Ганс Гримм и его фундаментальный анализ Гитлера, национал-социализма и еврейского вопроса

Ганс Гримм (Hans Grimm), выдающийся и по-настоящему независимый немецкий писатель (умерший в 1959 году), написал, вне всякого сомнения, лучшую для своего времени книгу о идеях и программе Гитлера - "Warum - Woher - Aber Wohin?" ("Почему? Откуда? Куда?", Lippoldsberg, 1954). Будет как справедливо, так и уместно представить в этом длинном исследовании чудовищных обвинений, выдвинутых против Германии, суть размышлений Гримма на тему Гитлера, Германии и евреев. Долгие годы после смерти Гитлера Гримм откладывал свой труд, до тех пор, пока - в результате продолжительных размышлений и широкого взгляда на вещи - не пришёл к убеждению, что он может беспристрастно судить о покойном лидере Германии. Прежде всего, он признал в Гитлере человека, породившего чудо по-настоящему немецкого национального сообщества. Классовые конфликты - как те, которые являлись пережитками феодальной эпохи, так и более современные, которые эксплуатировал Карл Маркс, - были практически полностью преодолены.

Гримм впервые встретился с Гитлером в 1928 году. Он увидел, что Гитлер имеет твёрдую веру в решающее значение прочного англо-немецкого соглашения. Гитлер в те дни всё ещё искал человека, способного руководить Германией с платформы движения, в котором он сам был пророком.

Гримм во все времена сохранял независимое отношение к Гитлеру и к его работе. На выборах 1934 года он проголосовал против соединения должностей президента и канцлера, на основании того, что Гитлер не заслуживал иметь в своих руках столько власти. К тому времени Гитлер уже решил, что именно он должен руководить Германией в час её величайшего кризиса, потому что более способная и компетентная личность, которую он ждал, так и не появилась. Недоверие Гримма по отношению к Гитлеру не уменьшалось вплоть до конца Второй мировой войны. Несмотря на это, он испытал отвращение от гнусных подробностей попытки покушения на Гитлера от 20 июля 1944 г., когда немецкий офицер Штауффенберг (Stauffenberg), неудавшийся убийца фюрера, подложил бомбу с намерением убить также и других людей, лишь бы спасти свою собственную жизнь.

Гримм был противником антиеврейской политики Гитлера, однако он признаётся, что во всём мире он лично сталкивался с пресловутой неверностью к Германии так называемых немецких евреев (Там же, стр. 53-54). В 1929 году Гитлер поведал Гримму, что долговременный распад Германии станет бедствием для западной цивилизации и что он был уверен в том, что спасение Европы и Америки зависит от спасения Германии. Фундаментальное проамериканское отношение Гитлера было также подтверждено Эрнстом Ханфштенглем (Ernst Hanfstaengl) в книге "Unheard Witness" ("Неуслышанный свидетель", Philadelphia, 1957, pp. 183ff.). Ханфштенгль отмечает, что Гитлеру было не очень трудно на основе фактов привязать к евреям обвинения в безжалостной эксплуатации Веймарской Германии. И действительно, экономическое положение евреев в Германии было гораздо более впечатляющим и обширным, нежели в Великобритании или Соединённых Штатах (Там же, стр. 35 и далее).

Гримм отмечает, что Гитлер и Геббельс, которого он также часто видел после 1931 года, стояли за отдельное еврейское государство. Это показывает, что их мнение по еврейскому вопросу не ограничивалось исключительно негативным фактором избавления Германии от её евреев, а, напротив, они следовали позитивному подходу в рамках современного сионизма.

Гитлер видел в евреях сознательное препятствие на пути к созданию немецкого национального сообщества. Гримм пишет, что Гитлер стремился к поистине демократическому немецкому сообществу без традиционной парламентской основы, которая в прошлом так плохо послужила Германии. Потрясающий энтузиазм, который Гитлер пробудил в немецком народе в 1933 году, длился и во время войны, вплоть до того момента, как стало очевидно, что враги Германии, помимо прочего, будут в состоянии отвергнуть и стереть надежды и мечты всего немецкого народа. Даже сам Гримм в полной мере осознал трагичность этой ситуации только после смерти Гитлера. Гримм отмечает, что в 1945 году он встречал множество бывших узников немецких концентрационных лагерей, находящихся в добром здравии, - тех самых лагерей, которые впоследствии необузданная пропаганда немецких злодеяний опишет как совершенные адские логова смерти.

Гримм осуждает антиеврейские демонстрации, организованные Геббельсом 20 ноября 1938 года, однако он верно отмечает, что они не были хуже обращения с немцами в других странах в течение Первой мировой войны, включая США. То, что это замечание об американском обращении с немцами во время Первой мировой войны, является, по сути дела, преуменьшением, было тщательно доказано Г. Петерсоном (H. C. Peterson) и Дж. Файтом (G. C. Fite) в работе "Opponents of War, 1917-1918" ("Воюющие стороны. 1917-1918 годы", Madison, Wisconsin, 1957). Эта книга подробно рассматривает то, что происходило в США в те годы. При подобных обстоятельствах, а также принимая во внимание "достижения" американцев в жестоком обращении с немцами в 1917-1918 годах, слова Рузвельта, произнесённые им на американской пресс-конференции от 14 ноября 1938 г. - о том, что ему с трудом верится, что такие вещи, как ноябрьские демонстрации в Германии 1938 года, могли произойти в цивилизованной стране - звучат более чем иронически. К тому времени американский сионистский лидер Сэмьюэль Унтермайер (Samuel Untermeyer) уже более пяти лет устраивал бойкоты и вёл "священную войну" против немцев.

Гитлер сам был шокирован ноябрьскими мероприятиями 1938 года, организованными Геббельсом, и даже заявил, что подобные события могут навсегда разрушить национал-социалистическую Германию. Английский дипломат Оджилви-Форбс (Ogilvie-Forbes) передал из Берлина в Лондон свою уверенность в том, что вещи подобного рода больше не повторятся.

После Второй мировой войны Гримм лично сделал вывод, что древний еврейский народ, не имевший земли 2.000 лет, будет эксплуатировать смущение и нерешительность более молодых современных народов в попытке завладеть миром. Создание сионистского еврейского государства будет недостаточной мерой для предотвращения этой опасности, если только оно не будет проведено в широком масштабе и не охватит большинство евреев в мире.

В ноябре 1938 года Освард Пироу (Osward Pirow), министр обороны ЮАР, обратился к Гитлеру с планом по созданию фонда для решения проблемы эмиграции евреев из Европы. Проект должен был быть осуществлён на международной основе; для его реализации выделялось 2,5 млрд. долларов из германо-еврейских и других еврейских источников. Предложение было одобрено Гитлером, однако было заблокировано в Лондоне. Та же участь постигла и предложение Пироу по соглашению между Германией и Западом, которое развязало бы руки Германии в Восточной Европе.

В мае 1939 г. английским евреем Джорджем Расселом Штрауссом (George Russel Strauss) был организован и профинансирован тщательно продуманный заговор с целью убить Гитлера - и это в то время, когда Англия и Германия состояли в мире. Различные наёмные убийцы пытались получить вознаграждение, обещанное Штрауссом, однако у них ничего не вышло. Тем не менее, попытки убить Гитлера продолжались долгое время даже после того, как Англия и Германия вступили в состоянии войны. Гримм подчёркивает, что эти попытки никак не повлияли на политику Гитлера в отношении евреев, и это несмотря на то, что Гитлер знал, что направленные против него заговоры подобного рода организовываются из-за границы.

Гримм справедливо обращает внимание на то, что на Нюрнбергских процессах обвиняющая сторона делала всё возможное, чтобы не допускать к рассмотрению материалы, основанные на фактах, которые могли разоблачить гигантский обман всей теории о том, что во время войны национал-социалистическое правительство уничтожило шесть миллионов евреев. Адвокатам защиты не разрешалось подвергать сомнению сделанные заявления при помощи перекрёстного допроса. Но, несмотря на это драконовское ограничение, они всё же предприняли несколько ярких попыток посредством обводящих атак.

Никто из многочисленных знакомых евреев Гримма из Германии не был убит. Напротив, все до единого пережили войну. Однако оккупационные власти в Германии после 1945 года оказывали экономическое и политическое давление для того, чтобы не допустить свободного расследования этих обвинений в жестокостях уважаемыми учёными. Эту политику продолжило боннское правительство Аденауэра.

Гитлер хотел создать в лице Германии эффективную преграду против набегов с Востока, в соответствии с традициями европейской истории. Он лелеял надежду создать дружескую международную лигу националистических правительств народов Европы. Еврейские ораторы - вроде Унтермайера (Untermeyer) или Вайцмана - заняли такую же непреклонную позицию, как и советские марксисты, в попытке подорвать все подобные идеи. Англо-германский договор о дружбе от 30 сентября 1938 г. подарил было великую надежду на то, что Европу ждёт лучшее будущее, однако в течение всего лишь нескольких дней давление со стороны "анти-мюнхенцев" в рядах партии тори вырвало из рук Чемберлена инициативу о дружбе с Германией.

Гримм полагал, что Гитлер полностью и в должной мере осознал опасность подобной ситуации в речи, произнесённой им 9 октября 1938 г. в Саарбрюкене, где он подверг критике антимюнхенскую английскую группировку.

В 1939 г. англичанам удалось возбудить поляков, и польские немцы в течение долгих месяцев перед сентябрём 1939 г. круглосуточно испытывали на себе то, что немецкие евреи испытали всего лишь один раз, 10 ноября 1938 г. В международной прессе наблюдалось мало сострадания к этим польских немцам. Конечно, это ведь не были евреи.

Гримм признаёт заинтересованность Гитлера в адекватном экономическом доступе к сырьевым материалам Восточной Европы. Он был уверен, что при нормальных условиях Гитлер удовлетворил бы нужды Германии, соблюдая при этом германо-советский пакт о ненападении от 23 августа 1939 г. Когда в 1936 г. на Нюрнбергском партийном съезде Гитлер заявил, что Германия купалась бы в роскоши, имей она ресурсы Урала, он вовсе не говорил, что Урал должен принадлежать Германии. Всё, что имел в виду немецкий лидер, так это то, что немцы бы использовали природные богатства лучше, чем это делали советские хозяева России на то время. Гримм полагает, что период с ноября 1938 г. по сентябрь 1939 г. был самым тяжёлым временем для Гитлера (не считая 1944 и 1945 годов). Его желание разумно перестроить Европу было поставлено под угрозу из-за интриг, которые плели британские фанатики, руководствуясь соображениями традиционного баланса сил.

Затем наступила Вторая мировая война, а вместе с ней - распространение коммунизма и страдания для всей Европы. После 1945 года Гримм обсуждал судьбу евреев в период Второй мировой войны с экспертами по статистике населения во всей Германии, а также с многочисленными немцами, которые лично сталкивались с системой немецких концлагерей. Гримм отмечает общее единодушие, основанное на оценках Красного Креста, согласно которому число евреев и других меньшинств, ставших жертвами немецкой политики за всю Вторую мировую войну, не могло быть больше 350 тысяч, причём многие из этих людей погибли от союзнических бомбардировок и других естественных причин (Там же, стр. 290). Это оставляет очень узкую щель для утверждений о массовом уничтожении в газовых камерах.

Гримм горько оплакивает плохое обращение с евреями - там, где это имело место, - однако он ни на единый миг не считает, что несчастья евреев превзошли страдания немецкого народа во время войны, завершившейся беспрецедентной катастрофой для Германии и невиданным триумфом для евреев. Несмотря на это, Гримм делает вывод, что как еврейский, так и немецкий вопросы будут продолжать существовать до тех пор, пока для большинства евреев не будет создана собственная родина (Там же, стр. 561).

Книга Гримма является смелой и добросовестной попыткой защитить свою страну от незаслуженной клеветы и злословия.

Поиск по сайту: