ЙОГА БОЖЕСТВЕННЫХ РАБОТ 2 страница

Соответствуют ли такие психические концепции чему-либо реальному и возможному? Вся Йога отстаивает их как конечный опыт и высшую цель. Они формируют управляющие принципы нашего наивысшего возможного состояния сознания, наши широчайшие возможные границы бытия. Это, говорим мы, гармония высших способностей, весьма приблизительно соответствующая психологическим дарам откровения, вдохновения и интуиции, однако действующая не в интуитивном уме или божественном уме, но на еще более высоком уровне, которая видит Истину прямо лицом к лицу, или, вернее, живет в сути вещей как вселенских, так и трансцендентных, и является ее формулировкой и просветленной деятельностью. И эти способности есть свет сознательного бытия, вытесняющий эгоистическое, и сам по себе космический и трансцендентный, природа которого есть Блаженство. Вот несомненно божественные и, в сравнении с тем, как создан человек в наши дни, сверхчеловеческие состояния сознания и деятельности. Троица трансцендентного бытия, самосознания и самонаслаждения ⁷ является, действительно, метафизическим изображением высшего Атмана, самоформулировкой нашему пробуждающемуся познанию Непознаваемого, представляемого ли как чистая Безличность или же как космическая Личность, проявляющая вселенную. Но в Йоге они также рассматриваются в своих психологических аспектах как состояния субъективного существования, которому наше бодрствующее сознание сейчас чуждо, но которое живет в нас на сверхсознательном уровне и до которого, поэтому, мы всегда можем подняться.

Ибо, как указывает название, причинное тело (karana), в противоположность двум другим, которые являются инструментами (karana), это венчающее проявление является также источником и эффективной силой всего того, что в действительной эволюции предшествовало ему. Наша умственная деятельность, в действительности, есть производная, и поскольку она отделена от истины, которая неявно является ее источником, она есть деформация божественного сознания. Наши чувства и эмоции имеют такое же отношение к Блаженству, наши нервные силы и действия – к аспекту Воли и Силы, принадлежащему божественному сознанию, наше физическое бытие к чистой сути этого Блаженства и Сознания. Эволюция, которую мы наблюдаем и земной вершиной которой мы являемся, может считаться, в некотором смысле, обратным проявлением, с помощью которого эти Силы в своем единстве и своем многообразии используют, развивают и совершенствуют несовершенное вещество и деятельность Материи, Жизни и Ума так, что они могут выразить в изменчивой относительности возрастающую гармонию божественных и вечных состояний, из которых они рождены. Если это истина вселенной, то цель эволюции есть также ее причина, это то что постоянно в своих элементах и вне их освобождено. Но освобождение несомненно не совершенное, если оно – только бегство, и нет возврата к вмещающей материи и действиям – для их усиления и преображения. Само постоянство не имело бы веской причины существовать, если бы оно не заканчивалось в этом преображении. Но если человеческий ум может стать способным приблизиться к славе божественного Света, человеческая эмоция и чувство могут превратиться во взрыхленную почву и принять ритм и движение высшего Блаженства, человеческое действие не только представляет собой, но ощущает себя движением небесной и неэгоистической Силы и физическое вещество нашей жизни имеет достаточно примеси чистоты высшего существования, достаточно объединяет гибкость и прочное постоянство, чтобы поддержать и продлить эти высшие переживания и действия, тогда весь долгий труд Природы завершится конечным оправданием и ее эволюции раскроют свое глубинное значение.

Настолько поразителен даже намек на это высшее бытие и столь поглощающая его привлекательность, что, однажды увидев, мы охотно оправдываем свое дальнейшее пренебрежение чем-либо другим для его поиска. Даже преувеличением, противоположным тому, что видит все происходящее в Уме и ментальной жизни как исключительный идеал, Ум расценивается как нестоящая деформация и высшая помеха, источник иллюзорной вселенной, отрицание Истины и то, от чего необходимо отречься и все его плоды и результаты уничтожить, если мы хотим окончательного освобождения. Но это полуистина, которая заблуждается, рассматривая только действительные ограничения Ума, и игнорирует его божественное предназначение. Высшее знание – это то, которое осознает и принимает Бога во вселенной, а также и за ее пределами, и интегральная Йога – та, которая, найдя Трансцендентное, в состоянии вернуться во вселенную и владеть ею, сохраняя силу свободно спускаться также как и восходить на великую ступень бытия. Так как если вообще существует вечная Мудрость, то область Ума также должна иметь некоторые высокие судьбу и применение. Это применение может зависеть от его места в спуске и в возвращении, и эта судьба должна быть свершением и преобразованием, а не вырыванием с корнем или уничтожением.

Мы распознаем, таким образом, эти три ступени в Природе: жизнь тела, которая есть наш базис здесь в материальном мире; ментальную жизнь, к которой мы поднимаемся и посредством которой мы придаем телесной жизни более высокий смысл и возвышаем ее до определенной законченности и полноты; божественное существование, которое является, по своей сути, целью первых двух и обращается к ним для высвобождения их высочайших возможностей. Не считая ни одну из них вне области нашей досягаемости или несвойственными нашей природе, и не рассматривая разрушение какой-либо из них в качестве необходимого условия для высших целей, мы принимаем это освобождение и преобразование по крайней мере как часть, причем весьма существенную и важную, цели, стоящей перед Йогой.

1. annakosa и pranakosa

2. Prashna Upanishad, II. 613

3. manomayah pranasariraneta – Mundaka Upanishad II. 2. 7.

4. antahkarana

5. manah-kosa

6. vijnanakosa и anandakosa

7. Sachchidananda

Глава III. Троекратная Жизнь

П РИРОДА, таким образом, является эволюцией или прогрессивным самопроявлением вечного и тайного существования, с тремя последовательными формами в качестве трех ступеней ее восхождения, и мы считаем условием всей нашей деятельности эти три совершенно друг от друга независимые возможности, телесную жизнь, ментальное существование и завуалированное духовное бытие, являющееся в инволюции их причиной, а в эволюции – их результатом. Сохранение и совершенствование физического, реализация ментального – вот цель Природы, которая должна стать и нашей для того, чтобы раскрыть в доведенном до совершенства теле и уме трансцендентные деяния Духа. Поскольку ментальная жизнь не отбрасывает телесную, а трудится ради ее вознесения и лучшего использования, то и духовная должна не оттолкнуть, а преобразить нашу интеллектуальную, эмоциональную, эстетическую и виталическую деятельность.

Ибо человек, венчающий земную Природу, единственное создание, в котором возможна ее полная эволюция, рождается троекратно. Ему дается жизненная форма, в которой тело есть носитель, а жизнь – динамическое средство для божественного проявления. Его активность сосредоточена в развивающемся уме, который имеет целью самосовершенствование, также как и совершенствование того сосуда, в котором оно обитает, и жизненных инструментов, которые оно использует, и которое обладает способностью пробудится посредством прогрессивной самореализации к своей собственной истинной природе как форма Духа. И он достигает кульминации в том, чем он всегда в реальности являлся, становится просветленным и прекрасным духом, предназначенным в конечном итоге излучать из себя жизнь и ум в своем раскрывшемся великолепии.

Так как это и есть замысел божественной Энергии в человечестве, то весь метод и цель нашего существования должны работать во взаимодействии этих трех элементов бытия. В качестве результата их раздельной формулировки в Природе, человеку приходится оказаться перед выбором между этими тремя видами жизни: обычным материальным существованием, жизнью ментальной активности и прогресса и неизменным духовным блаженством. Но, в процессе развития, он может сочетать эти три формы, разрешить их противоречия в гармоничном ритме, и таким образом обожествить себя, превратиться в совершенного Человека.

В обычной Природе каждая из них имеет характерный и управляющий импульс.

Характерная энергия телесной Жизни заключена не столько в развитии, сколько в настойчивости, не столько в самоувеличении, сколько в самоповторении. Действительно, в физической Природе существует движение от типа к типу, от растения к животному, от животного к человеку; потому что даже в неживой Материи действует Ум. Если же тип выделен физически, то главным непосредственным занятием земной Матери кажется сохранение его существования посредством непрерывного воспроизводства. Ибо Жизнь всегда стремится к безсмертию; но поскольку индивидуальная форма не вечна и лишь идея формы постоянна в создающем космос сознании,– так как в нем она не исчезает,– такое непрерывное воспроизведение и есть единственно возможное материальное безсмертие. Самосохранение, самоповторение, самоумножение неизбежно являются, в таком случае, господствующими инстинктами всего материального существования.

Характерной энергией чистого Ума выступает изменение, и чем сильнее он требует восхождения и организации, тем больше этот закон Ума принимает аспекты непрерывного увеличения, исправления и лучшей постановки своих целей, непрерывного перехода от меньшего и простого к большему и более сложному совершенству. Ибо Ум, в отличие от телесной жизни, безконечен в своей области, эластичен в своем расширении, легко принимает любую форму. Изменение, самоувеличение и самоисправление в этом случае являются его собственными инстинктами. Его вера – возможность совершенствования, его девиз – прогресс.

Характерным законом Духа выступает самосуществующее совершенство и неизменная безконечность. Он всегда и по праву обладает безсмертием, которое является целью Жизни, и совершенством, которое является целью Ума. Достижение вечного и реализация того, что одинаково и одно и то же во всех вещах и над всеми вещами, равно блаженно во вселенной и за ее пределами, нетронуто несовершенством и ограничениями форм и деяний, в которых он пребывает, и есть слава духовной жизни.

В каждой из этих форм Природа действует как индивидуально, так и коллективно; потому что Вечное утверждает Себя равно как в единичной форме, так и в групповом существовании, независимо от того, что это – семья, клан, нация, или группировки, зависящие от менее физических принципов, или высшая группа, наше коллективное человечество. Человек также может стремиться к своему собственному благу в любой или сразу во всех этих сферах деятельности, или отождествить себя в них с сообществом и жить ради него, или, находясь на пути к истинному восприятию этого сложного космоса, гармонизировать индивидуальную реализацию с коллективной целью. И тогда как правильное отношение души со Всевышним, пока она пребывает во вселенной, не эгоистически утвердить свое отдельное бытие и не стереть себя в Неопределенном, а реализовать свое единство с Божественным и миром и объединить их в индивидуальном, то правильным отношением индивидуального с коллективным будет не эгоистично стремиться к своему материальному или ментальному прогрессу, или к духовному спасению, не обращая внимания на окружающих, не подавлять и уродовать ради блага сообщества свое собственное развитие, но собрать воедино в себе все лучшие и самые совершенные возможности, и излить их при помощи мысли, действия и всех других средств на свое окружение для того, чтобы вся раса смогла приблизиться к тому, чего уже достигли ее величайшие представители.

Из этого следует, что целью материальной жизни должно быть осуществление, прежде всего, виталической цели Природы. Вся цель материального человека – жить, пройти путь от рождения до смерти с наибольшим комфортом или удовольствием, какие только возможны на этом пути, но в первую очередь – жить. Он может подчинить эту цель, но только лишь другим инстинктам физической Природы,– воспроизведению индивидуальности и сохранению типа в семье, классе или сообществе. Собственное я, семейная, домашняя жизнь, принятый порядок и обычаи общества и нации – вот составляющие материального существования. Его колоссальное значение в системе Природы самоочевидно, соразмерно этому огромно значение типа человека, который его представляет. Он убеждает ее в надежности структуры, которую она создала, и в упорядоченном продолжении и сохранении достигнутых ею результатов.

Но в результате этой самой полезности такие люди и их жизнь приговорены к тому, чтобы быть ограниченными, иррационально консервативными и приземленными. Привычная рутина жизни, привычные установки, унаследованные или привычные формы мышления – все это их воздух насущный. Они принимают и ревностно защищают перемены, вызванные прогрессивным умом в прошлом, но с равным усердием борются против перемен, осуществляемых им в настоящее время. Ибо для материального человека живой прогрессивный мыслитель – это идеалист, мечтатель или сумасшедший. Древние Семиты, которые побивали каменьями живущих пророков и превозносили их память после их смерти, были самым настоящим воплощением этого инстинктивного и неразумного принципа в Природе. В древнеиндийском разделении на тех, кто родился один раз и на дваждырожденных, именно к этому материальному человек применимо первое из этих двух описаний. Он осуществляет низшую деятельность Природы; он утверждает и укрепляет основу для её высших деяний; но он – не тот, для кого с легкостью раскрывается слава ее второго рождения.

Все же он приемлет ровно столько духовности, сколько было навязано его привычным идеям великими религиозными вспышками прошлого, и оставляет в своей схеме общества место, почетное, хотя не всегда действенное, для жреца или ученого теолога, которому было бы доверено снабжать его обычной и безопасной духовной пищей. Но для человека, который бы утвердил для себя свободу духовного опыта и духовной жизни, он предписывает, если вообще его принимает, не мантию жреца, а одеяние Саньясина. Пусть он познает свою опасную свободу вне общества. Таким образом, он может служить даже в качестве человеческого молниеотвода, принимающего электричество Духа и отводящего его от социальной постройки.

Тем не менее, возможно сделать материального человека и его жизнь умеренно прогрессивными путем наложения на материальный ум обычая прогресса, привычки к сознательному изменению, закрепленной идеи развития как закона жизни. Создание такими средствами прогрессивных обществ в Европе есть один из величайших триумфов Ума над Материей. Однако физическая Природа в долгу не остается: прогресс имеет тенденцию ко все большему огрубению и приобретает все более внешнюю направленность, и его попытки достичь более высокого или быстрого движения вызывают величайшее утомление, быстрое истощение, ужасные отступления.

Возможно также наделить материального человека и его жизнь умеренной духовностью через приучение его видеть в религиозном духе все стороны жизни и все ее привычные дела. Создание подобных одухотворенных сообществ на Востоке явилось одним из величайших триумфов Духа над Материей. Но все же и здесь присутствует дефект, так как это часто приводит лишь к созданию религиозного темперамента, самой внешней формы духовности. Его высшие проявления, даже самые великолепные и величественные, либо просто увеличивают количество душ, вырванных из социальной жизни, и таким образом ее обезкровливают, или тревожат общество в течении некоторого времени в результате разового и мгновенного восхождения. Истина заключается в том, что ни ментальное усилие, ни духовный порыв недостаточны, взятые по отдельности, для победы над величайшим сопротивлением материальной Природы. Она требует их союза в завершенном действии, прежде чем она претерпит полное изменение в человечестве. Но, обычно, эти два великих фактора не склонны к тому, чтобы пойти на необходимые уступки друг другу.

Ментальная жизнь концентрируется на эстетической, этической и интеллектуальной деятельности. Истинная сущность менталитета идеалистична и всегда находится в поисках совершенства. Скрытое я, сиятельный Атман ⁸, всегда – мечтатель. Мечта о совершенной красоте, совершенном ведении и управлении, совершенной Истине, либо ищущая новые формы Вечного, либо оживляющая старые, есть сама душа чистой ментальности. Но она не знает, как справиться с сопротивлением Материи. В этом она затруднена и неэффективна, действует через неверный и запутанный опыт, и вынуждена либо выйти из борьбы, либо подчиниться серой действительности. Или же, изучая материальную жизнь и принимая условия борьбы, она может добиться успеха, но лишь в навязывании временно неких искусственных систем, которые безконечная Природа либо сокрушит и отбросит, либо обезобразит до неузнаваемости или, лишив поддержки, оставит в виде мертвого идеала. Очень редки были эти озарения мечтателя в Человеке, которые бы мир с готовностью воспринял, на которые бы он оглядывался с доброй памятью и стремился бы сохранять во всей целостности.

Когда пропасть между действительной жизнью и темпераментом мыслящего слишком велика, в качестве результата мы наблюдаем своего рода отстранение Ума от жизни для того, чтобы действовать с большей свободой в своей собственной сфере. Поэт, живущий среди своих видений, художник, погруженный в искусство, философ, разрешающий проблемы интеллекта в своем уединенном кабинете, ученый, заботящийся лишь о своих изысканиях и экспериментах, часто в прошлом являлись, и сейчас даже нередко являются Саньясинами интеллекта. Вся история человечества ведет счет той работе, что они сделали для него.

Однако это уединение оправдано особой, специфической деятельностью. Ум обретает свою полную силу и действие, лишь когда бросается в жизнь и принимает равно как ее возможности, так и ее сопротивление в качестве средств великого самосовершенствования. В борьбе с трудностями материального мира прочно формируется этическое развитие индивидуальности, проходятся великие школы поведения; во взаимодействии с фактами жизни Искусство достигает жизненности, Мысль утверждает свои абстракции, обобщения философа базируются на твердом фундаменте науки и опыта.

Однако, это соединение с жизнью может быть преследуемо ради целей индивидуального сознания, с полным безразличием к формам материального существования или усовершенствования расы. Ярче всего это безразличие проявляется в Эпикурейском учении и не совсем отсутствует у Стоиков; даже альтруизм сострадает чаще ради себя нежели ради мира, которому оказывает помощь. Но и это – ограниченная реализация. Прогрессивный ум проявляется в его высшем благородстве, когда он стремится поднять всю расу на свой уровень, либо сея в пространстве образ своей мысли и свершения, либо преобразуя материальную жизнь расы в новые формы – религиозные, интеллектуальные, социальные или политические,– нацеленные на то, чтобы как можно ближе и точнее передать этот идеал истины, красоты, справедливости, праведности – все то, чем освещена собственная душа данного человека. Неудача на этом поприще значит очень мало, потому что динамична и созидательна уже сама попытка. Борьба Ума за вознесение жизни является обещанием и условием завоевания жизни тем, что выше даже Ума.

Духовное существование озабочено тем, что вечно, но это не значит, что оно совершенно чуждо временному. Для духовного человека мечта ума о совершенной красоте реализуется в вечной любви, красоте и наслаждении, которые не зависят ни от чего и постоянны за всеми объективными проявлениями; его мечта о совершенной Истине – в высшей, самосуществующей, самоочевидной и вечной Правде ⁹, которая никогда не меняется, но является тайной и объяснением всех вариаций и целью всего развития; его мечта о совершенном действии – во всемогущем и самоуправляющем Законе, который всегда присущ всем предметам и переводит себя здесь в ритм миров. То, что выступает мимолетным видением или непрерывным усилием творчества в сиятельном Я, есть вечно существующая Реальность в Я, знающем и являющимся Господом ¹⁰.

Но если для ментальной жизни часто трудно приспособиться к грубо сопротивляющейся материальной деятельности, то насколько труднее это должно выглядеть для духовного существования – продолжать жить в мире, который оказывается полон не Истины, а лжи и иллюзий, не Любви и Красоты, а окружающих противоречий и мерзости, не Закона Истины, но победоносного эгоизма и греха? Таким образом, духовная жизнь легко склоняется в святом и Саньясине к отходу от материального существования и отвергает его либо полностью и физически, либо в духе. Она видит в этом мире царство зла или невежества, в то время как вечное и божественное – либо далеко на небесах, либо вне мира и жизни. Она отделяет себя от этой нечистоты; она устанавливает духовную реальность в незапятнанной изоляции. Этот уход оказывает неоценимую услугу самой материальной жизни, заставляя ее уважать и даже склоняться перед тем, что является прямым отрицанием ее самых излюбленных идеалов, низменных забот и эгоистического самодовольства.

Однако деятельность в мире столь верховной власти как духовная сила не может быть ограничена лишь этим. Духовная жизнь тоже может обратиться к материальной и использовать ее в качестве средства своей еще более великой наполненности. Отказываясь быть ослепленной дуальностями, внешними проявлениями, она может во всех проявлениях искать образ одного Господа, одной и той же вечной Истины, Красоты, Любви, Наслаждения. Ведантическая формула Я во всех вещах, всех вещей в Я и всех вещей как становлений Я является ключом к этой богатейшей и всеобъемлющей Йоге.

Но духовная жизнь, как и ментальная, таким образом может использовать это внешнее существование на благо индивидуальности с совершенным безразличием к какому-либо коллективному вознесению того чисто символичного мира, который она использует. Раз Вечное всегда является одним и тем же во всех вещах и все вещи – одним и тем же для Вечного, раз точный вид действия и его результат не имеют значения по сравнению с выработкой в себе одной великой реализации, это духовное безразличие принимает независимо от окружающего мира, независимо от действия, безстрастно, готовность прекратить свою деятельность, как только его высшая цель будет достигнута. Именно так многие поняли идеал Гиты. Или же внутренняя любовь и блаженство могут излиться на мир добрыми делами, служением, состраданием, внутренней Истиной, дающей знание, но не пытаясь таким образом трансформировать мир, который в силу своей чужеродной природы остается полем брани дуальностей, греха и добродетели, истины и лжи, радости и страдания.

Однако, если Прогресс является одним из главных положений существования мира, а прогрессивное проявление божественного – истинным смыслом Природы, то это ограничение так же не будет иметь силы. Для духовной жизни в мире возможно, и это реальная миссия, трансформировать материальную жизнь в ее собственный образ, в образ Божественного. Таким образом, кроме великих отшельников, которые искали и достигли самоосвобождения, мы имеем великих духовных учителей, которые освобождали и других, и, превыше всего, великие динамические души, которые, чувствуя себя в мощи Духа сильнее, нежели все силы материальной жизни вместе взятые, устремлялись в мир, схватывались с ним в любовной борьбе, и старались вырвать у него согласие на его собственное преображение. Обычно усилие концентрируется на ментальной и моральной перемене в человечестве, но оно может расширяться до изменения форм нашей жизни и ее проявлений таким образом, чтобы они тоже могли принять более подходящую форму для вливаний Духа. Эти попытки были высшими вехами в прогрессивном развитии человеческих идеалов и божественной подготовки расы. Каждая из них, независимо от внешнего результата, делала Землю более приближенной к Небесам и ускоряла медлительные движения эволюционной Йоги Природы.

В Индии, в течение последнего тысячелетия и даже больше, духовная и материальная жизнь сосуществовали бок о бок, исключая при этом развитие прогрессивного ума. Духовность поставила условия для себя и Материи, отрицающие попытку общего прогресса. Она добилась у общества права свободного духовного развития для всех, кто приемлет некий отличительный символ, такой как одеяние Саньясина, признание такой жизни как цели человека и тех, кто ведет ее, достойными абсолютного поклонения; вхождения самого общества в такую религиозную форму, что его самые обычные действия должны были сопровождаться формальным напоминанием о духовном символизме жизни и ее высшем предназначении. С другой стороны, за обществом было признано право инерции и неподвижной самоконсервации. Эта уступка в основном разрушила большую ценность созданных условий. Вследствие того, что религиозная модель была зафиксирована, формальное напоминание имело склонность превратиться в рутину и потерять свой живой смысл. Непрерывные попытки изменить модель посредством новых сект и религий заканчивались лишь новой рутиной, или модификацией старой; ибо спасительный элемент свободного и действенного ума был изгнан. Материальная жизнь, будучи переданной в руки Невежества, безцельный и безконечный дуализм, стали тяжким и болезненным ярмом, единственным спасением от которого была лишь борьба.

Школы Индийской Йоги сами по себе склонны к компромиссу. Индивидуальное совершенство или освобождение были провозглашены целью, различного рода уединение и отход от обычных дел – условием, отречение от жизни – кульминацией. Учитель делился своим знанием с ограниченным кругом учеников. Или же, в случае, когда осуществлялась попытка более широкого движения, все равно лишь освобождение индивидуальной души оставалось целью. Договор с неподвижным обществом большей частью соблюдался.

Польза компромисса в действительном тогда состоянии мира не может подвергаться сомнению. В то время он обезопасил в Индии общество, которое склонялось к сохранению и поклонению духовности, отдельную страну, в которой, как в крепости, высший духовный идеал мог себя сохранить в наиболее абсолютной чистоте, незамутненный осадой окружавших его сил. Но это был компромисс, а не абсолютная победа. Материальная жизнь утратила божественный импульс к росту, духовность благодаря изоляции сохранила свою высоту и чистоту, но пожертвовала полнотой своей силы и способностью служить миру. Таким образом, в божественном Провидении страна Йогов и Саньясинов была вынуждена на жесткий и неизбежный контакт с тем самым элементом, который она отвергла, элементом прогрессивного Ума, с тем, чтобы он мог исправить все, что теперь испытывало в нем необходимость.

Еще раз мы должны уяснить, что индивидуальность существует не только в самой себе, но в коллективе, и что индивидуальное совершенство и освобождение не являются полным и окончательным содержанием Божьего намерения в мире. Свободное использование свободы включает в себя также и освобождение других и всего человечества; совершенная польза нашего совершенства – это, осознав в себе божественный символ, воспроизвести, размножить и сделать его в высшей степени универсальным в других.

Таким образом, от конкретного взгляда на человеческую жизнь в ее трехкратной потенции мы пришли к тому же самому заключению, что мы получили из созерцания Природы в ее обобщенной деятельности и трех ступенях ее эволюции. И мы начали постигать конечную цель нашего синтеза Йоги.

Дух – венец космического существования; Материя – его опора; Ум – связующее звено между ними. Дух – это то, что вечно; Ум и Материя – его деяния. Дух – это то, что сокрыто и должно быть открыто; ум и тело – средства, при помощи которых он стремится раскрыть себя. Дух – это образ Господина Йоги; ум и тело – средства, которые Он предоставил для воспроизведения этого образа в феноменальном существовании. Вся Природа – это попытка последовательного откровения скрытой Истины, все более и более удачное воспроизведение божественного образа.

Однако то, что Природа имеет своей целью для масс в процессе медленной эволюции, Йога осуществляет для индивидуальности путем быстрой революции. Она действует через ускорение всех энергий, возвышение всех свойств Природы. В то время как последняя развивает духовную жизнь с трудом и постоянно должна откатываться от нее ради ее низших реализаций, сублимированная сила, концентрированный метод Йоги могут достичь непосредственно и заключать в себе совершенство ума и даже, если она захочет, совершенство тела. Природа ищет Божественное в своих собственных символах; Йога выходит за пределы Природы к Господину Природы, за границы вселенной к Трансцендентному, и может вернуться с трансцендентным светом и силой, неся в себе санкцию Всемогущего.

Но в конечном счете их цель едина. Обобщение Йоги в человечестве должно быть последней победой Природы над ее собственными задержками и утаиваниями. И как сейчас с помощью прогрессивного разума в Науке она стремится сделать все человечество готовым для полного развития ментальной жизни, таким же образом через Йогу должна она неизбежно стремиться подготовить человечество для более высокой эволюции, второго рождения, духовного существования. И так же как ментальная жизнь использует и совершенствует материальную, так и духовная будет использовать и совершенствовать материальное и ментальное существование как инструменты божественного самовыражения. Времена, когда это будет завершено и есть легендарные Сатья или Крита ¹¹ Юга, времена Истины, проявившейся в символе, великой работы, исполненной тогда, когда Природа в человечестве – просветленном, удовлетворенном и блаженном – достигает кульминации своего устремления.

Поиск по сайту: