Миллионов в промышленности... 6 страница

Путаный медицинский отчет о его смерти, подписанный начальником 4-го

"кремлевского" медицинского управления Евгением Чазовым, не решились даже

опубликовать.

Кулакова хоронили на Красной площади. Бросилось в глаза, что ни

Брежнев, ни Суслов, ни Косыгин, ни Черненко на похороны не явились. Это было

более чем странно, поскольку хоронили члена Политбюро, и нарушался

непререкаемый, разработанный до мелочей и до сих пор не нарушаемый ни разу

протокол захоронения "вождей" столь высокого ранга. И почти никто не обратил

внимания на выступавшего с трибуны Мавзолея относительно еще молодого

человека с красным родимым пятном на лбу, прилетевшим на похороны из

Ставрополя. Этим человекам был Михаил Горбачев.

Старший судмедэксперт КГБ генерал-майор Липатский в личном докладе

Андропову высказал твердое мнение, что вены у Кулакова были вскрыты, когда

тот находился без сознания. Андропов внутренне верил в это, хотя и не

понимал, зачем кому-то понадобилось, убив Кулакова, вскрывать ему вены. Хотя

и помнил не раз сказанные Кулаковым слова: "Если мы проиграем, я вскрою себе

вены". Кто-то понял его слова буквально.

А вскоре Машеров погиб в автомобильной катастрофе. Погиб при

столкновении своего бронированного лимузина с самосвалом, хотя при

следовании куда бы то ни было партийного босса республики на трассе

немедленно останавливалось все движение. Откуда взялся самосвал? Пьяный

шофер рассказывал, как он появился на трассе, вывернув с проселка из

какого-то колхоза как раз между постами. Но посты непременно должны были

стоять именно на всех возможных выездах на шоссе.

А чуть позже рухнул на землю в районе Витебска личный самолет

Андропова, на котором шеф КГБ в самый последний момент почему-то не полетел.

Война была объявлена.

Кто-то за спиной Брежнева открыто нарушил номенклатурный "договор" 1954

года, начав целую серию убийств.

Целый район в центре Москвы занимает комплекс массивных зданий,

выходящих на Старую площадь, где размещается Центральный Комитет

Коммунистической партии Советского Союза. Сюда сходятся все нити творящихся

в стране и большинство творящихся в мире преступлений. Отсюда тянутся

бесчисленные щупальца, высасывающие все соки из огромной страны, перекачивая

ее богатства в личные сейфы и заграничные банки. Здесь разрабатываются

страшные программы идеологического и физического оболванивания собственного

народа и лелеется мечта распространить свое владычество на весь мир. Здесь

играют судьбами миллионов людей и целых государств. Ни на минуту не затихает

работа в Международном отделе ЦК, возглавляемом Борисом Пономаревым. Здесь

составляются инструкции и методики, направляемые во все страны мира. Отсюда

идут громадные суммы на финансирование легальных и нелегальных компартий,

повстанческих группировок, террористических организаций, коммунистических,

левых и националистических газет, избирательных кампаний и государственных

деятелей, берущих взятки, и профессиональных преступников, желающих стать

государственными деятелями. По старой ленинской методике, коммунисты,

захватив власть в Камбодже и войдя в революционный раж, уничтожили ровно

половину населения - три миллиона из шести. Террор голодом и расстрелы

свирепствуют в Эфиопии, в разгар которых в Аддис-Абебе возводится Дворец

съездов и местные коммунистические царьки, не скрываясь, ведут роскошный

образ жизни в покоях свергнутого императора. В Анголу для спасения

коммунистического режима бросается армия Фиделя Кастро, что увеличивает

финансовую помощь Кубе до 10 миллионов долларов в день.

Потоком идет русское золото за границу. Им знают, как распорядиться.

Недаром в крупнейшем банке КПСС за рубежом фактическим руководителем сидит

родной сын Бориса Пономарева - Владимир Пономарев. Номенклатура давно уже

сделала наследственными свою власть и богатство. Ощетинившись ядерным

ракетами и огородившись по линии европейского раздела атомными минными

полями, она продолжает безумное дело своего основателя, не видя и не желая

видеть, что проваливается вместе со всеми своими идеями в то самое болото, в

которое, по их милости, была превращена самая большая и богатая в мире

страна...

Это видел Андропов. Он вовсе не был ни либералом, ни сторонником

демократии. Напротив, он считал коммунистическую систему наилучшей в мире,

свято верил в грядущую победу коммунизма во всем мире, а потому и пытался

спасти эту систему от гибели в болоте роскоши и коррупции. Он прекрасно

видел не только то, что происходит в первой в мире "стране развитого

социализма", как гордо именовал СССР Брежнев, но и что творится с

коммунистическим движением в мире.

Компартия Франции ежегодно получает из СССР 2 миллиона долларов через

Евробанк непосредственно и 4 миллиона долларов через счета так называемых

"доверенных лиц", подставных предприятий и организаций. Указанные деньги

давно уже не идут ни на коммунистическое, ни на рабочее движение, как было

во времена Тореза. Нынешний Генеральный секретарь КПФ Марше - в глубине

сердца убежденный нацист, главный казначей партии - Госна, главный редактор

"Юманите" - Андрие и другие "вожди французского пролетариата" давно уже

превратили компартию в нечто среднее между биржей и воровским притоном. По

образцу своих советских коллег, они накупили вилл и особняков, живя в

довольстве и роскоши. Им даже лень распространять свою собственную

"Юманите", три четверти тиража которой с воскресными приложениями

направляется для реализации в Москву, где, пролежав какое-то время в

киосках, сдается в макулатуру. Но и это еще не все. Получая доллары из

Москвы, руководители французской компартии закупают на эти деньги акции

наиболее солидных французских (и не только французских) компаний, получают

огромные дивиденды, часть которых делят между собой, а часть переводят на

конкретные счета своих благодетелей из СССР. Полученные таким образом деньги

они снова вкладывают в акции, укрепляя таким образом экономику стран Запада.

Часть денег французы откровенно вкладывают в игорный и порнобизнес, получая

огромные барыши, и, опять же, распределяя их среди своих и советских

номенклатурщиков.

"За последние 30 лет, - сообщали информаторы из Парижа, - через личный

счет г-на Госна прошли десятки и десятки миллиардов долларов. Причем, прошли

в двух направлениях, одно из которых - "Евробанк", принадлежащий КПСС". Сам

Госна попал в газеты, когда, построив на Лазурном берегу шикарную виллу,

приказал огородить глухим забором и прилегающий к вилле участок пляжа.

Огороженные пляжи он постоянно видел в СССР, и это произвело на него

неизгладимое впечатление. Так и должна жить, огороженной от народа,

настоящая марксистская партия - коммунистическая знать. Однако, Франция еще

не стала коммунистической, и власти потребовали убрать забор. Госна

отказался. Дело попало в суд, где казначей компартии, пылая пролетарской

яростью, требовал предъявить ему тот закон, согласно которому, он,

пролетарий, не имеет права владеть всего четвертью мили средиземноморского

пляжа (ведь в стране "победившего пролетариата" пляжи вокруг партийных

особняков не только огорожены, но и охраняются с суши и с моря).

Нашли закон, подписанный еще Людовиком XIV, гласящий, что все пляжи

страны являются общественной собственностью. И при этом у французских

коммунистов хватало наглости требовать у Москвы дополнительных ассигнований

на любое мало-мальски относящееся к делу мероприятие, будь то забастовка,

демонстрация или праздник газеты "Юманите", на котором пытаются продать

остатки не отправленного в СССР тиража. И бумагу, и краску на эту газету

присылают из Москвы. Причем краску сначала закупают в ФРГ, хотя французам

гораздо легче это сделать самим. Но они хоть сами выпускают "Юманите", и то

слава Богу!

А американская компартия даже не собиралась печатать у себя две своих

газетки. Их печатают (и пишут) в Москве, в типографии ЦК КПСС, да и продают,

в основном, тоже в СССР. Главные покупатели - кафедры иностранных языков

ВУЗов и студенты, которые по этим газетам сдают языковые "тысячи". Сама

компартия США давно уже превратилась в какую-то шайку профессиональных

тунеядцев, которая решительно ничего не делает, но ежегодно аккуратно

"выдаивает" из Москвы 2 миллиона долларов. При этом бесстыдно дезинформирует

Москву о каких-то своих успехах в общественной жизни США, каждый раз обещая

победу своего кандидата - Гэса Холла - на очередных президентских выборах и

требуя себе под это дело еще пару миллионов на проведение избирательной

кампании. Видимо, Холл изловчился сунуть кому-то взятку в московском

"Институте США и Канады", поскольку все рекомендации этого академического

заведения по поводу возможности коммунистов провести своего кандидата в

президенты на очередных выборах звучали примерно так: "Авторитет компартии

США, несмотря на репрессивную политику правящих кругов, постоянно растет,

сплачивая вокруг авангарда рабочего класса США миллионы простых американцев.

И мощный голос пролетариата на выборах может быть услышан".

То, что западные компартии, исправно получая из Москвы деньги, часть

этих денег тратят на взятки советской партийной номенклатуре, было

общеизвестно. Но компартия США побила все рекорды. Гэс Холл за какие-то свои

неведомые заслуги выбил себе из Москвы ежегодное пособие в 100 тысяч

долларов, истратив для этого в Москве тысяч пятьдесят. Это пособие год от

года росло, по-видимому, из-за инфляции, а однажды достигло аж двух

миллионов. И хотя всем было ясно, что Гэс Холл покупает для аппарата ЦК

какую-то недвижимость в США, по традиции, не платя налоги, ничего сделать

было нельзя, разве что выдать его налоговым органам. Андропова часто

подмывало именно так и поступить.

Вести через компартию США какую-то разведывательную деятельность

оказалось совершено невозможным, поскольку выяснилось, что она, с одной

стороны, профильтрована информаторами ФБР, а с другой - израильской

разведкой. Фактически компартия получала деньги за сам факт своего

существования, что подкреплялось при помощи взяток, получаемых кем-то в

аппарате ЦК КПСС.

Компартия ФРГ хоть приносила некоторую пользу, служа передаточным

звеном в снабжении деньгами террористических группировок, вроде "Фракции

Красной Армии" и ей подобных. По этому каналу снабжались и итальянские

"Красные бригады" и даже ближневосточные террористы. Никакой другой

деятельностью компартия себя не обременяла, иногда предоставляя крышу

провалившимся агентам ШТАЗИ из ГДР.

Компартия Финляндии получала из Москвы ежегодно от полутора до двух

миллионов долларов. Тут были особые интересы, также никак не связанные с

марксизмом-ленинизмом. Партия как бы служила посредником между коммерческими

структурами страны Суоми и аппаратом КПСС в распределении финских товаров по

необъятной территории страны развитого социализма, снабжая номенклатуру и

связанных с нею спекулянтов финскими холодильниками, мебелью, коттеджами,

саунами и подержанными западными автомобилями. У себя же в стране партия

занималась распределением советских заказов судостроительным фирмам,

полиграфическим и бумагоделательным предприятиям, а также поставками

советской древесины, в общем, честно зарабатывая выделяемые ей деньги,

немного подрабатывая на взятках и на предоставлении своих счетов для

хранения и отмывания уж особенно лихих денег КПСС, беря при этом с Москвы

по-божески - 7%.

Около миллиона выделялось ежегодно компартии Израиля, где местные

коммунисты, в подавляющем большинстве, вчерашние выходцы из СССР и Польши,

откровенно клали полученные деньги в свои карманы, отрабатывая их скандалами

в кнессете и призывами к арабскому населению о гражданском неповиновении. Но

это было не самое главное. Руководящая верхушка партии в лице ее генсека

Вильнера имела связи в правительстве и в мировой финансовой системе,

выполняя в отсутствии прерванных в 1967 году дипломатических отношений роль

просоветского лобби, принимая участие в алмазном бизнесе и организовывая

регулярные поездки советской номенклатуры в знаменитые израильские центры

раковой профилактики. За отдельную плату, конечно.

Так можно было идти по списку стран мира, удивляясь, восхищаясь,

негодуя по поводу глобальной финансовой деятельности КПСС и одной ее

исключительной особенностью: все шло из страны. Создавалось впечатление, что

КПСС давно приватизировала Советский Союз и поставила перед собой цель,

помимо собственного обогащения, всячески укреплять мировую капиталистическую

систему. И как всякая преступная организация, партия большевиков настолько

продумала собственную безопасность, что не подступиться к ней было ни с

какой стороны. И гибель Кулакова с Машеровым была лучшим тому

подтверждением. Андропов все это прекрасно понимал. Не понимал он только

одного: почему никто из партийных бонз не видит (и не желает видеть), что

фундамент величественного партийного здания проседает и разваливается, грозя

обрушить все здание, похоронив под его обломками и саму партию, и ее

утопические идеи, вылившиеся на практике в создание преступного синдиката

убийц, воров и спекулянтов.

Может быть, уже где-то задумано, чтобы здание рухнуло? Но где?

После гибели Кулакова Андропов понял, что времени у него уже нет. Или

он быстро предпримет какие-то неожиданные шаги, или погибнет. По его приказу

стали тайно формироваться боевые группы КГБ особого назначения, якобы для

антитеррористической деятельности. Группы получили наименования "Альфа",

"Гамма" и "Дельта". Каждая состояла примерно из трехсот великолепно

обученных и не рассуждающих головорезов, способных выполнять любой приказ.

Кроме того, удалось уговорить Брежнева передать в подчинение КГБ парочку

воздушно-десантных и одну танковую дивизию, армия вынесла это оскорбление

молча. Отношения армии и КГБ всегда сознательно строились на взаимной

ненависти. Армия хорошо помнила 1938 год, когда чекистами были уничтожены

почти все армейские командные кадры, включая трех маршалов. Чекисты же, со

своей стороны, хорошо помнили 1954 год, когда армия взяла реванш, с

удовольствием перестреляв всю верхушку МГБ, и раздавив танками всех,

пытавшихся оказать сопротивление.

Однако, ныне армия была в очень плохой форме. Ее верхушка разлагалась в

неуемной роскоши, что особенно поощрялось министром обороны Устиновым -

человеком штатским, неумело носившим маршальский мундир, но получившим

хорошую закалку еще в сталинской номенклатуре. На этот пост его выдвинул сам

Брежнев, который, став маршалом, начал ко всем прочим маршалам относиться с

недоверием, а потому и решил поставить во главе вооруженных сил штатского

партийного номенклатурщика, плохо разбирающегося в военных вопросах, но зато

лично преданного. Пока армейская верхушка с удовольствием разлагалась на

номенклатурном Олимпе, армейские низы разлагались не менее стремительно, но

по-своему. Огромный сталинский ГУЛАГ давно уже выплеснул уголовную этику и

уголовный язык на все советское общество. Даже академики сбивались на

"феню", не замечая этого. И первой жертвой, естественно, стала армия, где

процветали и культивировались обычаи самых диких уголовных зон, заменив

собой и боевые традиции, и воинскую дисциплину. Солдаты с удовольствием

издевались друг над другом и с дикой жестокостью друг друга убивали. Офицеры

пьянствовали, подавая таким своим образом жизни страшный пример подчиненным.

Они издевались над солдатами, в свою очередь служа объектом издевательств со

стороны своих начальников. Процветало кумовство, а воровство и

взяточничество достигало размеров, немыслимых в гражданской жизни.

Со всем этим еще можно было смириться, если бы в армии не вызревали

весьма опасные настроения, вылившиеся в целую серию чрезвычайных

происшествий, казалось бы, невозможных в вооруженных силах ядерной

сверхдержавы. Военный летчик старший лейтенант Беленко угнал новейший

истребитель в Японию и попросил политического убежища в Соединенных Штатах.

Замполит эскадренного миноносца "Сторожевой", арестовав командира, поднял на

корабле мятеж и сделал попытку уйти в Швецию. Корабль был перехвачен в море,

остановлен ударами авиации, взят на абордаж пограничными катерами. Все

офицеры пошли под суд, а герой - замполит, капитан 3-го ранга Саблин

расстрелян. Группа офицеров-танкистов приняла решение во время очередного

парада на Красной площади бросить свои танки на Мавзолей и начать

всенародное восстание.

Их удалось арестовать в самый последний момент. В тот день танки по

Красной площади не шли. И таких случаев было не перечесть, так что Брежнев и

его окружение не мешали Андропову создавать параллельные вооруженные силы

под флагом КГБ.

Главное же обоснование, которое представит Андропов в оправдание своих

действий, было весьма серьезным и не имело прямого отношения к разложению

армии. На очередном заседании Политбюро шеф КГБ представил целый пакет

документов, неопровержимо свидетельствующих о резком росте сепаратизма в

союзных республиках. Причем этот сепаратизм умело и последовательно

насаждался сверху из Центральных Комитетов республиканских компартий.

Причина была простой. Республиканская номенклатура не желала более платить

дань в Москве, мечтая о полной самостоятельности и безотчетности перед кем

бы то ни было. Если их вовремя не одернуть, Союз будет тем или иным способом

развален. Откровенный страх засветился в слезящихся глазах кремлевских

старцев. Они с надеждой смотрели на Андропова, ожидая, что он предложит для

их спасения. А Андропов продолжал своим ровным и невыразительным голосом

перечислять беды страны. Полный развал сельского хозяйства. Если бы не

поставки американского и канадского зерна, в СССР давно бы пришлось снова

вводить карточную систему на продовольствие. Брежнев неожиданно открыл глаза

и, с трудом двигая полупарализованной челюстью, изрек:

"Когда же, наконец, у нас в Политбюро появится настоящий специалист по

сельскому хозяйству, а не интриган-политикан?".

Намек был на покойного Кулакова.

Андропов немедленно заверил генерального секретаря, что такого человека

он уже нашел и готов немедленно представить его товарищам - членам

Политбюро.

Старцы удивленно переглянулись и вопросительно уставились на шефа

тайной полиции. Кого он имеет в виду? Андропов назвал Горбачева.

В глазах старцев засветилась симпатия. Фамилия Горбачева

ассоциировалась у всех с приятными и полезными неделями наслаждения в

элитарных здравницах Ставрополья. Все помнили обходительность,

предупредительность, застенчивость и даже некоторую робость тамошнего

Первого секретаря. И его исключительную молодость. Каждому из них он годился

в сыновья. Он не опасен. Его можно брать в Москву. Пусть поднимает сельское

хозяйство, раз специалист. (Многие не без основания считают, что

секретарствуй Горбачев в любом другом месте, скажем, в Воронежском обкоме,

Андропову никогда бы не удалось так быстро и просто перетащить его в Москву.

Трудно сказать, но если бы Андропов захотел, то перетащил. Весь вопрос в

том: захотел бы?).

Вечером 19 сентября 1978 года поезд специального назначения, в котором

следовал в Баку Генеральный секретарь ЦК КПСС и Председатель Президиума

Верховного Совета СССР товарищ Брежнев, сделал неожиданную остановку на

железнодорожной станции Минеральные воды. На оцепленный сотрудниками КГБ

перрон курортного городка вышел, опираясь на руку начальника своей личной

охраны генерала Жарова, сам Леонид Ильич Брежнев, сопровождаемый своим

помощником, Константином Черненко. Их встречали Андропов и Горбачев. Это

была историческая встреча. На маленькой северокавказской железнодорожной

станции сошлись четыре человека, которым суждено было в дальнейшем сменять

друг друга на посту главы партии и государства, а одному из них судьба

предначертала уничтожить и КПСС, и огромную сверхдержаву, именуемую Союзом

Советских Социалистических Республик. Среди трех совершенно очевидных

посредственностей появился гений политической интриги, которых история не

знала со времен средневековья. В течение нескольких минут вопрос о переводе

Горбачева в Москву был решен. Пожимая руку молодому ставропольскому

секретарю, Брежнев прошамкал: "Сельское хозяйство - это очень важно. Ты

специалист. Спаси страну". "Я спасу страну", - ответил Горбачев, почтительно

склоняя голову перед партийным властелином. Кровавое пятно на лысеющем лбу

Горбачева резануло по глазам Генерального секретаря. Но оно было красным, а

это было хорошим предзнаменованием...

Брежнев ехал в Баку, чтобы убедиться на деле, как андроповские люди

наводят порядок в национальных республиках, с корнем выкорчевывая коррупцию

и все мысли о сепаратизме. (Пройдет совсем немного времени, и "человек

Андропова", Гейдар Алиев, встречавший Брежнева в Баку попытается даже

отколоть от Азербайджана и объявить суверенной Нахичеванскую область. Все

устали от дани). Андропов надеялся, что после визита в Баку Брежнев даст ему

"карт-бланш" на проведение по кавказскому образцу подобных же операций в

Средней Азии с последующим ударом оттуда по Украине, где непотопляемым

сатрапом сидел ставленник Брежнева - Щербицкий.

Всем своим нутром, отточенным в партийных интригах и на многолетнем

поприще, Андропов чувствовал, что его час приближается. И чтобы ускорить

этот час, необходимо было тряхануть огромную империю, вывести ее из спячки

и, воспользовавшись дряхлостью партийного руководства, взять все бразды

правления в свои руки. Для этого требовалась та самая чрезвычайная

обстановка, на которую надеялся Андропов с самого начала пребывания на посту

шефа КГБ, еще когда давал рекомендации на ввод войск в Чехословакию.

Струсившие чехи сорвали его план. Теперь ему предоставлялась новая

возможность. После свержения шаха в Иране, когда к власти пришли исламские

фундаменталисты, весь средневосточный регион оказался дестабилизированным.

Волны исламского фундаментализма, стремительно распространяясь, накатывались

на советские среднеазиатские республики, побуждая тамошнее партийное

руководство, по уши погрязшее в воровстве, все более и более думать о

разрыве с Москвой и о присоединении к миру ислама.

В республиках умело подогревались националистические и антирусские

настроения. Пока без всякого антикоммунизма. Этот потрясенный и разобщенный

регион сам напрашивался на советское вмешательство. Главный стабилизирующий

фактор региона - богатый и сильный в военном отношении и еще более сильный

своим союзом с США - Иран перестал существовать в крови и хаосе исламской

революции. США были объявлены главным врагом ислама, американское посольство

в Тегеране разгромлено, но, вместе с тем, была разгромлена и местная

компартия, а ее лидеры публично повешены. Начинались волнения и в

Афганистане.

Искус был огромным. Короткий удар через Афганистан по Ирану и Пакистану

мгновенно выводил СССР к незамерзающим водам Индийского океана и к мировым

запасам нефти.

Короткая, победоносная военная операция дала бы помимо всех других

выгод, возможность навести порядок в стране, прервать губящую страну

политику разрядки и разных там "хельсинских процессов", уничтожить

инакомыслие, прекратить тлетворное влияние запада, укрепить производственную

и бытовую дисциплину, сплотить партию и снова вывести ее на боевой курс под

собственным руководством. Для осуществления этого плана Андропов не видел

лучшего места, чем Афганистан.

27 апреля 1978 года в Афганистане произошел коммунистический переворот,

который люди Андропова готовили в течение нескольких лет. Демократическое

правительство Мухамеда Дауда было свергнуто одной из коммунистических

фракций под названием "Демократическая Народная Партия Афганистана", и

президентом стал прямой агент Москвы Тараки. Немедленно последовала

массированная экономическая и финансовая помощь из СССР. В Афганистан

хлынули тысячи советских "советников". Коммунистическое правительство

Тараки, действуя по методике "единственно верного учения", сразу же

приступило к расстрелам, сносу мечетей и массовой экспроприации. Ответом

было всенародное восстание. Только идиот мог бросить подобный вызов

мусульманской стране. Восстание расширялось, и скорое падение

коммунистического режима становилось предрешенным. Запад никак не

реагировал. Там затаили дыхание, чтобы не вспугнуть Москву. Естественно, тут

же началась грызня в коммунистической верхушке Кабула. 14 сентября 1979 года

премьер-министр нового режима Амин пристрелил президента Тараки и объявил

президентом самого себя. Тараки был убит в тот момент, когда готовился

подписать призыв к Советскому Союзу прислать на помощь войска для усмирения

восставшего народа. Амин был против, пытаясь убедить Москву, что ввод войск

в Афганистан был бы огромной ошибкой, которая даст только гибельные

последствия, и что с восстанием он справится сам. Восстания в Афганистане -

дело привычное. Недаром еще исконный король Абдулла говаривал: "Афганистан -

это улей, где много пчел, а меду нет". Москва просто не понимает обстановку.

Подобное настроение Амина срывало все планы Андропова.

В Москве на заседании Политбюро Андропов предъявил документы,

свидетельствующие о том, что Амин, давнишний агент ЦРУ. Он не зовет СССР на

помощь, потому что намерен позвать на помощь американцев. Обученная и

перевооруженная американцами афганская армия тут же начнет провокации на

наших границах, опираясь при этом на американские ракетные базы и аэродромы,

которые мгновенно возникнут на афганской земле. Последствия даже трудно себе

представить.

Присутствовавший на совещании министр иностранных мел СССР Громыко

подтвердил, что и по линии его Министерства существуют данные, что Амин

готовит призыв к американцам о помощи (жена Громыко вляпалась на контрабанде

бриллиантов, и перечить в чем-либо Андропову Громыко не мог). По сообщению

советского резидента в Кабуле, Амин якобы даже сказал: "Хвала Аллаху, скоро

сюда придут американцы и наведут порядок у нас!" Это восклицание советской

разведке удалось даже записать на пленку. Все это была чистейшая ложь.

Резидент в Кабуле слал сообщение за сообщением, пытаясь предотвратить ввод

советских войск. В руки советской резидентуры попали материалы,

доказывающие, что и Тараки, и вся его партия были марионетками, деятельность

которых была направлена на прямое вовлечение СССР в крупный региональный

конфликт. За это Тараки получил 40 миллионов долларов, которыми должен был

поделиться со своими сообщниками, но, естественно, не сделал этого, а потому

и погиб. Хафизулла Амин - единственный в этой банде национально настроенный

деятель. Он более всего боится прямого столкновения СССР и США на земле

Афганистана. Этим документам никто не придал значения, хотя они

докладывались Андропову.

Андропов никогда не был в Америке, даже инкогнито, а Брежнев бывал, и

не просто так, а со всеми церемониями официального визита. Ему там

понравилось. Он первый ввел моду держать за стеклянными створками дорогой

финской "стенки" бутылки с яркими американскими наклейками и пирамидки из

блоков (или пачек) американских сигарет. Эта мода стремительно разошлась по

номенклатуре (образ жизни вождя - образ жизни эпохи), от нее попала в

Поиск по сайту: