Стерномания в российском эфире

В середине 1990-х гг. в московском эфире появилось два утренних шоу: программа «Доброе утро, Вьетнам» Николая Фоменко на «Русском Радио» (по средам с 9 до 11) и шоу Александра Гордона «Хмурое утро» на «Серебряном Дожде» (понедельник, пятница с 7 до 11) – очень похожие на программу Стерна. Радиорынок, взбудораженный просмотром фильма и озабоченный «заразной болезнью», сразу окрестил ведущих плагиаторами. Действительно, у программ было много похожего: структура - новости, музыка, реклама, звонки в студию, по два контрастных ведущих (Николай Фоменко – Глеб Деев на «Русском Радио», Александр Гордон - Катя Шевцова на «Серебряном Дожде»), а главное – скандальность, провокационность и «эстетика материально-телесного низа». То, что они говорили и делали в радиостудии, одних раздражало, других восхищало. Несколько отличалась манера ведения. И коллегами по рынку это было расценено как недостаток таланта повторить оригинальную стерновскую манеру. Мол, чтобы «вытянуть» такого рода шоу, надо либо быть Стерном, либо предложить что-то оригинальное.

«Секс и эротика, семейные дрязги и военачальники, грязное белье и чистые помыслы в программе Николая Фоменко «Доброе утро, Вьетнам».

Появление шоу «Доброе утро, Вьетнам» можно было считать естественным продолжением «рабочего имиджа» Николая Фоменко, созданного «похабными» «Русские гвоздями», «непристойной «Империей страсти», «испражнениями на собственные произведения» (читай самого Фоменко - журнал «7 дней», №39, 1996 г., с.33). В середине 1990-х Николай Фоменко - личность со сложившейся скандальной и провокационной репутацией, поэтому появление нового шоу было оправдано работой в рамках одного имиджа. Казарменный юмор делал Николая Фоменко эдаким «поручиком Ржевским российского радио», которому как и персонажу похабных анекдотов прощали то, чего не простили бы остальным и в чьих устах грубая банальность казалась естественной и даже симпатичной. А вставки: «Я люблю тебя, Коля» или томное: «Николай, еще!», озвученные женскими голосами, придавали шоу еще более характерный «фоменковский» колорит. И хотя правильней было предложить «поручику Ржевскому» вместо трепетного и интеллигентного Глеба Деева в пару девушку, «стилизованную» под другой анекдотический персонаж - «Наташу Ростову» - шоу Фоменко - за счет ли его имиджа, или просто того, что Фоменко интересен сам себе, что бы он не делал - «вписалось» в ритмы «Русского Радио».

Программа «Доброе утро, Вьетнам» была построена по всем законам утреннего шоу: два ведущих, обзоры печати, политические новости, реклама, сигналы точного времени, погода и т.д.

Промежутки между типовыми элементами были заполнены звонками слушателей и разговорами в прямом эфире между ведущими и аудиторией. Все как во многих утренних программах.

Российская же особенность заключалась в высокой сложности диалога с аудиторией. В эфир звонили многие. И здесь и начиналось самое интересное.

Любой стеб в эфире рассчитан на то, что среди звонящих найдется хоть один человек, который в состоянии подыграть ведущему. А что делать, если аудитория не идет на свободный импровизированный разговор? Тяжело было слушать, как разбитной, разудалый Фоменко пытается раскрутить заторможенного слушателя на разговор.

Если смотреть на шоу Стерна с точки зрения жанровых характеристик, то можно заметить одну деталь, которая является ключевым моментом при анализе причин успеха или провала всех его подражателей: привнесение максимально авторского начала в программу. Пьяные праздники, дети, жены, сексуальные пристрастия – все становится достоянием общественности. И если человек, который рассказывает о количестве своих любовниц, сам по себе интересен настолько, чтобы его слушали – есть шанс, что он получит свой процент аудитории. Фоменко это удалось. Репутация и имидж работали на него и держали слушателя. А умение легко импровизировать выручало в сложных ситуациях.

С проблемой заторможенности аудитории столкнулся и Александр Гордон в своем «Хмуром утре».

Эта программа не была так однозначна как шоу Фоменко.

«Если вы хотите узнать, что ваши проблемы – это только ваши проблемы, слушайте беспрецедентный по своей жестокости эксперимент – утреннее шоу Александра Гордона «Хмурое утро».

Это был действительно жестокий эксперимент и над аудиторией и над ведущим. Программа была построена по принципу авторского ток-шоу. Там были и новости, и музыка, и реклама. Но ключевой фигурой был А.Гордон.

Во время одного из эфиров Гордон публично опроверг слухи о родстве его программы и шоу Стерна, заявив, что он, в отличие от своих многочисленных критиков, долгое время жил в Соединенных Штатах Америки и может ответственно заявить, что общее у них с Говардом Стерном только их пол и время выхода в эфир - по утрам. Все! Потому что Стерн - забавный, но не очень умный человек, помешанный на сексе и политике. Что же такое сам Гордон, слушателям так и не удалось услышать. Про это он умолчал.

Гордон вывел в эфир абсолютно другой имидж. Вместо простоватого в своей эфирной непосредственности и примитивизме Говарда Стерна Гордон вывел к микрофону – воинствующего эстета, хамоватого, подчеркивающего разницу между собой – умным и образованным - и недалеким, туповатым слушателем. Гордон снисходил к слушателю с высоты своего интеллекта. Он читал по памяти стихи Б.Пастернака и при этом, когда него украли с полки в студии банку кофе, он в эфире обратился к вору: «Я оторву яйца тому, кто это сделал».

Все это создавало странное впечатление от шоу «Хмурое утро». Будто бы во время концерта в консерватории на сцену вышел человек во фраке и хорошо поставленным голосом спел: «По реке плывет кирпич из села Кукуево, ну и пусть себе плывет, деревяшка….» А галерка сначала зааплодирует, а потом задумается: то ли ее оскорбили, указав ей на место, то ли, наоборот, ей таким образом протянули руку.

Однажды он опаздывал на эфир на 2 (!) часа. В студии дергалась со-ведущая Катя Шевцова, которая периодически выходила в эфир и сообщала, что «если вы, проснувшись, настроились на волну «Серебряного дождя», а там ничего нет, не надо в недоумении крутить колесико настройки. Рано или поздно все начнется».

Когда Гордон все же появился, то на справедливый звонок слушателя в прямой эфир с вопросом где, собственно, Гордон был и не хочет ли он оправдаться перед аудиторией, Гордон ответил: «Радуйтесь, что я здесь. Вообще я вам ничего не должен и мне плевать на людей, которым что-то нравится или не нравится».

Если слушатель звонил на «Серебряный дождь» в шоу «Хмурое утро», то он должен был быть готов, что ему, во-первых, не будут рады, хотя по идее должны, во-вторых, слегка нахамят, причем это должно быть им расценено как оригинальная манера ведущего.

Шоу Гордона напоминало шоу прокаженных. Закомплексованные, нервно хихикающие барышни в студии, редкие молодые люди, которые односложно отвечают на все вопросы, в то время, когда должны демонстрировать слушателю чудеса эрудиции и остроумия. Как-то Гордон пригласил в студию девушку, чтобы она разделась в эфире. Она пришла. И ее обнажение должно было стать кульминацией программы. Но она стала ломаться прямо в прямом эфире. Диалог был впечатляющий: «- Ну, ты будешь раздеваться? - Ну, я не знаю… - Ну давай, у нас времени мало. - А передумать можно? - Нет, нельзя. В чем проблема? – Ну, я не знаю как сказать. У меня тут одна небольшая проблема интимного свойства. Я в общем… - В чем проблема?» Так они минуты 3 пререкаются, девушка мнется, слушатель по другую сторону эфира чувствует себя предельно неловко, пока наконец девушка не произносит: «У меня трусы и лифчик разного цвета». А слушатель вместо подразумеваемого возбуждения испытывает чувство гадливости.

* * *

То, что было впервые использовано в середине 1990-х гг. - сегодня распространенное явление, широко эксплуатируемое в разнообразных утренних, дневных и ночных программах в Москве и на многочисленных региональных радиостанциях по всей стране. Разный уровень агрессивности, разная мера приличия, разное тематическое наполнение – но суть это не меняет.

Хорошо это или плохо? Оценивать это явление можно по-разному. Вопрос в том, под каким углом зрения смотреть. Кто-то считает, что такие программы работают на раскрепощение аудитории и общества. Николай Фоменко в одном из своих интервью откомментировал программы-провокаторы так: "Я хотел посмотреть, что происходит в головах. И поразился тому, как за год по всей стране люди изменились - они освободились. Люди отвязались по полной программе, и это благодаря "Доброму утру, Вьетнам" совершенно точно. На это ощущение свободы играли и "Империя", и "Гвозди". Все программы работали на уровень свободы слова, свободы мироощущения. На этом накопленном багаже легко работать далее…».

С этим сложно не согласиться. На определенном этапе общество должно переболеть свободой и вседозволенностью. Это неизбежное искушение, через которое должны пройти и слушатели и радиопроизводители, чтобы выработать иммунитет и почувствовать границы дозволенного. И если воспринимать это явление как болезнь роста в переходе от закрытого и морального общества к открытому и самоцензурируемому – то это весьма положительное и своевременное явление. И для российского радиорынка это было необходимо. И хорошо, что это произошло в середине 1990-х гг., когда это воспринималось как полулегальная экзотика, а не как разрешенная и тиражируемая норма.

С другой стороны, наше общество не знает меры ни в чем. И сегодня сложно не согласиться с поборниками морали и нравственности, которые упрекают СМИ середины-конца 1990-х гг. в развращении аудитории, падении нравственности, работе на деградацию общества и попирание норм приличия.

Если же подходить к этому явлению с чисто рыночных позиций, убрав морально-этический подтекст и проанализировать его с точки зрения механизмов коммуникации между СМИ и аудиторией, то окажется, что провокация - бессмертна и уникальна, как беспроигрышный и обязательный к периодическому использованию прием привлечения аудитории. Если хочешь получить аудиторию – опустись до ее уровня, сними барьер между радиостанцией и слушателем. С формальной точки зрения запретить это нельзя. Это не нецензурная брань, не разжигание национальной розни. Это коммуникация на равных. Ведущие эксплуатируют в эфире расхожие социальные стереотипы, господствующие настроения в обществе, играют на человеческих слабостях, страстях, пороках. Это не запрещено законом. Это категории этики.

А коммерческое радиовещание как, живущее на деньги от рекламы и по сути финансовой эксплуатации различных социальных слоев не может не замечать и игнорировать господствующие в обществе стереотипы и настроения.

В условиях рыночных, товарно-денежных отношений радио отражает общество, преломляет его интересы, потребности и вкусы и выпускает продукт, востребованный и желанный этим обществом. Оно не пытается формировать общественное сознание, оно лишь чутко слушает и удовлетворяет потребности. А в атрофированности лицевых мышц всегда виновато зеркало.

Характерно, что ответил упоминавшийся выше ди-джей Говард Стерн на упреки в неприличии: «Я живу в стране, где священники насилуют маленьких мальчиков, где питбули могут откусить ребенку голову, где тебя могут застрелить в собственной машине, где озверевшая толпа негров может убить еврея-хасида, а мэр сделает вид, что ничего не произошло, и где моя семилетняя дочь спрашивает у своей матери – моей жены про пенис и вагину и знает больше шуток про член, чем я! А теперь скажите мне, о чем я должен говорить на радио!»1.

[1] Цит. по Абраменко И. «Серебряный дождь» - памятка радиоагрессору// Центр, 31 марта, 1996.

[2] Там же.

[3] Цит. по Абраменко И. «Серебряный дождь» - памятка радиоагрессору// Центр, 31 марта, 1996.

[4] Данные приводятся по исследованиям компании «Комкон».

[5] Цит. по Агутин, Зверев и Юдашкин работают на «Серебряном Дожде»// Огонек, №13, 1996. С.77.

[6] О типологии и принципах построения утренних программ см. подробнее Максимова О. Утреннее шоу на музыкально-развлекательном радио/ Радио музыкальное, новостное, общественное. М., 2001; Сухарева В.А. Опыт критического разбора утреннего шоу// Среда, №11, ноябрь 2000. С.17-19; Сухарева В.А. Критика по правилам. О профессиональном анализе программы// Среда, №12, декабрь, 2000. С.17-19.; Сухарева В.А. «Утренний зоопарк» по-самарски// Среда, №3 март, 2001. С.17-20.

[7] Из личного интервью с М.Козыревым (январь 1997 года). Архив автора.

[8] Stern H. Private parts. - New York, 1994. С. 15.

[9] Stern H. Private parts. - New York, 1994. С. 25.

1 Stern H. Private parts. - New York, 1994. Р. 561.

Поиск по сайту: