История создания Пермского конезавода №9

От дирекции ООО ППКЗ № 9: Возможно, только коннозаводчики, привыкшие не ждать результата скоро, способны так трепетно сохранять и изучать «опыты прошлого» - племенные книги, документы, мемуары, записки своих предшественников. Исследование, которое мы предлагаем вниманию интересующейся публики, проведено в канун 90-летия Пермского конного завода.

«Перед прошлым склони голову, перед будущим засучи рукава»

А.А. Соколов, начкон ООО ППКЗ № 9, заслуженный работник сельского хозяйства РФ,

С. А. Бородулин, пермский журналист, историк

Мы пишем эти строки о почти вековой истории предприятия, а нам не известно даже ближайшее его будущее. Наш конный завод создавался при массовых захватах имущества и угонах животных во время гражданской войны, формировался «ввиду полного уничтожения всех видов производителей, при полнейшей бескормице и голодовке населения». И все же был создан. Сегодня не ведутся боевые действия, никто уже не помнит и царь-голода, наступившего в первую же послевоенную уборочную страду, вызванного продразверсткой и засухой. И, тем не менее, судьба нашего завода именно сегодня, в эти дни может быть решена таким образом, что его вовсе не станет.

Были в те далекие годы у завода и союзники среди власть имущих, и преданные делу специалисты, и, главное, - была потребность оказывать массовому коневодству селекционную помощь, потребность прислушиваться к профессионалам, работавшим в этой красивой и сложной отрасли животноводства.

Что бы смог сделать Виталий Петрович Лямин, основатель нашего завода, не имея такой поддержки? И вряд ли, как мы думаем, в 1918 году кто стал бы слушать молодого человека двадцати лет, со средним специальным образованием, рядового артиллериста срочной службы? Кто-то ведь должен был отозвать его со службы в Самаре через наркомат земледелия на родину, за тысячу верст, для выполнения ответственного поручения этого наркомата? Отмечая здесь основные вехи и вешки селекционной истории нашего конного завода, хочется ответить и на эти вопросы.

Родился Виталий Лямин в Федоровском имении купца первой гильдии А.Ф. Чердынцева, что примерно в 200 км. к югу от Перми, в семье счетовода. Село существует и поныне, не знаем только, открыта ли вновь Федоровская Казанско-Богородицкая церковь, закрытая в 1933 году. В ней были крещены и дети именитого человека: три сына и две дочери, и, надо думать, служивший в имении счетовод Петр Данилович Лямин крестил в ней своих четырех дочерей и сына, получившего имя в честь святого Виталия, поскольку родился в начале апреля.

По словам С.И. Рязанцева, историка, родственника Чердынцевых, последние перед революцией лет десять имением наследников А.Ф. Чердынцева управлял от имени братьев и сестер один из его сыновей,Константин Алексеевич. Он-то и организовал в 1912 году в имении конный завод в составе семи рысистых жеребцов и двадцати пяти маток. Происхождение их нам неведомо. После всех революционных приключений «федоровского табуна", о которых упомянем чуть ниже, только четыре кобылы из этого состава, матки с дочерьми, вошли в состав Пермского завода образца 1927-29 годов, когда он по существу впервые стал самостоятельным селекционным предприятием, начавшим выпускать «стандартную племенную продукцию». Он же ввел многопольный севооборот и купил заграничный молочный скот. Перед революцией в имении помимо известного в губернии винокуренного завода № 16 имелись училище, больница, две каменные мастерские.

После октябрьского переворота 1917 года К.А. Чердынцев выехал из имения. Перед отъездом, по воспоминаниям одного из жителей села Федоровского В.Н. Ступишина, «Константин Алексеевич собрал работников хозяйства перед усадебным домом и сказал: «Я уезжаю отсюда навсегда. Хозяйство оставляю вам. Берегите его, не разоряйте». Простился с рабочими, сел в кошеву и уехал». Но уехал, очевидно, для того, чтобы спасти хозяйство от разорения. Кстати, Я.И. Бутовичу удалось сделать то же самое, не выезжая из Прилеп, но от Прилеп до губернского центра - Тулы 30 верст, а от Федоровского до уездной Осы - 80 км, а до губернской Перми, напомним, все двести.

И вот, в зиму 1917-18 года, когда в губернии еще не знали, кого слушаться: будто бы свергнутое временное правительство или большевиков, в условиях двоевластия пермская губернская земская управа с одной стороны и губернский совет депутатов с другой почти одновременно принимают два равноценных постановления: «О признании имения наследников Чердынцева подлежащим особой охране, как культурного народного достояния».

Примерно в апреле, как мы думаем, т.е. еще накануне восстания белочехов и захвата Самары правительством Комуча, Виталия Лямина решением Наркомзема через 5-ю уральскую дивизию переводят в Федоровское имение и дают «самые широкие полномочия», как он потом вспоминал. Переводят для создания в Осинском уезде конного завода и для возвращения в имение лошадей, уведенных явочным порядком крестьянами или даже воинскими частями. Мы считаем, что предложить эту кандидатуру мог только человек, хорошо ее знавший и сам обладавший авторитетом в глазах представителей местной власти. То есть, К.А. Чердынцев. Вероятно, что ранее он же направлял своего работника, Виталия Лямина, скотника и маслодела, на курсы животноводства при Петроградском университете, которые тот прослушал в 1915-16 г.г. Сам же Константин Чердынцев прошел полный курс естественного отделения физико-математического факультета Московского университета.

В декабре 1918 года Сибирская армия А.В. Колчака заняла Пермь, красные части отступили, а Осинскому конному заводу было приказано эвакуироваться гоном в Казань. Тридцать красноармейцев вели примерно три-четыре десятка кобыл и пять-шесть десятков жеребцов, поскольку в пути к ним присоединился табун губернской случной конюшни. «Федоровский караван» прошел здесь, возможно, как по половице, перед самыми сражениями. Лишь в мае 1919 года отряд прибыл в Казань и при этом вскоре вновь был эвакуирован в Починковский завод Нижегородской губернии. Едва он прибыл туда - красные вернули себе Пермь, а Виталий Лямин получил приказ реэвакуироваться к прежнему месту дислокации завода.

Примерно с осени 1921 на юге Пермской губернии начался голод, с которым не сравнима оказалась даже гражданская война. «Люди бегут, куда глаза глядят, бросая детей и стариков», - писала в те страшные времена губернская газета «Звезда». Весенние сообщения 1922 года из Осинского уезда в губернию нередко упоминают о бандах в пять человек, пятьдесят, двести. В этом же году в свое бывшее имение приезжал К.А. Чердынцев, уже как преподаватель агрофака Пермского университета и помощник заведующего сельхозучреждениями факультета. Спасая «федоровский табун» из 18 рысистых жеребцов и 12 рысистых маток, его перевели, в соседний Николаевский совхоз, но ничего это не решило.

Тогда отдел животноводства губземуправления и решил перевести завод на его нынешнее место, в 14 верстах от Перми, к себе поближе, создав на основе именно этой уездной случной конюшни губернскую конюшню с теми же задачами. Вероятно, и выбирать было не из чего «ввиду полного уничтожения всех видов производителей», как уже говорилось. А вообще, до революции, как писал один из инициаторов перевода федоровского завода в Пермь, зав. губконом ветврач В.И. Ракшинский «…в центральных уездах губернии заметно было влияние конного завода братьев Грибушиных, в южных - завода Поклевского-Козелл и наследников Чердынцева, завода Дягилева, а на правом берегу Камы - заводов князей Голицыных, Всеволожских».

При этом ни одного знаменитого рысака в наших краях не видели. Разве что у соседей вятичей, «в Хлынове» оказался перед революцией старик Гарло, отец знаменитых метисов, на равных соревновавшихся сКрепышом.

Завод приютили на ферме № 4 совхоза «Возрождение», принадлежавшего агрофаку Пермского университета. И это место также не пустовало до тех пор. Сразу после революции о нем спорили Наркомат призрения и сельхозяйтвенный отдел Губсовета, поскольку здесь располагалась колония Екатерининского попечительства о слепых. Колония имела правильный севооборот, молочный тагильский скот и шведский сепаратор. Явочным порядком тогда победил Губсовет.

На этих 80 десятинах земли, пожертвованной бывшей землевладелицей Е.А. Балашевой, было устроено 35 десятин пашни. Остальная земля представляла собой болото с мелколесьем, на которой собирали хороший урожай капусты, какой сегодня, например, получают на землях близ ВНИИКА в Рязанской области, и каменные коттеджи строят от сырых пойменных щедрот. «Колония вполне может служить наглядным распространением культуры среди местного крестьянского населения», - сообщалось в отчетах. В перечне имен колонистов встречались и иностранные: Франц, Берта… Куда им велели переселиться, когда создавался совхоз «Возрождение», нам не известно.

К.А. Чердынцев преподавал в университете общее земледелие и почвоведение. Он скончался в сентябре 1923 года. Его вдова переехала в Казань к младшему брату мужа Виктору. Виктор Чердынцев стал геологом, профессором Казанского университета, орденоносцем, заслуженным деятелем науки Татарской республики. Сын Константина Чердынцева Юрий пропал без вести на Карельском фронте в ноябре 1941 года. Самым известным из братьев Чердынцевых был Владимир, член губернской Земской управы, пермского комитета общественной безопасности, он эмигрировал в Шанхай, его сын Дмитрий в 1953 году вернулся в СССР и поселился с семьей в Магнитогорске.

В момент переезда завода «в губернии выявлены два специалиста по коневодству», говорится в одном из отчетов местного Гукона. Селекционных задач перед ними в ту пору никто не ставил.

«Так как конезавод имел маток невысокого качества, - спустя полвека вспоминал В.П. Лямин, - в 1925 году весь состав маток был продан Свердловскому селькредсоюзу и взамен в лучших Госконзаводах Прилепском, Хреновском, Моршанском, Грязнушенском был куплен чистопородный орловский маточный состав, а метисы с Александровского завода. С этого времени конзавод стал выпускать стандартную продукцию. Появились первые рекордисты. Для опытной работы зоотехником окружного земельного управления тов. Никольским был закуплен для завода племенной рогатый скот (А.Н. Никольский в будущем профессор Пермского сельхозинститута, один из создателей уральской черно-пестрой породы - авт.)».

После того, как в 1927 году в Москве был арестован Я.И. Бутович и расформирован его Прилепский завод, пермский окружной конный завод (губерния была уже ликвидирована и образованы округа Уралобласти) вслед за другими рысистыми заводами также получил несколько прилепских маток. Из Гукона поступило также предписание работать «с жеребцами линии Задорного и Крутого 2-го как со стороны консолидации этой крови, так и соединении ее с линиями маточного ядра Удалого и Бычка Голохвастовского. Причем основным методом консолидации является комплексный инбридинг». В завод были назначены: вороной породный Снежок 2.18, 157 см. в холке, от Недотрога завода Е.С. Ропп, сына известного Недотрога - деда прилепского Ловчего. Блеск 2.19, 158 см., от Ледка и Безнадежной-Ласки, Вожак от Леска и Вольной-Ласточки, т.е. жеребцы с кровью дореволюционных заводов Щекиных, Охотникова, Семиградова, Бутовича. Четыре матки из прежнего состава «федоровского табуна», семь прилепских, в частности Помещица от Удачного и Порфиры, Селитра от Лакея и Соколихи, Пасека от Лакея и Псиши, и три собственного завода.

Этот период в истории предприятия В.П. Лямин называл «старо-пермским», когда накапливалась кровьКорешка, находившегося в полной славе, - через Вандала, и угасающего Эх-Ма - через Кумира с сопутствующим фоном Петушка Голохвастова, Задорного, Кряжа. В этот период при очередном районировании Уралобласти ее округа были ликвидированы, конный завод оказался территориально в маленьком Пермском районе без особого бюджета и возможностей. Вероятно, по этой причине и чтобы помочь заводу наилучшим способом, В.П. Лямин переехал в Свердловск, где работал в Уральском Гуконе заведующим отделом конных заводов до 1938 года. Когда вновь была образована Пермская область, Виталий Петрович вернулся на завод работать следующие пять лет главным зоотехником. А предприятие с1930 года стало именоваться Пермский государственный конный завод № 9, каковой работал уже по указаниям Главка. Надо сказать, что в первую половину 1930-х годов руководители предприятия менялись почти каждые полгода. Кто ушел по этапу, кто, по счастью, только переводом. В такие моменты на завод ненадолго возвращался В.П. Лямин и до приезда нового директора исполнял его обязанности.

Со второй половины 1930-х директором работал А.Ф. Богачев. В это время за счет передачи заводу земель госфондов и хуторов его территория выросла до 2500 гектар. Тогда на предприятие пришел агроном А.И. Скорубский, и, устроив восьми польные севообороты, обеспечил кормопроизводство сеном, овсом, концентратами, и с этого времени хозяйство больше не голодало. А затем, уже в начале войны, тренерское отделение завода возглавил известный ленинградский наездник В.В. Соколов.

«В середине 1930-х годов вводится кровь Летучего через Воина, - пишет Виталий Петрович, - при усилении течений Корешка и Громадного через своего жеребца Начальника от Вандала и Нильгаи завода Н.Н. Шнейдера, дочери Крепыша. Вводится в практику новая линия Ветерка… Этот второй период длится до 50-х годов». К середине тридцатых годов матки были еще разнокалиберны, как из разных табунов. В 1936 году, когда расформировали Череповецкий завод с его бывшими ивановскими матками завода герцога Г.М. Лейхтенбергского, то эти матки или их дочери пришли в Пермский завод, и вместе с ними пришли на завод и сопровождали их всю пешую дорогу работники ныне славных в истории завода фамилий: Виноградовы, Воробьевы, Драницыны, Юрковы.

Поражает решимость Виталия Петровича поставить в 1939 году жеребцом-производителем Ветерка 1916 г.р., которому было уже 23 года! Где он его нашел?! Как разглядел в старом жеребце родоначальника молодой восходящей линии? И от Плотины он получает Пролива, родоначальника линии, ставшего одним из краеугольных камней завода. Может, этот 1939-й год был особенным, вдохновенным?

В этом же году из 185 конных заводов страны четыре были торжественно награждены на ВДНХ СССР правительственными орденами, пермскому предприятию был вручен орден Знак Почета. В 1944 году Пролив выиграл три Дерби из четырех, а через шесть лет его сын московский Квадрат выиграл все четыре Дерби! В эти же военные годы, когда блеснул и порадовал Пролив, завод три года подряд побеждал во Всесоюзном социалистическом соревновании, причем, женский коллектив, ведь мужья и сыновья сражались на фронте. Тогда же переходящее знамя соревнования было передано заводу на вечное хранение, а Виталий Петрович получил два ордена Ленина и золотую медаль ВДНХ.

После побед Пролива в орловском дерби его назначили было производителем в Московский завод, но каким-то неведомом способом пермский коннозаводчик Лямин вернул жеребца на родное предприятие, где Пролив оставил большое количество маток. Он стал первой лошадью, отвечавшей чаяниям уральских коннозаводчиков и стойко передававшей свои качества потомству, в том числе и свойства характера. Эти лошади не носили муфт, наглазников и обуви, это были чистоходые, отдатливые, воспитанные рысаки. По себе вороной Пролив не был блестким, но был дельным, средних промеров (161 см. в холке, 21 см. пясть), низконогим, растянутым, сухим, бойцовским жеребцом.

Конечно, озадачивало пятно в родословной Пролива: некоторая близость через Плотину, Стального-Амулета и т.д. - американца Барона-Роджерса. В разрешение этой трудности Виталий Петрович мог рассчитывать только на поглощение иной рысистой крови в нисходящих поколениях. В те годы селекционные ресурсы Пермского завода и его возможности выбора производящего состава заметно уступали хреновским, московским и дубровским.

В первом заводском рекордисте «корешковиче» Начальнике Виталий Петрович ценил кроме спортивных успехов наличие в его родословной крови жеребца Громадного, с которой, видимо, мечтал работать. Это сбылось, но отчасти своеобразно. Поступивший в 1950 году на должность главного зоотехника А.В. Соколов поставил условием работы невмешательство основателя завода и его директора в составляемые подборы! Как они смогли добром договориться, мы не знаем. Возможно, что В.П. Лямин просто, что называется, дал шанс молодому, одаренному, прямодушному помощнику, рассчитывая, что если дела пойдут не так, то он прекратит всякую самодеятельность в любой момент. И вдруг А.В. Соколов настаивает взятьУспеха 1950 г.р. сына Тульского-Пряника, внука Удачного и правнука Громадного, которого и увидел-то только на бегах, в призах для двухлеток. Вот также некогда и С.А. Сахновский углядел в бочке-водовозке знаменитого Красивого-Молодца. «Хромая громадина», - отозвался о нем Виталий Петрович, так как жеребец хромал из-за трещины в сесамовидной кости в заднем путовом суставе, которая казалась неизлечимой. Но по себе и по происхождению жеребец В.П. Лямину, видимо, пришелся по душе. Успех - исключительно крупная лошадь, костистая, сыроватая в путовых суставах, но всё в ней, даже эта допустимая сырость, отвечали представлениям об орловском рысаке, как о резвой и мощной лошади, незаменимой в улучшении пользовательского коневодства.

Успеха лечили, тренировали - в основном на шаговых верховых работах, например, на пашне, - и при этом использовали как производителя. Таким образом, в течение двух лет он нес в заводе приличную работу. Когда же Успех в 9-ти летнем возрасте в Одессе (1959г.) показал резвость 2.05.5, его забрали во ВНИИК, а затем в Хреновской завод.

Сочетание Пролив - Успех стало золотым кроссом Пермского завода, как в 1930-е годы Воин - Бубенчик в Дубровском заводе. Много лет спустя В.П. Лямин, уже пенсионер, так благодарил преемника в частности за резвача Досуга: «Большое счастье для орловского рысака и коннозаводства (и для тебя в частности), что Успех попал в наш завод… у нас ему был лучший фон: Эх-Ма, Огонь-Молодой, Корешок, отчасти Громадный и Летучий, Зенит и Безнадежная-Ласка… Одним словом ты сотворил Досуга, тебе и карты в руки, хоть ешь свое, хоть чужому дяде готовь пищу». С конца 1960-х годов ученые селекционеры впервые стали говорить об особом пермском типе орловского рысака. Тем временем к заводу был присоединен колхоз-миллионер имени ХVI партсъезда, и Пермский конный завод стал крупным социалистическим хозяйством.

Теперь это кажется удивительным, но Пермский конный завод был единственным среди 18 орловских заводов СССР, долго остававшимся в стороне от использования крови прилепского Ловчего! Притом, что рукописи воспоминаний Я.И. Бутовича сохранил именно В.П. Лямин! Это было не упущением или ошибкой, но словно судьба терпеливо ждала, когда пермский табун маток-производительниц, насыщенный кровью Пролива и Успеха, станет самостоятельным участником орловской селекции. Ведь встреча его в начале 1980-х годов с кровью Пиона, т.е. отчасти с кровью Ловчего, не могла быть простой. Какое-то время А.В. Соколов не соглашался с предложением нового начкона А.А. Соколова поработать с модной кровью Пиона. Уже хотя бы потому, что Пион по его оценке был простоватым и не крупным. Его сына Помпея, 156 см в холке, жеребца веселого и наглого, следовало к тому же назвать, скажем, Питером Пэном за ужасный характер. А резвый и воспитанный Блокпост мало походил на орловца. Результаты этой встречи еще у всех в памяти: талантливейший Кипр, железный Ковбой, а их потомство сегодня у всех на глазах.

Воспользоваться новой кровью А.В. Соколов не успел. Он был отстранен от работы, потому что на больших партийных собраниях прямодушно и убежденно говорил обо всём, что считал нужным исправить. Критика его совсем не была «антисоветской», даже наоборот, «Урала не позорьте» - такой ее смысл, если коротко, но сознание партийного руководства мрачнело, как мрачнело светлое будущее, до которого, оказывается, все дальше и дальше, а не рукой подать. И сам золотой период плодотворной работы конного завода, крупного многоукладного хозяйства тоже подходил к завершению. Прошло лет десять после ухода А.В. Соколова и преемники легендарного коннозаводчика, директор завода Г.С. Миков и начкон А.А. Соколовстолкнулись с тем, что многоотраслевому хозяйству с каждым перестроечным годом все труднее было приноравливаться к смене общественного строя.

В селекционном отношении Пермский конный завод вместе с Алтайским стал базовым для существования орловской породы. Поскольку в орловских заводах европейской части России маточный состав несет на себе следы внедрения в породу инородной крови. И нужны силы и время, чтобы преодолеть это укоренившееся свойство, примерно такие же, какие в свое время затрачены были в Пермском заводе при работе с Проливом.

Суждено ли современным селекционерам воспользоваться нажитым и добытым за 90 лет уральскими коннозаводчиками?

Осенью 2010 года после процедуры банкротства Пермский племенной конный завод прекратил свое существование как государственное многоотраслевое предприятие. Новые хозяева земли и активов бывшего орденоносного завода с 90-летней историей и общепризнанной культурой сельскохозяйственного производства, совершили эту покупку лишь для перепродажи. Табун заводских маток у них выкупилиСергей Левитан и Ольга Чернявская. В современных условиях частный конный завод ООО «ППКЗ №9организует свое производство на арендованных площадях, что очень критично для его экономики.

«Мы купили маточный состав завода, жеребцов-производителей и зарегистрировали предприятие, сохранив его историческое название, по очень простой причине: чтобы лошадей не распродали по частям, - говорит совладелец завода, Сергей Левитан. Решившись на покупку, я обратился к губернатору Пермского края Олегу Чиркунову. Вероятно, благодаря его вмешательству нам удалось из 175 голов не упустить 120, остальные были уже проданы по бросовым ценам в 11-35 тысяч рублей. И ипподром пока удается отстаивать, а положение дел там в чем-то напоминает 90-е годы прошлого века. В период перестройки предприниматель В.Б. Чернявский решил все вопросы с оплатой коммунальных услуг Пермского ипподрома, бывшего тогда федеральным, и сохранил ипподром для пермяков.

Как везти этот воз, мы в точности не понимали. Но взяв на себя миссию, сохранить пермский тип орловского рысака, в интересах отечественного коннозаводства, мы получили лицензию и продолжаем селекционную деятельность. В январе 2011 года решением ВНИИКа и Совета по орловской породе наш завод был признан лучшим по качеству молодняка, результатам ипподромных испытаний и ринг-выводок. Мы убеждены, что хотя бы один конный завод, специализирующийся на разведении национальной породы лошадей, а именно – орловского рысака, должен оставаться государственным. А оператор при этом может быть и частным лицом».

На заводе в последние годы выращены выдающиеся рысаки орловской породы:

Кипр (Помпей-Крутизна) – четырехкратный дербист, 14-х кратный Всесоюзный рекордист, победитель 11 традиционных призов в Москве, в 9 из которых установил рекорды.

Ковбой (Блокпост-Крутизна) – семикратный Всесоюзный рекордист, победитель 23-х традиционных призов, в 5 из которых установил рекорды, рекордист ЦМИ для орловцев старшего возраста на дистанцию 1600 м с 1990 по 2002 гг., на дистанцию 2400 м – с 1991 г по сей день. Победитель открытых призов Элиты, Центуриона, Кубка России.

Крутизна (Зыбун-Калина) – мать 17 жеребят, в том числе Кипра и Ковбоя. 5 ее дочерей поступили в маточный состав.

Мазок (Запас-Модница) – один из лучших орловцев по типу и экстерьеру (экспертная оценка – 4, 25 балла), двукратный абсолютный рекордист породы, победитель и призер 21 традиционного приза, в том числе 3-х призов Пиона и 2-х призов Элиты, в 4-х из которых установил рекорды.

Дурман (Мятлик-Доплата) – победитель 18 традиционных призов, в 3-х из которых установил рекорды. Три года подряд в Москве побеждал в розыгрыше приза «Русская зима» с установлением рекорда его розыгрыша в 1992 г.

Сектор (Кипр-Саржа) – победитель 11 традиционных призов, трижды подряд выигрывал Большой трехлетний орловский приз, а также приз Барса и приз Пиона.

Колорит (Иппик-Купавка) – семикратный абсолютный чемпион ринг-выводок орловцев за последние 8 лет, победитель 26 Больших традиционных призов в Москве, в том числе – трижды приза Пиона. В семи розыгрышах этих призов установил рекорды, был рекордистом по сумме выигранных призовых. В 1997 г. выиграл все традиционные призы для своего возраста (9), разыгрываемые в течение года в Москве. Установил при этом рекорд для орловцев на дистанцию 2 400 м в беге по льду и выиграл еще четыре именных приза.

Купавка (Кубик-Купава) – мать 14 жеребят, в том числе Колорита. Три из ее сыновей - производители конных заводов, а 4 дочери - в маточном составе. Четыре ее сына стали победителями 39 Больших традиционных призов, в 11 из которых установили рекорды, что не имеет аналогов в отечественном коннозаводстве.

Клок (Ковбой-Купавка) – двукратный Всероссийский рекордист, победитель 9 традиционных призов в Москве, в 4-х из которых установил рекорды.

Дробовик (Ковбой-Дрофа) – пятикратный чемпион ринг-выводок орловцев по типу и экстерьеру. Победитель 14 традиционных призов, рекордист ипподромов Раменское (3-х лет) и Кургана (4-х лет).

Дротик (Кипр – Дрофа) – рекордист породы, 3-х кратный рекордист ринг-выводки орловцев по типу и экстерьеру, победитель 14 традиционных призов в 4-х из которых установил рекорды; 7- кратный рекордист ипподромов Москвы, Перми, Уфы, Кургана.

В 2006 году рысаки Пермского конзавода № 9 выиграли 41 традиционный приз. За 2 месяца 2007 г. – 6 традиционных призов.

В декабре 2007 г. в Москве на Всероссийской конференции по проблемам орловского коневодства, проведенной при поддержке Министерства сельского хозяйства РФ и Всероссийского Научно-исследовательского института коневодства ФГУП «Пермский племенной конный завод № 9» признан лучшим конным заводом России. В январе 2008 года на конференции некоммерческой партии рысистого коневодства «Содружество» Национальный коневодческий союз признал лучшей орловской лошадью страны жеребца пермского конзавода Мелка.

Поиск по сайту: