ЮНЕСКО и младенец

В 1972 году советский океанолог, кандидат географических наук Андрей Полосин работал начальником сектора физической океанографии в одном из научных институтов. И именно ему совсем несоветский Океанографический комитет ЮНЕСКО заказал аналитическую записку об Эль-Ниньо. Видимо, не было на тот момент в мире специалиста лучшего, чем Полосин. Почему же ЮНЕСКО вдруг настолько заинтересовалось проблемой Эль-Ниньо, чтобы заказывать доклады ученым из коммунистической империи?..

«Эль-Ниньо» с испанского переводится как «мальчик», или «младенец мужского пола». Именно так в Южной Америке называют загадочное апериодическое явление, когда-то приносившее беды только западному побережью континента, а в 1972 году впервые в истории человечества ставшее причиной мирового экономического кризиса. Сейчас уже многие слышали об Эль-Ниньо. Наиболее грамотные обыватели определяют Эль-Ниньо как «нерегулярное течение». Не будем спорить с дилетантами, в конце концов они и про Гольфстрим говорят, что это теплое течение, представляя его себе как реку теплой воды, текущую в океане. Однако и Гольфстрим не река, и уж тем более не является ею Эль-Ниньо. Гольфстрим — это фронт взаимодействия теплых тропических и холодных арктических вод, скажем так. Впрочем, океанология не предмет нашей книги, вернемся к климату и переместимся на западное побережье Южной Америки.

Взлетаем! Поднимаемся над скалистыми, круто уходящими в воду западными берегами Южной Америки в районе Перу. Красотища! Палящее солнце. Небо голубое. Однако не жарко. Потому что со стороны берега в океан дуют пассаты. Пассаты вообще считаются самыми стабильными ветрами на свете. Они дуют в приэкваториальной области с востока на запад днем и ночью, зимой и летом. Однако не всегда с одинаковой силой. Иногда летом — как правило, в конце декабря — начале января (не забудьте, лето в южном полушарии, когда у нас зима) — пассаты стихают настолько, что почти и не дуют вовсе. Вот тогда и приходит Эль-Ниньо. Это явление названо так в честь младенца-Христа, поскольку случается обычно после Рождества. Однако оно вовсе не так безобидно, как новорожденный Иисус. Скорее, напротив.

В нормальном режиме функционирования климатический механизм работает так: постоянно дующие пассаты отгоняют прогревающуюся под жарким солнцем воду от берегов Южной Америки в океан, а из глубины на ее место поступает холодная вода, — это явление подъема глубинных вод называется апвеллингом. Кроме того, от Огненной Земли вдоль берегов Южной Америки на север поднимается холодное Гумбольдтово, оно же Перуанское течение. Начинаясь от антарктических широт, оно тянется почти до самого экватора, и только на широте Эквадора далеко выступающий в море мыс Париньяс отбрасывает это холодное течение на запад, в сторону от континента. Поэтому только в Эквадоре, севернее этого мыса, и можно купаться. А южнее уже холодновато. Странно, конечно, все это выглядит: неподалеку экватор, жарища страшная, а в воду не сунешься! Температура воды примерно как в Черном море осенью, вода настолько холодная, что по всему побережью Южной Америки живут пингвины. Представляете, пингвины у экватора!

Не зря ведь великие андские цивилизации не были цивилизациями мореплавателей — ни инки, ни ацтеки не строили судов. Не только в открытый океан не плавали, но и вдоль берега даже не ходили. Не столько потому, что вода холодная, конечно, а потому, что из-за всех этих чудных погодных дел прибой там сумасшедший, мертвая зыбь называется. При тишайшей штилевой погоде на берег накатывают огромные волны, которые в состоянии разбить любой деревянный, и уж тем более тростниковый, баркас. Лишь в озере Титикака отважно плавали представители древнеамериканских цивилизаций — там было тихо и безопасно. Европейцам в этом смысле повезло больше, их мореходческая альма-матер — тихое, теплое и спокойное Средиземное море (подробнее об этом см. в моей книге «Судьба цивилизатора»).

Возможно, в этом месте кто-то вспомнит про Тура Хейердала, который, решив доказать, что остров Пасхи был заселен пришельцами из Южной Америки, взял да и проплыл на тростниковом плоту от побережья Южной Америки до Пасхи. Типа были индейцы мореходами, были, раз на Пасху попали!… Однако я не советую всерьез принимать забавные опыты Тура Хейердала: многие считают его человеком, который всю жизнь занимался только и исключительно самопиаром… Да, доплыть на плоту до Пасхи можно. Может быть, и в большом тазу можно, если повезет. Но вообще люди заселяли планету не так, как помстилось Хейердалу. На остров Пасхи первые люди попали из Центральной Полинезии (рис. 2). А в Полинезию они попали из Меланезии и Новой Гвинеи. Куда, в свою очередь, пробрались из Азии 35—40 тысяч лет тому назад — в эпоху великого оледенения, когда уровень океана был гораздо ниже, и Новая Гвинея вместе с Зондским архипелагом составляли одно целое и имели сухопутное соединение с Азией. И в Австралию тогда можно было добраться посуху! А вот Новая Зеландия долгое время оставалась совершенно необитаемой именно потому, что никогда не имела сухопутного моста с главными массивами суши… Что у нас там еще осталось? Америка? В Америку люди пришли через Берингов перешеек примерно тогда же, когда и в Австралию.

Ладно, возвращаемся к Андрею Полосину. Он сейчас как раз сидит за своим казенным столом, заваленным иностранными и российскими научными журналами, и пишет доклад для ЮНЕСКО. Заглянем-ка ему через плечо.

Холодная вода, которая приносится Гумбольдтовым течением от Антарктиды, а в особенности та вода, что подсасывается из океанских глубин, очень биогенна, то есть биологически активна, поскольку обогащена полезными микроэлементами и весьма способствует развитию планктона. Планктоном питается небольшая рыбка анчоус. Анчоус — та же хамса, шпрот, мелочь пузатая. Но именно на лове этой рыбы Перу стала величайшей рыболовной державой мира. Такой же, как СССР, как Япония. И Япония, и СССР добывали примерно по 10 млн. т рыбы в год. И столько же — 10 млн. т — добывала Перу. Но если Советский Союз и Япония ловили рыбу огромными сейнерами и траулерами по всему океану, то Перу — рыбацкими шаландами и баркасами. И не по всему мировому океану, а в стокилометровой прибрежной полосе. Обильна рыбка анчоус!… Столь любезна хамсе холодная перуанская вода, что 80% мирового вылова анчоусовых приходится именно на Перу. А анчоусом питаются рыбки побольше. А рыбок побольше едят птицы и другие твари — акулы, дельфины… Богат и разнообразен животный мир западного побережья Южной Америки!

Но иногда чудесный ветро-водяной механизм, обеспечивающий анчоусу благодать, ломается. Это случается именно в те редкие случаи, когда под Рождество пассаты утихомиривают свое дутье. А раз нечему отгонять прогревающуюся воду от берегов, она лежит теплым десятиметровым слоем у берега, словно пленка масла, перекрывая доступ кислорода в глубину (чем теплее вода, тем хуже в ней растворяются газы, мы помним это). Под экваториальным солнышком температура воды быстро достигает 30 градусов, и жизнь в прибрежной полосе замирает — задыхается и «вываривается». Разлагаются растительность и мертвая рыба, активно выделяя сероводород. Миллионы тонн мертвого вещества продуцируют столько этого вонючего сероводорода, что он, окисляясь на воздухе, окрашивает борта и паруса проплывающих судов ужасающими черными разводами. Это производит довольно неприятное, если не сказать тяжелое, впечатление. Явление это даже получило название «Кальяосский художник».

В малом масштабе Эль-Ниньо случается раз в 2-3 года, когда рождественские пассаты умеряют свой пыл, и проходит незамеченным. Но примерно раз в 10—12 лет, а иногда и чаще, пассаты теряют силу настолько, что случается катастрофическое Эль-Ниньо. Супер Эль-Ниньо!

Десятки тысяч тонн мертвой рыбы, рачков, медуз выбрасывается на берег, где все это гниет подтропическим солнцем, невыносимо воняя. Вместе с тоннами морских тварей воняют и тонны дохлых птиц, погибших от бескормицы. И перуанская армия в противогазах, используя тяжелую технику, бульдозерами закапывает гниющее мясо во рвы, чтобы предотвратить эпидемии… Кстати, морские птицы производят знаменитое перуанское гуано — лучшее в мире органическое удобрение, предмет гордости и экспорта Перу. Нет анчоуса — нет птиц — нет гуано — нет экспорта. Но главное, конечно, не в потерях от «недоэкспорта» дерьма. Главная беда в том, что вымирает анчоус! Ведь в значительной степени именно на анчоусе держится экономика Перу.

Аккурат к тому самому злосчастному году, когда произошло катастрофическое Эль-Ниньо, Перу вышла на отметку в 10 млн. т добытой рыбы. Столько хамсы никто не съест, конечно. Поэтому более 90% анчоуса просто шло в переработку — на корм курам. Все птицефабрики Европы закупали дешевый корм из перемолотого и высушенного анчоуса.

И вдруг корма не стало. Птица стала дохнуть. Взлетели цены на птичье мясо. Птичье мясо потянуло за собой говяжье, свиное, баранину. В бедной Южной Америке, где мясо стало совершенно недоступным народу, люди перешли на бобы. Естественно, бобовые культуры также взлетели в цене. Что усугубилось положением в сельском хозяйстве (недостаток удобрений — гуано).

Раньше Эль-Ниньо — даже катастрофическое — было проблемой одной только Южной Америки. Даже не проблемой, а так — небольшой, локальной неприятностью. Воняет… Теперь же, во времена постепенно глобализирующейся экономики вышло совсем другое дело. Известно, что Тихий океан производит 20 млн. т анчоуса в год. Когда в Перу вылавливали 1 млн. т, рыбки хватало и птицам, и людям, и смертоносному молоху Эль-Ниньо. А после того как человек стал забирать из океана половину всего того, что тот производил, малейшего сбоя хватило для катастрофы. И она произошла.

Мировые рынки затрясло. Политическое положение в странах Южной Америки стало нестабильным. Даже в ЦК КПСС забеспокоились. Там дотоле и не предполагали, что мир так тесен и взаимоувязан.

К чему я рассказал про Эль-Ниньо? А к тому, что оно является частью огромного климатического явления, которое называется Южным колебанием. Южное колебание — это удивительные качели давления, сформированные сложной, самоорганизующейся климатической системой. Суть Южного колебания в следующем. Ученые давно заметили: много разных разностей может происходить с погодой в Южном полушарии — могут дуть пассаты, а могут подзатихнуть, в Австралии может пролиться дождь, а в Тихом океане пройти ураган, в Андах может выпасть тихий снег, а в Антарктиде начаться буран. И все эти штуки друг от друга не зависят. Одного только не может быть никогда — чтобы было высокое (или низкое) давление одновременно и на Таити, и в городе Дарвин, что в северной Австралии.

То есть если на Таити высокое давление, то в Дарвине непременно низкое. Если на Таити давление низкое, в Дарвине — непременно высокое. И никак иначе. Между Дарвином и Таити -5000 км. Размах приличный. Но так вышло, что Дарвин и Таити — активные центры Южного колебания, два странных полюса, связанных магической погодной нитью. Магический закон прост: если над Дарвином давление падает, над Таити растет. И наоборот. Потому и называется это Южным колебанием. Гигантские атмосферные качели отвечают за перераспределение воздушных масс во всем Южном полушарии и являются его погодной кухней.

Как правило, над Таити давление высокое, а над Дарвином облачность. Это штатная ситуация. В этом случае пассаты исправно дуют с востока на запад в паруса Магеллана, размножается анчоус, над Атакамой — самой сухой и самой высокогорной пустыней мира — палит нещадное солнце… Осадков в Атакаме не бывает по многу лет. Свежая булка хлеба здесь за несколько минут превращается в сухарь, а если спросить старожила, когда в Атакаме шел последний дождь, дедушка запросто может сказать, что не помнит такого.

Но порою случается атмосферный казус. Гигантские качели неожиданно взлетают, и тогда над Таити скучнеет небо, а над Дарвином сияет солнце. И все в Южном полушарии идет кувырком — в Австралии, Океании и Индонезии стоит сушь и полыхают лесные пожары; у берегов Южной Америки дохнет морская живность; приводится в движение перуанская армия с тяжелой техникой; к берегам Перу, безмерно удивляя рыбаков, приплывают теплолюбивые рыбы-молоты; а в пустыне Атакама проливаются дожди. И самая сухая пустыня мира вдруг расцветает зеленью.

Что тоже не к добру, потому что если в Атакаме все расцвело, значит, на побережье все давно смыло ливнями, селями и порушило ураганами.

Есть подобные качели давления и у нас, называются они Североатлантическим колебанием и являются кухней погоды для всего Северного полушария. Магические точки Североатлантического колебания — Азорские острова и Исландия. Телезрители, любящие смотреть прогнозы погоды, уже привыкли к словосочетаниям «Азорский антициклон» и «Исландская область низкого давления». Как правило, так оно и бывает — над Азорами безоблачное небо, высокое давление и антициклон. А в Исландии хмуро, пасмурно, дождит и хочется повеситься. В крайнем случае, напиться шнапсу или что там пьют с горя эти молчаливые северные люди…

Но вдруг качели давления смещают воздушные массы, и все встает с ног на голову: давление над Азорскими островами и Исландией начинает меняться в антифазе — над Азорами оно падает, а над Исландией растет. В Европу приходят суровые и засушливые (бесснежные) зимы, и европейцы, привыкшие к зимам мягким да влажным, удивляются.

Последние 20 лет давление над Азорами аномально высокое, исландцы регулярно страдают головными болями, а зимы в Европе (и Москве в том числе) стоят такие, к каким мы уже привыкли — слюнявые. Теплые западные ветры передают нам привет от Атлантики…

Вы можете задать резонный вопрос: а почему это западные ветры передают нам теплые приветики с Атлантики, а восточные не передают морозные приветики из Сибири? А потому, что из-за вращения Земли образуется так называемый «западный перенос» — преимущественно западное направление ветров в умеренных широтах. Эти постоянные западные ветры, в сущности, похожи на пассаты, только дуют в другую сторону и на других высотах. Система работает так. У экватора атмосферные массы переносятся с востока на запад (пассаты). Но затем нагретые солнцем воздушные массы поднимаются вверх и устремляются от экватора в области с более низким давлением (45—60 градусов северной и южной широты). Причем из-за силы Кориолиса потоки воздушных масс «загибаются» на восток. То есть вообще-то воздух перемещается на север, но не по прямой, а вихреобразно, образуя в своем движении перпендикулярную составляющую скорости.

Разница между пассатами и западным переносом только в том, что пассаты дуют в паруса, то есть низенько, а западный перенос сквозит на больших высотах. Именно поэтому из Москвы в Таиланд лететь на час быстрее, чем из Таиланда в Москву. Это обстоятельство страшно удивляет туристов. Они задают друг другу на различных сайтах вопрос о причинах загадочного явления, после чего пускаются в глубокомысленные и околофизические рассуждения о том, что, наверно, тут играет роль вращение Земли — самолет взлетает, а Земля, вращаясь, несет ему навстречу Бангкок. А когда самолет летит обратно, Москва от самолета «убегает». Нет, отвечают им другие, более умные: во-первых, Земля вращается в другую сторону, и если бы то, что вы описали, имело место, во Владивосток лететь было бы дольше, а не быстрее! А во-вторых, никакое вращение Земли тут роли не играет, потому что атмосфера вращается вместе с планетой, как одно целое, иначе, подпрыгнув, мы приземлились бы в другом месте, поскольку Земля бы из-под нас «уехала». Да и вообще, если б атмосфера не вращалась вместе с планетой, из подъезда выйти было бы нельзя — дул бы такой страшный ветер, что с ног бы валило. «Что же тогда влияет на загадку ускоряющихся на восток и тормозящих на запад самолетов?» — теряются граждане.

Парадокс правильного ответа состоит в том, что действительно тут виновато вращение планеты! Только работает оно не «напрямую», а «косвенно» — через силу Кориолиса, «загибающую» воздушный массоперенос. Вообще если представить себе Землю со стороны, то воздушные массы движутся над ее полушариями двумя баранками, или, по-научному, тороидами. Вдоль всего экватора теплый воздух поднимается вверх и переносится к полюсам, слегка загибаясь западным переносом. Ближе к земным макушкам охлажденный воздух опускается. И затем поступает низом на место поднявшегося у экватора теплого воздуха. Нижняя экваториальная часть этого геоида воспринимается нами как пассаты, а верхняя североширотная — как западный перенос. Так работает атмосфера в первом приближении. А во втором — черти начинают гнездиться в мелочах и частностях ураганов, бурь, муссонов, ветров, осадков и в прочей погоде…

Так вот, интенсивность западного переноса зависит от тех самых Североатлантических качелей давления — чем больше они наклонены в сторону Исландии, тем интенсивнее западный перенос. И наоборот, когда низкое давление случается над Азорами, над Исландией образуется устойчивый антициклон, и в Европе наступает так называемая Великая зима — замерзают Рейн, Рона, Темза. Причем сковать льдом эти реки может месяца эдак на три! Стоит нормальная такая зима с преобладанием ветров северо-восточного направления. И вот тогда во Владивосток лететь так же долго, как и обратно.

…Поняли что-нибудь? В этом климате сам черт ногу сломит…

Поиск по сайту: