IV. Штурм

Мой мозг лихорадочно заработал. На какое-то мгновение я оцепенел, глядя в глаза существа, представлявшегося мне таким же невероятным, как единорог или крылатый конь.

У него была темная, отливавшая синим кожа. Как и варнальцы, он не носил того, что можно было бы назвать одеждой. Его тело было покрыто кожаными доспехами; голову, на которой не было видно волос, защищал такой же кожаный шлем, но с металлическими пластинками, а запястья - плотно прилегавшие кожаные браслеты с прикрепленным к ним оружием.

У страшного существа было широкое, чуть сужающееся к подбородку лицо с глазами-щелочками. Огромная безобразная пасть сейчас была открыта в предвкушении скорой победы. Обнажился неровный ряд редких черных зубов. Из-под шлема торчали большие уши. Пальцы были покрыты - усыпаны! - перстнями с грубо отделанными драгоценными камнями. По всему телу играли крепкие мускулы.

Его дахара не была похожа на мирное и безобидное животное, на котором ехал я. Она казалась такой же свирепой, как и ее всадник, когда так нетерпеливо топтала нежный зеленый мох полянки. На ее теле также были кожаные доспехи, а на голове - покрытый шипами шлем.

Аргзун прорычал что-то невнятное, хотя было очевидно, что он говорил на том языке, который я уже неплохо понимал.

Потянувшись за прикрепленными к поясу пиками, я и не надеялся на успех. Просто я подумал - с изрядной долей фатализма, - что если мне суждено умереть, то сделаю я это с оружием в руках.

Аргзунский воин захохотал, явно издеваясь надо мной, и махнул мечом, одновременно пришпорив дахару, чтобы послать ее вперед.

Тут меня спасла моя реакция. В мгновение ока одним движением я выхватил пику и сразу же швырнул ее прямо в лицо великану.

Увидев это, он злобно зарычал, но с быстротой, невероятной в таком грузном человеке, отбил мою пику мечом.

К тому времени у меня в руке была уже вторая пика.

Моя дахара заметно нервничала, видя, как великан стремительно приближался, размахивая мечом.

Я пригнулся, и вовремя - меч прошел в дюйме от моей головы. Великан разогнался так, что пронесся мимо, и когда он пытался придержать свою дахару, которая была гораздо хуже обучена, чем моя, я развернулся и метнул в него еще одну пику.

Она попала ему в руку.

Великан вскрикнул от боли и ярости, и когда он на этот раз направил на меня свою дахару, она, казалось, не бежала, а летела по воздуху.

У меня оставались только две пики.

Одну из них я кинул, когда он подскакал ко мне, размахивая перед собой мечом так же, как это делали всадники на Земле. Я промахнулся.

Что ж, по крайней мере, он был ранен в руку, державшую дубинку, и мог теперь орудовать только мечом.

Великан замахнулся - не увернуться! Но что делать? Считанные секунды, чтобы спастись!

Схватив оставшуюся пику, я спрыгнул с дахары и коснулся земли как раз в тот момент, когда его меч рассек воздух в том месте, где я только что был.

Несмотря на боль от ушибов, я вскочил, все еще сжимая в руке последнюю пику. Нужно было пользоваться ею наверняка, иначе - смерть.

В ожидании его возвращения я согнулся, приняв устойчивую позу.

Мой противник хрипло бранился, пытаясь развернуть непокорную дахару. Увидев меня, он приостановился, и его грудь под доспехами затряслась: он разразился своим диким животным смехом, откинув назад голову.

Это было его ошибкой.

Благодаря провидение, я швырнул пику, вложив в это движение всю силу и все умение, и попал в шею, на миг оказавшуюся незащищенной.

Пика вошла в тело на несколько дюймов, и какую-то секунду из смертельной раны в горле еще раздавался смех. Он перешел потом в сдавленный хрип, после чего гигантское чудовище вздохнуло в последний раз и замертво рухнуло на землю.

Освободившись от седока, дахара поскакала в глубь леса.

Я едва дышал и никак не мог прийти в себя, но я был жив, и к тому же невредим, хотя должен был уже лежать мертвым. Я благодарил небо за ниспосланную мне удачу.

Да, я приготовился было к смерти. Я никак не рассчитывал на глупость врага. Настолько уверенного в победе, что он не заметил, как открыл для смертельного удара место, которое только и можно было поразить тем оружием, что у меня было.

И вот эта громадина лежала у моих ног, растянувшись во весь рост. Меч и дубинка все еще были пристегнуты к кожаным браслетам на запястьях. От тела исходил резкий противный запах, еще не смерти, а просто грязи. Щелочки глаз были открыты, на губах застыла насмешка, но это была насмешка мертвеца.

Я посмотрел на меч.

Конечно, он был очень большим, под стать его огромному владельцу. Но для великана оружие было явно коротко - всего пяти футов в длину. Я нагнулся, отцепил меч от руки гиганта, и недоверчиво поднял. Да, он был длинный, очень тяжелый, но хорошо сбалансированный. Разумеется, я не смог бы действовать им одной рукой, как аргзун, но двумя руками, думаю, вполне бы управился. Рукоятка была вполне подходящей. Я взвесил меч в руках, чувствуя себя все более уверенно и благословляя в душе месье Кларше, своего старого учителя фехтования, научившего меня приспосабливаться к любому оружию, каким бы странным и неудобным оно ни казалось.

Держа меч за рукоятку, я сел на дахару и положил клинок на колени; сидеть верхом, откинувшись на спинку и вытянув вперед ноги, все еще было для меня непривычным.

Путь был долгим, а мне надо было торопиться - особенно теперь, - чтобы предупредить город о неминуемом штурме.

Однако прошла целая вечность, пока я ехал по горам и спускался в долину, и за это время мне суждено было еще раз повстречаться с одним из аргзунов; он выехал ко мне откуда-то справа, когда я преодолевал последнюю гору на пути в Варнал.

Этот не смеялся. Он вообще не проронил ни звука, когда приближался ко мне. Очевидно, он не хотел привлекать внимания тех, кто мог оказаться рядом, ведь до города было уже близко.

Дубинки у него не было, только меч.

Его первый удар я встретил своим недавно приобретенным оружием. Он с удивлением уставился на мой меч, очевидно, узнав его и соображая, как он мог ко мне попасть.

Его удивление было мне на руку. Для своих размеров аргзуны двигались очень быстро, но вот загвоздка - соображали они медленно, это было для меня ясно.

Таращась на мой меч, он уже заносил руку для следующего удара. На этот раз я не стал прыгать, чтобы защититься. Я ударил его туда, где должно было быть сердце, молясь в душе, чтобы доспехи оказались не очень крепкими.

Не так быстро, как я рассчитывал, но меч пробил кожу доспехов и, задев кость, вошел в тело. В этот момент его рука с мечом дернулась, и он поцарапал мое правое предплечье. Рана была неопасной, но я мгновенно почувствовал острую боль.

Меч выпал из его неверных пальцев и повис на цепи, прикреплявшей его к браслету на запястье. Он все еще сидел в седле, в оцепенении раскачиваясь из стороны в сторону и не сводя с меня глаз.

Рана была глубокой, хотя и не смертельной.

Тут он начал сползать с седла, и я попытался поддержать его, что было очень трудно, учитывая его вес и мою рану, но все-таки я смог предотвратить падение.

Я осмотрел рану: благодаря кожаным доспехам лезвие прошло чуть ниже сердца.

Каким-то образом мне удалось спешиться, снять его с седла и положить на мох.

Он заговорил. Казалось, он был озадачен.

- Что… - сказал он с сильным неприятным акцентом.

- Я спешу. Слушай, кровотечение я остановил. Похоже, рана несмертельная. Пусть теперь о тебе позаботятся твои друзья.

- И ты не… не убьешь меня?

- Не в моих правилах убивать, если меня к этому не вынуждают.

- Но я же проиграл. Аргзуны замучают меня до смерти, если узнают. Убей меня, победитель!

- Я же сказал, это не в моих правилах, - повторил я.

- Тогда… - он с усилием потянулся к поясу, где у него был нож. Я оттолкнул его лапищу, и, совершенно обессиленный, он опять повалился на мох.

- Я помогу тебе устроиться в кустах. - Я показал на густые заросли неподалеку. - Там ты сможешь спрятаться, и они тебя не найдут.

Я понял, что проявлял к нему больше милосердия, чем он мог ожидать от варнальцев. К тому же, помогая ему, я задерживался еще больше. Но человек есть человек, подумал я, и он не может сделать то, что противоречит его правилам и принципам. Если у него есть принципы, он должен им подчиняться. Когда он их нарушает, все пропало, ибо даже если он забывает их всего на одну минуту, - это начало конца. Потом он будет пытаться скорректировать свои взгляды, оправдывая каждую уступку, до тех пор, пока совсем не перестанет быть человеком.

Поэтому я и помогал этому странному существу, которое победил. Я должен был сделать то немногое, что от меня требовалось. Как я ему сказал, поступить иначе было не в моих правилах. Следование своим принципам может показаться старомодным, даже совершенно неуместным в наш современный век, когда истинными ценностями пренебрегают, но хотя я понимаю, что многие мои современники назовут меня ограниченным или даже не от мира сего, тогда, в той мирной долине на древнем Марсе, так же как и сейчас на Земле, я исповедовал определенные принципы, верил в определенные правила, - называйте это, как хотите, - и я знал, что не могу их нарушить.

Как только я помог великану спрятаться и прогнал его дахару, я вскочил на свою и направил ее галопом в город.

Через несколько минут я достиг ворот города и бешено пронесся по улицам, выкрикивая слова предупреждения:

- Нападение! Войско аргзунов!

Люди сначала смотрели на меня с недоверием, но потом, видимо, узнавали меч. Ворота города закрыли.

Я домчался до дворца, спрыгнул с дахары и, изнемогая от боли, усталости и тяжести меча, который должен был подтвердить мои слова, побежал вверх по ступеням.

Шизала вбежала в главный зал. Она была немного растрепана, и ее лицо еще хранило следы недавнего гнева.

- В чем дело? Майкл Кейн, что означает весь этот шум?

- Аргзуны! - выдохнул я. - Синие великаны… ваши враги… на город идет их войско! Целая туча!

- Невозможно! Почему нас не предупредили? На каждой горе у нас есть посты, которые с помощью зеркал извещают нас об опасности. Они должны были нас предупредить. Хотя…

Она задумчиво нахмурилась.

- Что хотя? - спросил я.

- Уже какое-то время с постов не поступало никаких известий. Возможно, они разрушены коварными аргзунами.

- Если они уже сюда однажды приходили, они должны были знать о постах.

- Но откуда у них взялось войско? Мы-то думали, что они разгромлены и не смогут оправиться от поражения по меньшей мере лет десять. Отец и его армия, вместе с союзниками, изрядно их потрепали. Отец как раз был во главе войск, преследовавших тех, кто остался в живых после битвы.

- Наверное, армия, разгромленная твоим отцом, была только частью войска аргзунов, - предположил я. - Может быть, у синих великанов есть целый последовательный план ослабить вас неожиданными мелкими набегами, и эта атака - одна из многих, которые они собираются предпринять.

- Ну что же, если у них действительно такой план, - вздохнула Шизала, пожав плечами, - то нужно признать, что он довольно-таки удачен, так как мы и в самом деле не готовы к битве.

- Сейчас не время заниматься самобичеванием, - сказал я. - Где твой брат Дарнад? Как главный пьюкан-нара Варнала, он должен заниматься подготовкой к обороне города. А где другие отряды войска карналов?

- Охраняют границы и сдерживают грабительские набеги бандитов. Наша армия разбросана по стране, но даже если собрать ее в Варнале, она все равно будет слишком малочисленной, чтобы противостоять орде аргзунов.

- Трудно объяснить то, что вас никто не предупредил. Почему не было хотя бы какого-нибудь беглеца из другого города, уже атакованного аргзунами? Как смогли они пробраться так далеко на юг, и вы ничего об этом не знали?

- Даже не могу себе представить! Как ты говоришь, они могли готовиться к вторжению годами. Должно быть, у них были шпионы не только среди аргзунов, которые путешествовали переодетыми, маленькими группами, по ночам, и собирались в каком-нибудь условленном месте, чтобы передать то, что они узнали. И вот теперь на нас мчится целая туча аргзунов, и никто из наших союзников не знает, что нам нужна помощь.

- Стена города должна выдержать самый серьезный штурм, - заметил я. - Ты говоришь, у вас есть еще самолеты, значит, можно стрелять в аргзунов с воздуха, используя оружие шивов. Это большое преимущество.

- Наши три самолета вряд ли помогут против такого полчища, - возразила Шизала.

- Тогда нужно послать один из них к ближайшим союзникам. Пошли своего… своего… - Я запнулся, вспомнив, почему я оказался за городом. - Пошли брадхинака из Мишим Тепа за помощью к его отцу. Ищи помощи и у других, пусть и менее сильных, союзников.

Она задумчиво нахмурилась, посмотрела на меня странным удивленным взглядом и сжала губы.

- Я сделаю, как ты предлагаешь, - сказала она наконец. - Но даже в лучшем случае нашему самолету потребуется несколько дней, чтобы попасть в Мишим Теп, а их армия будет добираться сюда еще дольше. Как мы будем сдерживать такую долгую осаду?

- Но мы должны оказать сопротивление и продержаться - ради Варнала и ради безопасности ваших соседей, - сказал я. - Если аргзуны завоюют карналов, их будет не остановить. Мы не можем отдать им Варнал, иначе погибнет вся ваша цивилизация.

- Похоже, ты лучше меня понимаешь, что поставлено на карту, - слегка улыбнулась Шизала. - А ведь ты здесь совсем недавно.

- Войны везде одинаковы, - сказал я тихо, думая о том, что мне пришлось испытать в жизни. - Всегда нужно помнить о главном - о целях, о стратегии. Я уже имел дело с двумя синими великанами. Не хотел бы я, чтобы они здесь хозяйничали.

Я не стал добавлять, что боялся не только за город, но и за жизнь Шизалы. Как ни старался, я не мог забыть, какое чувство я к ней испытывал. Я знал, что она обручена и что бы я или она ни чувствовали, из этого не могло бы ничего получиться. Видимо, ее принципы были так же тверды, как и мои, и так же нерушимы.

Мы посмотрели друг на друга долгим взглядом, в котором было все: боль, понимание, решимость.

Неужели я ей небезразличен?

В любом случае я не должен был об этом думать. Сейчас нужно было защищать Варнал.

- У вас найдется для меня более подходящее оружие, чем это? - спросил я, указывая на меч аргзунов.

- Конечно. Я позову стражника, он отведет тебя в оружейную комнату, где ты сможешь выбрать оружие, которое тебе подходит.

По ее команде появился стражник, которому она приказала отвести меня в оружейную комнату.

Он повел меня вниз по лестнице глубоко в подземелье, где я еще не был.

Наконец он остановился перед двумя огромными, обитыми железом дверями и закричал:

- Стражник десятого поста! Идет ино-пьюкан Хара с гостем брадхинаки! Открывай! - Ино-пьюкан, как я уже знал, был воином в чине нашего сержанта.

Двери медленно открылись, и я вошел в длинный зал, освещенный тусклым голубым светом.

Впустивший нас стражник был стариком с длинной бородой. За его поясом торчали два пистолета, другого оружия у него не было.

Он посмотрел на меня вопросительно.

Ино-пьюкан сказал:

- Брадхинака хочет, чтобы ее гость выбрал себе то оружие, которое он только пожелает. Аргзуны надвигаются!

- Снова? Я думал, с ними покончено.

- Да нет, - грустно сказал ино-пьюкан. - Наш гость говорит, что они уже почти у стен города.

- Значит, брадхи зря пролил свою кровь - нам суждено быть побежденными! - В голосе старика не было никакой надежды. Он безучастно смотрел, как я ходил по залу, восхищаясь прекрасным выбором оружия.

- Мы же еще не разбиты! - напомнил я ему, не отрывая глаз от великолепных мечей. Я брал в руки один за другим, проверяя их на вес, длину и устойчивость. Наконец я выбрал себе меч - длинный, довольно тонкий, как сабля, с лезвием таким же длинным, как у меча, отобранного у аргзуна.

Он был очень хорошо сбалансирован. Эфес был удобным и привычным, как у мечей на Земле, его крестовина проходила между средним и безымянным пальцами. Кому-то может показаться, что так держать меч было неудобно, но на самом деле это был очень надежный захват, так как в этом случае меч было трудно выбить.

Я нашел себе широкий пояс с кожаной петлей для меча. В Варнале холодное оружие носили с обнаженным лезвием, а не в ножнах - обычай, сохранившийся, как я думал, с давних, более тревожных времен.

В оружейной комнате были также пистолеты, механико-пневматические. Я взял один и повернулся к смотрителю оружия.

- Такими пистолетами часто пользуются? - спросил я.

- Иногда берут, - он взял пистолет из моих рук и показал, как его заряжать. В магазине были стальные патроны, которые попадали в казенник под действием сжатого воздуха. После выстрела специальная пружина вновь сжимала воздух и пистолет был готов для следующего выстрела. Прекрасная работа, но точность стрельбы оставляла желать лучшего: отдача была настолько сильной, что для того, чтобы поразить цель, она должна была находиться очень близко.

На моем поясе была еще одна кожаная петля, и я засунул туда один из этих пневматических пистолетов. Вооруженный таким образом, с мечом и пистолетом за поясом, я чувствовал себя увереннее и горел желанием присоединиться к Шизале, чтобы посмотреть, как шла подготовка к обороне города.

Поблагодарив старика, я стал подниматься из подземелий наверх в сопровождении ино-пьюкана. Шизалы в зале не было, но другой стражник провел меня вверх по бесконечной лестнице, становившейся все уже и уже, пока мы не оказались в комнате одной из круглых башен главного здания дворца.

Стражник постучал.

Голос Шизалы пригласил нас войти.

Шизала стояла в комнате с Телем Фас Огдаем и братом - брадхинаком Дарнадом. Дарнад улыбнулся мне, как бы приглашая к ним присоединиться, взгляд Шизалы был просто вежливым, а Телем Фас Огдай вообще едва повернул голову в мою сторону, и от его натянутой улыбки на меня повеяло холодом - он, очевидно, не забыл, при каких обстоятельствах мы с ним сегодня виделись. Я его за это не винил, но и с собой тоже ничего не мог поделать: очень уж он мне не нравился. И все же в тот тяжелый для Варнала момент я постарался забыть о том, какие чувства он во мне вызывал, хотя мне это удалось с большим трудом.

Дарнад разложил карту. Способ, которым она была выполнена, показался мне непривычным: значки, обозначавшие леса, города и другие объекты, были не такими, как на наших картах. Но по крайней мере я получил представление о том, как расселялись народы на этой гигантской планете, где находился Мишим Теп и другие наши союзники. Я даже смог показать, где видел аргзунов и с какой скоростью они наступали.

- У нас почти не осталось времени, - задумчиво произнес Дарнад, проводя рукой по длинным светлым волосам. Другая рука сжимала рукоятку меча. Он казался совсем мальчишкой - не старше семнадцати лет, - мальчишкой, играющим в солдатики. Но присмотревшись, я увидел в его глазах ответственность, а в поведении - уверенность и отсутствие рисовки.

Он начал быстро говорить, предлагая, в каких местах городской стены в первую очередь поставить людей. И что еще нужно обязательно сделать, чтобы обеспечить надежную защиту.

Имея некоторый опыт участия в войне, я дал ему несколько советов, которые он нашел полезными. Он смотрел на меня почти с восхищением, и мне было приятно, что он ценит мое мнение, так как он принимал правильные решения и я был рад ему помочь. Его мужество и способность хладнокровно оценивать сложную ситуацию делали его в моих глазах идеальным военачальником. Сражаясь бок о бок с ним, я чувствовал бы себя гораздо увереннее, если не сказать больше. По-своему это было даже удовольствием.

Шизала повернулась к Телем Фас Огдаю:

- Ну вот, Телем, ты сам видишь, что мы хотим предпринять, и понимаешь, какие у нас шансы удержать аргзунов. Самолет в ангаре. К счастью, его мотор подготовлен, потому что мы собирались показать его нашему гостю. Отправляйся в дорогу, пусть все союзники пришлют нам подкрепление. Скажи им, что если падет Варнал, то им будет не так-то просто справиться с аргзунами.

Телем слегка склонил голову, пристально посмотрел в глаза Шизале, потом скользнул по мне взглядом и вышел.

Мы вернулись к карте.

С балкона башни перед нами был как на ладони весь прекрасный город и окружающая его долина. Через некоторое время мы вынесли карту на балкон.

Мы готовились к чему-то неизбежному.

- Телем отправляется в путь, - сказал Дарнад.

Я по-другому представлял себе карнальский самолет, поэтому представший моим глазам предмет меня поразил.

Он был сделан из металла, но поднялся и поплыл по воздуху, как старинный воздушный корабль - медленно, величественно. Вдоль всего овального корпуса располагались иллюминаторы. Он был весь разрисован изображениями диковинных зверей и непонятными знаками и блестел на солнце, как начищенное золото.

Казалось, что он взмыл в воздух вопреки всем законам притяжения и начал двигаться к югу, по-моему, довольно быстро, но с какими-то непостижимыми размеренностью и величием, совершенно отсутствующими в движении земных самолетов.

Он еще не успел скрыться из вида, как Дарнад закричал:

- Смотрите! - и показал на северо-восток.

- Аргзуны! - воскликнула Шизала.

Орда великанов приближалась. Мы четко видели первый отряд, и хотя расстояние было очень большим и они представлялись не более чем стайкой муравьев, уже в том, как с каждой секундой они приближались, мы все почувствовали реальную угрозу.

- Ты не преувеличивал, Майкл Кейн, - тихо сказал Дарнад. Я видел, как побелели костяшки его пальцев, сжимавших рукоять меча.

В воздухе было еще довольно тихо, но вдали уже стали раздаваться воинственные крики аргзунов. Пока что мы их едва слышали, но имея некоторый опыт "общения" с синими великанами, я мог себе представить, каким грохотом сопровождалось приближение полчища.

Дарнад зашел в комнату и потом вернулся на балкон с каким-то приспособлением, напоминавшим мегафон.

Он перегнулся через перила, вглядываясь в группу солдат, стоявших наготове во дворе.

Он приложил мегафон к губам и закричал солдатам:

- Командиры отрядов, защищающих стену, - на свои посты! Аргзуны приближаются! - И он дал им более конкретные команды на основе того, что мы только что обсудили.

Когда командиры отправились к своим отрядам расставлять людей по местам, мы снова стали следить за врагами, не в силах оторвать от них глаз.

Быстро - слишком быстро - они начали приближаться к стенам города. Мы видели, как занимали свои посты наши воины. Они стояли неподвижно, ожидая первую атаку.

Их было мало, слишком мало!

V. Отчаянный план

Нас было мало, но мы были готовы к штурму. Весь город содрогнулся от стремительного натиска аргзунов. Воздух разрывали их торжествующие крики, пахло потом и дымом от зажигательных бомб, выпущенных из катапульт. То здесь, то там в городе вспыхивало пламя, но женщины и дети храбро с ним сражались. Со всех сторон раздавались стоны умирающих, боевые вопли аргзунов, скрежет металла, свист пуль - шариков из горящей смолы, пролетавших над стеной и падавших на улицы и крыши домов.

Шизала и я все еще стояли на балконе, но я уже в нетерпении рвался присоединиться к храбрым защитникам города. Дарнад ушел, чтобы возглавить своих воинов.

Я повернулся к Шизале, невольно взволнованный ее близостью.

- А где остальные самолеты?

- Мы держим их в резерве, - ответила она. - Будет лучше использовать их позднее и застать аргзунов врасплох.

- Понимаю, - сказал я. - Но что могу сделать я? Как мне вам помочь?

- Помочь? Но ты же гость, тебе не следует беспокоиться о наших проблемах. Я не подумала, нужно было отправить тебя прочь из города с Телем Фас Огдаем.

- Я не из пугливых, к тому же хорошо владею мечом, - напомнил я. - Ты и твой народ оказали мне радушный прием, и я сочту за честь сражаться за тебя!

Она улыбнулась.

- Ты благородный человек, Майкл Кейн. И хотя я не знаю, как ты оказался на Вашу, наверное, хорошо, что ты здесь. Иди, Дарнад скажет тебе, чем ты можешь нам помочь.

Я быстро поклонился и поспешил вниз по ступеням башни. В большом зале царило смятение, во все стороны сновали придворные. Я протиснулся через их толпу и спросил у стражника, где можно найти брадхинака Дарнада.

- Я слышал, что самое слабое место - восточная стена. Наверное, он там.

Я поблагодарил воина и направился к восточной стене. Большие здания города, построенные из камня, не пострадали от зажигательных бомб, пущенных с аргзунских катапульт, но то там, то здесь вспыхивали связки сухого хвороста или соломенные крыши маленьких домишек, и у насосов, качавших воду, выбиваясь из сил, работали женщины и дети, тушившие огонь.

Глаза слезились, я задыхался от густого дыма, голова разрывалась от окружавших меня криков и плача.

А снаружи, у стен города неистовствовала орда синих великанов! Непобедимая сила?

Наконец сквозь дым я увидел около стены Дарнада. Он о чем-то говорил с двумя воинами, очевидно, указывавшими на слабые участки стены. Он задумчиво хмурился, сжимая губы.

- Чем я могу помочь? - спросил я, хлопнув его по плечу.

Он устало посмотрел на меня.

- Не знаю, Майкл Кейн. Разве что колдовством доставишь сюда еще с полмиллиона воинов?

- Этого я не могу сделать, - ответил я, - но могу действовать мечом.

Он задумался. Конечно, он не был во мне уверен, и я не мог на него за это обижаться. Он имел право сомневаться в человеке, которого не видел в действии.

Вдруг со стены раздался торжествующий крик - крик, который не мог исходить из горла карнала.

Это был один из тех уверенных победных криков, которые я уже слышал.

Все глаза обратились наверх.

- Зар! Эти дьяволы пробили нашу оборону.

Мы их хорошо видели. Пока только несколько синих великанов забрались на стену, но если их не остановить, скоро здесь пройдут сотни.

Не задумываясь ни на секунду, я вытащил из-за пояса меч и бросился на ближайший помост, который вел наверх, на стену. Я взбежал по нему так быстро, как только мог, или даже еще быстрее.

Аргзунский гигант, раза в полтора крупнее меня, с удивлением обернулся, услышав мой вызов за спиной.

И вновь раздался знакомый безумный смех. Я кинулся вперед, но он отразил мой удар быстрым движением своего крепкого меча. Я метнулся в сторону, и он отстал от меня на долю секунды, но этого было достаточно: я увидел, что предплечье было не защищено, и наудачу ударил туда мечом. Появилась кровь. Он заревел от ярости и бросился на меня с другим своим оружием - боевым топором с короткой рукояткой. Меня опять выручило то, что я оказался проворней. Я пригнулся, одновременно выбросив вперед руку с мечом, который вонзился ему в живот.

Его глаза расширились, и с предсмертным криком он повалился со стены.

А на меня уже шел второй, более осторожный, чем его товарищ. И снова я принял бой с нависавшим надо мной чудовищем.

Дважды я его атаковал, и дважды он отражал мои удары, после чего бросился на меня сам. Я блокировал его удар и увидел, что конец моего клинка был всего в дюйме от его лица. Я метнулся вперед и попал мечом ему в глаз.

Я уже начинал привыкать к своему оружию, чудесному клинку, лучшему из всех, какие мне довелось держать в руках.

Тут подоспело подкрепление. Я глянул вниз, на врагов: у подножия стены бурлило море синих тел, кожаных доспехов и сверкающей стали. Из этого моря поднималась лестница, по которой уже карабкались несколько великанов.

Нужно было разрушить эту лестницу, и я решил сделать это сам.

Хотя в пылу битвы было ничего не разобрать, и я не представлял себе, как обстояло дело на других участках линии обороны, на меня снизошло спокойствие, которое могло бы показаться странным в этих трудных обстоятельствах. Но я знал это чувство, оно не раз помогало мне в джунглях Вьетнама или на помосте для фехтования во время самых трудных спортивных боев.

Сейчас, когда на помощь пришли друзья, я чувствовал себя спокойно и уверенно. Один из моих недавних противников потерял боевой топор. Я взял оружие в левую руку, пробуя на вес, и обнаружил, что могу с ним справиться, если ухватить поближе к лезвию.

С оружием наготове я двинулся к следующему синему разбойнику. Он вел своих товарищей по стене к помосту, чтобы спуститься в город. Стена была широкой, и меня атаковали сразу два великана.

В тот момент я чувствовал себя Горацием, удерживающим мост, но аргзуны были мало похожи на людей Ларса Порсены, ибо они не кричали: "Назад!". Наоборот, любой ценой они стремились вперед.

Они наступали, потрясая оружием. Их глаза-щелочки горели ненавистью, и мне стало не по себе, когда я встретился на мгновение взглядом с одним из них. В тех глазах не было ничего человеческого - это были глаза существа примитивного, первобытного. Я словно заглянул в ад!

Они наступали!

Помню только ярость битвы, быстрые обмены ударами, отчаянное ощущение, что надо держаться, надо побеждать, надо использовать всю энергию и все умение без остатка, если мы хотели отбросить врагов обратно к лестнице и уничтожить ее.

Поначалу нам казалось, что самое большее, что мы могли сделать, было удерживать там, где они были, этих похожих на зверей огромных безобразных великанов, маячивших над нами, играя крепкими мускулами под синей кожей, сверкая в ярости глазами, угрожающе разевая пасти, дыша ненавистью и громыхая тяжелым оружием, едва махнув которым, они могли бы отправить нас на тот свет.

Помню, запястья, руки, спина, ноги - все тело болело. Потом, кажется, боль прошла, и все мои конечности онемели. А я все продолжал сражаться.

Помню, как я убивал.

Мы боролись с противником, превосходившим нас по силе и численности. И мы убивали. От наших клинков полегло с десяток синих великанов.

Мы сражались не только за город. Мы защищали свой идеал, а это давало нам моральное преимущество перед аргзунами.

Мы стали теснить великанов обратно к лестнице. Эта удача прибавила нам сил, и мы удвоили наш натиск, сражаясь плечом к плечу, как старые друзья, хотя я был чужестранцем с другой планеты, даже из другой эпохи.

Удерживая лестницу, мы могли остановить великанов, пытавшихся подняться на стену.

Пока мои товарищи были заняты аргзунами, я решил попытаться подрубить эту лестницу так, чтобы она не доставала до верха стены. Вокруг меня свистели копья, но, не обращая на них внимания, я лихорадочно работал топором.

Наконец я, как мог, подрубил лестницу, встал и, несмотря на снаряды и копья, летящие в мою сторону, тщательно прицелившись, метнул топор, чтобы попасть в середину лестницы.

Топор вошел глубоко в дерево. Несколько аргзунов были уже выше того места, куда попал топор, что и помогло мне добиться цели: под их тяжестью лестница сломалась.

Раздался страшный треск и навевающие ужас крики аргзунов, падающих на головы своих товарищей.

К счастью, это была единственная лестница, которую нашим врагам удалось установить, и то потому только, что у защитников этой части стены не было алебард, какие имелись на всех других участках обороны.

Это упущение было исправлено, когда два воина с алебардами заняли свои места, чтобы великаны не поставили другую лестницу на место сломанной.

После всех усилий, приложенных, чтобы разрушить лестницу аргзунов, меня покачивало. Я обернулся на своих товарищей. Один из них был совсем мальчишка, даже младше Дарнада, - рыжий курносый подросток с веснушками на лице. Я схватил его руку и пожал ее, и хотя он не был знаком с этим жестом, он правильно угадал его значение и ответил на него.

Я протянул руку другому своему товарищу. Он посмотрел на меня остановившимся взглядом, попытался подняться и вдруг повалился вперед.

Я склонился над ним, чтобы осмотреть рану. Меч пронзил его насквозь. С такой раной он должен был умереть час назад. Я опустил голову в знак уважения к этому храброму воину.

Поднявшись, я пошел искать Дарнада и заодно посмотреть, как шла битва.

Скоро наступила ночь, и зажгли факелы.

Казалось, мы могли передохнуть, так как аргзуны отступили от города и стали разбивать палатки в долине.

Я прошел по стене и спустился вниз. Там у командира отряда я узнал, что Дарнада вызвали к южной стене, откуда он должен был пройти во дворец.

Я решил не искать его у стены, а идти прямо во дворец.

В комнате, примыкавшей к главному залу, я увидел Шизалу. Стражник, который привел меня туда, ушел, и я опять был с ней наедине. Я был измучен сражением, но даже в таком состоянии чувствовал себя с девушкой неловко, так как не мог не любоваться ее величественной красотой.

Она жестом пригласила меня сесть, и я опустился на подушки, сваленные в кучу на полу.

Она подала мне кубок басу. Я с благодарностью принял его и осушил одним глотком. Отдавая ей пустой кубок, я уже чувствовал себя немного лучше.

- Я слышала о том, что ты сделал, - сказала она тихо, не глядя на меня. - Это был настоящий подвиг. Ты спас город или по крайней мере многих его защитников.

- Это было вызвано необходимостью, вот и все, - ответил я.

- Твой ответ свидетельствует о твоей скромности. - Все еще не глядя в мою сторону, она иронично подняла брови.

- Нет, о правдивости, - ответил я ей в тон. - Как идет оборона?

Она вздохнула.

- Довольно успешно, если принять во внимание нехватку защитников и размеры войска аргзунов. Эти аргзуны - сильные и хитрые противники, более хитрые, чем я ожидала. Наверное, у них умный командир.

- Судя по моим встречам с синими великанами, я бы никогда не подумал, что ум - их отличительная черта.

- Я тоже. Если бы мы могли добраться до их командира и убить его, мы бы разрушили их план, оставив без предводителя. Тогда есть шанс прогнать их.

- Ты так думаешь? - спросил я.

- Это вполне возможно. Аргзуны редко сражаются под общим командованием, следуя общей стратегии, как сейчас. Они гордятся тем, что сильны поодиночке. Они отказываются выступать армией и не признают командиров. Им нравится воевать, но их тщеславным натурам не по душе быть дисциплинированными исполнителями чужих приказов. Должно быть, сейчас у них очень сильный командир, если он смог собрать такое полчище синих великанов и заставить их действовать сообща.

- А как можно его убить? - спросил я. - Нам не добраться даже до его палатки, так как у нас не получится замаскироваться под аргзунов: мы, конечно, можем покрасить кожу в синий цвет, но где мы возьмем еще восемь-десять килод, чтобы добавить к своему росту? (Килода составляет приблизительно треть фута, около десяти сантиметров.)

- Да, - устало сказала она.

- Ничего не получится, если… - вдруг осенило меня, - если мы не атакуем их с воздуха.

- С воздуха? Ну конечно! - Ее глаза загорелись. - Но мы же не знаем, кто их командир. Мне они представляются сплошной синей массой, ни один не выделяется. А как тебе?

Я покачал головой.

- Но где-то же он должен быть! Сегодня была такая сумятица. Давай дождемся рассвета и посмотрим на их лагерь до того, как они начнут новый штурм.

- Хорошо. А сейчас тебе лучше пойти в свою комнату отдохнуть. Ты изнемогаешь от усталости, а завтра тебе понадобятся силы. Тебя разбудят перед самым рассветом.

Я встал, поклонился и вышел. Я поднялся в комнату и на минуту остановился у окна. К сладкому аромату марсианской ночи, прохладной, навевающей приятную грусть, примешивался сейчас смрад войны.

Как же я ненавидел синих великанов!

Кто-то оставил на столике у моей кровати немного мяса и фруктов. Я не чувствовал голода, но здравый смысл подсказывал, что нужно поесть. Я отмыл засохшую кровь, грязь и пот войны с тела, поел и забрался под тяжелое меховое одеяло. Уснул я, как только положил голову на подушку.

Наутро меня разбудила та же служанка, что и накануне. Она смотрела на меня с еще более откровенным восхищением. Видно, в Варнале уже говорили обо мне. Я был польщен, хотя и не понимал, почему мои действия вызывали такое отношение. Я сделал то, что на моем месте сделал бы любой. Я знал, что хорошо сражался, но это был всего лишь мой долг. Я почувствовал, что краснею от смущения, когда брал у служанки поднос с едой.

Еще не рассвело, но солнце должно было скоро появиться - меньше, чем через две шати, подумал я. Шати равняется приблизительно восьмой части земного часа.

Как раз когда я надевал пояс с мечом, в дверь раздался легкий стук. Я открыл дверь и увидел стражника.

- Брадхинака ждет вас в башне, - сказал он мне.

Я поблагодарил его и пошел в башню, в ту комнату, где мы совещались накануне. Шизала и Дарнад уже были там, на балконе, напряженно ожидая восход солнца.

Оно начало всходить, когда я присоединился к ним. Они ничего мне не сказали, только кивнули.

Вскоре золотой солнечный свет уже струился в долину. Лучи коснулись стен Варнала, скользнули по поверхности озера, осветили темный лагерь аргзунов вокруг нашего города. Я говорю "нашего города", ибо уже давно я считал его своим, а тем более теперь, после первого штурма.

Палатки аргзунов представляли собой натянутые на деревянную основу шкуры животных; они были главным образом овальными, но мы увидели также круглые и даже квадратные. Большинство простых воинов спали прямо на земле и с рассветом стали просыпаться.

Над одной из палаток, по размерам такой же, как и все другие, развевалось знамя. Все остальные ничем не были украшены, и казалось, они располагались вокруг овальной палатки со знаменем. Я не сомневался, что там спал коварный аргзунский военачальник.

- Ну вот, теперь мы знаем, где их командир, - сказал я, вглядываясь в аргзунское знамя. На нем было изображено, если меня не подводило зрение, какое-то извивающееся змееподобное существо с глазами-щелочками, как у самих аргзунов.

- Это Зверь Наал, - объяснила Шизала с содроганием, когда я спросил ее, что было изображено на знамени. - Да, точно, это Зверь Наал.

- А что… - начал я, но меня перебил Дарнад.

- Смотрите, - закричал он, - они уже готовятся к новому штурму.

Он бросился обратно в комнату и вернулся оттуда с длинной изогнутой трубой. Он подул в нее что было сил, и по городу пронесся пронзительный грустный звук. В ответ раздались такие же звуки от караула у стены.

Воины Варнала, многие из которых спали, не покидая своих постов, начали готовиться к сражению. Для многих оно могло оказаться последним в их жизни.

Шизала сказала:

- Хотя Телем Фас Огдаю понадобится еще один день, чтобы добраться до Мишим Тепа, по дороге он, наверное, остановится в ближайших городах, и помощь может подойти к вечеру или к завтрашнему утру. Если бы нам удалось продержаться до этого времени!..

- Может, нам это и не понадобится, если я смогу воспользоваться одним из твоих самолетов, - сказал я, - ведь для того, чтобы добраться по воздуху до аргзунского командира и уничтожить его, нужен всего один человек.

Она улыбнулась.

- Ты такой храбрый, Майкл Кейн! Но чтобы разогреть моторы самолетов, требуется в лучшем случае полдня. Если мы включим их сейчас, то они будут готовы не раньше, чем к вечеру.

- Тогда нужно их немедленно включить, - разочарованно сказал я. - К вечеру они могут еще понадобиться, так что их нужно подготовить.

- Я сделаю, как ты говоришь. Но ведь ты погибнешь, если решишься на такое.

- Что ж, зато это будет не зря, - просто ответил я.

Она отвернулась от меня, и я не мог понять, почему. Наверное, она решила, что я просто тупое животное, только и знающее, как умереть. Но я тоже обидел ее вчера, когда вел себя так грубо и неделикатно. Я снова напомнил себе, что не должен был об этом думать. Не все ли равно, как она ко мне относится!

Я вздохнул. Поскольку был незнаком с достижениями науки, создавшей самолеты, я не мог ничего сделать, чтобы разогреть двигатели быстрее. Наверное, это была какая-то система, основанная на медленной реакции, - очень надежная и простая в обращении. Но в ситуации, подобной той, в которой мы оказались, я бы предпочел иметь дело с системой, реагирующей быстрее, пусть даже более опасной.

Мне показалось, что Шизала словно зачем-то нарочно задерживает меня, что она не хочет, чтобы я привел в действие свой план. Я не мог понять почему.

Дарнад хлопнул меня по плечу.

- Хочешь пойти со мной?

- Конечно, - сказал я. - Ты мне должен сказать, что делать, чтобы быть максимально полезным.

- Вчера я был в тебе не уверен, - сказал он с улыбкой. - Сегодня все иначе.

- Рад это слышать. Прощай, Шизала!

- Прощай, сестра, - сказал Дарнад.

Шизала нам не ответила. Я ломал себе голову над тем, не обидел ли я ее опять. Я же не знал обычаев Вашу и мог это сделать ненамеренно. Но у меня не было времени обдумывать поведение Шизалы.

Вскоре стены города уже сотрясались от нового штурма аргзунов. Я помогал варнальцам, чем мог: переворачивал ведра с горячим жиром на головы аргзунов, бросал в них камни и их собственные копья.

Казалось, синие великаны совсем не заботились о своей жизни и еще меньше - о жизни своих товарищей. Как и говорила Шизала, хотя они принимали участие в организованном штурме, каждый сражался за себя, и им приходилось контролировать свои инстинктивные побуждения. Один или два раза я видел, как два аргзунских воина сражались между собой, а вокруг них падали наши снаряды и сновали их товарищи.

К полудню ни одна из сторон еще не добилась перевеса, однако в то время как многие из защитников Варнала валились с ног от усталости, аргзуны то и дело вводили в действие свежие силы. Как я понял, оставлять резервы также было нехарактерно для аргзунов, и благодаря этому они смогли получить над нами преимущество.

Хотя аргзуны и были жестокими и свирепыми существами, они никогда не представляли серьезной угрозы, так как в течение долгого времени не было силы, которая могла бы их сплотить. А это нападение без предупреждения, этот штурм, когда аргзуны забрались так далеко от своей страны, говорили о четкости плана и изобретательности его создателя. Про себя я решил, что это могло быть свидетельством измены - предатель позволил аргзунам беспрепятственно пройти один из участков в линии обороны. Но я слишком плохо разбирался в политической обстановке на Вашу, чтобы высказывать какие-либо предположения вслух.

После полудня я помог бойцам инженерного отряда укрепить специальными заграждениями те участки стены, которые были ослаблены таранами и катапультами аргзунов.

Вытирая пот со лба после очень напряженного момента в работе, я повернулся и увидел Шизалу.

- А ты, оказывается, мастер на все руки, - улыбнулась она.

- Это качество хорошего ученого. Или хорошего солдата, - улыбнулся я ей в ответ.

- Значит, ты хороший ученый и хороший солдат.

- Как там самолет, его готовят?

- Да, к вечеру он будет готов.

- Отлично.

- Ты что, и правда собираешься это сделать?

- Конечно.

- Тебе будет нужен специально обученный пилот.

- Надеюсь, ты найдешь этого пилота.

Она опустила глаза:

- Да, это можно будет устроить.

- А пока… - начал я. - Тебе не приходило в голову, что аргзуны смогли пройти незамеченными так далеко на юг с молчаливого согласия одного из твоих союзников?

- Это невозможно. Ни один из наших союзников не совершит такого предательства.

- Прости, - сказал я, - но хотя я с уважением отношусь к кодексу чести карналов, далеко не уверен, что его придерживаются все народы Вашу, тем более когда вижу перед собой прямую противоположность карналов.

Шизала сжала губы.

- Ты ошибаешься, - бросила она мне.

- Возможно, но мое предположение все объясняет. Что, если Телем Фас Огдай…

Ее глаза сверкнули:

- Ах вот оно что! Ты просто ревнуешь! Я должна тебе заметить, что отец Телем Фас Огдая, брадхи Мишим Тепа - старый друг и союзник отца. Они вместе сражались не в одной битве. Наши два народа уже несколько веков связывают узы дружбы. Подозревать Мишим Теп в предательстве - это не просто нелепо, это подло.

- Я только хотел сказать…

- Ничего не нужно больше говорить, Майкл Кейн, - оборвала меня Шизала и, резко развернувшись, ушла.

После такого разговора я какое-то время не мог ничего делать.

И все же не прошло и трех шати, как я уже помогал защищать тот участок, где аргзуны, пробив брешь в стене, пытались прорваться в город.

Везде, куда ни бросишь взгляд, лилась кровь и лязгало оружие, везде чувствовался смрад смерти. Мы стояли на грудах камней, выбитых из стены, и пытались сдержать синих великанов, раз в десять превосходивших нас числом. Они были смелыми и жестокими, эти синие великаны, но им не хватало нашей сообразительности и скорости, а также уверенности, что нужно отстоять город, чего бы это ни стоило. Именно эти три преимущества до сих пор и помогали нам противостоять свирепым атакам аргзунов.

В ходе битвы мне пришлось сразиться с аргзуном, который был крупнее даже большинства своих товарищей. Вокруг его шеи висело ожерелье из человеческих костей, а шлем был сооружен из нескольких черепов диких зверей. Очевидно, он был не простым воином, а чем-то вроде командира небольшого отряда.

У него было два тяжелых меча, по одному в каждой руке, и он постоянно ими размахивал так, что казалось, будто стоишь около гигантского пропеллера.

Я немного замешкался под его напором и поскользнулся на мокром от крови камне. Я упал на спину и уже видел, как, улыбаясь во всю свою мерзкую пасть, он собирался меня прикончить.

Он уже поднял оба меча, чтобы проткнуть ими мое распростертое тело, но мне каким-то образом удалось увернуться, и я ударил его мечом сзади по ногам, намеренно целясь по мускулам чуть ниже колен.

Одна нога согнулась, и он заревел от боли. Тут подогнулась и вторая нога, и великан рухнул бы на меня, если бы я не отскочил. С невероятным грохотом он повалился на камни, и я прикончил его одним ударом меча.

Удача, провидение или, может, справедливость были в тот день на нашей стороне. Иначе я ничем не могу объяснить, как нам удавалось сдерживать синих великанов.

Это стоило нам нечеловеческих усилий, но мы продержались. За четыре шати до заката я ушел от городской стены и направился к ангарам, которые мне накануне показали. Их здания с круглыми куполами располагались недалеко от Центральной площади. Их было три, одно рядом с другим. Купола были сделаны не из камня, а из металла; это был еще один неизвестный мне сплав.

Двери в ангары были таких размеров, что в них едва мог пройти человек моего сложения. Странно, подумал я, а как же самолеты?

Шизала оказалась в первом же ангаре, в который я зашел. Она следила, как у самолета, подвешенного на балках, хлопотали слуги.

Самолет странной формы вблизи был еще прекрасней, чем издали. Очевидно, он был совсем древним, от него веяло тысячелетней историей. Я смотрел на него как завороженный.

Шизала стояла со сжатыми губами и даже не обернулась, когда я вошел.

Я ей слегка поклонился. Мне было неловко.

Мотор тихонько гудел. Самолет был больше похож на бронзовую скульптуру, чем на средство передвижения. Сложный, утонченный замысел указывал на изобретательность интеллекта, несравнимо более высокого, чем все, с какими мне приходилось сталкиваться.

Внутрь самолета вела самая обыкновенная веревочная лестница. Я молча подошел к ней и, пробуя встать на нее, вопросительно посмотрел на Шизалу.

Сначала она делала вид, что не замечает моего вопросительного взгляда, но потом наконец посмотрела на меня и сказала, указывая на самолет:

- Поднимайся на борт. Через минуту к тебе присоединится пилот.

- Времени у нас мало, - напомнил я ей. - Нужно все завершить до заката.

- Я в курсе, - холодно отозвалась Шизала.

Я начал подниматься по раскачивающейся лестнице и через несколько мгновений уже был в самолете.

Внутри стояло несколько роскошных мягких диванов темно-зеленого и золотистого цвета из непонятного материала.

В дальнем конце салона был пульт управления с изысканно украшенными кнопками, хрустальными ручками и медными или даже золотыми рычагами. Перед креслом пилота находился экран - что-то типа монитора, позволявшего иметь более четкую картину местности, чем крошечные иллюминаторы.

Осмотрев салон самолета, я сел на один из диванов, чтобы обдумать план покушения - ибо это было покушение. Я с нетерпением ожидал пилота.

И вот наконец я услышал, как он поднимается по веревочной лестнице. Я сидел спиной к входу, поэтому не видел, как он вошел.

- Поторопись, - сказал я. - У нас очень мало времени.

- Я в курсе, - услышал я голос Шизалы. Она подошла к пульту управления и села в кресло!

- Шизала, это же опасно! И вообще это не женское дело!

- Не женское? А кого еще ты можешь предложить? Пилотов у нас мало, и сейчас, кроме меня, вести самолет некому.

Я ей не очень верил, но спорить было поздно.

- Прошу тебя, будь осторожна! Твоим людям ты нужна больше, чем мне, не забывай о своем долге перед ними.

- Этого я никогда не смогла бы забыть, - сказала она, и мне почему-то показалось, что в ее голосе я слышу непонятную мне горечь.

Шизала взялась за рычаги управления, и корабль начал подниматься к крыше. Он был легким, как перышко. Свод ангара раскрылся. Над нами было темно-синее вечернее небо. Мотор загудел сильнее.

Вскоре мы уже летели над городом к лагерю аргзунов. Мы заметили, что они снова начали отступать: ночью они отдыхали.

Наш план был прост. Когда воздушный корабль зависнет над палаткой командира аргзунов, я быстро спущусь по веревочной лестнице. В крыше овальной палатки были отверстия, покрытые каким-то тонким материалом - очевидно, для вентиляции. В такое отверстие вполне мог пролезть человек. Я рассчитывал проскочить через отверстие вниз и, застав там командира врасплох, убить его или связать - как получится.

Да, план был прост, но он требовал мгновенной реакции, железной выдержки и абсолютной точности выполнения.

Когда наш самолет появился над лагерем синих великанов, они попробовали швырять в нас огромные камни. Мы этого ожидали, но знали также и то, что за этим последует: камни стали падать обратно на землю, на головы самих аргзунов, а им, конечно, не хотелось погибнуть от собственного оружия, и они вскоре прекратили атаку.

Через какое-то время мы достигли цели - палатки командира.

По знаку Шизалы я подошел к выходу, размотал веревочную лестницу, чтобы она была длиннее, и взялся за конец, готовясь прыгнуть.

Я посмотрел на Шизалу, но она продолжала сидеть ко мне спиной. Я взглянул вниз и увидел знамя Зверя Наала, которое развевалось под дуновением легкого вечернего ветерка.

Ко мне, конечно, были обращены лица сотен аргзунов, ибо они ожидали с нашей стороны какого-либо нападения. Я молил, чтобы они не поняли, какую форму оно примет.

Глядя на них, я чувствовал себя, как муха, падающая в гнездо гигантских пауков. Я собрал все свое мужество, вытащил меч, крикнул что-то Шизале и прыгнул вниз, держась за конец веревочной лестницы.

Я повис как раз над одним из отверстий в крыше палатки командира.

Аргзуны кричали и сновали вокруг. Рядом просвистело несколько копий. Я был в девяти футах над отверстием и подумал: сейчас или никогда.

Я разжал руки и оказался в палатке.

Поиск по сайту: