он еле в школу пошел, говорил, что ему теперь ТРИТОНы не нужны, но родители заставили»), родственниках («моя кузина Молли супер-зельевар, закончила в прошлом году Хогвартс и сразу получила место в транснациональной компании, в отделе разработок» — «Круто! А что это?»), поспорить, завалит ли тролль слона или слон тролля, и Хьюго как раз доказывал, что пусть слон и не магическое существо, но очень-очень умное, и он весит целых…

Когда дверь вдруг распахнулась, и в комнату заглянул худой пятикурсник с очень белыми волосами.

— Вот ты где, негодяй, — разозлился он на Тодда. — Куин весь поезд на уши подняла.

— Скажи Куин, чтобы шла к дракклам, — надулся Тодд. — Не буду я сидеть с ее дурами-подругами. Скорпиус, ну скажи ей, чтоб отстала!

Скорпиус пожал плечами и собрался было уходить, когда Тодд его остановил:

— Стой! — Скорпиус развернулся и с любопытством уставился на Тодда. — Поставь на дверь какой-нибудь Анти-Сестринский барьер!

Скорпиус приподнял бровь:

— Анти-Сестринский барьер?

— Да! Чтобы Куин и вот его, Хьюго, сестра, сюда не приперлись со своим зудением. И раз ты пришел с собрания, значит, его сестра тоже сейчас начнет тут бегать. А мы в туалете прятаться не хотим.

Скорпиус оглядел Хьюго и спросил:

— Уизли? Брат Роуз Уизли?

Хьюго кивнул. Он понял, кто это — Скорпиус Малфой, папа всегда спрашивал Роуз, побила ли она его по всем предметам в этом году.

Малфой усмехнулся, достал палочку, пробормотал какое-то заклинание и сказал:

— Порядок. Никто вас больше здесь не побеспокоит, — и ушел.

— Это мой кузен Скорпиус, — сказал Тодд. — Тоже любит нудеть. Зато он классный Ловец, так все говорят.

— А моя сестра — Вратарь Гриффиндора, — ответил Хьюго.

Хьюго не очень расстраивался, что его распределили на Рейвенкло. Он подумал, что зато так ему будет легче дружить с Тоддом.

Идеи и пещера дракона

— Это ужасно странно, — сказал Тодд. Они с Хьюго сидели на кухне Хогвартса и жевали сдобные булочки, которые эльфы не уставали им подносить. — Я имею в виду, Скорпиус обычно так себя не ведет. То есть, он, конечно, зануда и вечно ноет, что я должен делать то, должен это, но чтоб вот так? Даже Куин так себя не ведет, а она наполовину испанка.

Сегодня днем Тодд и Хьюго (и еще половина школы) пронаблюдали ужасно некрасивую сцену между Роуз и Скорпиусом Малфоем. Хьюго никогда не думал, что Роуз даже знает такие слова, не то, что их говорит! И они так друг на друга орали, а потом начали швыряться всякими заклятьями… Пока не пришел дядя Невилл и не увел их обоих.

— Это все отцы, — решил Хьюго. — Мой и Малфоя. Мой папа постоянно науськивает Роуз на Малфоя, с тех пор как… Не знаю, всегда! Может и мистер Малфой Скорпиуса науськивает?

Тодд задумался:

— Не знаю. Вполне может быть. Я не знаю вообще-то. Единственное, что я когда-либо слышал от дяди Драко, это то, что он всегда говорит, когда видит меня: «Боже, он опять в моем доме. Астория, мне нужно выпить».

— А почему? — ужаснулся Хьюго.

— Ну, мама говорит, мой первый выплеск стихийной магии случился, когда они с тетей Асторией все-таки уговорили его взять меня на руки.

— И что ты с ним сделал? — заинтересовался Хьюго.

— Не знаю. Они не говорят. Может по мороженому?

— Давай.

Эльф тут же подскочил, подсунул им по вазочке мороженого и встал рядом, умиляясь.

— Вот нормальные господа, — сказал он, когда Тодд уронил на пол ложку и тут же помахал эльфам подать ему другую. — Не то, что те, другие, и извиняются по часу, и посуду за собой норовят прибрать, и вечно дрянь всякую норовят подкинуть в карманы. Безобразие.

— А что, сюда еще кто-то ходит? — заинтересовался Тодд.

— Да ходят тут всякие, — туманно ответил эльф.

Хьюго подумал, что это, наверное, кто-то из его родственников. Кроме Роуз, конечно. Потому что формально, приходя сюда на кухню, да еще и после отбоя, они нарушали правила, а Роуз не одобряла нарушений правил. Мама Хьюго тоже этого не одобряла, а еще она не одобряла эксплуатации эльфов, и если бы она узнала, что Хьюго сюда ходит, она бы просто лопнула. Поэтому Роуз сюда ни за что-ни за что не придет.

Хьюго ни капельки не жалел о том, что попал на Рейвенкло. Он, конечно, волновался, что папа расстроится, но папа не расстроился, а наоборот, всем ходил и хвастался, какой у него умный сын уродился, а мама сразу же прислала ему голубые свитера взамен красных плюс книгу «История жизни Ровены Рейвенкло» и подписку на «Придиру». Роуз сразу же после торжественного ужина отвела Хьюго в сторону и заверила, что он может всегда к ней обращаться с любыми проблемами и что все будет хорошо.

Ну, и кроме того Хьюго узнал, что в его положении есть еще и очень положительные стороны. Вот, например, Тодд попал на факультет, где его родственники, и что теперь?

— Они следят за мной, как психованные ястребы, — жаловался Тодд. — Я уже боюсь лезть в сундук за сменными трусами, боюсь, что открою, а там Малькольм сидит!

А кроме Малькольма, старшего брата Тодда, за ним постоянно следили Куин и Скорпиус Малфой, и Тодду приходилось пользоваться всей своей слизеринской хитростью и изворотливостью, чтобы от них скрываться. А потом они его ловили и устраивали «головомойку с хором», как называл это Тодд. И Хьюго не сомневался, что попади он на Гриффиндор, с ним там было бы так же: Роуз и Дом — и Альбус по их приказу — ходили бы за ним, как на веревочке. Черт, да Роуз даже первую неделю приходила и стучалась в гостиную Рейвенкло, чтобы проверить, лег ли Хьюго вовремя спать, и подходила к его столу, чтобы проверить, что он ест! Представляете, что было бы, попади он в Гриффиндор? В конце концов, Хьюго пригрозил Роуз, что убежит в Запретный Лес к акромантулам, если она не перестанет позорить его перед однокурсниками, и Роуз наконец-то отстала, хотя все еще и продолжала постоянно буравить его взглядом, когда он ел шоколад вместо овсянки на завтрак.

Хьюго хорошо поладил с однокурсниками, он подружился с мальчишками из своей спальни, на зельеварении он теперь всегда сидел с хаффлпаффцем по имени Гарри Поттер МакМанус («Да, я знаю, пожалуйста, ничего не говори»), а на истории магии — с гриффиндорцем Сашей Голдом, но по-настоящему Хьюго сдружился именно с Тоддом. Тодд сказал, это потому, что они оба понимают, что это за ужас: быть младшим, когда у тебя столько родственников. То есть, технически говоря, Тодд не был младшим: у своей матери он был единственным, а у его отца был еще один младший сын и две младшие дочери, но все равно было понятно, что он имеет в виду.

Конечно, узнай мама и папа, с кем он подружился, они бы сильно возмутились и принялись бы ему запрещать и отговаривать. Они были бы уверены, что Тодд на него плохо повлияет, потому что, во-первых, Тодд — слизеринец, а во-вторых, он Забини, а папа мистера Забини не любил почти так же сильно, как мистера Малфоя, и говорил, что «от такой скользкой гадины только гаденыши народиться могут» — так сказала Хьюго Роуз, когда из-за чего-то поругалась с Куин.

Конечно, Хьюго не солгал родителям: он не из тех, кто врет родителям, он просто не стал говорить, на каком Тодд факультете и какая у него фамилия, а они не спрашивали.

Но спорить было трудно, Тодд Забини на него плохо влиял.

Тодд подговаривал Хьюго гулять после отбоя. Тодд услышал от Хьюго про кухню и потребовал туда немедленно сходить, и теперь они пируют тут почти каждую ночь. Тодд подговаривал (безуспешно) Хьюго пролезть в теплицы дяди Невилла и попробовать стащить малыша мандрагоры. Тодд предложил закидать Пивза навозными бомбами, а потом они через весь замок убегали от разозленного полтергейста, и им бы хорошо досталось, не вбеги они во владения Кровавого Барона. В конце концов, именно Тодд придумал приклеить Джеймсу на спину листок со словами «Пни меня!» после того, как Джеймс полушутливо назвал Хьюго «ненастоящим Уизли» из-за того, что тот не попал на Гриффиндор. Они с Тоддом вместе насыпали драконьего навоза (стащили из теплиц дяди Невилла) в квиддичный шкафчик Скорпиуса Малфоя, когда Скорпиус написал маме Тодда, что Тодд сбегает из своей спальни после отбоя, и Тодд получил вопиллер.

Так что да, Тодд оказывал на него очень плохое влияние.

Только Хьюго это не очень волновало. То есть волновало, но не очень. То есть страшно волновало, и поэтому Хьюго всегда ходил с Тоддом, чтобы за ним при случае проследить и остановить, и поэтому Хьюго понимал, почему сестра и все остальные родственники Тодда постоянно следят за ним, как «психованные ястребы».

Потому что у Тодда были идеи. И не просто идеи, а Идеи с большой буквы И. И этих Идей всегда было полно, и им всегда было тесно в голове Тодда, и поэтому время от времени некоторые Идеи требовали воплощения. Иногда немедленного.

— У меня есть Идея, — сказал Тодд, вылизав ложку, и Хьюго едва не застонал. — Как насчет того, чтобы пролезть в кабинет Гойла?

Хьюго подпрыгнул:

— Ты спятил?

Тодд хмыкнул:

— Ой, да ладно. Он сейчас наверняка замок патрулирует, нас ищет, так что в кабинете никого нет. А все интересные штучки, которые он и старосты у студентов отбирают, вроде того набора УУУ твоей кузины, хранятся у него в кабинете, я слышал, как Ши это вчера своей гриффиндорской подруге рассказывала. Пойдем, посмотрим?

Хьюго подумал. Теоретически Забини прав. Гойл патрулирует замок в поисках нарушителей и в свой кабинет за таковыми не придет. А вещичек там всяких наверняка очень много.

— Но кабинет ведь наверняка заперт?

— Хьюго, — сказал Тодд. — Кто тут рейвенкловец, скажи-ка ты мне, ты или я? Кто тут у нас отличник, брат отличницы, сын отличницы и будущий отец отличников, может, скажешь мне, что это я? Скажи мне, что ты не выучил до сих пор алохомору, и я рассмеюсь тебе в лицо, а потом отберу у тебя рейвенкловский галстук!

— Во-первых, — сказал Хьюго, — это клише, предубеждение, расизм и стереотип — судить людей по факультету. И по тем, кто их родственники, а особенно родители. И вообще. И даже если я и знаю алохомору, кто тебе сказал, что Гойл не поставил на дверь усложненное запирающее заклятье?

— Вот сходим и проверим. И если так и окажется, то мы уйдем, а завтра ты найдешь в библиотеке анти-антиалохомору на его антиалохомору, и если понадобится даже анти-анти-анти-анти-антиалохомору, если у него там будет стоять его анти-анти-антиалохомора.

— Одна анти лишняя, — сказал Хьюго.

— В смысле?

— Ну, когда ты сказал про третью алохомору, которая пять раз антиалохмора, ты должен был сказать четыре анти, одна анти лишняя.

— Вовсе нет, я считал все анти, и никаких лишних я не говорил.

— Нет сказал!

Они бы спорили об этом еще долго, если бы стоявший рядом эльф вдруг не сказал бы, что это безобразие, когда господа сидят и ничего не едят, будто и не господа какие-то, и только тогда «господа» заметили, что мороженое они уже давно прикончили, и пришло время идти грабить Гойла.

Добрались они до кабинета Гойла без приключений, и, к неудовольствию Хьюго, без приключений открыли дверь в его кабинет.

— Ну, вот я теперь еще и взломщик, — сказал Хьюго и вспомнил «Хоббита». — Ну, тогда пороемся в сокровищах дракона. Вдруг найдется Аркенстон Трейна?

Кабинет был не слишком маленький, но из-за огромного количества шкафов и сундуков казался тесным. Тодд выглядел так, будто его заперли в кондитерской без присмотра.

— Начнем с сундуков, — решил Тодд. — В шкафы высоко лазить. Ты давай вон в тот сундук, а я в этот.

Они окрыли ближайшие сундуки и принялись копаться в них. Как же там было интересно! Вредилки, мутилки, фальшивые палочки, темнофонарики, артефакты самые разные, песенные запоминающие кристаллы, метла «Молния-М», запрещенная и отозванная из продажи, как слишком опасная, журналы с неприличными картинками, бутылка маггловского коньяка, глушилка на колдорадио, магически усовершенствованный сотовый телефон — честное слово, это действительно была настоящая сокровищница Смога!

— Караул, грабят, — сказал вдруг кто-то очень низким, очень страшным и очень усталым голосом.

Хьюго и Тодд подпрыгнули, выронили из рук, что держали и повернулись. У двери, прислонившись к косяку, стоял очень мрачный мистер Гойл.

«Здравствуй, о Смог Ужасный!» — подумал Хьюго. — «Я пришел не грабить, я просто хотел взглянуть, так ли ты огромен и страшен, как рассказывают».

Мистер Гойл был действительно огромен и ужасен, и Хьюго просто дар речи потерял, не зная, что сказать.

— Здравствуйте, мистер Гойл, — бойко сказал Тодд. — Папа передавал вам привет.

— Кто? — спросил мистер Гойл.

— Я Тодд Забини, — понял Тодд.

— Ври больше, — ответил Гойл.

— Я правда Тодд! — обиделся Тодд, и Хьюго поддакнул:

— Он правда Тодд.

— Я про привет, — ответил мистер Гойл, прошел в кабинет и сел за стол.

С прибытием огромного мистера Гойла кабинет стал еще теснее и мрачнее. Мистер Гойл посмотрел на Хьюго и спросил:

— А ты кто?

— Я Хьюго Уизли, — честно признался Хьюго, уже представляя, как же ему завтра попадет. Мистер Гойл тут же посмотрел на них обоих с любопытством и изумлением. А, ну да, Уизли и Забини вместе, да-да, конечно. Хьюго вздохнул. Мистер Гойл помолчал, а потом сказал:

— Опорожнить карманы, — как раз когда Хьюго начал жалеть, что хоть чего-нибудь не прихватил.

У Хьюго в кармане были только палочка, шоколадная лягушка и Плюй-Камень, а вот у Тодда… Хьюго пожалел, что все это теперь возвращается в сокровищницу дракона.

— Все? — спросил Гойл.

Тодд надулся. Хьюго тоже.

— Пошли вон. Еще поймаю — шкуру спущу, — сказал Гойл и прищурился.

Ошарашенных Хьюго и Тодда не пришлось уговаривать, и уже через минуту они были едва ли не в противоположной части замка.

— С ума сойти, — переводя дыхание, уселся на пол Тодд. — Вот это повезло так повезло!

— Класс! — согласился Хьюго. — Интересно, почему?

— Потому что мои родители учились вместе с мистером Гойлом, — гордо сказал Тодд, но Хьюго почему-то сомневался. Впрочем, он решил не развивать эту тему.

— Жаль, что ничего не удалось оттуда стащить…

— Не удалось? — хихикнул Тодд, встал, распахнул куртку, вытащил из брюк рубашку и размотал что-то, завязанное на его талии. — А это что, по-твоему?

Хьюго ахнул. Перед ними был самый настоящий Аркенстон Трейна!! Аврорская мантия-невидимка!

Злой дядька из шкафа

Майор Пейн уничтожил злого дядьку из шкафа с предельной жестокостью! А если дядька ещё там, ему очень плохо.

Из к/ф «Майор Пейн»

Скорпиус держал Тодда за ухо. Очень крепко. При этом Скорпиус выражался. Тоже очень крепко.

— Я маме скажу, что ты такие слова знаешь! — решился Тодд и в результате получил подзатыльник.

— Бить детей непедагогично, — попробовал Хьюго.

— Я тебя сейчас педагогично к твоей сестре отведу и одолжу ей свой ремень, — озверел Скорпиус.

— На котором она тебя и повесит, — пригрозил Тодд. — Мы ей скажем, что это ты на нас боггарта натравил, угадай, кому она поверит?

Скорпиус фыркнул:

— Не надейся, ягненочек, уж на это не надейся.

С этими словами он схватил Хьюго за руку и потащил их обоих к башне Гриффиндора.

Ну что тут сказать, идея охотиться на боггартов с самого начала была так себе идейкой, это Хьюго признавал. И глупо было подумать, что можно было бы приручить боггарта, но они с Тоддом совершенно резонно отметили, что все однажды происходит в первый раз. Наверняка тысячу лет назад идея разводить драконов в питомнике показалась бы кому-нибудь глупой. Да и наверняка, когда какому-то особо умному парню из эпохи неолита пришло в голову одомашнить корову, его соплеменники определенно точно говорили ему: «Да ты спятил, болван, корову одомашнивать? Что дальше, ручных собак заводить возьмешься?», а потом всем племенем издевались над ним, показывая на него пальцами заходящим в гости друзьям из соседнего племени: «А вот в этой пещере — это наш собственный племенной придурок. Корову одомашнивает», а гости им отвечали: «Ой, и у нас такой завелся. Свиней приручить пытается. До добра этот современный прогресс не доведет! — И не говорите! Отцы и деды без всяких коров-свиней отлично жили и справлялись как-то».

Короче, кто сказал, что нельзя попробовать приручить боггарта?

Заклинание Хьюго, конечно, выучил, правда проверить пока не успел, но выучил. Специально для транспортировки боггарта выпросили у Шивон Финниган чемодан (у нее единственной был такой, маггловский, на колесиках и с выдвижной ручкой), сказали ей, что Дейзи нужно что-то перевезти, она, конечно, не поверила, но за десять кнатов сделала вид, что купилась. Мантию-невидимку было решено не надевать, во-первых, Хьюго до сих пор понять не мог, как под такой целиком умещались папа, мама и дядя Гарри, когда они вдвоем с Тоддом влезть под нее не могут, чтобы хоть какая-нибудь часть тела не вылезала наружу.

«Я понял, — мрачно сказал Тодд после долгих примерок у зеркала под ехидные комментарии Плаксы Миртл. — Твои родители — полугномы и выросли только сейчас!»

А во-вторых, мантия-то не как у дяди Гарри, а аврорская и старая, то есть уже пообносилась, а потому на свету и при резких движениях ее становилось, гм, видно, что ли? Короче, заметно становилось, что что-то не так. В принципе, ее можно было бы усилить парочкой заклинаний, но эти заклинания уже уровня ПАУК, то есть до третьего курса даже пробовать глупо. А потому было решено беречь мантию для случаев совершенно особенных. А пока же они совершенно видимо отправились ловить боггарта в коридор на шестом этаже за портретом Изабо Одноглазой, катя за собой чемодан и выглядя при этом туристами.

— Самое главное, — говорил Хьюго, — это заранее представлять, с чем мы будем иметь дело, чтобы не растеряться. То есть, нам с тобой следует инвентаризировать наши страхи.

Тодд уважительно покосился на Хьюго: самому ему слова длиннее трех слогов плохо давались.

— Иными словами, перечислить, чего мы боимся, — перефразировал Хьюго. — А чего мы боимся?

— Василисков, — сказал Тодд.

— Змей, — сказал Хьюго.

— Дементоров.

— Скелетов.

— А почему скелетов?

— Есть в них что-то макабрическое, — объяснил Хьюго.

— Почти Безголовый Ник, — сказал Тодд.

— Он же лапочка! — удивился Хьюго.

— Просто это ненормально, — ответил Тодд. — Ты или туда, или сюда. Или есть у тебя голова, или нет. А то как-то ненормально.

— Согласен, — решил Хьюго. — В основном пугает именно отклонение от нормы. Именно поэтому многих чистокровных пугают маггловские вещи и технологии…

— Кого это пугают маггловские технологии? — оскорбился Тодд.

Хьюго многозначительно посмотрел на Тодда.

— Это было один раз, и согласись, это было чудовищно.

— Что чудовищного в айподе?

— А эти шнурки, торчащие из ушей? Как будто у тебя мозги вытекают.

— Ладно, пошли дальше. Тролли.

По дороге они шли и все перечисляли и перечисляли самое страшное, что могли вспомнить, и на поверку все это казалось не таким уж и страшным. И когда они подошли к шкафу с боггартом, им обоим казалось, что справиться с боггартом будет раз плюнуть.

— Самое главное, — сказал Хьюго, положив руку на ручку двери, — это помнить, что это существо боится нас так же, как мы его.

Тодд кивнул, раскрыл чемодан и достал палочку.

— Так, гони его сюда, а его там держать буду.

Хьюго распахнул дверь шкафа и перед ним встал…

Бледный человек из «Лабиринта Фавна».

Он поднял руки, из ладоней которых торчали глаза, и поднес их к лицу. И посмотрел на Хьюго.

Хьюго заорал совсем как тогда, пять лет назад, когда дома у бабушки с дедушкой Грейнджеров зачем-то посмотрел этот фильм, хотя ему никто этого не позволял. Тодд как следует разглядел чудовище, и они с Хьюго заверещали дуэтом.

— Ридикулус! — закричал Хьюго, швыряя в Бледного заклинание, но оно почему-то не срабатывало. — Ридикулус!

На этот раз заклинание сработало и у чудовища отлетела голова, и оно стало как совсем безголовое, а глаза были теперь там, где положено быть соскам. И это стало даже еще страшнее, чем было, и Хьюго с Тоддом завизжали еще истошнее.

— Ридикулус! — крикнул кто-то за их спинами, и чудовище вдруг начало отплясывать рил, а потом влетело в шкаф, и дверь за ним захлопнулась.

— Что это было, мать вашу, — ошарашенно спросил Скорпиус Малфой, глядя на дверь шкафа. — Что это за тварь такая?

— Это Бледный, — Хьюго сам был бледнее даже самого Малфоя. — Из маггловского кино.

— Ну твои магглы дают, — сглотнул Тодд. — Я чуть не обоссался.

— Сейчас будет не чуть, — схватил его за ухо Малфой.

И вот теперь Малфой, грязно ругаясь и поминая всех их родственников, тащил их к башне Гриффиндора.

— Пароль, — сказала Толстая Дама.

— Позовите Роуз Уизли, — ответил Малфой.

— Это не пароль, — ехидно ответила Толстая Дама.

— Дамочка, просто позовите Роуз Уизли, — и так уже злой Малфой теперь просто раскалился добела. — Не будем разводить здесь танцы.

— Юноша, я что, по-вашему, похожа на вашего Патронуса, чтобы ваши послания доставлять? Не вижу среди вас ни одного гриффиндорского студента, а потому прошу удалиться.

— Еще не хватало мне таких патронусов, — сквозь зубы пробормотал Малфой. — С такими патронусами боггартов не надо.

И он подошел к портрету и принялся колотить по нему кулаком, выкрикивая:

— Роуз! На выход, сейчас же!

Толстая Дама возмущенно заколыхалась:

— Какое невиданное хамство!

Дверь-Портрет распахнулась, из прохода выглянула девчонка с третьего курса и подозрительно оглядела слизеринца.

— Чего надо? — нервно спросила она

— Позови сюда Уизли, — напряженно ответил Скорпиус.

— Которого? — уточнила девочка, и Скорпиус немного приподнял Хьюго за шиворот, показывая девочке:

— А угадай!

Девочка поняла и убежала. Секунду спустя из проема вышла усталая и уже явно готовящаяся ко сну Роуз.

— Что случилось, Ско… — устало начала она и замерла, уставившись на Хьюго. Она перевела взгляд на Малфоя, и он кивнул, будто что-то ответил. — Что случилось? — спросила она уже более строгим тоном.

— Скорпиус напустил на нас боггарта! — выкрикнул Тодд, за что получил от Малфоя подзатыльник, а от Роуз — недоверчивый взгляд.

— Ну, надо было попытаться, — шепнул Тодд Хьюго, пожав плечами, в то время как Малфой принялся закладывать их Роуз:

— Ши Финниган сказала мне, что они взяли у нее напрокат чемодан, будто бы помочь Дейзи с перевозкой каких-то вещей, что, само собой, чушь полная. Я пошел за ними, а оказалось, эти идиоты решили себе собственного боггарта поймать. Этот, — Скорпиус показал пальцем на Хьюго, — даже ридикулус выучил, гений, чтоб его, — и добавил непечатное слово.

— Не выражайся, — машинально поправила Роуз. — Зачем вам боггарт?

— Одомашнивать, — честно ответил Хьюго.

Малфой и Роуз переглянулись и странно посмотрели на Хьюго.

— А что тут такого? Каждое домашнее животное когда-то было диким. Вот корова, например, — вспомнил Тодд рассказы Хьюго.

Малфой и Роуз переглянулись и странно посмотрели на Тодда.

— Да начинайте уже, — поскучнел Хьюго и махнул рукой, смирившись с судьбой.

Роуз начала. Она прочитала им целую лекцию об опасности боггартов при недостаточной подготовке к встрече с ними. О последствиях для здоровья встретившихся с ними. О последствиях для психики. О полной невозможности приручить такое существо. О неуязвимости боггартов при физическом воздействии на них. Когда Роуз умолкала, чтобы перевести дыхание, Скорпиус вставлял свои пару сиклей в форме ругательств и угроз.

Когда закончилась лекция Роуз, слово взял Скорпиус. Темой его лекции были обещаемые им казни египетские в форме отработок у Гойла, лишения сладкого, запрещения на выходы во двор, писем к родителям, писем к бабушке Уизли и бабушке Гринграсс, лишения карманных денег, жалоб деканам, жалоб директору и так далее, и тому подобное. Когда он переводил дыхание, свои пару сиклей вставляла Роуз, грозя Хьюго маггловской уборкой на каникулах.

Еще пару месяцев назад все это, наверное, Хьюго бы напугало, но Тодд определенно на него плохо действовал. «Ну и что?» — всегда говорил Тодд и, по мнению Хьюго, был прав. Ну и что? Покричат и перестанут.

Забавнее было наблюдать, как Малфой и Роуз работают в команде, полностью забыв об их легендарной вражде, как будто и не враждовали никогда и будто понимают друг друга с полуслова. Будто они старые друзья. Хьюго фыркнул при этой мысли, и Скорпиус замер на полуслове.

— Ты только посмотри на них! — возмутился он. — Да им как об стенку горох!

Роуз тоже пыхтела от негодования.

— Так, по спальням обоих. Завтра же вызываем родителей в школу, понял меня Хьюго? Это уже ни в какие рамки не лезет!

— Сама этого в Рейвенкло отведешь или помочь? — спросил Скорпиус, на что Роуз ответила:

— Нет уж, чем раньше мы их разведем, тем лучше. Спокойной ночи, Скорпиус.

— Пока, Роуз, — Скорпиус схватил Тодда за шиворот и повел в Слизерин со словами. — А сейчас мы разбудим Малькольма и уж посмотрим, что тебе скажет он!

Роуз схватила Хьюго за руку и повела в сторону гостиной Рейвенкло, не говоря ни слова.

— Спокойной ночи, Скорпиус, — ехидно пропел Хьюго, передразнивая Роуз. — Прям как друзья.

Роуз вздрогнула и дала Хьюго подзатыльник.

— Из-за тебя и с дьяволом сдружишься! Ты хуже Джеймса!

— Неправда, — обиделся Хьюго. — Мы с Тоддом действовали в научных целях, а не для глупостей.

— Уж не знаю, что хуже, — пробормотала Роуз.

Идиоты

Что все девчонки — дуры, мальчишки понимают очень рано. Некоторые это вскоре забывают (например, папа Хьюго), а некоторые помнят слишком хорошо (папа Тодда), но в определенный момент жизни осознает это каждый.

Правда Хьюго с Тоддом убедились, что и мальчишки — большей частью полные идиоты.

Например, совершенный идиот, кузен Хьюго, Джеймс Поттер, который думает, что он один такой умный и что никто не знает, что он без ума влюблен в Лайлу Торрес, хотя всем объявляет, что любовь — это для дураков. Или другой кузен Хьюго, Альбус, который строит глазки этой предательнице Ши Финниган, хотя она такая стерва, которой свет еще просто не видывал, а ведь Хьюго с Тоддом были знакомы с Куин и ее тяжелой рукой. (За предательство Ши было отплачено сторицей: в ее утреннюю кашу была подмешана одна такая интересная незапатентованная вредилка, из-за которой три дня Ши, когда разговаривала, пускала изо рта мыльные пузыри). Или вот брат Тодда, Малькольм, который ходит по школе с важным видом, изображая, будто не понимает, что в него влюблена половина всех девчонок школы и даже одна профессорша. Все он понимает, врун несчастный, просто прикидывается.

Но таких идиотов, как Роуз и Скорпиус Малфой Хьюго еще не встречал. Тодд тоже не мог в такое поверить.

Ладно, начнем сначала. Точнее с казней египетских: казни были. Скорпиус и Роуз буйствовали и бились в припадке. Вместе с ними в припадке бились все школьные родственники. И если в семействе Уизли за хороший, увесистый подзатыльник ответил Джеймс, то среди Забини роль экзекутора на себя взяла Куин, и можете поверить, била она не слабее Джеймса. Потом в школу были вызваны родители, и тут Хьюго с Тоддом тоже досталось поровну: мамы кричали и бились в припадке, папы отмалчивались и начинали отчитывать, когда мамы толкали их в бок. Слава Мерлину, имя второго участника эскапады родителям не называли, потому что тогда бы и дорогих папаш хватил удар. Еще им накидали кучу отработок: от чистки серебра в трофейной комнате (теперь если убрать в сторонку Кубок Квиддича за 1937 год, на полке можно прочитать выцарапанное «Здесь был Тодд» и «Боже, помилуй нас, грешников!») до переписи книг в библиотеке (попытка вынести «Магические Существа Британии и Окрестностей» была пресечена зоркой библиотекаршей).

А еще психованные родственнички старались ограничить их контакты. Иногда они просто нагло вставали рядом и подслушивали все, о чем они говорят, а иногда просто подходили и утаскивали за руку своего родственничка. В первый раз нормально поговорить им удалось только недели две спустя, когда Скорпиус и Роуз внезапно осознали, что школа давно не наслаждалась их скандалом. Так что, когда во время обеда противоборствующие стороны сошлись в битве, Тодд сумел скрыться от отвлекшейся Куин, и они с Хьюго благополучно сбежали.

— Странно тут что-то, — сказал Тодд, когда они укрылись в пустом кабинете. — Тебе не кажется, что как-то неправильно они себя ведут?

Хьюго кивнул. Его не оставляло ощущение «неправильности» поведения Роуз и Скорпиуса с той Ночи Бледного Человека.

— Как будто они стараются друг друга ненавидеть, верно? — спросил Хьюго.

— Ага. Может они так понимают свой семейный долг? — задумался Тодд.

— В таком случае это идиотизм, — постановил Хьюго, и Тодд согласился. Но долго обсуждать времени не было, а ведь надо было обсудить еще и Идею. Ради разнообразия Идею Хьюго.

На днях Хьюго отрабатывал под присмотром Гойла, чистил доспехи (он в этом уже эксперт), и Гойл был, кажется, немного в подпитии. То есть Хьюго не мог сказать точно, но то, что Гойл был не в себе — это было явно.

— И в чем это выражалось? — спросил Тодд.

— Он разговаривал.

Тодд понял.

— Оказывается, мой папа спас ему жизнь во время войны, — сказал Хьюго. — Мистер Гойл был тогда… На другой стороне, но папа все равно его спас.

— Понятно, — протянул Тодд.

— Твой папа же вроде тоже, да? Был не на той стороне? — смущенно спросил Хьюго, понимая, что это, наверное, не самый приятный вопрос.

— Он не был ни на чьей стороне, — пожал плечами Тодд. — Папа говорит, что в той войне цели одних ему были непонятны, других — неинтересны, а глупо сражаться за то, что тебе не близко.

Хьюго задумался. С одной стороны, звучало это очень рационально и взвешено, а с другой — некрасиво и непорядочно. Но Хьюго не стал слишком уж в это вдумываться, потому что главное было не это.

— Вот что главное, что сказал мне Гойл. Где папа мистера Гойла спасал — в Выручай-Комнате!

— Что за комната? — удивился Тодд.

— Волшебная, — Хьюго пригнулся к уху Тодда и зашептал. — Она может предоставить все, что тебе нужно. Если ты хочешь где-то отдохнуть, там будет место для отдыха. Поучиться — место для учебы. Потренироваться — то и зал для тренировок будет. Короче, все что угодно. Так вот, папа спас Гойла, когда там был пожар: друг мистера Гойла запустил там Адский Огонь.

— Значит, комната уничтожена?

— Неа. Мистер Гойл сказал, что комната уцелела и восстановилась. Он начал было рассказывать, где она, но вдруг вспомнил, кто я, и замолчал.

— А ты можешь у своего папы спросить, где она находится? — предложил Тодд.

— Уже, — вздохнул Хьюго. — Но папа написал, чтобы я даже не надеялся. Наверное, мама заставила.

— Черт, — ругнулся Тодд. — Значит, будем сами искать.

Хьюго улыбнулся. Именно на это он и рассчитывал.

Как полагается, каждое расследование следовало начинать с имеющихся фактов. И раз уж Хьюго взял на себя исследование документов и письменных свидетельств (aka «История Хогвартса», предыдущие издания, до редакции и преподавательской цензуры, а так же другие библиотечные материалы, в том числе данные о Второй Магической), то Тодду достался допрос свидетелей. Конечно, как стало известно из книг, лучшими свидетелями были бы дядя Невилл и мистер Гойл, но на этих надежды было мало: дядя Невилл всыпал бы им взыскание, а мистер Гойл дал по шее. Так что оставались ученики со связями, другими словами — сплетники. К примеру, Лоркан Скамандер вроде бы слышал, что вроде бы комната, вроде бы волшебная, находится где-то на седьмом этаже. Мирта Браун же утверждала, что слышала от мамы, которая слышала от дяди, который слышал от тети, что комната находится на восьмом этаже. Лианна Вуд утверждала, что комната вовсе на пятом. По словам Гарри Томаса против этой комнаты находилась картина с танцующими троллями в юбках, но картина эта погибла во время битвы за Хогвартс.

— И я нашел план Хогвартса в издании «Истории» от 1836-го, — сказал Хьюго, когда они сели обсудить полученные результаты. Он торопливо открыл книгу. — Вот, судя по всему, речь идет о гобелене «Барнабас Чокнутый учит троллей танцевать балет»,

— Серьезно? Троллей? Балет?

— Какая часть слова «Чокнутый» тебе непонятна? Вот она, на восьмом этаже, вот здесь. И, чтобы ее найти, следует пройти по коридору мимо этой стены три раза, концентрируясь на том, что тебе нужно.

— И если там кто-то уже есть, то комната не откроется, если только ты не знаешь, что сейчас в этой комнате, — добавил Тодд. — Лукреция Нотт сказала.

Хьюго кивнул.

— Значит, пора?

— Пора.

План был тщательно продуман. Уже несколько недель мальчики не доставляли хлопот своим родным и были невероятными паиньками, что, может, несколько и удивило психованных родственников, но в то же время и успокоило. И, по мнению Хьюго, после рождественских каникул даже Роуз и Куин уже достаточно успокоятся, чтобы не сидеть у них над душой.

— Главное, — напоминал Хьюго, — пожалуйста, ничего не устраивай.

— А что я могу устроить? — невинно удивлялся Тодд, слишком невинно для человека, собирающегося провести каникулы в Малфой-Мэноре. Теперь, когда Хьюго понимал, что мистер Малфой нервно реагирует на Тодда не только из-за всплеска стихийной магии в младенчестве последнего, известие об отъезде мисс Гринграсс по делам семьи во Францию здорово обеспокоило не только Скорпиуса и его отца.

— Пожалуйста, — снова попросил Хьюго, — если ты вернешься с каникул с озлобленным Малфоем на хвосте, то нам придется все начинать сначала.

Дверь купе распахнулась и заглянула Шивон Финниган.

— Так, тут Забини и рейвенкловец мелкий, Малфой, посмотри на них, вид что-то их нехорош.

— У этих всегда вид нехорош, — согласился заглянувший в купе Скорпиус. — Ши, этот мелкий рейвенкловец, между прочим, никто иной как…

— Плевать, — ответила Ши. — Хоть сам Мерлин реинкарнировавший. Я за этим купе в оба глаза слежу, негодяи! — предупредила Ши и захлопнула дверь.

— До чего ж она противная, — надулся Хьюго.

— Гадина еще та, — согласился Тодд.

К счастью, Тодд вернулся с каникул без озлобленного Малфоя. То есть с Малфоем, конечно, но Малфоем спокойным и благодушным. Тодд признавался, что был таким паинькой, что его самого от себя тошнило, но старшие были почему-то довольны. Так что в первый же подвернувшийся вечерок ребята пошли искать Комнату.

— Круче было бы, — говорил Хьюго, складывая мантию-невидимку и заталкивая ее под куртку, — так это открыть Тайную Комнату Салазара Слизерина, но для этого надо знать серпентарго. У тебя на Слизерине таких нет?

— Будем искать, — пообещал Тодд, и они пошли в намеченный коридор. План был прост: дойти до коридора, пройти три раза вдоль стены напротив той, на которой миллион лет назад висел гобелен с психом и троллями, отчаянно желая комнату для тайных собраний. Мантией-невидимкой решено было пользоваться так: при первых же шагах либо других звуках, свидетельствующих о чьем-то приближении падать на пол у стены и укрываться мантией, и так и сидеть, пока опасность не минует.

Метод был несколько раз опробован, и Хьюго с Тоддом успешно укрылись от Гойла, профессора Лонгботтома, Макдермот с пятого курса и уже в самом коридоре — от Малькольма Забини, Мистера Совершенство-Солнце-Светит-Из-Его-Зада-Любой-Профессор-Подтвердит.

Тодд шепотом ныл и жаловался на Малькольма, который уже в четвертый раз прошел по их коридору, каждый раз едва не захватывая их врасплох. Из-за него мальчишки не успевали пробежаться по коридору три раза, каждый раз снова слышались шаги Малькольма, и им приходилось прятаться. На этот раз они сидели у стены, ведущей в Комнату, где-то метрах в десяти от того места, где должна была открыться дверь, и шаги Малькольма едва затихли в коридоре слева от них. Справа мальчиков прикрывал постамент с каким-то бюстом, из-за которого, впрочем, было видно весь коридор.

Когда шаги Малькольма только было затихли, а мальчики только было решили вылезать, вдруг раздался скрип открывающейся двери. Мальчики вздрогнули и замерли. Дверь в коридоре была только одна. Там, где ее раньше не было.

Из Комнаты вышли двое, судя по силуэтам, парень и девушка. Судя по позам силуэтов, они целовались.

— Бя, — скривился Тодд. — Парочка.

«И не стыдно, — подумал Хьюго, — использовать такую Комнату(!) для такой цели(!)». Парень выпрямился, и в свете факелов блеснули его волосы. И во всем Хогвартсе такие были только у одного.

«Скорпиус, — подумал Хьюго. — Нет, этому не стыдно».

— Скорпиус! — шепнул Тодд. — А сам вечно ноет про правила и отбои! Ханжа!

— Скорпиус, — раздался голос позади мальчишек. — А я-то думал, что ты гей.

Девчонка, целовавшаяся с Малфоем, подпрыгнула чуть не до потолка и отскочила за спину Малфоя, сжавшись там в комочек.

— А с чего это ты, Малькольм, — наиядовитейшим тоном спросил Скорпиус, — вдруг решил, что я — гей?

— Просто не припоминаю, чтобы у тебя хоть раз была девушка, — лениво облокотился о стену Малькольм Забини, разглядывая парочку. — К тому же это было статистически вероятно.

— Чушь какая, — фыркнул Скорпиус, складывая руки на груди. — Я всегда ходил в Хогсмид с Куин или Шивон.

— Только не говори мне, что у тебя за спиной там спряталась Куин или Шивон, — хохотнул Малькольм.

— Забини, а не шел бы ты отсюда? — вежливо предложил Малфой, когда девушка ему что-то отчаянно зашептала. — Что ты вообще тут делаешь?

— Хотел поймать эту шайку негодяев, — ответил Малькольм. — До меня дошли слухи, что милые детки ищут Выручай-Комнату, и я надеялся поймать их на горячем. Правда я не знал, что ты устроил из Комнаты бордель, так что думал, что это они там заседают.

Девчонка возмущенно зашипела, и Скорпиус вскинулся:

— Следи за словами!

— Малфой, я тебе эту комнату показал не для того, чтобы ты сюда девок водил…

— Это не девка!

— Конечно, не девка. Это наш враг! Уизли, вылезай.

Хьюго в шоке едва не послушался и не начал вылезать из-под мантии, но Тодд вовремя схватил его за плечо и заткнул рот рукой. Очень вовремя, потому что Хьюго чуть не вскрикнул, когда из-за спины Скорпиуса вышла совершенно красная, ошарашенная Роуз.

— Потрясающе, — восхитился Малькольм. — И при этом мистер Малфой говорит, что это у нашего отца народились сыновья-идиоты.

Скорпиус сжал кулаки и шагнул было к Малькольму, но Роуз схватила его за руку.

— Малькольм, — тихо сказала она. — Пожалуйста, никому не говори.

— Как давно это у вас? — зло спросил Забини.

— С прошлого года, — выдохнул Малфой, и у Хьюго отвисла челюсть. Тодд дал Хьюго резкий тычок под ребра, который, наверное, переводился как: «Тихо!», «Держись!» и «Во дают, а!».

— Потрясающе! — повторился Малькольм. В пару шагов он преодолел расстояние между ним и парочкой и, схватив Скорпиуса за грудки, зашипел. — Ты вообще соображаешь, что ты делаешь? Ты понимаешь, что творишь? Есть у тебя в этой голове хоть какой-то мозг, или ты ее только для еды используешь? О чем ты думал?

— Отпусти его! — вскрикнула Роуз и дернула Малькольма за руку. — Сейчас же отпусти! И не лезь не в свое дело! Тебя это не касается!

— А кого это касается, рыбка? — развернулся к ней Малькольм. — Ну ладно, этого тетка Астория в младенчестве на головку уронила, но ты-то, ты думать должна! Ты понимаешь, что ваши родители просто умрут на месте? Ты понимаешь, какие пойдут сплетни? А газеты?

— Да, понимаю! — ровно ответила Роуз. — Мы давно и отлично это понимаем. Поэтому я прошу тебя, умоляю, никому не говори!

Малькольм покачал головой:

— Просто прекратите это.

— Нет, — ответил Скорпиус. — Не прекратим.

И мальчики заметили, что Скорпиус схватил Роуз за руку, их пальцы переплелись. Малькольм сплюнул.

— И что вы собираетесь делать? — сердито спросил он.

Роуз и Скорпиус переглянулись.

— Мы не знаем, — ответила Роуз. — Просто никому не говори.

Малькольм откинул голову и раздраженно вздохнул.

— Так, Скорпиус, проводи девушку в ее гостиную. Мы с тобой завтра об этом поговорим.

Малфой неловко дернул головой и оглянулся на Роуз, словно что-то спрашивая. Она прикусила губу и кивнула, соглашаясь. Тогда Скорпиус коротко кивнул Малькольму и пошел, ведя за собой Роуз за руку. Малькольм еще некоторое время стоял, прислонившись к стене и качая головой, а потом ушел и он, бормоча что-то об идиотах.

— Обалдеть, — сказал Тодд, когда ушел Малькольм и стало ясно, что он не вернется. Хьюго сидел, привалившись головой к стене, и не мог поверить тому, что сейчас услышал. Тогда Тодд вскочил, рысью пробежал трижды мимо места, в котором видел дверь, и, когда Комната открылась, втянул туда Хьюго со словами:

— Похоже, нам многое надо обсудить.

Обсудили.

Постановили:

1.Роуз и Скорпиус — идиоты.

2.И не только идиоты, но и дураки.

3.Папу и мистера Малфоя хватит удар.

4.Всех хватит удар, коллективно.

5.Надо молчать и покрывать их.

На том и разошлись.

Единство факультетов

Гарри Томас был болтуном и сплетником. Если вам становилось скучно, то следовало найти Гарри Томаса и спросить, что новенького. Гарри Томас знал о людях такое, чего люди сами о себе не знали. Гарри Томас впитывал информацию, словно губка, и распространял ее, словно интернет. Держите камень за пазухой? Скелет в шкафу? Фигу в кармане? Не волнуйтесь, Гарри уже давно все обо всем этом знает и уже всем рассказал. Кроме того, что Гарри умел добыть информацию и распространить ее, он вдобавок умел сделать это интересно и с шиком. При его появлении расцветали улыбками самые мрачные лица и рассеивалась самая мрачная атмосфера, и Гарри это любил и репутацию поддерживал. Короче, Гарри Томас был из тех ребят, что ради красного словца не пожалели бы и отца, и Гарри, кстати, таки не жалел: анекдоты о мистере Дине Томасе были не так популярны, как о Гарри Поттере и миссис Уизли (любой), но тоже имели свою благодарную публику.

Одним словом, Гарри Томас был сплетником и болтуном. А Тодд и Хьюго болтунов не уважали. Особенно, когда болтуны чесали языком об их отцах и матерях. Гарри Томас несомненно заслуживал крепкой взбучки, и он ее получил: совершенно таинственнейшим образом, выпив стаканчик тыквенного соку за завтраком, Гарри Томас обрел новый имидж. Его волосы приобрели желтовато-зеленый оттенок, вокруг глаз образовались белые пятна, а нос и губы окрасились в ярко-красный цвет.

То есть на три дня Гарри Томас стал клоуном, кем он всегда и являлся.

Лисандер Скамандер был психом. Поймите правильно, Хьюго толерантно относился к альтернативно одаренным, в конце концов, его кузеном был Фред, не говоря уже о том, что и родная сестра Хьюго, как недавно открылось, тоже была умишком скорбною. Хьюго любил тетю Луну, ценил Лоркана и с уважительным почтением относился к дяде Рольфу. Но всему есть предел, и Лисандер Скамандер пределы эти переходил самым возмутительным образом. Хьюго спокойно относился к нарглам. Разговоры о морщерогих кизляках он слушал невозмутимо. Сообщения о том, что тонкохордые лапридарчики регулярно откладывают яйца в уши студентов третьего курса, воспринимал со здоровой долей иронии и естественной жалостью к выслушивающим весь этот бред третьекурсникам. Хьюго без особого возмущения относился к попыткам Лисандра надевать мантию наоборот, рубашку — наизнанку, башмаки — не на ту ногу. Он терпимо относился к тому, что Лисандер предпочитал носить перья не в сумке, а воткнув в волосы.

Но попытки измазать дерьмом фестрала мальчишечьи спальни для защиты от винтоногих рампапушечников, у которых шел брачный сезон, по мнению Хьюго, были уже чересчур. Не говоря уже о том, что в последнее время у Лисандера появилась привычка ходить по гостиной Рейвенкло в мантии на голое тело, а в мальчишечьем крыле даже и без нее, лечась прохладой от укуса веломушки трясогузной — это, знаете ли, было уже из ряда вон. А Хьюго с Тоддом не любили, когда что-то вдруг из ряда вон, и делают это не они.

Так что однажды, прогуливаясь по коридорам мальчишечьего крыла Рейвенкло босиком и в чем мать родила, Лисандер вступил в какую-то лужу, а утром проснулся покрытый фиолетовым мехом и с рогами на голове. Сходило это с него долго.

Данкан Флинт был быдлом, швалью и грубияном. На каждого жителя Хогвартса у Данкана находилось крепкое слово и твердый кулак. Данкан был выше и шире среднего хогвартсца вдвое, злее — втрое, похабнее — вчетверо. Когда Данкан выходил в коридор, хогвартсцы врассыпную разбегались с его дороги, и даже учителя иногда вдруг делали вид, что им срочно понадобилось что-то в другом коридоре, когда Данкан Флинт всем видом демонстрировал, что сегодня он особенно не в духе. При всем при этом находились люди, которые Данкана любили и им восхищались. Потому что Данкан уродился талантищем. На его мастерское владение метлой и битой (одним ударом Данкан мог выбить все заклятья из бладжера к чертовой матери, превратив его в бесполезный кусок мусора) сбегались скауты изо всех команд мира и хором стонали от восторга при виде его работы. Даже Джеймс Поттер начинал восторженно ругаться, когда речь заходила о Флинте, и часто говорил, что ждет не дождется того дня, когда сыграет вместе с ним за сборную Англии.

Но при всем при этом Флинт был и оставался быдлом, швалью и грубияном. То, что он семикурсник, не давало ему никакого права поднимать Тодда за шкирку и сажать на высокий шкаф в кабинете Уоррингтона. То, что он весь из себя талант, не давало ему права брать Тодда за ноги и трясти его, пусть даже Тодд и действительно стащил у него учебник по истории магии. И то, что он капитан, не давало ему права прогонять Тодда с просмотра в команду пинком под зад со словами: «Отрасти сначала хвост, малек мелкояичный» — в переводе с флинтовского на цивилизованный. Хьюго и Тодд без одобрения относились к быдлу и грубиянам и свое неодобрение жаждали продемонстрировать.

Так что как-то на матче Слизерина против Рейвенкло зелено-серая отделка на форме звездного капитана слизеринцев вдруг начала менять цвет на красно-золотой к вящему восторгу гриффиндорской трибуны. Песенки "Да здравствует Флинт, гриффиндорский фанат" по Хогвартсу ходили еще долго, несмотря на то, что Данкан без устали работал кулаками.

Мэтью Кроули с Хаффлпаффа был идеальным человеком. Он был ослепительно красив, что, чертыхаясь, признавали даже парни. Он был настолько умен, что даже Малькольм Забини иногда подходил к нему, когда особо остро нуждался в высокоинтеллектуальной беседе. Его обожали все учителя, ученики и продавцы в Хогсмиде. Он был таким добрым, справедливым, храбрым, честным, благородным, заботливым, что даже Шивон Финниган звала его "блаженным" и "юродивым" и старалась обходить его подальше, чтоб не заразиться благонравием. Он почитал старших, не обижал младших, ценил равных, но не заискивал, не снисходительствовал и не фамильярничал. Кроме того, он был Старостой Мальчиков. Кроме того, у его семьи было большое состояние. Кроме того, он еще и был будущим графом Грантемским, наследником имения Даунтон и членом палаты Лордов, что, согласитесь, совсем уж перебор. Нет, Мэтью Кроули определенно напрашивался на хороший пинок под зад. А Хьюго и Тодд всегда были рады такой пинок обеспечить.

Так что однажды у Мэтью Кроули появилась странная привычка каждое предложение заканчивать словами "Как было сказано в пророчестве", "Как завещал Господь", "Как написано в Книге Судеб" и "Аминь, братья и сестры". И длилось это состояние неделю.

А самое замечательное во всем это было то, что Тодд и Хьюго ни разу на этом не попались! Многие на них думали, но доказать не мог никто (кроме Скорпиуса Малфоя, но он этих четырех выпендрежников тоже не любил). Так что шалость не просто удалась, а удалась вдвойне.

Но проходить взыскания со Старостой Мальчиков все-таки стало опасно. Говорили, что Мэтью изучает легилеменцию, так что следовало быть с ним очень осторожным.

— А, Уизли и Забини, снова вы. Поздравляю, — встретил их Кроули, сидя за столом в комнате для собраний префектов.

— Староста Девочек нас сюда отправила, — мрачно сказал Тодд и протянул Мэтью записку.

— Издеваться над животными нехорошо, — прочитал записку Мэтью.

— Кто издевался? — удивился Тодд. — Мы их просто покормили.

— Конфетками-долбетками? Нехорошо. Так, берите перья, берите пергаменты, пишите: «Я больше не буду издеваться над животными». Свиток в три фута потом мне на стол.

Тодд и Хьюго простонали — за что еще они ненавидели отработки у Кроули, так это за вот эту вот писанину. Профессора и Гойл предпочитали давать им задания, дающие выход активной натуре мальчиков, и только Главный Староста превращал взыскания в настоящие взыскания. Писать без конца одну и ту же фразу было невыносимо противно.

Дверь распахнулась от чьего-то пинка, и в комнату вошел Данкан Флинт.

— Кроули, разговор есть, — начал он и замер, увидев мальчиков. — Тайный, — добавил он, расстреляв Тодда взглядом.

Мэтью покосился на мальчиков и кивнул на свой кабинет. Они прошли туда и плотно закрыли за собой дверь. Мальчики переглянулись и достали Удлиняющие Уши Уизли.

— ЧТО!!! — услышали они вопль Мэтью.

— Говорю же тебе, этот *** Томас, *** его в *** и по *** троекратно, ***ил что-то там про ***ую ****, спрятанную Поттером еще в Магическую, и что он, дескать, узнал, где эта хрень — мол, тот, кто знает, что с Поттером случилось на первом курсе, легко поймет, где это искать.

— Ох ты ж, мать моя.

— Ну. Я ему, конечно, дал ****ей, чтоб не ****ил, потому что мало ли какая *** услышит, но ты б посмотрел, что да как.

— Слушай, да неправда это, ничего там нету.

— Ога. То-то ты весь белый такой. Но Томасу врезать все равно не вредно.

— Конечно. И… Флинт. Ни слова, окей?

— Может мне и тебе *** в *** дать, чтоб не смел обо мне такого ***?

— Спасибо, не надо. Извини.

Мальчики рванули назад, сели за свои парты и принялись за писанину, но Мэтью и Флинт все-таки окинули их подозрительным взглядом.

— Что это может быть, а? Старшая палочка? Воскрешающий камень? Мантия-невидимка? — гадал Хьюго. Гарри Томас категорически отказывался говорить им что-либо, как Тодд и Хьюго не заискивали и не подлизывались — просто дал им по подзатыльнику и ушел, громко ругаясь.

— Вот бы мантия, — мечтательно сказал Тодд. — Тогда бы у нас было целых две.

— Ага, — кивнул Хьюго. Решиться на это было трудно, но они решились: они пойдут туда. Папа очень часто рассказывал, как они с мамой и дядей Гарри лазили за Философским Камнем в мельчайших подробностях, так что Хьюго отлично знал, что «случилось с Поттером на первом курсе». Может быть, лазить туда было неразумно. Неправильно. Глупо. Но… Хьюго так хотелось приключений! Хоть каких-то! Пусть не таких, как у его родителей, но хоть любых!

— Мы ведь даже не будем ничего брать, — говорил себе Хьюго, когда они крались к комнате, в которой Хагрид когда-то держал Пушка. — Мы просто посмотрим, что там, и уйдем.

— Ага, — подтвердил Тодд. — Если только это не мантия-невидимка, — добавил он, открывая люк.

— Темно, — нахмурился Хьюго. — Приготовься сказать «Люмос». Когда мама с папой сюда ходили, тут были дьявольские силки.

— Ага, ты уже говорил, — кивнул Тодд. — Прыгаем?

— Прыгаем.

Как и мама с папой когда-то, они приземлились на что-то мягкое. Вот только это мягкое не было дьявольскими силками. Оно завизжало.

— Люмос, — хором сказали Тодд и Хьюго и тут же хором завизжали. Вокруг них были заросли какой-то дикой травы, и в ней кишели какие-то мерзкие твари, маленькие и ужасно противные, которые тут же начали лезть на мальчиков.

— Что это? Что это за гадость? — кричал Тодд, отряхивая ноги от все наплывающих и наплывающих гадов. — Хьюго, оно мне под одежду лезет! — и он запрыгал.

Хьюго схватил похожее на слизня существо. Оно было бледным, почти прозрачным, и сквозь тонкий скользкий покров было видно что-то похожее на скелет, как жилки у листка.

— Это… Это… Да это же тонкохордые лапридарчики! — вспомнил Хьюго рассказы тети Луны. — Не давай им влезть к тебе в ухо! — закричал он, и Тодд заплясал и закружился еще отчаяннее.

— Они лезут! Лезут повсюду, Хьюго, сделай что-нибудь.

— Агуаменти! — крикнул Хьюго, смывая с себя тварей. — Смывай их водой и двигайся к двери!!

Они со всех ног рванулись к двери, выбежали и захлопнули ее за собой. Хьюго тут же как следует полил водой Тодда, и вдвоем они загнали оставшихся лапридарчиков под лавку.

Так, стоп. Лавка? На лавке лежала метла, правильно. Две метлы, неправильно. Загонщицкая бита. Совсем неправильно. Три квоффла. Какого черта.

— Ай, — присел Тодд, когда над ним пролетел бладжер.

— Так, — увернулся от бладжера Хьюго. — Значит, на этот раз все не так. И если прошлую комнату заклял Хагрид, то эту… Мадам Хуч? — удивился он, глядя на три кольца ворот в другом конце комнаты.

— Понятно, — сказал Тодд, показывая на квоффлы. — Надо забить по голу в каждое из трех колец, и тогда дверь откроется. Он схватил метлу и протянул вторую Хьюго. — Бери биту и держи этот идиотский бладжер от меня подальше. — Он схватил квоффл и вскочил на метлу.

— Справишься? — спросил Хьюго, оседлывая свою метлу и перехватывая биту.

— Семечки! — воскликнул Тодд и рванул к воротам. — Или нет, — крикнул, когда с воротами началось что-то странное. Они начали двигаться. Менять высоту, меняться местами, крутиться… Хьюго ужасно захотелось уметь ругаться так, как Флинт: сейчас было бы самое время — и он как следует ударил бладжер.

В первое кольцо Тодд попал сразу же, но после этого кольца начали двигаться быстрее, и по второму кольцу Тодд не попал раз пять, а пару раз попал, но в то, которое он уже попадал в первую попытку, и похоже, что это не считалось. Несколько раз бладжер чуть не ударил его, но Хьюго успевал вовремя.

— Давай быстрее! — закричал Хьюго, отбивая бладжер, когда Тодд в очередной раз промахнулся в третье кольцо, которое бегало теперь ну просто с невероятной скоростью.

— Я что тебе, Умберто Фигероа? — сердито крикнул Тодд, подхватывая квоффл с пола.

— А я что тебе, Данкан Флинт? — ответил Тодд, уворачиваясь от бладжера.

Еще три попытки, и Тодд наконец-то попал, а дверь открылась. Мальчики влетели туда — только пятки сверкнули.

— Фух, — сел на пол Хьюго. — Никогда не буду играть в квиддич.

— Ты дурак? — удивился пытающийся отдышаться рядом Тодд. — Да из тебя загонщик будет что надо!

Хьюго фыркнул:

— Нет уж, спасибо. Мне хватило.

— А я на следующий год попробую. Флинта в команде уже не будет… — замечтался Тодд.

— Как будто его брат лучше, — фыркнул Хьюго.

Тодд помрачнел.

— А может Райана и не выберут капитаном?

— Мечтай, — ответил Хьюго. — Пошли, посмотрим, что у нас дальше?

Как ни странно, в этой комнате ничего не было, и они спокойно прошли в следующую, но вот там было что-то странное. Два стола стояли рядом и на одном из них были…

— Маггловские вещи? — не понял Тодд. — А это зачем?

— Загадка профессора Флорес? — удивился Хьюго. Хагрид, мадам Хуч, теперь профессор маггловедения — что за странные заклятья? Почему не сама директор и важные учителя?

— И что нам с этим делать? — задумчиво почесал затылок Тодд, подойдя к столу с маггловскими вещами.

— А тут магические, — подошел Хьюго к другому. — Ой, и пергаменты с заклятьями.

— Смотри, айпод! — узнал Тодд старого знакомого и схватил его. — Совсем как твой!

Хьюго озарило:

— А тут музыкальный кристалл! — крикнул он и помахал Тодду. — Тащи айпод сюда!

Тодд подбежал и осторожно положил айпод рядом с кристаллом. Ничего не случилось. Хьюго нахмурился.

— А если на кристалл положить? — предложил он и тут же опробовал идею. — Эврика! — крикнул он, а Тодд подхватил:

— Получилось! — когда и кристал, и айпод оба с хлопком исчезли. Хьюго рванул к маггловскому столу:

— Так, тут зажигалка. Чтобы зажигать огонь. Посмотри, что там?

— Тут на пергаменте написано «Инсендио».

— Оно!

Поиск по сайту: