Конкурс Бумажный Слон. Просыпаюсь. И первое, что я чувствую-холод

1.

Просыпаюсь. И первое, что я чувствую-холод. Не знаю, откуда он исходит, хотя на улице +25, но он повсюду, и каждое утро он не покидает меня, а преследует как маньяк свою жертву или как пиявка, жаждущая крови. Да, сравнение звучит ужасающе, но оно реалистично. Холод во мне. Наверное, потому что ты ушёл и тебя нет рядом, или это от моих снов, в которых тебя тоже нет. Сны - тараканы в моей голове с длинными, переплетающимися и волосатыми лапками, каждый из которых плетёт паутину сомнений и туманит мой разум, заставляет думать, что ты никогда ко мне не прикоснёшься, обрекает тебя на смерть в моём сердце.

Много тебя в этом холодном лете, точнее много мыслей о невидимом тебе. Засыпать под утро, чтобы избавиться от кошмаров, ждать сказки в ночном аромате, вдыхая никотин романа Ли Харпер «Убить пересмешника», чтобы вернуться в беззаботное детство, – мой пред сонный ежедневный обряд. Нет, это не сигареты, а воображение, хотя чтобы «согреться», кто-то бы впал в зависимость, но моё физическое здоровье мне дороже, чем моральное, ведь лекарство от душевной болезни найти легче. Говорят, это время, которое сначала растягивает боль, а потом затягивает раны, или расстояние, пытающееся забрать тебя из моей памяти, обесцветить воспоминания о нас, о твоей улыбке и глазах; заменяющее «тебя» на «он», далёкое и чужое «он». Если ты он, то уже не будешь рядом, уже прошлое, которое не стоит запускать в настоящее. Если так, то это результат лечения.

***
Прошло четыре месяца, а я, кажется, помню и чувствую, но болезнь не отступает, а я не лечусь. Я жду хотя бы письма от тебя, скажи, что передашь его во сне. Оно станет моим утешением, моим спасением из пропасти равнодушия. А я давно передала тебе в конверте своё пульсирующее сердце, ты взял его и не сказал ни слова, лишь улыбался благодарно и кротко.
Так мы перестали разговаривать даже во сне, сначала ты просто молчал, а потом и вовсе исчез.
Я собираю букет, и каждый цветок – желание о тебе и твоём дыхании. Ещё чуть-чуть и подумают, что я сошла с ума, а мама не поверит в мою сентиментальность. Но завтра я буду другой, пора! Я встану и обниму холод, встречу его радостным приветствием. Я позову ветер, чтобы он унёс мою тоску. Ведь я знаю, когда перестану ждать, ты придёшь и заберёшь меня с собой. А где буду я всё это время?

2.

Жизнь состоит из привязанностей долгих или быстротечных. Мудрый человек мечтает о независимости, но и ему судьба, так или иначе, преподнесёт встречу, которая разрушит его стремление к непокорности, превратит холодный и равнодушный нрав в пылкое и любящее сознание. Крутясь в мире суеты и неотложных дел, не замечая, что годы, как чайки, пролетают мимо, забываешь, что орган в груди не только механизм, посылающий необходимый ток крови по кровеносным сосудам, но и совершенно живая составляющая самого человека, неразрывно связанная с его душой, погибающая не столько от недостатка биологических компонентов, сколько от отсутствия чувственного заряда, от настойчивого, назидающего голоса разума, подталкивающего хрупкое сердечко гаснуть, тускнеть, стареть, разучиваться любить и дорожить, отдавать предпочтение расчётливым жизненным целям вместо обретения здорового, истинного счастья. Это вечная борьба рассудка и эмоций, особо обостряющаяся в момент судьбоносной встречи. Так что же сделаете вы, занятой, потерявшийся в собственной рутине человек, чтобы заставить сердце с новой силой циркулировать кровь по высохшим от апатии сосудам? Чему в этой бесконечной битве подарите победу? Мудрость – в выборе. И не важно, как долго будет длиться процесс оздоровления и чем он закончится: болью или радостью, главное то, что приобретаешь, – чувства.
Опыт и возраст делают людей рассудительными и менее наивными, но детская слепота и невинность, которые, казалось бы, уже уснули крепким и непробудным сном, просыпаются вместе с ожившим сердцем. Одна встреча, и мир вокруг, да сам человек становятся иными, хочешь этого или нет, но чем больше сопротивляешься случившемуся, тем больнее и сильнее будет.

В борьбе за свободу и независимость я сделала выбор, и мои розы потеряли шипы. Теперь мои сердце и душа, мой скверный и когда-то колючий характер, подвергаются любым нападкам извне. Слова ласковые или обидные, поступки благородные или оскорбляющие беспрепятственно усваиваются в моём жалком и трепетном существе. Но разве я жалуюсь? Нет, я бросаюсь из крайности в крайность. Я впадаю в творческую остроту. Хочу писать навзрыд и одновременно взять кисточки и рисовать, сесть к пианино, дабы петь и исполнять этюды, кружится юлой на мокрой и лучистой траве, сочиняя танец переполняющих меня эмоций, я бы делала всё, что только умела, лишь бы обуздать бьющую через край энергию и обрести хотя бы минуту покоя.

3.

Перед тем как исчезнуть, ты спросил, пожертвую ли я творчеством ради чувств. Но разве они не целое, разве их можно представить раздельно? Скажи, ты будешь любить моё тело без души? Обретёшь ли счастье, если я буду любить тебя вполовину? Интересно, что бы ты ответил на это тогда? Но я промолчала, я не была уверена, что поймёшь. Да и как возможно объяснить то, что является твоей частью, как объяснить себя? Так ты в очередной раз проверял мою безграничную привязанность, степень её отдачи, а я впервые не смогла сделать выбор. В итоге, ненависть к искусству, отнимавшему у меня много времени (а вскоре отнявшему и тебя) и ставшему главным в жизни, овладела твоим сознанием. Сейчас я вспоминаю прошлое, чтобы найти причину произошедшего, но знал ли ты, что уйдя, забрал не только свою любовь, но и часть моей души, а, возможно, и всю, ведь ты был моим вдохновением? Нет? Но, может быть, должен был?... должен был хотя бы однажды подумать не только о себе, но и о других, о том, какую боль причиняешь, о том, через какие страдания и лишения приходится проходить ради тебя. Скажи, ты подумал обо мне?

4.

Стук в дверь. На пороге стояла соседская дочь. Я никогда не видела её, маленькую и весёлую малышку, с такими грустными и красными от слёз глазами. Потеряв работу и узнав об измене жены, отец девочки увлёкся азартными играми, а проиграв большую сумму, совсем отчаялся и бросил детей. Почему люди бегут от своих проблем? Почему оставляют любимых и близких и впадают в одиночество? Неужели бегство изменит жизнь и построит счастье? Что это: эгоизм или трусость? Прежде чем сделать шаг в сторону, стоит оглянуться и убедиться, что это не единственный выход, увидеть, что теряешь гораздо больше, нежели приобретаешь.
Розовое платьице помято висело на исхудавшем теле, белокурые кудрявые волосы небрежно торчали в разные стороны, а всё её существо так и содрогалось от неудержимого плача. Ещё месяц назад она была счастливой и нарядной, а кто теперь заботится о ней? Старший брат, который день и ночь работает, чтобы прокормить себя и свою пятилетнюю сестрёнку? Или старая троюродная тётка, постоянно высказывающая недовольство взвалившейся на неё «родительской» ноши? Можно бесконечно осуждать, пожимать плечами и шмыгать носом от жалости, но девочка пришла и просит защиты и утешения у меня, у совсем чужого человека.
Я предложила ей и своему восьмилетнему брату поиграть в игру, которую ты когда-то придумал (как ни странно, а ты очень любил детей и всегда находил способ развеселить их; из сдержанного, но с ангельской улыбкой, серьёзного взрослого мгновенно превращался в резвого, озорного мальчишку, погружался в мир ребёнка и был так загадочно мил наравне с Миланой и Марком, что чувство материнства переполняло меня вдвойне). Мы сочиняли сказки и разыгрывали их друг перед другом, костюмов и декораций было достаточно (осталось от старой работы театрального постановщика детских спектаклей) и зрителей тоже (в качестве бесчисленного количества плюшевых зверушек), победителя самой интересной задумки ждало вкусное угощение на уютной кухне. Обычно я терпела фиаско (даже соревнуясь вместе с тобой в одной команде), но настроения и радости ребят мне хватало. На этот раз брат, как истинный джентльмен, отдал победу Милане. Как быстро он повзрослел! Видел бы ты, как Марк усаживал за стол гостью, угощал её сладостями и чаем, и ежеминутно спрашивал, хорошо ли ей. Это твои манеры, в этом есть и твоя заслуга. Может, стоит вернуться и сказать хотя бы ему, что ты гордишься?

***
После игры она повеселела. Я стала расчёсывать и заплетать её непослушные волосы (почти как твои, только светлые, словно солнце… И почему я даже сейчас ассоциирую всё с тобой?). Мне хотелось бы, чтобы малышка улыбалась и была счастлива. Как ей теперь доверять людям, когда самый близкий забыл о ней? Если бы было в моих силах вернуть отца и помочь исправить беды, но что я, которая сама до сих пор живёт в иллюзиях и воспоминаниях о прошлом? Разве не самовлюблённо копаться лишь в своих несчастьях и гадать, почему ты сбежал, не оглянувшись, не нашёл другой выход? И какой же ты: трусливый или эгоистичный? Мучающие вопросы повсюду: влетают в окна, выползают из-под кровати, прячутся в ящиках, в чернилах, ложатся в письмо… Настанет день, и я найду ответы с твоей помощью или без.

5.

Марк – моё отражение, только маленькое и в мужском обличии. Однажды он сказал мне, что желает стать флористом. Увлечение не для мальчиков, конечно, но какой я буду сестрой, если начну смеяться над его мечтами и отговаривать, ведь, если задуматься, создать шедевральный букет тоже в своём роде искусство. В каждом человеке есть талант, генетический дар, который скрыт в глубине души, нужно только обратить на него внимание, помочь высвободить врождённую силу, захотеть стать особенным.
Родиться в семье творческих людей, я считаю наградой и самой подходящей стартовой точкой в высвобождении скрытого дара. Полная душевная свобода, атмосфера одобрения в любых начинаниях – вот, где росла я, и возникали мои мечты. Возвращаясь из школы, слышать из окна своего дома, как папа сочиняет новое произведение на пианино, или видеть очередной яркий пейзаж на полотне, исполненный мамой, – наслаждение. Родители не сомневались, что мы будем похожими на них. Наконец, настало время, и мой долг – поддержать брата на пути раскрытия его таланта, я чувствую, что именно я должна стать его опорой во всех начинаниях, как когда-то моей была бабушка, поэтому после недолгого колебания мы вдвоём посетили художественную выставку. В галереи смотря на натюрморт с изображением вазы, фруктов и цветов или на букет из оригами, он постоянно дёргал меня за рукав, благодарил и объяснял, что колокольчики совсем не сочетаются с высоким глиняным сосудом, одуванчики красивее смастерить из ярко-жёлтой бумаги, но не бледной, а два персика на фоне множества роз с громоздкими бутонами смотрятся смешно и нелепо, их нужно как минимум десяток. В детском лепете, на удивление, прослеживались довольно смелые и точные замечания; его глаза искрились и впитывали мельчайшие подробности красоты и техники работ, а я стала свидетельницей чего-то необыкновенного, нового, возникшего изнутри; это событие – день магического превращения моего маленького мальчика в целеустремлённого творца. Он обещал повзрослеть и исправить ошибки прежних авторов, сделать произведения лучше, прекраснее и по-своему. А знаешь, я верю в него. Художник-флорист? Почему бы и нет, совсем не против.

6.

Которая по счёту записка идёт в стол? Не думала, что начну свою прозаическую карьеру с написания писем тебе, в пустоту. Просто хочу, чтобы ты знал, что происходит сейчас в моей жизни, и помнил, что мы пережили раньше. К тому же так намного легче прощаться с давним и идти вперёд.
Мне всегда нравилось, что мы не заглядывали в будущее, не представляли, какой будет наша жизнь через 5 лет, не разговаривали о свадьбе, детях, о животных, которых заведём, когда станем семьёй; не давали друг другу обещания, не верили в знамения и приметы, не загадывали желания, когда видели падающие звёзды. Я соглашалась с тобой на эти правила и становилась реалистом, как и ты. Однако единственное, с чем я не могла расстаться, с неким романтизмом в моменты моего уединения. Мой маленький секрет… Впрочем, как, позволь спросить, я должна была справляться с рвущимися наружу чувствами, если ты отказывался говорить о них?! С психологической и логической точки зрения, влюблённые не должны ничего скрывать друг от друга, но обо мне всё знала лишь бумага. Красивые поэтические признания, нанесённые на единственное, душевно близкое создание, из года в год отправлялись в хранилище на наше место. Не притворяйся, что забыл о нём, ты знал и видел, только не решался заглянуть и прочесть то, что принадлежало тебе.
Впервые я это сделала два года назад, я бежала, чувствуя трепет в душе и морской ветер в волосах, я мчалась по песку в летних сумерках с предвкушением загадочного раскрытия своих тайн туда, где ты был каждый вечер, сидел на пристани, наблюдая за спокойными или волнующимися водами, а позади стоял тот самый почтовый ящик, старо покрашенный тёмно-зелёной краской, мой посредник. Признаюсь, я надеялась, что ты заглянешь в него после моего ухода, но как бы я не намекала о содержимом тайника, ты был непроницаем и непоколебимым в своём антилюбопытстве. Теперь же я сделаю это в последний раз, множество писем об одном к одному, хотелось бы, в опустошённый ящик.

7.

Запись из дневника

Солнце настойчиво слезит мои глаза ослепительными лучами, но ощущения самые приятные! Никогда ещё не видела такой толпы у нашего дома! Суета. Родители грузят машину, и мы отправляемся в аэропорт вместе с друзьями нашей семьи и их ненавистным мне сыном в загородный дом, на берег моря (как ни крути, а море меня всегда успокаивало и навивало на вдохновлённые мысли). Глубоко надеюсь, что за год Филя повзрослел и стал более умным и менее противным, но пока я не готова сидеть с ним весь полёт на соседних сидениях! Необходимо отвлечься от негативных эмоций и криков испуганного Марка и обрести мелодию спокойствия, да, именно мелодию, звучащую в моей голове.
Облака восхитительны – белоснежные и пушистые щенки, только вымытые густой пеной. Не хватает лишь карандаша и бумаги в моей руке для полного умиротворения, благо, я не одна такая страдающая: в самолёте папе нельзя упражняться в исполнении арпеджио, а маме закончить очередной плэнер (ещё одно объединяющее нас в крепкую и дружную семью условие). Я радуюсь, что снова смогу пройтись по мокрому песку в купальнике, а солёная вода омыть мои загорелые ноги, но самое завораживающее – это лето наше второе. Многое произошло за год, и ты узнаешь об этом. Ты увидишь мою татуировку на запястье в форме лебедя, она тебе понравится, правда, это не какие-то странные надписи и слова, разбросанные по всему твоему телу, а символ искренности, преданности и мудрости. Смешно вспоминать, как дразнил меня, считал слишком традиционно правильной и трусливой тихоней, вовсе не способной решится на такой опрометчивый поступок, но вот доказано обратное, тату тоже искусство.

Люблю минимализм в поездках: всего один небольшой чемодан на 3 месяца, даже сумка с книгами и тетрадками больше места заняла в моей комнате, нежели одежда и прочие принадлежности. Обожаю расставлять всё по своим местам, на полках уже обустроились «Птичка певчая», «Унесённые призраками», «Индиана», «Анна Каренина», которую изъял в своё пользование Филипп и бесцеремонно читал вслух, развалившись на моей кровати. Чем его не устраивает Левин? Он рассудителен, самокритичен, загадочен, искренен в своих помыслах и чувствах, безусловно, Филиппу далеко до него, до взрослого и истинного мужчины, да и какое право он имеет осуждать моего любимого персонажа, когда наверняка сам совсем не смыслит в литературе?! Сравнивает себя с Вронским, будто так же страстен, красив и свободолюбив, как это задиристо и мерзко! Мне нужно глубоко вдохнуть, успокоиться и просто не обращать внимание на его выходки. Пусть он преследовал меня, когда я украшала свои стены картинами в стиле абстракционизма и в момент расчёсывания пушистого пледа для мягкой постели, но на моём лице царило удивительное спокойствие, а в душе ликование и злорадство от раздражения, которое вызывала у Филиппа моя успешная игра в «я тебя не замечаю». Через пару дней такое противостояние успешно перерастёт во взаимное «тебя для меня не существует», и жизнь потечёт свободной, привычной, повседневной рекой, что меня не может не радовать.

Лето, а значит, «привет» коротким, просторным и бесформенным платьишкам, цветным тряпочным повязкам в стиле «преппи» для моих длинных русых вьющихся волос, сандалиям с одним плетением, шоколадному загару и красивой сказке о любви… Мы договаривались, что в первый день моего приезда встречаемся на площади «Живой музыки», где познакомились, я должна тебя узнавать в толпе по букету из жёлтых пионов, (почти как в романе «Мастер и Маргарита»), а ты меня по ярко-жёлтому платочному ободку, завязанному бантом на макушке. Я с предвкушением ждала каждый раз такой романтичной встречи и тайно боялась, что ты не придёшь (глупые страхи).

Прежде чем идти на свидание, мне стоило появиться на семейном ужине. За столом Филипп будто специально сел напротив меня и нарочито пытался раздражить беспочвенными замечаниями по этикету и прочим свойственным дамам манерам (словно сам соткан из идеальных золотых ниток!), наша словесная перепалка очень скоро могла перерасти в пищевой бунт и драку, но, к счастью, ядовитые колкости вовремя остановили его родители, сменив тему и рассказав, что их сын в этом году хочет поступить в театральный институт и было бы неплохо мне, как знающему и увлекающемуся литературой, позаниматься с ним. Теперь я нянька! Здорово! Это просто наказание! Только сделай глубокий вдох и призови здравое мышление… Раз меня просят о помощи, следовательно, я должна зарыть свою по-детски глупую неприязнь, ведь я уже взрослая, а он всего на немного младше меня и, возможно, уже способен излагать разумные мысли, а не животные вопли, таким образом, я сделаю доброе дело и удовлетворю свою внутреннюю жажду помогать всем нуждающимся, буду размышлять, что он не моя жертва, а пациент, отведу специальные часы для занятия с ним, а остальное своё свободное время посвящу нашему лету. Да, пожалуй, всё не так страшно и ужасно, как казалось бы, или утка по-пекински успокоила мои тонкие расшатанные нервы.

***
Вечерние сумерки. Аромат пионов сладок и упоителен, твоя рука в моей успокаивает и греет душу, бабочки в животе уже сотый круг мазурки танцуют под аккомпанирование живого оркестра, весь мир остановился в мгновение нашей встречи, толпа расступилась, и мы одни под розово-жёлтым закатным небом. Как я скучала без наших разговоров и даже молчаний, точно не год миновал, а целое столетие одиночества! Твои волосы стали ещё гуще и длиннее, я бы назвала причёска а-ля Киану Ривз, появились новые фразы на теле, щетина Джоша Холлоуэйя, задумчивый взгляд Бена Барнса, а в целом, ты тот же, мой, единственный, а я ещё сильнее твоя.

***
Филипп выбрал другую тактику, решил сломить меня своей безупречностью и целеустремлённостью. После долгих обсуждений «Повестей Белкина» и «Евгения Онегина» я поняла, что ошиблась в нём, он умеет проникать в чувства героев и анализировать произведения с точки зрения простого читателя, литературного критика и театрального режиссёра-постановщика, удивительно, но мне давались часы занятий не в тягость, а даже, непривычно произносить это, в удовольствие. Стыдно, что я так предвзято относилась к нему, он не избалованный капризный мальчик, каким казался, а первоначальная его задиристость всего лишь стеснение и смущение юноши. Мы сдружились, ведь у нас столько общего! Я даже познакомила его с тобой, и ты любезно предложил ему свою компанию для дайвинга в четверг, потому что во вторник ты брал Марка с собой на археологические исследования, а остальное время занимала твоя вторая половинка. Этим летом я была счастлива как никогда, ты стал частью семьи и всей моей жизни. Когда мы вместе прогуливались по набережной, ты сказал, что планируешь провести год в другом городе, то есть поехать за мной и превратить в лето пасмурную осень, холодную зиму и расцветающую весну. Серьёзный и много значащий шаг для нас, для развития наших отношений. Мои родные, особенно Марк, и друзья были рады такой новости. Но с тех пор Филя почему-то изменился. Он попросил увеличить часы наших занятий, стал раздражительным, суетливым и даже ревнивым, прикрывая подобное поведение стрессом и волнением из-за поступления. Мы часто ссорились по пустякам, но понимали, что нам нужна поддержка друг друга, я прощала его вспыльчивость, а он обещал впредь не претендовать на мою свободу.

***
Август заканчивался не грустно, мне не нужно было ни с кем прощаться и проклинать быстротечность летних месяцев, теперь мы возвращались домой с пополнением, больше на одного человека и на одного мопса Тюадорта, твоего слюнявого питомца. Последнее, что мне осталось сделать – спрятать посылку в пристанский тайник. Тогда и произошла непримиримая ссора. Я не заметила, что Филипп всю дорогу до берега преследовал меня, а потом украл одну записку из ящика, моё стихотворение. Когда он собирал вещи, я пришла навестить его, чтобы поблагодарить за проведенное время и выразить свою привязанность к нему, как к другу, но увидела на чемодане краденное и сильно разозлилась, хотя я испытывала не только злость, но и обиду, разочарование, ярость и даже унижение. Я не могла найти ему оправдание, как делала обычно со всеми в чём-то виновными. Не помню, что в тот момент наговорила ему, я не могла совладать с эмоциями. Мы разъехались по домам и перестали общаться совсем.

8.

Кто мы теперь друг другу? Без объяснений и связи не вместе. В силе ли обязательства мои перед тобой? Неопределённость мучает. Записываю уже урывками. С каждым днём теряю уверенность в том, что тебе, находящемуся где-то там, в неизвестности, интересно знать всё, но для меня это важно и нужно сказать, не хочу ничего утаивать. Одиночество и холод родственны, я в зиме. Боязнь потерять чувственность закаляет, поэтому я пишу обо всём, например, теперь о событии в мае, о письме, кладу его в твоё (от меня к тебе).

«Дорогая Эль! Банальное начало для трудного признания, знаю. Прошёл почти год, а я трус, боюсь твоих горьких, бездонных, лесных глаз уже 11 месяцев. Отсылаю тысячи «прости». Прости за размазанные чернила на бумаге, я долго не мог подобрать слова, все казались недостаточными, рука тряслась от напряжения моих мыслей, наверное, от этого буквы по-страшному корявые, но упавшие из самого сердца. Надо было сделать это раньше, сразу написать, а лучше приехать и признаться, объясниться, вымолить прощение.
Ты права, я гадкий воришка и подлый шпион. Сам того не желая, я сделал тебе больно и провалился в пучину сожалений, мучений, криков совести, где погибаю. Лишь ты можешь освободить меня своим прощением.
Только прости.
Я заглянул в твою душу, пусть и незаконно, без разрешения, но зато я узнал тебя всю, тебя без притворств, тебя настоящую, талантливую, романтичную, нежную, чуткую, тебя какую есть. Сотни частичек тебя запечатаны и закованы в конверты, адресованы одному, который не ценит и не пытается понять и принять. Пойми, он не заслуживает тебя.
Скажи, какой я в твоих глазах? Не разбирающийся в чувствах? Ветреный и эгоистичный? Одно я знаю точно: любовь не сокрытие и не тайна. Пришли мне хотя бы единственное слово, и я буду обнимать и целовать его вечно.
Скоро июнь и новый год в твоём изгнании. Я буду ждать ответа, пока не исчезну с лица земли или не буду съеден совестью и одиночеством.
Это я,
навечно падший к твоим ногам,
Филипп.»
***

Слёзы одинаково солёны. Нет разницы от радости они или горя. Когда много плачешь, остывает сердце, замерзает, забывает, каковы объятия и нежность. И я забыла, но не разучилась прощать. Стоит давать людям, осознавшим свои ошибки, второй шанс, позволить отнять горечь и подарить благодарность. А что делает время с обидами и болью? Часы дают рассудительность и благородство, и если ты вернёшься, я всё прощу.

9.

Пожалуй, последнее и пора прощаться, я сделала всё, что в моих силах, но я продолжаю ждать. Наконец, я свыклась с отсутствием тебя и отпустила. Дарю тебе прощение и свободу, пускаю на самотёк переплетения наших дорог и двигаюсь вперёд. Не буду больше рвать жёлтые пионы и носить «преппи» -повязки, оставлю летний дом насовсем и переберусь на остаток лета в Германию, познакомлюсь ближе с родиной Гёте.

Пишу «Девятое» на пристани, чтобы запечатать и спрятать вместе с остальными. Я приехала не одна, со мной тот, кого тоже простила, держит за руку и ценит. Он знает, что я сердцем остаюсь верна тебе, но так, я хотя бы не одинока.

Знаешь, заключительное – самое больное и тяжелое. О чём писать? Я теряюсь, почти утонула в реальности своих чувств и воспоминаний, словно не жила всё это время, а находилась в бреду, но вот решила очнуться. Я оглядываюсь назад, в дни, «которые без тебя», и ничего не вижу. В будущем, возможно, я совсем ослепну от таких бесчисленных, жестоких дней, но ты не смей переживать за меня, за былое, у тебя, наверное, уже иная жизнь. Ты лишь, пожалуйста, прошу, не делай ни с кем больше так, как со мной, не вгоняй в безумие и опустошение и не пропадай без вести.

Я закалённая страданием, но теперь сильная и готова к изменениям. Спасибо за прошлое. Скорее всего, когда-то я поступала неправильно, поэтому буду учиться на ошибках. Найду себя новую, открою второе дыхание, может быть, это будет медицина или журналистика, архитектура или кино. Не знаю, где я буду теперь, что станет моим новым домом, но думаю, если захочешь, ты меня отыщешь, потому что я не бегу или скрываюсь, а просто ухожу.

10.(*)

Марку уже двенадцать, он стал скрытен и замкнут, иногда мне кажется, что я не справлюсь с его воспитанием, что он мне не доверяет. У него появились друзья, о которых я ничего не знаю, часто он проводит время наедине с собой и не делиться своими переживаниями и проблемами. Я чувствую себя отвергнутой и беспомощной. Я постороннее лицо в своём доме, гостья, наблюдающая за происходящим. Может быть, от меня отвыкли, а Марк обиделся. Четыре года отсутствия не неделя и не месяц. Вернулась бы я обратно, если бы не годовая творческая командировка родителей во Франции? Не знаю, я не плохо обустроилась в Бремене, работая в галерее искусств. Филипп перевёлся в Ганноверскую Высшую школу музыки и театра, работает в студенческом театре, у него явно талант. Он навещает меня, когда есть время. А сейчас, я уже два месяца дома и скучаю по нему. Я совсем другая, смотрю на жизнь легко и непринуждённо, редко пишу, нет времени, да сильного желания, слишком многим я пожертвовала ради творчества, но не жалею об этом. Что было, то было.

***
Какой громкий звонок у нашей двери, разбудит даже ленивого Тюадорта (я отвыкла от шума, в Бремене всегда тихо по утрам). Принесли посылку для меня, наверное, подарок на прошедший день рождения от бабушки, упаковано в цветную бумагу и перевязано жёлтым бантом. Интригующее, волнительное чувство перед открытием чего-то загадочного. Если от неё, то там наверняка коктейльное яркое платье с браслетами и серёжками, у меня коллекция их за все 23 года. Я аккуратно распаковала коробку и открыла, внутри лежала книга и записка: «Я сбежал исполнять твою мечту, и вернулся подарить её». На обложке море, розово-жёлтый закат и наши пионы.
***
«Письма от меня к тебе»
Эпилог.
Я всегда считала, что настроение создаёт погода, если на улице пасмурно, то мне мечтательно, задумчиво и грустно, если солнечно, то весело, игристо и беззаботно, а дождь – это слёзы неба, сочувствующие моей беде. А о чём говорит спокойное море и тихий южный воздух?
Я стою недалеко от берега и держу разлетающиеся длинные волосы, мешающие мне сосредоточиться. В помещении слишком шумно: папа играет на пианино, а мама не может успокоить суетливого и непослушного шестилетнего брата. Я скоро заканчиваю школу, и пора задуматься о будущем. Лето и загородный дом – подходящее время и место для осуществления моей мечты стать писателем. Каждый вечер я выходила на улицу с тетрадью и карандашом и смотрела на пристань и на чёрный силуэт, ежедневно мелькавший там. Чёрный мужской силуэт с распахнутой рубахой и чуть длинными волосами, высоким ростом и красивым телосложением, иногда мне чудилось, что ветер доносит его ароматный запах и мягкий, сладкий голос.
Кажется, я говорила о погоде: о холоде или тепле, об осадках или о солнце. Я была уверена в своей теории, но всё ошибка. Поверьте, не климатические условия влияют на нас, наши чувства или эмоции, а люди. Кто бы мог подумать, что этот чёрный силуэт изменит мою жизнь и станет моей погодой?
Тогда ты – единственный нюанс моего настроения, а теперь – весь мир, неизлечимый ни временем, ни расстоянием недуг, болезнь под названием «любовь» и с дополнением «навечно».

№23

Поиск по сайту: