Я вылез на палубу. Энди лежал на спине на носу лодки, прикрыв лицо локтем. Отец стоял у штурвала и смотрел вперед. Туда, где на носу лодки распластался мальчик. И я похолодел

Я видел хитрый раздевающий взгляд отца. Я хорошо изучил этот взгляд, который он посылал женщинам, девушкам, даже девчонкам из моей школы, взгляд, от которого они смущались, терялись и краснели. Я видел, что он хочет раздеть моего Энди, да куда та хочет - он раздевает его, он скользит ирландскими золотистыми глазами по Эндиному бронзовому животу, по Эндиной упруго-выпуклой в обтекающих трусах попке, внимательным взглядом он копошится в Эндином пушистом паху, двумя глазами словно двумя руками он исследует, пробует гарпун... Я был в ярости. Я задыхался от бешенства. Он мой! Энди - мой, это я его нашел, это я, я, я его привадил, это ко мне он прилетает на своем парусе, это я, трепеща, жду, когда он стащит с себя проклятую ликру... Ага, золотоглазый дьявол! Я-то видел Эндину наготу, на моих восхищенных глазах поднимались и опускались яички, перед моим восхищенным взором наливался кровью и мощью шомпол - и опадал, и вновь наливался... все, все ЭТО я видел своими глазами, а тебе не дам!

Я пробираюсь на нос, удерживаясь за канаты, и вдруг вижу, что Энди, загнув к груди коленку, стягивает с себя купальные трусы, и голый, голый, голый! остается вялой улиткой лежать на снежной белизне палубы. Я сажусь рядом и шепчу: "Энди... Энди... Энди, пойдем... Нам это... Нам нужно проверить снасти... Энди..." А он вяло эдак посмотрел на меня и перевернулся на живот. Я оборачиваюсь и вновь вижу этот недвусмысленный взгляд отца на Эндином теле. На его голенькой попке, в разрезике которой можно увидеть яичко. Mamma mia!

Тогда я бросаюсь прямо к Дьяволу. "Дай мне штурвал!" Он охотно уступает, показывая на эхолот и компас "Следи!". И золотистым барсом плавно движется на нос яхты. Подтягивать снасти. Да, как же! Может и паруса распустим?? Мне делается нехорошо.

Я вижу как отец садится рядом с Энди, как тот оборачивается, как они о чем-то там беседуют... как Энди ухмыляется, переворачивается и начинает было натягивать трусы, но не попадает ногой, и попа его бесстыдно раскрыта и раздвинута, а вишенка видна даже отсюда, издалека... И холм в шортах Дьявола растет как надуваемый подростком шарик... Ффф-шшшшш! Наконец Энди находит ногой штанину трусов, выгибает тело дугой и, задевая резинкой выставленную прямо под нос Дьяволу гроздь, натягивает наконец Найковский нейлон.

Все-таки какой он маленький по сравнению с отцом! Просто вертлявый и безумно хорошенький мальчик рядом с барсом. Отец неотразим! Tело покрыто золотистым пушком и бронзовым загаром мужественности. Они идут вдоль канатов. Отец помогает Энди, придерживает его за плечо... Я вижу, он что-то насмешливо говорит на ухо мальчику, и тот, вспыхнув, оборачивается и смотрит ему в лицо, и что-то отвечает.

Они возвращаются вместе. Отец весел, а Энди сосредоточен. "Вот. смотри!" - говорит отец и легонько отталкивает меня от штурвала. Не спрашивая. Как котенка. "Вот это - экран локатора. Вон он, крутится. А это профиль дна..." Барс нависает над жертвой. Его пушистая мощная лапа лежит у Энди на груди, палец касается соска... Играет им, осторожно вминает... еще... еще...

Я тяну Энди за руку (Господи, хоть за руку-то я его могу трогать, не смущаясь!) тяну - в каюту (там прохладно, там на льду есть минеральная вода, coke, пиво, ну пойдем, ну? ну пойдееееёём...) А он масляными глазками (и ведь усмехается, сууууука!) отвечает на все эти отцовские заигрывания... Ишь, штурвал ему понравился, покрутить захотелось... Нравится ему, чтоб его вот ТАК за плечи обнимал громадный рыжий дьявол с золотыми глазищами! Чтоб дышал ему в голую шею горячим ирландским дыханием... Чтоб вот ТАК клал смело (СМЕЛО!) руки на мускулистую Эндину грудь... Чтоб вот ТАК терся об его тугую попку своим передом...

Я ухожу вниз в каюту и злобным койотом взираю оттуда на это единение. Ненавижу. Убью к Аллаху обоих! Убью проклятых сук! Пристрелю моего Энди и самого лучшего из Барсов! Слезы текут по лицу.

Все сыпется в кучу, в прах, в грязный песок. Нет больше тайны. нет страсти. нет ожидания и томления. нет сил. Осталась лишь жуткая открытая рвущая сердце рана, да, пожалуй, ярость.

Я лежу на узком каютном диване. В проеме каюты появляется лицо отца. "Мы возвращаемся. Шторм идет..." Мне все равно. Я маленький 12-летний мальчик, которого грубо оттолкнули, у которого вырвали игрушку. Или который ее потерял? Через полчаса мы причаливаем к нашему острову. Я молча убегаю в дом. Отец идет следом и громко говорит маме, что должен отвезти Энди на континент. Что быстро вернется. Что надо приготовить бакены, чтоб укрепить яхту. Черное небо стремительно летит на мой дом, на мой остров.

Часть 5

5. Finale (Molto allegro)

Я не знаю как и отчего я оказался на нашей лодке. Я лежал ничком на верхней полке и из-за задернутой шторки видел жуткие пугающие тени в раскачивающейся на волнах яхте. В дымном мерцающем свете фонаря, в шуме ливня и порывах ветра я отчетливо, совсем рядом с собой видел томного гибкого нежного голенького мальчика в руках мощного Барса. Смешки, шепот, вздохи. Мальчик жарко обнимал его и жалобно шептал, просил, стонал, смеялся, плакал, вздыхал, вздыхал, вздыхал...:
"Нет, нет, нет... Подожди... Целуй, целуй же! Соси меня".
"Ах! ха-ха-ха... откусишь! ха-ха... не могу... подожди же!"
"Ну полижи мне дырочку... аххххххх как сладко!"
" Tы меня совсем затёр... Я хочу... Как тогда, помнишь?"
"Ну на, на его! вот тебе! Во-ооот! Ахх, как тяжко!"
"Тебе нравится? Ох, сейчас, оххх, вот! вот! вот, смотри... "
"В рот! проямо тебе.. ахххххххххх... в рот! "
"Оближи... Тебе вкусно? Охх, как было! Оххх!"
"Дай мне твой! Боже, какой! Ты мне будешь... н-нне-еет...погоди"
"А если я умру? Посмотри какой большой!"
"Я хочу его съесть!"
"Не пей мой слезы... Они соленые."
"Ты будешь меня е-ее...е-еееееееээ...????"
"Ты меня же разорвешь! ха-хахахахххх"
"Какой ты мощный! Ммммм... уыыыыыыыыыыыы!"
"Нет, сейчас! Я буду терпеть! Я буду..."
"Мама! Ой, давай еще ма-ааааааа! А-ааазь!"
"Мне так... больно! нет, не убирай... так сладко, оххххх!"
"Погоди.... еще.. еще... ещщщщщёёёёёёёёёё!"
"О, мамма, как ты... меня..."
"А? Я? я ничего... ниче.. о-оооооо! постой!"
"Все? все? все?? Еще глубже?... мммыы-ыыыы"
"Да! еще, глубже! воткни! вставь! ну же! ну воткни его!"
"Ах, как хорошо! мамочка моя, ну проткни же меня, ну?"
"...совсем...".....
Я видел как Барс хищно впивается в разъятое прелестное тело, зажимая мальчику рот, тихо рыча, как облизывает его с ног до головы, подминает под себя, и вдруг вскидывает под потолок каюты. Я вижу, что он входит в мальчика как иранский нож - в ножны, так что руки и ноги мальчика оказываются на плечах у Дьявола; я вижу как мальчика насаживают на гигантский шомпол, я вижу искаженное болью и сладким бесстыдством лицо, прикрытое челкой, искусанные распухшие губы, полные истомы глаза, которыми он вдруг встречается с моим взглядом - и тотчас его хриплый крик: "Yes! Yeah, take me man, take me real hard! Fuck me off! Ah. Ah. Oh. Oh.Oh. Fuck me please. Fuck me hard. Oh please fuck me,more, more, more... ahh, fuuuccckkk meeeeeeeeeeeeeeeee!

Presto.

Той же ночью меня с высокой температурой в тяжелом бреду вертолетом перевезли на материк, а затем в наш дом в Вирджинии, где я пришел в сознание в своей комнате с кленом в окне лишь на четвертый день. Я никогда не встречал больше Энди, но всегда трепетал сердцем, заметив непокорную челку среди волн. Я никогда не спрашивал отца, был ли я на лодке в тот штормовой вечер, когда он повез Энди на материк и черная жестокая туча накрыла меня.

Поиск по сайту: