ЙОГА ИНТЕГРАЛЬНОГО ЗНАНИЯ 6 страница

Ум желаний также должен быть отвергнут, отделен от инструмента-мысли, и это лучше всего сделать путем отделения Пуруши от самих мысли и мнения. Об этом нам уже приходилось говорить, когда мы обсуждали, в чем состоит цельное очищение бытия. Ибо все это движение знания, которое мы описываем, есть метод очищения и освобождения, при котором полное и окончательное самопознание становится возможным, так как последовательное самопознание само является инструментом очищения и освобождения. Метод в отношении думающего ума будет тот же, что и в отношении всего остального существа. Пуруша, использовав думающий ум для освобождения от отождествления с жизнью, телом, умом желаний,– чувств и эмоций, обратится к самому думающему уму и скажет: «И это тоже не я. Я не мысль и не мыслитель, все эти идеи, мнения, соображения, стремления интеллекта, его пристрастия, предпочтения, догмы, сомнения, самоисправления – это не я; все это только действие Пракрити, которое происходит в думающем уме». Таким образом, разделение происходит между умом, который думает и имеет волю, и умом, который наблюдает, и Пуруша становится только свидетелем; он видит, он понимает процесс и законы его мысли, но отстраняется от этого. Затем, как хозяин санкции, он отнимает свою прошлую санкцию у запутанного ментального движения и рассуждающего интеллекта и заставляет их прекратить свое назойливое приставание. Он становится свободен от подчинения думающему уму и способен к окончательной абсолютной тишине.

Для совершенства необходимо, чтобы Пуруша полностью возобновил свое положение господина своей Природы, и пожелал заменить просто ментальное скрытое движение и интеллект сознающей истину мыслью, которая освещает все сверху. Но необходимо молчание; в молчании а не в мысли мы найдем Я, мы осознаем его, не просто постигнем ⁶² выйдем из ментального Пуруши в того, который является источником ума. Но для этого ухода необходимо окончательное освобождение, освобождение от эго-чувства в уме.

58. thought-mind

59. desire-mind

60. mind-consciousness

61. sensational

62. we shall become aware of it, not merely conceive it

Глава IX. Освобождение от Эго

Ф ОРМИРОВАНИЕ ментального и виталического эго, привязанного к ощущению тела, было первой большой работой космической Жизни в ее поступательной эволюции; ибо это было средство, которое она нашла для создания из материи сознательного индивидуума. Растворение этого лимитирующего эго есть одно условие, необходимое средство для того, чтобы эта самая космическая Жизнь достигла своего божественного осуществления: ибо только так может сознательный индивидуум найти трансцендентное я или свою истинную Личность. Это двойное движение обычно представляют как падение и искупление, или творение и разрушение, раздувание огня и его тушение, или формирование сначала маленького временного и ненастоящего я и высвобождение из него в наше вечное величие истинного Я. Ибо человеческая мысль распадается в двух противоположных направлениях: одно, мирское и прагматичное, рассматривает реализацию и удовлетворение ментального и физического эго-чувства ⁶³, индивидуального или коллективного, как цель жизни, и не идет дальше, в то время как Другое – духовное, философское или религиозное,– рассматривает победу над эго в интересах души, духа или любой другой высшей сущности как то, к чему единственно стоит стремиться прежде всего. Даже в лагере эго есть два противоположных подхода, которые делят мирскую или материалистическую теорию вселенной на две части. Одно направление этой мысли рассматривает ментальное эго как творение нашей ментальности, которое будет растворено, когда смерть тела растворит ум; единственная истина есть вечная Природа, которая действует в расе – той или другой – и следует преследовать ее цели, а не наши. Реализация расы, коллективное эго, а не индивидуальное, должно быть законом жизни. Другое направление мысли, более жизненное в своих тенденциях, сосредоточивает внимание на сознательном эго как на высшем достижении Природы, каким бы мимолетным оно ни было, облагораживает его до ранга человеческого представления Воли-к-бытию ⁶⁴, и поднимает его величие и удовлетворение как высшую цель нашего существования. В более многочисленных системах, которые опираются на какую-либо религиозную мысль или духовную дисциплину, наблюдается соответствующее расхождение. Буддизм отрицает существование истинного я или эго, не признает универсального или трансцендентного Бытия. Адвайтин провозглашает видимую индивидуальную душу ничем иным как высшим Я или Брахманом, а ее индивидуальность объявляет иллюзией; отказ от индивидуального существования считается единственно истинным освобождением. Другие системы утверждают, в полном противоречии с этим взглядом, вечную жизнь ⁶⁵ человеческой души; в качестве основы множественного сознания в Едином или, иначе, в качестве зависимой, но все же отдельной сущности, постоянной, реальной, неустранимой.

Среди этих разнообразных и противоречивых мнений искатель Истины должен решить для себя, что будет для него Знанием. Но если наша цель есть духовное освобождение или духовная реализация, то необходимо выйти за пределы этой маленькой формы эго. В человеческом эгоизме и его удовлетворении нет места достижению божественного и спасению. Определенное очищение от эгоизма есть условие даже для этического прогресса и подъема, для социального добра и совершенства; еще более оно необходимо для внутреннего покоя, чистоты и радости. Но если наша цель – поднять человеческое до божественной природы, необходимо гораздо более радикальное освобождение не только от эгоизма, но от эго-идеи и эго-чувства. Опыт показывает, что пропорционально той степени, в которой мы освобождаемся от ограничивающего ментального и жизненного эго, мы обретаем более широкое жизненное пространство, больший опыт, более высокое сознание и более счастливое состояние души, даже большее знание, власть, размах. Даже цель, которую преследуют большинство мирских философий, реализация, совершенство, удовлетворение индивидуума – лучше всего обезпечивается не путем удовлетворения того же самого эго, а путем обретения свободы в высшем и большем я. В малом бытии нет счастья, говорится в Писании, только большое бытие приносит счастье. Эго по своей природе есть малость бытия; оно вызывает сокращение сознания и вследствие этого ограничение знания, обезсиливающее невежество – ограничение и уменьшение силы, и, как следствие этого, неспособность и слабость – разделение единства, и как следствие этого разделения – дисгармонию и отсутствие понимания, любви и сочувствия,– торможение или раздробление, фрагментация восторга бытия, и как следствие фрагментарности – боль и печаль. Чтобы вернуть себе то, что потеряно, мы должны вырваться из миров эго. Эго должно или исчезнуть в безличности, или влиться в большее Я: оно должно влиться в широкое космическое «Я» ⁶⁶, которое обнимает все эти меньшие я, или в трансцендентное, по отношению к которому даже это космическое я есть уменьшенный образ.

Но это космическое я духовно по сути и на практике; его не следует путать с коллективным существованием, с какой-то групповой душой, или с жизнью и телом человеческого общества, или даже всего человечества. Подчинение эго прогрессу и счастью человеческой расы теперь стало ведущей идеей в мировой мысли и этике; но это ментальный и моральный, а не духовный идеал. Ибо тот прогресс есть ряд постоянных ментальных, жизненных и физических превратностей, у него нет основательного духовного содержания, и он не дает твердого основания душе человека. Сознание коллективного человечества есть только большая, всеобъемлющая копия или сумма индивидуальных эго. Сделанное из той же субстанции, отлитое в той же форме природы, оно не имеет в себе никакого большего света, никакого вечного чувства самого себя, никакого более чистого источника покоя, радости и освобождения. Оно даже еще более истерзанное, озабоченное и тусклое, и, конечно, более неопределенное, запутанное и непрогрессирующее. Индивидуум в этом отношении представляет собою не больше, чем масса, и от него нельзя требовать, чтобы он подчинил свои более озаренные возможности этой более темной сущности. Если мы хотим иметь свет, мир, освобождение, лучший уровень существования, они должны сойти в нашу душу из чего-то более широкого, чем индивидуум, но также из чего-то более высокого, чем коллективное эго. Альтруизм, филантропия, служение человечеству сами по себе ментальные и моральные идеалы, а не законы духовной жизни. Если в духовную цель входит импульс отрицания личного я или служения человечеству или всему миру, он исходит не от эго и не от коллективного чувства расы, а от чего-то более сокровенного и глубокого, что выше обоих этих чувств; ибо он основан на чувстве Божественного во всем, и он действует не во имя эго или расы, а во имя Божественного и его цели в личности, или группе, или в Человечестве вообще. Именно этот трансцендентный Источник мы должны искать и ему служить, этому большему бытию и сознанию, по отношению к которому раса и индивидуум есть меньшие элементы его бытия.

За прагматическим импульсом, который исключительная односторонняя духовность обычно игнорирует, или отрицает, или недооценивает, на самом деле стоит истина. Она состоит в том, что если индивидуальное и универсальное – это элемент высшего и большего Бытия, то их реализация должна занимать какое-то реальное место в высшем Бытии. За ними должна быть какая-то высокая цель верховной Мудрости и Знания, какое-то вечное натяжение в верховном Восторге: они не могут быть, не были созданы напрасно. Но совершенство и удовлетворение человечества, как и совершенство и удовлетворение индивидуума, могут быть надежно осуществлены и основаны только на более вечной, хотя еще не достигнутой истине и праве вещей. Меньшие элементы какого-то большего Существования, они могут реализоваться только когда то, элементами чего они являются, известно и принадлежит нам. Величайшим служением человечеству, самым надежным основанием для истинного прогресса, счастья и совершенства будет, если мы найдем и подготовим путь, которым индивидуум и коллективное человечество смогут подняться над эго и жить в своем истинном я, более не связанным с невежеством, безсилием, дисгармонией и печалью. Именно на пути к вечному, а не на пути существования, связанного медленной коллективной эволюцией Природы, мы лучше всего можем обезпечить даже саму эту эволюцию, коллективную, альтруистическую цель, которую наша современная мысль и идеализм поставили перед нами. Но сама по себе эта цель второстепенная; найти, познать, овладеть Божественным существованием, сознанием и природой и жить в нем во имя Божественного есть наша истинная цель и единственное совершенство, к которому мы должны стремиться.

Именно по пути духовных философий и религий, а не заземленной материалистической доктрины, должен идти тот, кто ищет высшего знания, хотя и с обогащенными целями и более широкой духовной задачей. Но как далеко следует ему идти в уничтожении эго? На древнем пути Знания мы приходим к уничтожению эго-чувства, которое присоединилось к телу, к жизни, к уму, и говорит обо всех и о каждом из них: «Это есть Я». Не только мы, как на пути Трудов, избавляемся от «я» того, кто трудится ⁶⁷, и видим одного Господа как истинный источник всех трудов и санкцию трудов, и Его исполнительную силу Природы ⁶⁸ или, иначе, Его верховную Шакти, как единственного агента и трудящегося,– но мы избавляемся также от чувства эго, которое принимает инструменты выражения нашего бытия за наше истинное я и дух. Но даже если бы все это было сделано, что-то еще остается; остается субстрат всего этого, общее чувство отдельного «я». Этот субстрат эго есть нечто туманное, неопределимое, неуловимое; он не присоединяется и ему не нужно присоединяться ни к чему в особенности в качестве я; он не отождествляет себя с чем-нибудь коллективным; это своего рода фундаментальная форма или сила ума, которая заставляет ментальное существо чувствовать себя, возможно, неопределимым, но все же ограниченным существом, которое не есть ум, жизнь или тело, но под которым их деятельность протекает в Природе. Другие были: определенная эго-идея и эго-чувство, опирающиеся на игру Пракрити; но это – чистая фундаментальная эго-сила ⁶⁹, опирающаяся на сознание ментального Пуруши. И так как она как будто находится над или за игрой, а не в ней, так как она не говорит: «Я есть ум, жизнь или тело», а говорит: «Я есть существо, от которого зависит деятельность ума, жизни и тела», многие думают, что они освободились, и принимают это неуловимое Эго за Единого, Божество, истинного Пурушу или, по крайней мере, за истинную Личность в них,– принимая неопределимое за Безконечное. Но пока это фундаментальное эго-чувство остается, полного освобождения нет. Эгоистическая жизнь, даже если она уменьшается по силе и интенсивности, может все же продолжаться достаточно хорошо благодаря этой поддержке. Если есть ошибка в отождествлении, жизнь эго может под этим предлогом приобрести чрезмерно увеличенную интенсивность и силу. Даже если нет такой ошибки, жизнь эго может быть шире, чище, более гибкой, и освобождение может быть теперь намного легче достигнуто и ближе к осуществлению, но все же еще нет определенного освобождения. Важно пойти дальше, избавиться также и от этого неопределяемого, но фундаментального эго-чувства, и вернуться к Пуруше, на которого оно опирается, чьей тенью оно является; тень должна исчезнуть и своим исчезновением открыть незатуманенную субстанцию духа.

Эта субстанция есть я человека, которое в европейской философии называют Монадой, в индийской философии – Дживой и Дживатманом ⁷⁰, живущей сущностью, я живого существа. Этот Джива – не ментальное эго-чувство, созданное трудами Природы для своей временной цели. Это не вещь, связанная привычками, законами или процессами, подобно ментальному, виталическому или физическому существу. Джива есть дух и я, он выше Природы. Правда, он снисходит до ее действия, отражает ее настроения и поддерживает тройное условие ума, жизни и тела, через которые она бросает их на сознание души; но сам он есть живое отражение, или душа-форма, или самотворение Духа ⁷¹, вселенского и трансцендентного. Единый Дух, который отразил некоторые из Его видов бытия в мире и в душе, является множественным в Дживе. Этот Дух есть самое Я нашего я, Единый и Высочайший, Всевышний, которое мы должны осознать, безконечное существование, в которое мы должны войти. И до сих поручителя идут вместе, соглашаясь, что это есть высшая цель знания, трудов и преданности, соглашаясь, что если это должно быть достигнуто, Джива должен освободить себя от эго-чувства, которое принадлежит к низшей Природе или Майе. Но здесь они расходятся, каждый идет своим путем. Монист ступает на тропу исключительного Знания, и ставит перед нами в качестве единственного идеала полное возвращение, потерю, растворение и затухание Дживы в Верховном. Дуалист или частичный Монист поворачивает на путь Преданности и наставляет нас отказаться действительно от низшего эго и материальной жизни, но видеть как высшую судьбу духа человека, не самоуничтожение Буддиста, не саморастворение Адвайтина, не поглощение многих Одним, а вечное существование, поглощенное мыслью, любовью и наслаждением Верховного, Единого, Вселюбящего ⁷².

Для последователя интегральной Йоги не может быть колебания; как ищущий знание, он должен искать именно интегральное знание, а не что-либо привлекательное на полпути или исключительное высоко на вершине. Он должен подняться ввысь на самую вершину, но также и кружить и распространяться на всеобъемлющую ширину, не связывая себя какой-либо жесткой структурой метафизической мысли, но свободно принимать и нести в себе весь высочайший и величайший, самый полный и самый многочисленный опыт души. Если величайшая высота духовного опыта, самая вершина всей реализации, есть абсолютное единство Души с Трансцендентным, которое выше индивидуума и вселенной, самый широкий масштаб этого единства – это открытие того самого Трансцендентного как источника, опоры, вместилища, наполняющий и устанавливающий [закон] дух и субстанцию этих обеих проявляющих сил, божественной Сути и божественной Природы. Каков бы ни был путь, это должно быть для него целью. Йога Действия ⁷³ также не осуществляется, не является абсолютной, победоносно завершенной, пока ищущий не чувствует и не живет в своем существенном и цельном единстве с Верховным. Он должен быть един с Божественной волей в его высшем и самом глубинном, и в его широчайшем бытии и сознании, в работе, в воле, в его силе действия, уме, теле и жизни. Иначе он только освобождается от иллюзии индивидуальной деятельности, но не от иллюзии отдельного бытия и функционирования. Как слуга и инструмент Божественного, он трудится, но вершиной его трудов и их совершенной основой или мотивом является единство с тем, чему он служит и что осуществляет. Йога преданности тоже завершается только тогда, когда любящий и Возлюбленный соединяются, и разница исчезает в экстазе божественного единства, и все же в таинстве этого соединения есть единственное существование Возлюбленного, но нет уничтожения или поглощения любящего. Именно к высшему единству стремится путь знания, призыв к абсолютному единству является побуждением на этом пути, переживание его – притягательной силой: но именно это высшее единство выбирает местом для своей манифестации в нем самую большую космическую широту. Повинуясь необходимости отойти поочередно от практического эгоизма нашей тройной природы и ее фундаментального эго-чувства, мы подходим к реализации духа, Я, господина этой индивидуальной человеческой манифестации, но наше знание не цельно, если мы не соединим это я в индивидуальном с космическим духом и не найдем их большую реальность выше, в невыразимом, но не непознаваемом Трансцендентном. Тот Джива, владеющий собой, должен отказаться от себя, отдать себя в бытие Божественного. Человеческое я должно стать единым с Я всего; я конечного индивидуума должно перелить себя в безграничное конечное, и этот космический дух должен быть превзойден в трансцендентном Безконечном.

Это не Может быть сделано без безкомпромиссного уничтожения эго-чувства в самом его основании и источнике. На пути Знания делается такая попытка, негативно, путем отрицания реальности эго, и позитивно, путем постоянного фиксирования мысли на идее Единого и Безконечного в себе или Единого и Безконечного везде. Если делать это настойчиво, это в конце концов изменит ментальный взгляд на себя самого и на весь мир, и произойдет своего рода ментальная реализация; но впоследствии постепенно или, может быть, быстро и почти с самого начала, ментальная реализация углубляется до духовного опыта – реализации в самой субстанции нашего бытия. Все чаще и чаще появляются условия для чего-то неопределяемого и неограничимого, мира, тишины, радости, невыразимой благодати, чувство абсолютной безличной Силы, чистый опыт, чистое сознание, всепроникающее Присутствие. Эго остается само по себе или в своих привычных движениях, но покой Единого становится все более и более действенным, другие [проявления, относящиеся к эго] сломаны, сокрушены, все более и более отвергнуты, слабея в своей интенсивности, вялые или механические в своем действии. В конце происходит постоянная отдача всего сознания целиком в бытие Всевышнего. Вначале, когда безпокойная путаница и замутняющая нечистота нашей внешней природы активна, когда ментальное, виталическое, физическое эго-чувства еще сильны, этот новый ментальный взгляд, этот опыт может оказаться чрезвычайно трудным: но как только этот тройной эгоизм встретит сопротивление или начнет отмирать, и инструменты духа будут настроены и очищены, в совершенно чистом, молчащем, проясненном, расширенном сознании, как небо в ясном озере, начнет отражаться чистота, безконечность, неподвижность Единого. Встреча или принятие в себя отраженного Сознания тем, что его отражает, становится все более и более необходимым и возможным, перебросить мост или совсем уничтожить атмосферную пропасть между той неизменной эфирной безличной безграничностью и этим изменчивым водоворотом или узким потоком личного опыта больше уже не является невозможно трудным, и может даже стать частым опытом, если не совсем постоянным состоянием. Ибо даже до полного очищения, если струны эгоистического сердца и разума достаточно потрепаны и ослаблены, Джива может с помощью одного резкого движения порвать путы и освободиться, взмыв ввысь, как вырвавшаяся из клетки птица, или растекаясь, как прорвавшийся поток, вширь, в Единое и Безконечное. Сначала будет чувство космического сознания, выброса самого себя во вселенную; из этого вселенского уже легче устремиться дальше, к Трансцендентному. Стены, которые держат наше сознательное существо в тюрьме, отступят назад, расступятся или упадут; исчезнет всякое ощущение индивидуальности или личности, какого-либо места в Пространстве и Времени, или действия и закона Природы; больше нет эго, личности определенной и определяемой, но только сознание, только существование, только покой и блаженство; человек становится безсмертием, становится вечностью, становится безконечностью. Все, что остается от личной души,– это гимн миру, свободе и блаженству, звучащий где-то в Вечности.

Когда в ментальном бытии недостаточно чистоты, освобождение сначала оказывается только частичным и временным; Джива как будто снова спускается в эгоистическую жизнь, и высшее сознание покидает его. На самом деле происходит вот что: облако или пелена вторгается между низшей природой и высшим сознанием, и Пракрити снова обретает свою старую привычку действовать под давлением, и не всегда она знает или помнит о том высшем переживании. Что действует в ней тогда, так это призрак старого эго, поддерживающий механическое повторение старых привычек среди остатков безпорядка и нечистоты, которые еще остались в системе. Облако проходит и исчезает, ритм восхождения и нисхождения возобновляется до тех пор, пока не отработается вся нечистота. Этот период последовательных смен состояния вполне может быть длительным в интегральной Йоге; ибо там требуется абсолютное совершенство системы; она должна быть способна в любое время, при любых условиях и обстоятельствах действия или бездействия, принимать сознание высшей Истины и затем жить в нем. Недостаточно для Садхака получить полную реализацию только в трансе Самадхи или в неподвижном безмолвии, он должен в трансе или в бодрствовании, в пассивном отражении или в энергии действия, быть способным оставаться в постоянном Самадхи прочно установившегося Брахманического сознания ⁷⁴. Но если или когда наше сознательное бытие становится достаточно чистым и прозрачным, тогда появляется твердое основание в высшем сознании. Обезличенный Джива, единый со вселенским или принадлежащий Трансцендентному, живет высоко над ⁷⁵ и смотрит вниз безпристрастно ⁷⁶ на все, что осталось от старой деятельности Природы, и что может снова появиться в системе. Он не может быть затронут влиянием действия трех видов Пракрити на его низшее бытие, и его не могут вывести из его состояния даже приступы скорби и страдания. И, наконец, так как между ними больше нет пелены, высший покой берет верх над низшим волнением и подвижностью. Устанавливается тишина, в которой душа может полностью овладеть собой сверху, снизу и повсюду.

Такое обладание не является настоящей целью традиционной Йоги знания, скорее ее целью является уход сверху, снизу и отовсюду в неопределяемый Абсолют. Но какова бы ни была цель, путь знания должен вести к одному первому результату, абсолютному покою; ибо пока старое действие Природы в нас окончательно не будет успокоено, будет трудно, если не невозможно, установить какой бы то ни было истинный статус души или какую бы то ни было божественную активность. Наша природа действует на основании безпорядка и безпокойного принуждения к действию, Божественное действует свободно на основании непостижимого безмолвия. В эту пропасть безмолвия мы должны прыгнуть и стать им, если мы хотим освободиться от власти низшей природы над нашей душой. Поэтому ставший вселенским Джива сначала восходит в Тишину; он становится необъятным, спокойным, бездеятельным. Действие тела или его органов, или какую-то другую деятельность, которая имеет место, Джива видит, но он в ней не участвует, не дает на нее разрешение и никак с ней не связан. Есть действие, но нет действующего лица, нет связи, нет ответственности. Если нужно личное участие, тогда Джива должен сохранять или вновь восстановить то, что мы назвали формой эго, определенный ментальный образ «я», который знает, поклоняется, служит или является инструментом, но только образ, а не реальность. Если даже и этого нет, все же действие может продолжаться благодаря одной лишь продолжающейся силе Пракрити, без личного деятеля, даже без какого-либо ощущения деятеля вообще; ибо Я, в которое Джива бросил свое бытие – это неподвижная, безграничная тишина. Путь трудов ведет к реализации Господа, но здесь даже Господь не известен; здесь есть только молчащее Я и Пракрити, делающая свое дело, даже, как кажется сначала, не с истинно живыми сущностями, а с именами и формами, существующими в Я, но которые Я не признает как реальные. Душа может пойти даже дальше этой реализации; она может либо подняться к Брахману по ту сторону самой идеи Я, как к Пустоте всего, что есть, Пустоте неизреченного покоя и прекращению всего, даже Сат, даже того Существующего, которое является безличной основой индивидуальной или вселенской личности; или еще она может соединиться с ним как с невыразимым «Тем», о котором ничего нельзя сказать; ибо вселенная и все, что есть, даже не существует в Том, но является разуму как сон более несубстанциональный, чем любой сон, когда-либо виденный или вообразимый, так что даже слово сон кажется слишком позитивным для выражения его полной нереальности. Эти переживания являются основой того величественного Иллюзионизма, который так крепко держит человеческий разум в его высших перескакиваниях самого себя.

Эти идеи сна и иллюзии есть просто результаты, в нашей все еще существующей ментальности, нового равновесия Дживы и его отказа от притязаний, которые предъявляют ему его старые ментальные ассоциации и взгляды на жизнь и существование. В действительности Пракрити не действует для себя или своим собственным движением, но с Я в качестве господина; ибо из этого Молчания проистекает все действие, эта очевидная Пустота высвобождает как будто в движение все эти безконечные богатства переживаний. К этой реализации Садхака интегральной Йоги должен подойти в процессе, который мы здесь опишем. Каковой тогда, когда он так возобновит свою власть над вселенной и не будет более видеть себя в мире, но мир в себе, будет позиция Дживы, или что заполнит в его новом сознании место чувства эго? Эго-чувства не будет, даже если будет некий род индивидуализации ради игры вселенского сознания в индивидуальном уме и аппарате; и по этой причине все это будет незабываемо Единым, и каждая Личность или Пуруша будет для него Единым во многих формах, или скорее во многих аспектах и положениях, Брахманом, действующим на другого Брахмана, один Нара-Нарайана везде ⁷⁷. В этой большей игре Божественного радость отношений божественной любви также возможна – и без того, чтобы впадать в эго-чувство,– просто как высшее состояние человеческой любви, которое иначе описывается как единство одной души в двух телах. Эго-чувство не является необходимым для всемирной игры, в которой оно так активно и так фальсифицирует истину вещей; истина всегда есть Единое, работающее над собой, играющее с собой безконечное в единстве, безконечное во множестве. Когда индивидуализированное сознание поднимается к этой истине космической игры и живет в ней, тогда даже в полном действии, даже во владении низшим бытием Джива остается по-прежнему единым с Господом, и тогда нет никакой зависимости и нет обмана. Он владеет своим Я и освободился от эго.

63. ego-sence, в основном переводится здесь как чувство эго (Прим. пер.)

64. Will-to-be

65. the eternal persistence

66. cosmic I

67. I of the worker

68. Nature-power

69. ego-power

70. Jiva or Jivatman

71. a soul-form or a self-creation of the Spirit

72. the All-Lover

73. the Yoga of Action

74. Гита. (Прим. Шри Ауробиндо)

75. lives high-seated above

76. udasina – слово, которое означает духовное «безразличие», то есть не связанную свободу души, соприкоснувшейся с высшим знанием. (Прим. Шри Ауробиндо)

77. Божественное, Нарайана, соединяясь с человечеством даже как человек, Нара, становится единым с Божественным. (Прим. Шри Ауробиндо)

Глава Х. Реализация Космического Я

Н АШЕЙ первой императивной целью, после того как мы отошли, отмежевались от ума, жизни, тела и всего остального, что не является нашим вечным существом, является избавление от ложной идеи нашего я, благодаря которой мы отождествляем себя с низшим существованием и представляем себе только наше видимое бытие, как бренные или непостоянные создания в бренном или непостоянном мире. Мы должны познать себя как я, дух, вечное; мы должны сознательно существовать в нашем истинном бытии. Поэтому это должна быть наша главная, если не самая первая, единственная и всепоглощающая идея и стремление на пути знания. Но после того, как мы познали вечное я, которым мы являемся, когда мы стали им неотъемлемо, у нас есть еще вторая цель: установить истинные отношения между этим вечным я, которым мы являемся, и непостоянным существованием и непостоянным миром, которые мы до сих пор ложно принимали за наше настоящее бытие и единственно возможное состояние.

Поиск по сайту: