ТИПСИ И ОТДЕЛ ЗДРАВООХРАНЕНИЯ

Интервью с мистером К. В. было записано в Доме старых моряков в ноябре 1985 года для Проекта устной истории Гаттвиллского общественного колледжа.

- Я достаточно стар и помню времена великой депрессии. Гербер Гувер, сухой закон, суповые кухни, аннулирование. Я всё это помню. Если хотите знать, всё было тогда круто, мальчик мой. Я мыл посуду, подметал улицы - делал всё, что только мог. Трудился весельщиком на лодках, до того как снесли береговую линию и построили эти роскошные небоскрёбы с фонтанами, деревьями и подобной ерундой.

- На что была похожа береговая линия в тридцатые годы?

- На Франт‑стрит всюду были доки и мастерские. За ними находились дома, мясные рынки, кондитерские, несколько церквей, школа. Все друг друга знали. Слепые свиньи тоже обитали тут, но только до аннулирования. Приятное соседства В школе имелась одна из этих винтовых пожарных лестниц. Выглядела как большая жестяная бочка. Всего этого нет теперь.

Парень один ко мне приходил на прошлой неделе. Когда‑то работал мясником на рынке Ника, что на береговой линии. «Жирный» мы его звали. Он всё такой же жирный, как свинья, и курит свои вонючие сигары. Мы поболтали о прежних днях. Гамбургер - тринадцать центов фунт. Троллейбусы, поездка - пять центов. Жирный говорит мне:

- Держу пари, ты не помнишь Типси и Отдел здравоохранения.

Я в ответ:

- Готов держать пари, что помню. Я своим внучатам рассказывал про Типси. Теперь они станут про неё рассказывать и после того, как мы с тобой сыграем в ящик.

- А что вы рассказали внукам?

- Как Типси заставляла нас смеяться, когда было не до смеха. Никакой работы. Никакого пособия по безработице. Нечем было платить за квартиру. Некоторые ребята помирали с голоду. Все прелести депрессии, мой мальчик. Но Типси умела рассмешить нас.

- Кто такая Типси?

- Самая забавная из кошек! Она ошивалась около рынка Ника, охотясь за мышами. У них тогда ещё не было этой красивой кошачьей еды. А нам бы самим себя прокормить. Коты и собаки в те дни насмерть боролись за каждый кусок.

- Какая связь между Типси и Отделом здравоохранения?

- Вот теперь и начинается история! Я был там, когда инспектор впервые увидел Типси. Я пошёл на рынок Ника, чтобы взять еду в кредит и потрепаться с Жирным. Миссис Ник сидела за кассовым аппаратом, насупившись, как бульдог. Ника всё ещё не было, он уехал на поиски нелегального спиртного. А Типси, которая находилась в витрине прямо среди моркови и капусты, умывалась. Самое чистое существо во всём магазине, если хотите знать.

В общем, тут входит этот парень в коричневом костюме, белой рубашке и при галстуке. Выглядит прямо как из Сити‑Холла. А в руках большая толстая книга в чёрном переплете. Он сунул свой нос в холодильник для мяса, обнюхал всё в задней комнате и записал что‑то в свою книгу. Затем он кисло посмотрел на Типси, но она и глазом не моргнула, только почесала за ухом.

Тут парень говорит миссис Ник:

- Даю вам две недели, чтобы вычистить магазин и избавиться от животного.

Миссис Ник свирепо посмотрела на него.

- Животное? Вы говорить мне про животное? - Она не очень хорошо изъяснялась по‑английски.

- Избавьтесь от кота! - повторил инспектор громко и отчетливо - Кота в витрине!

Миссис Ник встает со стула, как задиристый петух.

- Я не избавляться от кот.

Инспектор говорит:

- Постановление городских властей, мадам. Никаких котов в продуктовых магазинах.

Миссис Ник в ответ:

- Ха! Город любить мыши больше в продуктовом магазине?

- Поставьте мышеловки! - советует инспектор. - Если животное будет здесь через две недели, вы заплатите штраф десять долларов.

Она хлопает по кассе и машет десяткой:

- Я платить сейчас, Я сохранять кота.

- Мне не нужны ваши деньги, - говорит инспектор. - Я просто сказал вам, чего требует закон. Избавь‑тесь‑от‑ко‑та!

- Я давать двадцать. - И она машет двумя десятками.

В общем, тут выходит Жирный из‑за мясного прилавка, пыхтя своей сигарой на миссис Ник - она была его тёщей, - и говорит ей:

- Видишь? Я был прав. Ты должна избавиться от этой вонючей кошки. Её нужно утопить.

- Она пахнет лучше, чем ты, - заявляет она.

Порки пытается объяснить инспектору:

- Она из Старого Света. Я устал ей повторять, что нельзя заводить здесь котов, которые к тому же сидят на овощах. Это антисанитария.

- Ха! - восклицает миссис Ник Порки. - Ты ходить и сделать какой‑нибудь санитарный гамбургер, но только чтоб без вонючей сигары.

- Почему она была такая упрямая?

- Если хотите знать, Типси помогала ей в бизнесе. Кошка сидела в витрине и хватала мух, но это выглядело так, будто она машет и зазывает людей из‑за витрины. Дети страшно радовались. Приходили в магазин потратить свои пенни. Взрослые тоже над этим посмеивались. Было приятно видеть улыбки во время депрессии.

- Почему кошечку назвали Типси?

- Это забавно. Она была белая, с чёрным пятном на одном ухе. Получалось, будто чёрная шляпа сдвинулась на одно ухо. Это придавало ей вид подвыпившего гуляки. Но самое смешное то, что она ещё и пошатывалась при ходьбе. Наверное, что‑то было не в порядке с её лапами.

- Она всё ещё находилась в магазине, когда инспектор вернулся через две недели?

- Рассказываю, что произошло. Жирный вечно цапался со своей тёщей и намерен был избавиться от кошки. В общем, однажды вечером, после того как миссис Ник пошла наверх спать, он сунул Типси в картонную коробку и отнёс её в аптеку. Я как раз покупал мороженое, когда вошёл Жирный, Тогда можно было взять тройную порцию за пять центов с тремя наполнителями: шоколад, ваниль и клубника.

- Эй, Сэм, - говорит Жирный аптекарю. - У тебя есть проблемы с мышами? Я нашёл хорошего мышелова.

- Я не хочу никаких котов, - ответил Сэм.

Но Жирный всё равно вытряхнул Типси из коробки. Она заковыляла, шатаясь, по комнате, будто в стельку пьяная. Посетители гикали и улюлюкали; «Типси» означает «подвыпивший».

- Ты должен её оставить, Сэм.

Типси осталась. Чувствовала она себя как дома, поймала парочку мышей, а потом пристроилась на чистых полотенцах за садовым фонтаном.

Сэм всегда играл с нами в карты в задней комнате салуна Гасса. Он рассказал, что произошло на следующий день. Типси развлекала посетителей, когда вошёл человек из Отдела здравоохранения. Он посмотрел на Типси долгим, тяжёлым взглядом, вроде как узнал её, но не был уверен.

- Выпейте пива, - говорит ему Сэм. - Всё в порядке?

- Всё, кроме кота, - отвечает инспектор. - Закон запрещает держать животных там, где торгуют продуктами и напитками.

Что ж, Сэм совсем не хотел злить Сити‑Холл и выкинул Типси на улицу.

- А как реагировали на это покупатели?

- Они расстроились, но знаете что? Маленькая ведьма доковыляла назад, на рынок Ника. Когда Жирный утром вышел на работу, возле витрины уже собралась толпа Люди смеялись, дети прыгали. Типси сидела на бобах и махала им лапкой.

Вечером Жирный посадил кошку в коробку из‑под пастеризованного молока и понёс к Гассу. До аннулирования это было ещё то местечко! После оно стало называться Деревянным баром Гасса. Он его выстроил как бревенчатую избушку. Я помогал на заднем дворе бара, когда Жирный вошёл с коробкой.

Гасс хлопает его по спине и говорит работнику: - Налей старому увальню красного чая, пусть разогреет свой дымоход. - Он любил иногда выражаться, как дровосек.

Гасс был хороший старик, но казался немного не в себе. Седые волосы торчали как попало, нос кривой, глаза бесцветные. В своё время он держал салун на севере возле поселка лесорубов и был стреляный воробей. Когда я познакомился с Гассом, он был уже довольно стар, но ещё мог перепрыгнуть через забор и уволить работника или двинуть ему, если тот доставлял неприятности.

Я помню бар - весь из брёвен, с сосновой доской в три дюйма. Красота! Ещё там стояла печка с пятидесятифутовой трубой. На стене красовались головы животных - оленей, лосей, чучело енота, ласки и всё такое прочее. Гасс говорил, что подстрелил их сам, но никто ему, конечно, не верил. Он любил животных. Мы считали: он скорее застрелит человека, чем белку. Он держал в салуне на севере бурундучка, а какой‑то пьяный оторвал ему голову на спор. Гасс с ним хорошенько разобрался.

- Как Гасс отнёсся к Типси?

- Он показывает на молочную коробку и спрашивает Жирного:

- Что в ящике?

- Новое приспособление для ловли крыс, - отвечает Жирный.

Гасс заглянул в коробку, и Типси чихнула ему прямо в лицо. Старикан завыл, как жених:

- А она хорошенькая.

Он положил её на стойку бара, и Типси, шатаясь, заковыляла по сосновой доске. Пробираясь между рюмками и пивными кружками, со своим пятном, свисающим с одного глаза, она выглядела забавно! Я говорю Гассу:

- Если хочешь, я больше не дам ей пить, босс?

Что ж, мальчик, Типси стала хитом всей береговой линии. Она научилась делать обычный клоунский трюк. Дашь ей сигаретный окурок, она подкрадётся, схватит его, подбросит в воздух, стукнет по нему пару раз, а потом сядет на окурок с безразличным видом, будто не знает, где он. Я разливал много стаканов и пивных кружек, когда Типси выступала в баре.

Гасс жил наверху и разрешал ей спать на своей подушке.

- Малышка сворачивается вокруг моей головы, как енотовая шапка, - хвастался он, - а если хочет выйти, кусает меня за нос.

Вскоре Типси округлилась и стала ленивой. Мы знали: у неё будут котята. Чёрт меня подери, если Гасс не стал в это время покупать ей гамбургеры и не завёл коробку с песком, чтобы ей не нужно было ходить на грязную улицу.

- Бизнес не пострадал, когда Типси прекратила показывать свой фокус?

- Ни за что! Все держали пари, сколько она принесёт котят и какого цвета. Она стала большая, как бочка, и, когда пыталась двигаться, мы не знали, плакать нам или смеяться. Гасс начинал нервничать. Он уже приготовил коробку для котят я пресекал все шутки по поводу того, как выглядит Типси.

А потом однажды в бар вошёл инспектор собственной персоной. Он увидел Типси и взял двойную порцию виски. Потом он завёл свою речь про десятидолларовый штраф. После его ухода я говорю Гассу:

- Что будешь делать?

- Чёрт, я просто заплачу штраф! Кошечка того стоит.

Десять зелёных! Это было больше недельного заработка, если вам посчастливилось тогда найти работу.

На следующий вечер в бар ввалилась шумная компания моряков с цементовоза, который пришвартовался у Франт‑стрит. Они принялись грязно шутить по поводу Типси, и Гасс прямо с ума сходил. В конце концов один из этих идиотов попытался угостить её виски из пепельницы.

Гасс перепрыгнул через стойку бара как сумасшедший и схватил моряка.

- Ты, ублюдок! - орал он. - Убирайся отсюда, пока я тебе кости не переломал!

Тут вмешались морячки, заступились за Гасса постоянные посетители. Потасовка была что надо! Кулаки мелькали, головы трещали, столы переворачивались! Кто‑то, наверное, швырнул стулом, потому что печная труба с грохотом завалилась. Дым и сажа по всему бару!

- Где находилась Типси во время потасовки?

- Я как раз к этому подбираюсь. Бар в спешке очистили, мы с Пассом не спали всю ночь, выдраивая его. Когда мы закончили, был уже день, а Типси исчезла!

На Гасса хоть смирительную рубашку надевай! Мы искали её в погребе, коробках со льдом, в мусорных корзинах - везде. Я ходил по всем магазинам, а Гасс обрыскал весь берег. Ни следа.

- Она исчезла, - говорит Гасс и шмыгает носом. - Цементовоз отчалил прошлой ночью. Это моряки, наверное, украли её. Может, даже утопили.

Он страшно горевал.

В баре было тоскливо тем вечером. Он опустел к десяти часам. На следующий вечер то же самое. Посетители покупали только пиво и уходили. Гасс не желал что‑либо делать.

Мы сидели в баре одни, только он и я, молчали. Вдруг слышим - тихая возня, какие‑то звуки. Чёрт меня побери, если это не мяуканье! Гасс подскакивает и орёт;

- Это Типси! Где она? Она в ловушке!

Мы прислушались. Вот прозвучало еще одно «мяу». Звуки доносились из чёрной дыры в стене, там где раньше проходила печная труба. Потом оттуда вышла чёрная кошка, держа во рту что‑то чёрное, размером с мышь.

- Это не Типси, - говорю я. Но когда кошка спрыгнула вниз и заковыляла по полу, она снова стала прежней Типси.

- Что было с Гассом?

- Он чуть с ума не сошёл, мальчик мой. Выл, орал, смеялся! Благая весть распространилась по всей береговой линии, и в этот вечер касса работала, как никогда.

Типси вылизала котят - двух тигровых и четырёх чёрно‑белых, и вся семья мирно копошилась в коробке на баре, когда… угадайте, кто вошёл?

- Инспектор.

- Гасс взял квитанцию за нарушение и ухмыльнулся:

- Сколько это будет мне стоить, инспектор? Десять?

- Семьдесят долларов, - отвечает инспектор. - Десять за каждое животное. Оплата в Сити‑Холле. Можете ожидать повторной проверки через несколько недель.

- Семьдесят святых зелёненьких! - говорю я Гассу. - Ты этих кота лучше утопи.

- Ничего подобного, - возразил Гасс. - Мы разыграем их в лотерею и соберём достаточно денег, чтобы заплатить штраф.

Лотерейные билеты продавались как горячие пирожки. Однако Гасс пока не разрешал забирать котят у матери. Слишком маленькие. Так что всё семейство ползало по дому, когда этот зловредный инспектор появился вновь.

Он посчитал хвосты и выписал ещё один семидесятидолларовый билет.

- Что выпьете, инспектор? - спрашивает Гасс, подмигивая мне. - За мой счёт.

- Извините. Я на работе, - говорит инспектор. Он всё время при этом почему‑то дергал ногой. Видно, один из тигрят пытался заползти на его ногу.

Что ж, малыши подросли, им исполнилось семь недель - время выглянуть из шляпы на свет божий. В субботу вечером бар был битком набит. А Гасс ходил какой‑то тихий, словно сожалел, что Типси расстаётся со своим выводком. А после розыгрыша он отколол номер:

- Выпивка за счёт заведения, парни, пока бочка не опустеет! Город закрывает бар в полночь.

Посетители устроили целую овацию, хотя никто в это не поверил. Гасс встаёт и говорит:

- Забавно, ребята. Во время сухого закона я держал бар со спиртным. Однажды на севере я чуть не убил одного парня, и никому дела до этого не было, а теперь я завёл маленькую кошечку, и у меня забирают лицензию.

Жирный говорит:

- Не будь придурком. Гасс. Она того не стоит. Избавься от кошки.

- Ни за что, - отвечает Гасс. - Мы с Типси купили хибарку в северных лесах. Не будет никаких улиц, никаких мусорных баков, никаких вонючих крыс.

Это был последний раз, когда мы видели Гасса и Типси.

- Вы что‑нибудь слышали о них потом?

- К сожалению, нет. Но несколько лет назад мы с приятелем поехали на рыбалку на север. Остановились в Северном Кеннебеке, чтобы взять наживку. Там уже нет никаких хибарок, никаких грязных дорог. И должно быть, там живёт много котов, потому что в магазине, куда мы зашли, выставлено пятьдесят сортов кошачьей еды в виде консервов. Я поспрашивал, не знает ли кто Гасса. Никто его не знал. Конечно, столько лет прошло, почти полвека. Время неумолимо.

Мы заказали какие‑то пятидолларовые сандвичи в местном ресторане. И я мысленно вернулся к временам депрессии - сандвичи за десять центов, большая миска супа за пять центов… Это был неплохой ресторан, вроде бревенчатой избы. Говорили, что он здесь уже давно. Хозяева менялись, но название всегда оставалось прежним - «Типси».

Поиск по сайту: