Венские симфонии

Наиболее известными симфониями Моцарта стали те, что были им написаны после переезда в Вену, то есть после 1781 года. Их немного: всего шесть, причем далеко не все из них предназначались для исполнения в Вене. Об этом можно судить даже по закрепившимся за ними названиям. Например, симфония № 35 D-dur – так называемая “ Хаффнер-симфония ” – была написана в честь зальцбургского знакомого семьи Моцартов, Зигмунда Хаффнера, которому в 1782 году был дарован дворянский титул (отсюда ее праздничный характер [3]). Симфония № 36 С‑dur – “Линцская ” – сочинялась для концерта Моцарта в городе Линце. Симфония № 38 D-dur – “Пражская ” – была впервые исполнена в Праге, куда Моцарт приезжал зимой 1787 года в связи с постановкой его оперы “ Свадьба Фигаро”. Из всех этих симфоний только “ Пражская” содержит три части, а не четыре, но по протяженности и по значительности она не идет в сравнение ни с какой из его ранних трехчастных симфоний.

Особняком стоит сочинение, по недоразумению получившее в ряду симфоний Моцарта № 37, однако являющееся на самом деле симфонией Михаэля Гайдна, к которой Моцарт написал медленное вступление (К.444=425а). Предполагается, что он сделал это в 1783 году в Линце для церемонии введения в должность нового аббата местного монастыря.

Несмотря на разнообразие мест премьер, все эти симфонии исполнялись Моцартом и в его венских концертах-академиях. Для Вены, несомненно, можно было писать гораздо более сложно, изощренно и содержательно, чем для провинциального и консервативного Зальцбурга, и Моцарт этой возможностью воспользовался сполна.

В концепционном отношении жанр симфонии продолжал оставаться для него отнюдь не главным (он ощущал себя в первую очередь оперным композитором, а основные успехи в Вене были связаны с его выступлениями как пианиста). Он не писал симфонии большими “сериями”, как Гайдн в Лондоне, но в то же время и не придавал каждой из них такое значение, как впоследствии Бетховен. Однако объективно всё шло к внешнему и внутреннему усложнению концепции: возможность писать для прекрасных оркестрантов вызвала новый стиль инструментовки (с активными духовыми и большей индивидуализацией каждой партии), новый склад фактуры (с большей ролью контрапункта) и новый уровень мелодической и гармонической сложности. А всё это, в свою очереь, обусловило многомерность и неоднозначность содержания симфоний венского периода независимо от того, задумывался об этом Моцарт или нет.

“ Линцская” симфония (№ 36) C-dur принадлежит к типу парадно-праздничных симфоний, хотя, насколько это известно, никакого официального повода, кроме остановки четы Моцартов в Линце на пути из Зальцбурга в Вену в 1783 году, она не имела. Живший в Линце брат моцартовского мецената графа Туна предложил организовать концерт, и Моцарт быстро сочинил симфонию.. Она получилась тем не менее далеко не малозначительной. Потом он ее исполнял и в Вене. Исследователи отмечают, что и весь ее 4-частный цикл, и торжественное медленное вступление могли повлиять на Первую симфонию Бетховена. По мнению Н.Заслава, “Линцская” симфония ознаменовала явственный сдвиг в сторону сложности, масштабности, изысканности симфонического жанра. Это проявилось, в частности, и в весомости медленной части (в ней использованы трубы и литавры в piano, что ранее было совсем нетипично, а позже стало избитым приемом), и в основательности финала, который стал сопоставим с 1 частью (Zaslaw 1989, 517).

“ Хаффнер-симфония” D-dur (№ 35) в 4 частях имела 2 редакции: для Зальцбурга 1782 года (струнные, по 2 гобоя, фагота и валторны, 2 трубы и литавры), и для Вены 1783 года (в оркестр были добавлены 2 флейты и 2 кларнета). Сохранилась программа концерта в Вене 23 марта 1783 года, на котором присутствовал император Иосиф II, сильно аплодировавшмй Моцарту. В концерте было 12 номеров, № 1 – части 1, 2 и 3 “Хаффнер симфонии”, № 12 – финал симфонии; между ними – арии из опер Моцарта, его же фортепианные концерты К.415 и К.175, концертная симфония К.320, фортепианные вариации моцарта на темы Глюка и Паизиелло и, вероятно, его сольная импровизация.

“Пражская” симфония (D-dur) № 38, написанная в Вене в 1786 году, но исполненная, как уже говорилось, в Праге зимой 1787 года, открывается медленным вступлением, контраст которого с первой частью напоминает аналогичное соотношение вступления и сонатного allegro в увертюре к опере Моцарта “Дон Жуан” (сама опера в момент сочинения симфонии еще не существовала, и можно только удивляться поразительному пророческому дару композитора, словно бы заранее услышавшего музыкальные образы своего будущего сочинения). Первая часть этой симфонии явно предвосхищает и первую часть Второй симфонии Бетховена в той же тональности. Cонатное allegro здесь доминирует над всеми прочими частями: оно необычайно продолжительно, интенсивно по развитию и расточительно богато по музыкальному материалу (многосоставны и главная партия, и побочная). Вторая часть (G-dur) поначалу намекает на стилистику идиллической пасторали, однако сложность ее гармонического языка и мотивного развития заставляет предположить, что перед нами скорее психологическая лирика, облеченная в форму несбыточной мечты о пасторальной идиллии (минорные омрачения, терпкие диссонансы, противоречащие друг другу контрапунктические подголоски и т.д.). Недаром для выработки сложной ткани двух первых частей Моцарту понадобилась эскизная работа – случай у него не столь уж частый. Эти эскизы опубликованы в новом полном собрании сочинений Моцарта и вполне доступны желающим для ознакомления. Финал гораздо менее притязателен. По предположению английского музыковеда Алана Тайсона [4], этот финал мог писаться для новой редакции “Парижской симфонии” № 31, а затем перекочевать в “Пражскую”. Такие случаи были тогда нередкими. Но это пока только предположение.

Поиск по сайту: