Мы все — нибируанцы?

Ко мне пришла Эн, чтобы сделать фото к брошюре о ченнелинге, которую она готовила. Она хотела, чтобы ее сфотографировали в трансе, и не желала идти к непосвя­щенному, незнакомому с ченнелингом фотографу. Я по­просила сделать этот снимок своего бывшего мужа Эда. У него имелся и соответствующий опыт, и великолепная фотокамера, и сам он — очень духовная личность. Эд был счастлив помочь мне и заодно навестить нашего общего сына Дрю. Мы приготовили подходящий фон, выставили свет, красиво усадили Эн, и она вошла в транс.

В трансе появился Ану и спросил, можно ли ему «от­крыть глаза» и читать нашу энергию. Мы сказали «да», зная, что для фотографии он должен открыть глаза Эн; к тому же нам хотелось обменяться с ним энергией. Медленно поворачивая голову Эн и ища взглядом Дрю, он попросил показать «юношу». Это было жутковато: глаза Эн были совершенно расфокусированы и казалось, что она смотрит не на нас, а сквозь нас. Как только Ану встретился глазами с Дрю, он сказал: «А, мой внук. Ты у нас единственный ребенок, который проходит пере­кодирование». В его голосе звучала гордость, как у те­перешних бабушки и дедушки Дрю, когда тот получает очередную почетную грамоту.

Для нас явилось новостью то, что Дрю был внуком Ану, хотя мы и подозревали об этом, ведь он, пусть и «нечаянно», но проходил перекодирование. К тому же в этом воплощении он выбрал своей матерью меня, так что, скорее всего, на интуитивном уровне он историю с перекодированием предвидел. Ану сказал: «Юноша, у тебя нет генного инженера». Конечно, мы об этом не знали, поскольку не были уверены, действительно ли Дрю проходит перекодирование или только пользуется Двенадцать нитей ДНК

возможностью быть поближе к взрослым. Ану спросил, согласится ли Дрю, чтобы его генным инженером был Джойсия. Я сочла за честь такое предложение, потому что Джойсия был главным генетиком проекта по пере­кодированию. Дрю сказал, что он не против, хотя на него предложение не произвело такого впечатления, как на меня. Помня о том, что Ану назвал Дрю своим внуком, я задумалась о том, что, возможно, все мы, прошедшие перекодирование первыми, пришли сюда с Нибиру.

В тот же день ко мне пришла женщина по имени Джин. Услышав, что я занимаюсь перекодированием ДНК и экспериментирую с телепатией, она захотела, чтобы я провела для нее «чтение» прошлых жизней. Сессия Джин получилась восхитительной. В одной из жизней она была верховной жрицей, оракулом для всей планеты, пока ту не уничтожили захватчики. Она была беременна суще­ством, в котором жило сознание Христа, и, родившись, оно должно было принести энергию восстановления для страдающей планеты. Зная, что с пришествием этого су­щества на планету одержит победу Свет, пока эта высоко­развитая душа находилась в утробе матери, захватчики воздействовали на ее матку лазером и спровоцировали выкидыш. Джин в ярости развернула лазер в сторону планеты захватчиков и взорвала ее. После взрыва она испытала сильное раскаяние, потому что нарушила прин­цип сострадания. Уж я-то знаю, на что это похоже, после того, что случилось в хрустальном городе Седоны.

На месте нынешнего города Седона (штат Аризо­на) давным-давно существовал хрустальный город. Проводя в Седоне отпуск, я всегда видела эти его про­зрачные дома, словно мираж, парящие над красными скалами. Мне сообщили, что в том древнем обществе я была хранителем священных кодов. Меня избрали на такую ответственную должность, потому что все были уверены в том, что я буду принимать решения, основанные только на любви. От меня зависела судьба всего нашего народа, так как я оберегала коды от цивилизации захватчиков, которые, получив к ним доступ, могли бы стать гораздо сильнее. О приближавшемся вторжении я узнала благодаря своей изменчивой структуре, позволявшей мне общаться с другими. Я оказалась посвященной в то, к чему ни­кто больше не имел доступа. Чтобы уберечь коды, я спрятала их где-то под будущей Седоной и «взорвала» то место, уничтожив тех, кого любила, чтобы предот­вратить еще большее несчастье. Возможно, я до сих пор знаю, где находятся эти коды, и мне предстоит их найти в нынешней жизни, но прежде надо понять, каково их назначение. Но в течение многих жизней я ужасно страдала из-за того, что решила уничтожить тех, кого любила.

Джин тоже жила целые зоны с чувством вины и стыда за свои действия, участвуя в жизни как светлой, так и темной стороны, так как знала, что между ними должно быть равновесие и что для эволюции обе они важны.

Я ощутила ее боль и посоветовала, чтобы избавиться от вины, пройти репаттернинг, так как эта вина будет мешать перекодированию. Взглянув на предназначение Джины, я поняла, что она могла бы исцелять людей, принося в мир понимание того, что такое светлая и темная энергия и как они взаимодействуют, дополняя друг друга. Это нечто иное, чем то, к чему мы привыкли: «темное» — это плохо, а «светлое» — хорошо. На самом деле тьма нам требуется, чтобы распознать Свет. Я уви­дела, как она пишет книгу о своей жизни оракула. Это мог бы быть бестселлер!

Я предложила Джин произнести официальный за­прос на перекодирование ДНК. И увидела, что ее запрос был послан в вулкан, а оттуда — к центру Земли. Я рас­сказала ей об этом и выразила удивление по поводу того, что ее запрос отправился «вниз», в то время как запросы остальных шли «вверх». Джин объяснила, что для нее вулканы имеют особое значение. Она работалас энерги­ей Земли, а вулкан был важным элементом проводимого ею исцеления. Джин пообещала рассказать о перекоди­ровании ДНК своему будущему супругу Марку.

Поиск по сайту: