ЖУПЕЛ ВПОЛНАКАЛА

Государственные дела требуют более смелой морали…

Мишель Монтень

Вторжение прогресса в повседневность старый колдун Ефрем Нехорошев, как правило, принимал с кислой миной, и вовсе не потому что сомневался в безотказности бытовой техники – скорее наоборот. Да, рассуждал он, сотовый телефон не подведёт, но ты ж потом десять раз за голову схватишься: лучше бы он подвёл, мыльница чёртова! Последнее приятное исключение имело место лет десять назад, когда Ефрем среди ночи набрал по ошибке номер взрывного устройства – и поднял на воздух пустой крытый рынок за восемь часов до намеченного террористами срока, угодив аккурат в те двадцать минут, что потребовались сторожу для похода в круглосуточный магазин.

Все прочие пережитые им звонки – как входящие, так и исходящие – никому, помнится, радости не принесли.

Из множества перебывавших у Ефрема учеников один только Глеб Портнягин обладал мужеством время от времени высказаться в защиту прогресса.

– Давай тогда в каменный век вернёмся! – задиристо предлагал Глеб. – Ни науки, ни техники… Благодать!

– Давай, – невозмутимо соглашался чародей. – Смеху будет… Ты ж там без железяк своих пропадёшь, а я – вот он, я! Хоть в каменный век отправляй, хоть в бронзовый – выживу, Глебушка, выживу, не боись…

– Но мы-то не в каменном веке живём!

– То-то и оно… – вздыхал кудесник.

– А что ты себя с остальными равняешь? – горячился Портнягин. – Сколько вас таких? Раз, два – и обчёлся! А нормальный, простой человек? Он же только с железяками этими свет увидел! Скажешь, нет?

– В том-то вся и клюква, Глебушка, – сокрушённо отвечал ему Ефрем. – Раньше затеет человек пакость какую – глядь! – а она технически невыполнима. Помечтает, помечтает – да и плюнет. А теперь – не-ет… Теперь запросто…

– А если добро затеет?

Колдун насупился, потом с сожалением покосился на ученика. Молодой, гормоны играют, видимость смысла жизни создают. Ну да какие его годы! Глядишь, поумнеет с возрастом…

– Ну ты сам прикинь, – страдальчески вздёрнув брови, попробовал вразумить он юного упрямца. – Железяки, они для чего? Жизнь ускорить… А слыхал, небось: одни только злые дела быстро делаются. Добрые-то – медленно…

– Ну? – непонимающе сказал Глеб. – А теперь и они ускорятся…

– В-вот! – И чародей назидательно воздел сухой морщинистый палец. – Чуть с добрым делом поспешишь – оно тут же во зло и обернётся… Опять же от размаха многое зависит. Добро в чистом виде – всегда крохотное…

– Это почему?

– Да потому что вреда никому не приносит! Скажем, накормил ты нищего. Добро? Добро… А сто нищих? Тут уже, хочешь не хочешь, придётся дармовую столовую открывать. А теперь прикинь: сколько ж народу нужно по миру пустить, чтоб на такое благое дело денег хватило…

– Нет, погоди… – сопротивлялся Портнягин. – А как же добро в мировом масштабе?

– Боже сохрани! – испуганно сказал колдун. – Как заговорят о добре в мировом масштабе – значит, жди бомбёжки. Примета такая… А машинки твои, Глебушка, только и могут что ускорять да увеличивать – какое уж тут добро! Вот ты каменный век помянул. А того не ведаешь, что первый каменный топор нелегально был изготовлен. Не уследили…

Трудно было спорить с Ефремом Нехорошевым, ох, трудно.

– А сам приборы мастеришь, – упорствовал настырный питомец. – Неувязка получается…

Действительно, одной из статей дохода Ефрема Нехорошева были мелкие колдовские поделки, сдаваемые на реализацию в магазинчик «Оккульттовары», что гнездился в полуподвале неподалёку от редакции «Ведуна». Да и сейчас на застеленном газеткой столе изготовились для сборки части прибора астрального видения, в готовом состоянии сильно напоминающего лорнет с закопченным стёклышком.

– Сравнил! Божий дар с яичницей! – осерчал чародей, запахивая халат. – Мы-то их, чай, с тобой не на конвейере гоним… Каждая вещичка – штучная. И хозяин для неё тоже должен быть штучный – не абы кто… – Хотел ещё что-то прибавить, но был бесцеремонно прерван сотовым телефоном, тоненько грянувшим первые такты марша «Как ныне сбирается Вещий Олег…»

Кудесник брезгливо покосился на такое маленькое и такое голосистое устройство.

– Думаешь, что хорошее скажут? – буркнул он, беря со стола трубку. – Слушаю…

Выслушал, вздохнул.

– Вот видишь, – с упрёком обратился он к Портнягину. – Два изделия вернули, изготовителя требуют. Только, слышь… Ежели что – ты уж… того… сделай милость, не звони. Сам разберись…

***

Часть тротуара, примыкающая к полуподвальчику была вымощена правильными восьмиугольниками – и только ими. Впритык и без зазоров. Местные к такому диву давно привыкли, а вот иногородним оно ещё было в новинку, поэтому каждый приезжий почитал своим долгом прийти сюда и остолбенеть, тупо глядя под ноги, на произведение бригады кудесников, сотворённое лет семь назад под мудрым приглядом самого Ефрема Нехорошева.

Даже сейчас, несмотря на опадающую с небес водяную труху, отчего дальний конец улицы имени Якова Брюса казался несколько размытым, двое разнополых сусловчан (видимо, супружеская чета), присев на корточки, с ошарашенным видом водили пальцами по мокрым стыкам плитки. Обойдя сильно озадаченных столичных гостей, Глеб нырнул под козырёк и, спустившись по узкой пологой лестнице, отворил откликнувшуюся колокольчиком дверь из непрозрачного смуглого стекла.

Первое помещение – квадратное и относительно обширное – представляло собой обычный полуподвальный магазинчик с парой витражных амбразур под потолком. Тёмный прилавок под морёный дуб охватывал вошедшего с четырёх сторон. На стеллажах – эзотерическая литература, амулеты, обереги, склянки с невразумительным содержимым, курительные причиндалы, два черепа печально известного Рафли, поразившего когда-то из пищали чудотворный образ Божьей Матери Лыцкой и прочая сувенирная дребедень. Затем взгляд посетителя неизбежно проваливался в зияющий узкий проход в тесную внутреннюю комнату, где на разновысоких столбообразных постаментах выставлены были уникальные, не имеющие аналогов изделия местных колдунов.

– А, пожаловал, бракодел? – задорно приветствовала Глеба медноволосая Рая Земнова, чья тугая причёска напоминала, как всегда, оголённую обмотку небольшого трансформатора. В следующий миг продавщица тихонько взвизгнула и еле успела прихлопнуть ладонью шевельнувшийся на затылке гребень. – Прекрати! Здоровый лоб, в тюрьме сидел, а шутки – как у…

Глеб ухмыльнулся. Телекинезом он владел уже, наверное, не хуже иного колдуна. Впрочем, механизм этого загадочного явления на диво прост для тех, кто понимает. Известно, что астральное тело крепится к физическому с помощью так называемого «шнура» и не способно перемещать грубоматериальные предметы, поскольку проходит сквозь них беспрепятственно. Существует, однако, нехитрый приёмчик, разработанный ещё Сильваном Мульдоном, когда наружу выпускается один только «шнур», разветвлённым концом которого можно орудовать, как пятернёй.

– Здравствуй, Раечка, – игриво молвил Глеб, вбирая незримое щупальце и присаживаясь бочком на прилавок. – Как жизнь молодая?

– За молодую – спасибо, – процедила продавщица, на всякий случай ощупывая тугую медную проволоку зачёса. – За жизнь – ответишь.

Перепалка носила дружеский неторопливый характер. В самом деле, что за счёты могут быть у бывших одноклассников!

– И какая падла нас опять не оценила? – деликатно полюбопытствовал Портнягин.

– Слушай, Глеб! – отвечала ему Рая Земнова. – Вы там нарочно, что ли, со своим учителем прикалываетесь? Ну не все же на свете колдуны! Сюда простые нормальные люди приходят… А вы им такое предлагаете, что даже у колдуна ум за разум зайдёт!

Портнягин крякнул. Сказанное Раей живо напомнило его собственные доводы в недавнем споре с Ефремом. Теперь, однако, приходилось принимать сторону учителя.

– Козлы… – равнодушно изронил Глеб. – Ум у них за разум заходит! Какая им разница, что это за фигня и для чего? Её сам Ефрем Нехорошев сделал. Собственноручно! Поставь на полку – и гордись… Что вернули-то?

– Вот, – сказала продавщица, извлекая из-под прилавка маленькую проволочную рамку, хитро прикрепленную к удочке для подлёдного лова. – Богоискатель портативный, два режима работы.

– Кто покупал?

– Да есть тут одна… стара барыня на вате! Достала уже всех. Купит – вернёт, купит – вернёт! Половину выставки перебрала…

– Про богоискатель что говорила?

– Говорила: глючит, на каждого человека реагирует! Крутится – как заведённый…

– Это в каком режиме?

– Во внешнем.

– Ну, давай проверим… – с утомлённым видом предложил Глеб. – Нет, мне ты его не протягивай. У меня в любом случае заработает. Сама давай…

Медноволосая Рая сдвинула шпенёк на ручке – и рамка начала мерно вращаться. Затем, звякнув колокольчиком, отворилась входная дверь – в подвальчик проникла вдрызг промокшая супружеская чета. На лицах сусловчан отчётливо читалось робкое отчаяние – загадку восьмиугольной плитки они, ясное дело, так и не разрешили. Приблизившись, опасливо уставились на вращающуюся рамку – и та немедленно закрутилась быстрее.

– Видишь? – сказала Рая.

– Всё правильно, – важно пояснил Глеб. – Бог – Он где? Он в ближнем твоём сидит, чего тут непонятно? В Писании как сказано? Спрашивают Христа: когда это мы тебя видели, Господи? (В смысле – в упор они его раньше не видели.) А Он им: слышь! А вот у вас кто-то пить просил – вы его напоили. Так это был Я. ОсУжденному на зоне помогли. Так это тоже был Я… Сама смотри: пришли к тебе два клиента… – Глеб кивнул на вошедших. – В каждом из них – Бог. Рамка обороты и прибавила…

Мокрые супруги одичало взглянули друг на друга.

– Может, вам кофейку? – спохватившись, обратилась Рая к неожиданным богоносцам. Глаза у неё тоже стали несколько оторопелые. – Могу сварить…

Но те лишь поблагодарили сдавленно – и поспешили ретироваться от греха подальше. Звякнул колокольчик.

– А во внутреннем режиме? – с невольным уважением глядя на бывшего одноклассника, спросила продавщица.

– А во внутреннем эта штуковина определяет, есть Бог в тебе самом или нет. Что там твоя дама говорила? Как на неё рамка реагирует? Крутится?

– Нет, – испуганно ответила Рая. – Говорила, что заедает. Пол-оборота сделает – и назад…

– Понятно… – Портнягин помрачнел. – Ну, это уже её проблемы… Что ещё вернули?

Из-под прилавка возникла треснутая, обмотанная скотчем акустическая колонка скромных размеров. Должно быть, часть какой-то допотопной аудиосистемы. Электрический провод был то ли перерезан, то ли перебит, так что обрывок его с вилкой Рая предъявила отдельно.

– Здра-авствуйте вам! – возмутился Глеб. – С этим-то как можно было не сладить? Вилкой мимо штепселя промахнулись?

– Ну такие вот, видишь, «чайники»…

Извлечённое на Божий свет устройство носило красивое название «Жупел» и могло генерировать звук определённой частоты, отпугивающий нечестных людей. Строго говоря, дело было даже не в звуке, а в том резонансе, что возникал при этом в астрале.

– Кто вернул?

– Фирма «Планида».

– А претензии?

– Сам, что ли, не догадываешься? Воткнули в розетку – и кинулся народ из фирмы врассыпную. Весь! Во главе с хозяином… – Рая прыснула. – Представляешь, снайпера вызывали! С соседней крыши через окно в провод стрелял…

– Деньги вы им вернули? – с тревогой спросил Глеб.

– Ещё чего! В повреждённом виде назад не берём. А они её у себя тоже держать боятся…

– Ну и слава Богу, – порешил Портнягин.

– Да не совсем, – сказала Рая. – Хозяин «Планиды» на вас в суд подать грозился. За нанесение ущерба деловой репутации…

– Кто ж ему виноват? – удивился Глеб. – Раз побежал – значит, у самого рыльце в пушку.

– Говорит, что нет. Законов не нарушает.

– Законов! – развязно осклабился Глеб. – Машинка-то не по законам жужжит, а по совести… Ладно. Колонку я забираю. Отремонтируем – вернём. А богоискатель… Да выстави его по новой на продажу! Может, поумней покупатель найдётся…

Довольный тем, что не потревожил учителя звонком, Портнягин выбрался из подвальчика, неся под мышкой закутанную в полиэтилен колдовскую поделку. Предосторожность излишняя – дождик кончился. По улице имени Якова Брюса гулял теперь зябкий осенний ветер и подобно провинциальному кутюрье вдохновенно сминал все встречные лужи в оборочки, рюшечки и тому подобные плиссе.

***

– Только суда ещё нам не хватало! – вскинулся Ефрем Нехорошев, выслушав рассказ ученика. Как всегда в преддверии запоя, кудесник был всклокоченный, сердитый.

– Первый раз, что ли? – резонно заметил Глеб, доставая нож с наборной рукоятью – зачистить концы перебитого снайперской пулей провода. – Подумаешь, глава фирмы! Что он нам вообще может припаять?

– Клевету для начала…

– Это каким же образом? Ну, представит он справки, что ни разу ни на чём не попадался… Так у нас и на этот случай отмазка! Любая собственность – воровство, а уж бизнес – тем более…

– Вот-вот… – ворчливо отозвался Ефрем. – Он же на то и рассчитывает! Хочешь, чтоб нам для полного счастья коммунистическую пропаганду пришили? Собственность ему воровство! Прудон нашёлся… Погоди-ка! – Колдун привстал с табурета, всмотрелся. – Переключатель трогал?

– Нет.

– Ага… – глубокомысленно произнёс кудесник, вновь опускаясь на табурет. – Стало быть, когда в сеть врубали, он в правом положении находился… Вот это уже действительно отмазка.

– Какая? – поинтересовался Глеб, бинтуя срощенный шнур синей изоляционкой.

– Такая, Глебушка, что, ежели переключатель смотрит вправо, то распугивание идёт на общечеловеческом уровне – в полную силу, а ежели влево, то на деловом. Даже на государственном… То бишь вполнакала…

– Почему?

– Будто сам не знаешь… Мораль разная! Я ж тебе говорил сегодня: всё от размаха зависит. У человека – одна мораль, робкая; у фирмы – другая, посмелее, а у государства – третья, и вовсе отчаянная… Ну сам подумай: коли начнёт человек себя вести на манер государства – посадят ведь его, Глебушка, как пить дать посадят! А что такое фирма? Да то же государство, только маленькое… Короче, так. Бери эту штуковину и дуй в «Планиду». Скажи: ошиблись, мол, вы, господа хорошие, сопроводиловку, видать, не дочитали! Шпенёчек-то влево должен был смотреть, а не вправо… А вы сразу: в суд, клевета…

Портнягин взглянул в потемневшее окно – и чуть не заругался шёпотом. За стеклом снова крутилась водяная муть.

***

Вернулся Глеб мокрый и злой, но виной тому была исключительно погода. Разговор с владельцем «Планиды» прошёл неожиданно благопристойно: бизнесмен уяснил и признал свой промах, с благодарностью принял машинку, в присутствии Глеба перевёл рычажок в левое положение и, включив прибор в сеть, с удовлетворением отметил, что не ощущает ни малейшего позыва стремглав покинуть офис. Затем они обошли вдвоём все кабинеты, также не обнаружив нигде признаков паники или хотя бы беспокойства. Надо полагать, хозяин не ошибся в подборе сотрудников: все они в деловом смысле были безукоризненны и стоили друг друга.

Естественно, ни о каком заявлении в суд уже и речи не шло. Расстались по-приятельски…

А на следующее утро стало известно о бегстве кассира «Планиды» с крупной суммой казённых денег.

– Ну? – вызывающе осведомился Глеб, шлёпая на стол свежую газету. – Что делать будем?

– Ничего, – меланхолически ответил колдун.

– Ну, интересное дело, ничего! – вспылил ученик. – Теперь он нас точно притянет!

– Нехай притягивает…

– А отмазываться как? Мы ж гарантировали, что машинка жуликов распугает…

– Вот и распугала, – кивнул Ефрем. – Один уже сбежал…

– С деньгами!

– Это детали, – утешил колдун. – Главное, Глебушка, против государственной морали не погрешить. Собственность – священна, бизнес – тем более…

Поиск по сайту: