Василий Андреевич

Бездомный домовой

Кораблям в холодном море ломит кости белый пар,

А лунный свет иллюминаторы прошиб.

А первый иней белит мачты, словно призрачный маляр,

И ревматичен шпангоутов скрип...

Говорят, на нашей шхуне объявился домовой —

Влюбленный в плаванья, бездомный домовой!

Его приметил рулевой,

В чем поручился головой,

И не чужой, а своей головой!

Домовой

Заглянул к матросу в рубку,

Закурил на юте трубку

И журнал облизнул судовой

(Ах, бездомный домовой,

Корабельный домовой!) —

И под завесой пропал дымовой...

...Перевернутый бочонок,

на бочонке первый снег.

Куда-то влево уплывают острова.

Как с перевязанной щекою истомленный человек,

Луна ущербная в небе крива.

Кок заметил: «Если встретил

домового ты, чудак,

То не разбалтывай про это никому!»

А рулевой про домового разболтал,

и это знак,

Что домовой не являлся ему.

Что не ходил к матросу в рубку,

Не курил на юте трубку,

Не мелькал в хитрой мгле за кормой...

Корабельный домовой,

Ах, подай нам голос твой!

Ау! Ау!

Ай-ай-ай!

Ой-ой-ой!

Загляни к матросу в рубку!

Закури на юте трубку!

Рукавичкой махни меховой!..

Волны пенные кипят,

И шпангоуты скрипят,

И у штурвала грустит рулевой...

Новелла Матвеева. Закон песен.
Москва: Советский писатель, 1983.

Будьте, как дети

Нам завещал Спаситель «быть, как дети».

Одно с тех пор нам удалось на свете:

От образца отделаться; добиться,

Чтоб... сами дети — не были «как дети»!

28 августа 1993

Новелла Матвеева. Иван Киуру.
Мелодия для гитары. Песни и стихи.
Москва, "Аргус", 1998.

Василий Андреевич

Вы — Утешитель.

Вы — как патер Браун.

Дыханье Ваше в Вышних Бога славит.

И скорби здешней слишком тяжкий мрамор,

Как снег долин, под Вашим солнцем тает.

Вы — Утешитель. Вроде чуждый Мому

Достоинством простым и монолитным.

Хотя порой смеётесь несмешному,

Как добрякам присуще беззащитным.

Да, это очень красочная мета!—

Когда звучит — не демона, не фавна,—

А чистый, честный, детский смех Поэта

Над шуткой, что не всякому забавна.

Не так ли горесть Ваша (совокупно

С отвагой Вашей!)— многим недоступна?

За карликовый вензель на эмали

Стих Ваш парнасский, движущийся крупно,

Иные принимали!

Не Вы стояли в позе над толпою —

Толпа пред Вами в позы становилась.

Та, что подняв кумира над собою,

Им «снизу» помыкать приноровилась.

Всегда Вы что-то «предали»! То скотство,

То Идеал... То — старое знакомство...

Чужой натуры с нашею несходство

Считать привыкли мы за вероломство.

Будь ты хоть гений — разве вправе гений

Владеть самостоятельностью мнений?

Во лбу семь пядей?

А на дню семь пятниц

Сменить изволь, как семь бумажных платьиц!—

Другие — всей толпой идут на это —

Лишь ты один упёрся против света!

Но думам вольным не закрепоститься.

...А рожь цветёт,

А лютик золотится,

В плюще бурлят речные ветры, вея...

Не странно ли, что новый век родится

Не из твердынь, а из Беседки Грэя?!

Где лист баллады, камешком прижатый

(Баллады без балласта улетают!),

Где преданные Вам, как медвежаты,

Две девочки у Вас в глазах читают.

Дар Ваш высокий грустен без юродства.

Свободен — но Отечеству любезен.

Содружествен. Но в рощах первородства

Лишь соловей соавтор Ваших песен.

_________

Так

Счастью учит Феб, а жизнь — терпенью.

За трудолюбьем гордым — год из года,—

За божеством слепящим — ходят тенью

Пустой досуг, постылая свобода.

Но вы прозренью брат:

Вы патер Браун.

Раденье Ваше в Вышних Бога славит!

Пловцам открыта

Ваших песен гавань

И примет всех, кого судьба оставит.

Октябрь-декабрь 1992

Новелла Матвеева. Иван Киуру.
Мелодия для гитары. Песни и стихи.
Москва, "Аргус", 1998.

Поиск по сайту: