Часть 2. Удача на её стороне

— Внимание! Шехзаде Селим и Шехзаде Баязид! — все обитатели дворца выстроились в два ряда и склонили головы в знак приветствия приехавшим султанским сыновьям.

Шехзаде Селим — наследник и наместник Сарухана, шехзаде Баязид — средний сын и наместник Кютахьи. Оба имеют схожие черты, например, они сыновья Хюррем Султан, но на самом деле эти двое молодых людей очень разные, как по внешности, так и по характеру.

Селим — рыжеволосый и статный шехзаде с зелеными глазами, отличается творческой натурой, совестливостью, но иногда трусостью и своими частыми слабостями. Баязид же эмоциональный, вспыльчивый, но очень заботливый и благородный, всегда добивается поставленной цели любыми средствами.

И его прибытие в Топ Капы сопровождается одной очень рискованной целью. Но об этом неизвестно никому, кроме той, кто ждет его в стенах Топ Капы несколько месяцев.

— Дорогие мои шехзаде! — Хасеки Хюррем лично вышла из своих покоев и спустилась в гарем, чтобы поприветствовать сыновей после долгой дороги. Обняв поочередно каждого, она осмотрела их и с улыбкой отметила, что они нисколько не изменились.

— Валиде, — Селим поцеловал руку матери, — казалось, что недавно мы виделись с вами, но я успел соскучиться. Шехзаде Мурад и мои дочери тоже здесь.

— Славно. Баязид, поздравляю тебя с рождением Айше Султан. Да будет она счастливой султаншей мира, — гордо произнесла Хюррем Султан.

— Аминь, матушка. Повелитель написал нам письма, упомянул о какой-то важной иностранной гостье, которая должна приехать в Османскую империю. Кто она такая? — спросил шехзаде Баязид, когда Хюррем с сыновьями уже вошли в покои султанши и расположились на тахте.

Фахрие-калфа, приказавшая принести яства и закуски, оставила их втроем для беседы. Сюмбюль-ага пообещал Хюррем, что как только станет известно о приближении принцессы, он сообщит.

— Елизавета Арагонская. Сестра ныне правящей королевы Кастилии, Хуаны I, — рассказала султанша, отрывая виноградинку.

— Той, что уже имеет прозвище «Безумная»? — уточнил Селим.

— Верно.

Братья напряженно переглянулись, и Хюррем заметила их молчание и задумчивость на лицах.

— Отец позволил ей прибыть сюда? Вы не исключаете того, что это может быть ловушка, валиде? Ведь вы в курсе последних событий, наши враги объединяются вместе против Османской империи, возможно, Испания в их числе.

— К тому же, новая королева захочет свергнуть отца, — предположил Баязид. — На мой взгляд, это рискованно.

— Если бы я и ваш отец всегда смотрели на вещи суровыми и предостерегающими взглядами, то не было бы нашей любви, не было бы этого счастья и вообще чего-то человечного в этом дворце. Иногда надо уметь найти во всем хорошее. Тем более, ничего страшного не случилось. Елизавета прибудет сюда и будет представлять Хуану и значит, Испанию. Она должна передать Повелителю важные договоры и письма. Жить она будет соответственно в Топ Капы, покои уже готовы. И потом, принцесса очень красива и воспитана, увидев, что мы доброжелательны, она передаст все своей сестре. А Кастилия занимает нынче не последнее место, Испания процветает лишь благодаря правящей семье Кастильских.

— Кто был правителем до Хуаны? — спросил шехзаде Баязид.

— Её мать. Но имени я не помню. Супругом был Фердинанд, а ныне король Филипп Красивый.

— Тот самый Филипп, о котором ходят слухи, будто бы он и меча держать не может, — на этих слов Баязид рассмеялся, но мать не разделила его радости, а лишь с укором посмотрела на него.

— Вы должны быть учтивыми шехзаде! Не опозорьте османский род.

******

Елизавета подъезжала ко дворцу Топ Капы и с замиранием сердца рассматривала все достопримечательности Стамбула. Город ей очень понравился, но вспоминая цель своего визита, принцесса не радовалась, а пугалась и печалилась.

Перед тем, как она села на корабль, Хуана вновь решила поговорить с ней, и разговор был не из лучших, он буквально обрекал Елизавету на то, что по её вине прольется чья-то кровь.

- Ты все сможешь, Елизавета! — продолжала твердить Хуана Безумная. — Ты думаешь, что это все абсурд, но султан Сулейман — грешник в этом мире. Он заплатит за все! Ничего не бойся! Если что-то произойдет, ты сразу же уедешь, но перед этим напишешь мне письмо.

— Обещаю! Она не будет ни в чем нуждаться. Пора ехать! — на прощание они обнялись, и принцесса села в карету, которая умчала её к порту. Хуана довольно ухмыльнулась и шепотом прочла молитву.

— Ваша светлость, мы почти прибыли. Наденьте плащ с капюшоном, чтобы посторонние не смогли разглядеть вашего лица, — прощебетала одна фрейлина, которую Хуана дала сестре в услужение.

— Да, хорошо, — согласилась Елизавета и накинула красный плащ, надевая капюшон, скрывавший её волосы и лицо.

******

Разговор Хюррем и шехзаде прервала Михримах Султан, которая в спешке поправляла свою диадему. Поклонившись, она искренне улыбнулась братьям и обнялась с ними. Хасеки внимательно смотрела на дочь, а затем пригласила и её сесть рядом.

Следом за Михримах вошла её двенадцатилетняя дочь Хюмашах. Поклонившись бабушке, она отправилась на террасу, чтобы подышать воздухом.

— Михримах. Ты не посещала меня несколько дней, а теперь спешишь приехать сюда, — сказала Хюррем Султан. — В чем причина?

— Приезжает принцесса. Захотелось увидеть её своими глазами.

— И сравнить свою красоту с красотой иностранки, верно? — Баязид подмигнул старшей сестре и обратился к Селиму, который не разделил его энтузиазма, лишь устало кивнул и продолжил смотреть в окно.

— Баязид. Мой брат здесь, это сразу чувствуется, — Михримах Султан усмехнулась и обратилась к матери: — когда нам ждать её, валиде?

— Уже скоро. Сюмбюль-ага обещал сообщить.

Стоило Хюррем произнести эти слова, как в покои вбежал Сюмбюль-ага и низко-низко поклонился членам династии. Хюррем волнительно встала с тахты и улыбнулась, потому как поняла, что момент настал.

— Елизавета Арагонская уже во дворце. Примите её в своих покоях? — протараторил Сюмбюль.

— Я посмотрю на неё с балкона.

Хюррем вышла из своих покоев, шехзаде и султанша последовали за ней, и вскоре они стояли на каменном балконе, с которого открывался вид на гарем, по которому должна была пройти испанская принцесса.

Фахрие-калфа также выстроила всех девушек и слуг и сама склонила голову. Хасеки переглянулась с дочерью, которая учтиво улыбнулась и тоже посмотрела вниз, желая скорее увидеть принцессу.

Наконец, она появилась. Елизавета сняла капюшон и, придерживая свой плащ, волнительно затрепетала, увидев столько девушек в гареме. Она сначала растерялась и на мгновение остановилась, но потом продолжила свой путь, гордо подняв голову.

На пару секунд девушка остановилась и подняла свои глаза наверх, откуда на неё смотрели Хасеки Хюррем Султан, Михримах Султан и шехзаде. У принцессы разбежались глаза, хотелось рассмотреть каждого получше, ведь по всему миру слышны эти имена.

Елизавета лишь успела заметить, с каким изучающим видом на неё смотрели представители мужского пола. Рыжеволосый наследник рассматривал её, словно вещь, какую-то простую девчушку, именно девчушку, ведь Елизавете недавно исполнилось девятнадцать лет.

Другой шехзаде с карими теплыми глазами был более приятным и спокойным, в его взгляде не было чего-то хищного и травящего. Но самым главным и, пожалуй, предостерегающим взглядом для принцессы стал взгляд Хюррем Султан.

Но Елизавета не успела удостоить свое внимание каждому, как Сюмбюль-ага прервал её и поклонился.

— Вас ожидает Хюррем Султан.

Согласно кивнув, Елизавета подняла взгляд, но на балконе уже никого не было. Ни султанш, ни шехзаде. Еще больше запаниковав, девушка решила следовать за евнухом, который быстро привел её к покоям Хасеки.

******

Арагонская вошла в просторные светлые покои и немного зажмурилась от обилия света и тепла. Лучи проникали в окна, которые почти не были завешаны шторами. Елизавета не привыкла к такому количеству освещения, в её дворце было мало окон, они все были расположены высоко, свет проникал лишь на высоте комнат, и даже днем испанцы использовали свечи.

Всё те же лица сейчас смотрели на прибывшую принцессу и изучали её. Елизавета вновь принялась рассматривать каждого, её глаза бегали от султанши до шехзаде, пока Сюмбюль-ага слегка не подтолкнул девушку и глазами указал на подол платья Хюррем Султан.

Принцесса опустилась на колени и поцеловала роскошное атласное платье Хасеки, а затем подняла взгляд и встретилась с изучающим взглядом Михримах Султан, которая по мнению Елизаветы была слишком красивой, а затем настороженный взгляд шехзаде Баязид ввел испанку в ступор. Почему-то Арагонская уже решила, что ей здесь не рады.

— Добро пожаловать, Елизавета Арагонская! — заговорила Хасеки Хюррем Султан, и принцесса легонько качнула головой. — Возможно, вы еще не всех знаете в этом дворце. Я — Хюррем Султан, это мои дети. Михримах Султан — моя единственная дочь, а это шехзаде Селим и шехзаде Баязид, — Хюррем указала поочередно на своих детей.

— Здравствуйте, — произнесла Елизавета на ломанном турецком Елизавета и тут же смутилась. Хасеки улыбнулась, понимая, что девушка не очень хорошо знает их язык. — Я плохо говорить по-турецки, но я уже заняться этим, я учить ваш язык на корабле. Я выучу.

— Не сомневаюсь, принцесса, — ободрила её Хюррем. — У вас неплохо получается уже.

— Говорить на турецком сложно, испанский язык и французский дались мне легко. У вас сложное произношение, — последнее слово Елизавета выговорила с трудом, но все же потом улыбнулась, тем самым подтверждая, что она сама невинность.

— Какова цель вашего визита, Елизавета? — заносчиво спросила Михримах Султан. Арагонская немного растерялась из-за того, что её уже называют по имени, хотя она впервые видит этих людей.

— Моя сестра стать королевой Кастилии. Хуана очень благодарна османам за поддержку, она желать вас отблагодарить, передать вам письма и договоры. Султан Сулейман очень великий государь, Хуана подарить ему ценные дары. Я буду представлять сестру здесь, выражать нашу… я не знать, как сказать…

— Вы будете выражать вашу точку зрения относительно некоторых вопросов касающихся наших стран? — на помощь принцессе пришел шехзаде Баязид и едва заметно улыбнулся. Елизавета залилась краской смущения, а затем уверенно кивнула.

— И какие же дары передала ваша королева? — заинтересованно спросил Селим, но этот вопрос Елизавете не понравился, был он каким-то злым и презренным.

— Хуана передала несколько кораблей, также она отдать в распоряжение султану много земель, несколько сундуков испанских монет, а также старинные статуи, бюсты наших известных людей. Это ничтожный дары, но королеве есть приятно, — принцесса закончила и опустила взгляд, не в силах больше выдерживать взгляды Михримах Султан. И что ей понадобилось от принцессы?

— Ваш визит очень важен для нас, принцесса. Сегодня вы познакомитесь с султаном Сулейманом, а скоро состоится семейный ужин нашей семьи. Вы, разумеется, приглашены. Что скажете? — Хюррем добродушно улыбнулась.

— Это честь!

— Семейный ужин? — непонимающе переспросила Михримах. — Почему мне неизвестно?

— Почаще приезжай во дворец, Михримах, — укоризненно ответила Хасеки. — Тогда будешь в курсе всех новостей. Ты имеешь что-то против? — заметив обиженный взгляд дочери, спросила рыжеволосая султанша.

— Матушка, ужин ведь семейный…

— Михримах!

Елизавета почувствовала себя здесь лишней, если бы не внимательный взгляд шехзаде Баязида, он был не любопытным, не оценивающим, а скорее заинтересованным принцессой, но с лучшей стороны. Шехзаде Селима девушка успела запомнить, как харизматичного и сложного юношу, но имеющего такие притягательные зеленые глаза, подобные изумрудам на короне Хасеки Хюррем.

— Вы будете жить во дворце, принцесса, — продолжила Хюррем Султан. — Покои для вас готовы, Сюмбюль-ага проводит вас. Если что-то понадобится, сообщите ему. Также думаю, вам будет полезно пообщаться с моими детьми, вы узнаете много нового и улучшите произношение турецкого. Вы не против?

— Конечно, нет. Мне очень интересно будет.

— Вот и славно. Если желаете, можете посетить хамам…

— Хамам? — Елизавета удивленно переспросила, потому как раньше не слышала подобного слова. — Что это есть?

— Это баня. Там вы сможете помыться и расслабиться, — пояснила Михримах.

— У нас нет хамам. У нас только ванны, но мне очень интересно про хамам. Там есть ванны? — Елизавета спрашивала искренне и даже наивно, потому что ей был интересен этот дворец со своими жителями и радикально отличающимися порядками. Красивые платья султанш, кафтаны шехзаде очень приглянулись Арагонской и изучать это было очень интересно.

Но неожиданно вспомнив то, зачем она сюда приехала, принцесса помрачнела. Она даже не представляла, как будет воплощать свои действия, чего же именно хочет от неё Хуана? Нужно кого-то убивать? Но зачем? От стыда девушке хотелось провалиться под землю, но этого не случалось.

— Нет, ванн у нас нет, — рассмеявшись, ответила Хюррем. — Но и в хамаме можно хорошо отдохнуть. Ваши наряды…

— О, позвольте мне носить их здесь! Я привыкнуть к ним.

— Я хотела сказать, что они очень красивые, и конечно, вы можете носить их. Идите, встретимся вечером.

Елизавета поклонилась и в сопровождении Сюмбюля покинула комнату. Едва двери за ней закрылись, воцарилось молчание, каждый обдумывал то, что увидел и услышал, а затем делал свои выводы.

— Не слишком ли она добродушна и слабохарактерна? — заметила Михримах Султан.

— Это имеет какое-то отношение к цели её визита? — спросил Селим, внимательно посмотрев на сестру. — Хотя ты права, на вид она всего лишь девочка, как ей доверили столь важную миссию?

— Она очень искренняя, — заметил Баязид, —, но для меня все равно остается странным тот факт, что испанцы что-то вспомнили о нас. Слишком подозрительно это выглядит.

— Довольно, — мягко прервала их Хюррем. — Мне она понравилась, не будем более ничего говорить. Мы не вправе судить о ней, ничего дурного она не сделала. Посмотрим, как она будет сегодня в общении с Повелителем. Я надеюсь, вы все сегодня придете в мои покои. Селим, Баязид, вы еще не видели Джихангира, а он очень скучал. Проведем вечер вместе.

— Конечно, матушка, — согласно кивнул Селим. — Пусть и мои дети придут тоже.

— Позовем и Хуриджихан Султан тоже, она — часть нашей семьи.

******

Стоило принцессе Арагонской выйти из главных покоев Хасеки Султан, как её тут же окликнул Сюмбюль-ага, с которым она уже встречалась. Елизавета поклонилась и ему, а затем даже хотела опуститься и поцеловать его короткий кафтан, но евнух смутился и остановил девушку за плечи. Та непонимающе посмотрела на него.

— Вы что, принцесса? — спохватился Сюмбюль-ага. — Что вы хотели сделать?

— Я поцеловать платье Хюррем Султан, — пояснила девушка, — я должна целовать так у всех? Это же честь…

— Забудьте об этом! Вы поцеловали платье госпожи в знак знакомства, потом Хюррем Султан будет давать вам свою руку, также как и Султан Сулейман. Вы не должны делать это со всеми, а уж тем более со слугами.

— У нас нет слуг. Вернее, они есть, мои фрейлины, но их права не так ущемлены. Я и кланяться вам не должна?

— Ни в коем случае! — возразил Сюмбюль. — Только султану и его семье! Наложницы должны кланяться вам, вы иностранная гостья. Я провожу вас в ваши покои, принцесса.

Они собрались покинуть коридор, но им навстречу вышла молодая высокая девушка с длинными каштановыми волосами и очень красивыми карими глазами, которые буквально светились от счастья. Из-за красивой жемчужной диадемы, вплетенной в волосы незнакомки, Елизавета поняла, что она тоже госпожа.

Белое шелковое платье с золотыми узорами и вышивками на груди очень элегантно смотрелось на султанше, а её невинная детская улыбка говорила о полной доверенности.

— Хуриджихан Султан! — произнес Сюмбюль и поклонился. Арагонская сделала тоже самое, а затем распрямилась, чтобы получше рассмотреть султаншу.

— Кто это, Сюмбюль-ага? — спросила Хуриджихан, указывая на принцессу.

— Елизавета Арагонская, — ответила прибывшая гостья, — я прибыть из Испании, Кастилия — моя родина. Вы тоже есть султанша?

— Очень приятно с вами познакомиться, принцесса, — добродушно отозвалась госпожа, — как вам в Стамбуле? По мне это прекрасное место в отличие от Эдирне, где я жила несколько лет.

— Очень красиво! Не так как у нас, но это завораживает, Хуриджихан Султан.

— Вы из Кастилии, верно? Покойный отец рассказывал мне о том, что давно в наших землях гостила тоже принцесса из Кастилии, Изабелла Фортуна. Знаете такую? — спросила Хуриджихан.

Елизавета смутилась и запаниковала, ведь её спрашивали о родной матери, которая умерла пару недель назад. Несколько чувств разрывали душу принцессы. С одной стороны, она боялась, что её тайну раскроют и выгонят из Османской империи, с другой — девушка не могла, даже не хотела отрицать того факта, что не была знакома с Изабеллой Фортуной.

Но по счастливой случайности из покоев Хюррем вышел шехзаде Баязид, который, увидев Хуриджихан, расцвел в улыбке. Сюмбюль-ага поспешил увести Елизавету.

Стоило им обоим зайти за угол, как Арагонская остановилась и жалобно посмотрела на евнуха.

— Я дойти сама, — улыбнулась девушка, и Сюмбюль оставил её. Принцесса выглянула из-за угла, смотря на шехзаде и султаншу. Ей не хотелось подглядывать, подслушивать, но раз уж она здесь с такой целью, то должна быть бдительной и внимательной ко всем мелочам.

— Я рада, что ты смог приехать, Баязид, — донесся голос Хуриджихан Султан.

— Не мог не увидеть тебя вновь, моя султанша. Потерпи! Мы погуляем в саду, но остаться наедине не сможем, потому что это слишком опасно. В санджаке Мустафы все было по-другому, но здесь дворец отца. Ты ведь понимаешь?

— Понимаю, шехзаде, — грустно вздохнула Хуриджихан. — Хотела бы все дни и ночи проводить с тобой. Я скучала.

— Уверен, что выход найдется, ничто нашей любви не помешает.

Услышав эти слова, Елизавета почему-то смутилась. Она изучала немного порядки и законы османов, они казались ей варварскими, не человечными, а потому, услышав разговор султанши и шехзаде, принцесса догадалась, что они любят друг друга. Только вот невозможны какие-то чувства между представителями династии. Это правило Елизавета запомнила очень хорошо, почти на каждой странице османских законов упоминалось об этом.

Попятившись назад, девушка скоро оказалась уже далеко от того места, где подслушивала. В любом случае Елизавета невольно испугалась, когда почувствовала что-то вроде маленькой победы. Она знает одну из тайн дворца, пусть незначительную, по её мнению, но ту, что способна из искорки стать горящим пламенем. Пусть это не призвание Арагонской, но она сделает все, чтобы добиться цели — отомстить!

Но ей страшно от того, что она постепенно все, же становится такой алчной и бесчеловечной. Как сама Хуана.

******

Когда приблизился вечер, а первый день Елизаветы в Стамбуле уже подходил к концу, девушке сообщили, что Султан Сулейман готов принять её у себя в покоях, чтобы лично побеседовать. Получше расспросив Сюмбюля-агу, девушка выяснила, что там еще будет и Хасеки Хюррем, потому как она законная супруга падишаха, и у него нет секретов от жены.

Приехавшие с Арагонской фрейлины помогали натянуть платье и туго завязать корсет алыми лентами. Длинное струящееся в пол платье красного цвета с прозрачными рукавами отлично сидело на Елизавете. В дополнение она надела украшения с красными, словно кровь, рубинами, а длинные волосы распустила и аккуратно разложила их на своих узких плечах.

Фрейлина туго затягивала корсет, который никак не поддавался, а Елизавета лишь старалась задерживать дыхание, а потом краснела от того, что уже не хватает воздуха.

— Ваша светлость, нет сил больше! Куда туже то еще тянуть, — простонала служанка, но Арагонская зло посмотрела на неё, а затем обратила взгляд к своему отражению в зеркале.

— Затягивай еще туже! Руки-то худые, слабые, поэтому и сил уже нет. Видишь, я еще дышать могу, значит, слабо, — протараторила Арагонская на родном испанском.

Фрейлина напряженно вздохнула и продолжила свое занятие.

Вскоре корсет был затянут очень туго, а принцесса, восстановив дыхание, вышла прочь из покоев, где её уже ждал Сюмбюль-ага, чтобы сопроводить к султану.

Проходя по каменным коридорам, Елизавета вдруг резко обернулась и увидела приближающегося шехзаде Селима. Статный, широкоплечий Селим косо поглядывал на принцессу, отчего там смутилась и опустила взгляд, будто ища какой-то недостаток в своем внешнем виде. Зеленые изучающие глаза остановились на девушке.

— Шехзаде Селим, — вежливо поклонившись, произнесла Елизавета.

— Ваша светлость. Куда-то направляетесь? — поинтересовался Селим.

— Да. Султан Сулейман пожелать меня видеть. Аудиенция состоится, — ответила Арагонская. Отчего-то ей было очень трудно выстоять перед этим взглядом полным пренебрежения и невозмутимости. Принцесса всегда была очень эмоциональной и, встретившись с человеком, который в состоянии держать все свои чувства под контролем, скрывая их за маской безразличия, Арагонская очень смутилась. Не знала, как с такими разговаривать.

— Я очень долго думал о том, зачем вы приехали в Стамбул, — протяжно произнес шехзаде. — Мне это кажется странным.

— Цель моего визита так глупа?

— Она очень примитивна и непонятна лично мне. Испания очень давно не поддерживала с нами связь, я подумал, что тут кроется что-то другое. Надеюсь, что я ошибаюсь, принцесса.

— О, да! Вы ошибаетесь, шехзаде, — поспешила заверить Елизавета. — Позвольте мне идти? Султан ждет меня.

Кивнув, Селим пропустил девушку вперед, и она поспешно скрылась за ближайшим поворотом. Но на этом разговоры шехзаде не закончились, потому что ему навстречу шел Баязид. Они не успели толком поговорить, но даже сейчас между ними чувствовалось заметное напряжение, будто электрический разряд прошелся меж их взглядами.

— Селим! — приветственно произнес средний наследник.

— Что-то случилось, брат? В столь позднее время ты гуляешь по дворцу. Отдохнул бы после долгой дороги. Кютахья ведь не близкий санджак.

— Не такой близкий, как Маниса. За сколько дней ты добрался в столицу? Я сделал это быстрее.

— Разве можно считать это победой, Баязид? Да, твой санджак ближе к Стамбулу, но мой важнее! Он приведет меня к трону. Как бы далеко я ни находился, всегда буду оставаться первым наследником. Посмотри, где сейчас Мустафа. А ведь он старше нас. Повелитель после Мехмеда выбрал именно меня, несмотря на то, что у Мустафы больше опыта.

Зло покосившись в сторону брата, Баязид решил не продолжать этот разговор, хотя чувства переполняли его, заставляли высказать все в лицо, но сейчас шехзаде был слишком счастлив, чтобы самому себе портить эти моменты. Он встречался с Хуриджихан, ради которой и приехал сюда, ему нечего волноваться. Пусть Селим радуется сейчас.

— Твои слова всего лишь твои фантазии, Селим. Я не хочу спорить с тобой, потому что слушать речь глупца и есть великая глупость!

Зарождающаяся всепоглощающая ненависть рождалась с каждой секундой, неумолимо она приближалась к пику, к тому, что очень скоро словесные перепалки сменит лезвие меча и окропленные кровью доспехи.

******

Самым запоминающимся моментом для Елизаветы Арагонской является момент из её детской жизни. Когда они с матерью были очень близки, Изабелла водила дочку в небольшую библиотеку, созданную самой королевой. Уютная скромная комната была завалена интересными книгами и старинными рукописями. Так Елизавета выучила французский, а позже и в совершенстве стала владеть испанским родным языком.

В один из дней, когда они вновь пришли в библиотеку, слуги выносили стопку некоторых книг, и принцесса успела прочесть название одной: «История Османской империи». На вопрос Елизаветы о том, зачем их выкидывают, Изабелла грустно вздохнула и попросила дочь не думать об этом.

Кто же знал, что так Изабелла Кастильская пыталась выкинуть из жизни все, что связано с теми ужасными месяцами, проведенными в Османской империи.

Сейчас, когда испанская принцесса вошла в покои Султана Сулеймана, посреди комнаты стоял сам падишах и его супруга Хюррем, которую Елизавета успела очень хорошо запомнить по её характерным рыжим волосам и приятной улыбке. Не такой как, например, у Михримах Султан.

— Добро пожаловать, принцесса! — приветственно произнес Сулейман.

— Наконец-то, я увидеть вас, потому что много слышать о вас, Повелитель, — ответила Арагонская. — Достопочтенная Хюррем Султан, доброго вечера Вам!

— И вам того же, принцесса! Отдохнули с дороги?

— Вполне, госпожа.

— Ваша сестра, Хуана I, написала мне в еще одном письме, что вы можете поселиться в одном из богатых домов Стамбула, но я решил, что вы будете жить в стенах дворца. Так вам будет лучше, да и не престало иностранной гостье жить в доме, — сказал Сулейман.

Елизавета усмехнулась, понимая, что Хуана здорово рисковала. Ведь падишах мог согласиться с ней, и тогда принцессе пришлось бы жить далеко от дворца, но королева Кастилии все продумала и рискнула. Риск оказался оправданным.

— В письмах Хуана уже рассказать вам о том, зачем я приехать сюда. Есть необходимость говорить еще раз?

— Мне бы хотелось, чтобы вы подольше задержались в Стамбуле, ваша королева пообещала прислать еще послания, а вы будете представлять её мнение здесь. К тому же, на семейном ужине я бы хотел представить вас всем своим детям. Мы любим иностранных гостей, а они в свою очередь разносят славу о нас по всему миру.

— Так и будет, — улыбнулась Елизавета. — Я согласна с вами.

— Хуана I как себя чувствует? — спросила Хасеки Хюррем.

— Думаю, нет смысла скрывать, что сестра больна, она страдать приступы сумасшествия. Но она очень ответственна, она желать возвести Кастилия на новый уровень развития. Предыдущая королева сделать очень многое, Хуана желать тоже самое, — ответила Арагонская. Все же на турецком было очень сложно выразить все свои мысли, но девушка не отступала и была готова усердно учить этот язык.

— Будем надеяться, что с нашей помощью, она справится! — Повелитель улыбнулся. — Можете идти, принцесса. Если что-то понадобится, обращайтесь к Хюррем Султан. Вас оповестят о том, когда будет семейный ужин.

— Благодарю!

Поклонившись, Елизавета покинула султанскую опочивальню, а Сулейман и Хюррем переглянулись. Оба были довольны такой гостей.

******

Возвращаясь поздним вечером в свои покои, Елизавета на секунду остановилась, прислушиваясь к звукам, доносившимся из-за угла. Едва различимы были голоса шехзаде Баязида и Хуриджихан Султан. Арагонская отчетливо слышала игривый смех, а затем звуки прекратились.

Выглянув из-за угла, принцесса увидела удаляющуюся фигуру султанши, вслед которой смотрел Баязид. Сделав вид, будто она случайно оказалась здесь, Елизавета вежливо кашлянула, обратив на себя внимание шехзаде. Тот немного смутился, видимо, боясь, что принцесса что-либо слышала.

— Вы меня напугали, — признался Баязид. — Уже поздно. Почему вы не спите?

— На новом месте трудно привыкнуть, — также честно призналась Елизавета. — Это Хуриджихан Султан? — девушка указала взглядом на госпожу. – Ей, видимо, тоже не спится, как и вам.

— Она недавно вернулась от своей тетушки, Фатьмы Султан. Кстати, она тоже здесь. Вы с вашим любопытством еще не успели познакомиться с ней?

Елизавета обиженно опустила голову и надула губки. Его азарт и умение пошутить немного обижали принцессу, она не любила, когда вот так над ней смеются. Любопытство? Вовсе нет. Просто она оказывалась не в том месте, не в то время. Девушка успела заметить, какие разные личности встретились ей во дворце.

Замкнутость и холодность шехзаде Селима, настороженность и грация Михримах Султан, азарт и обаяние шехзаде Баязида. А главное: статность и могущество султана вместе с женственностью и явной властью Хюррем Султан.

— Я вас обидел? — заботливо произнес шехзаде. — Простите, не думал, что вы так ранима.

— Все нормально, — ответила Арагонская. — Я пойду. Мне предстоит еще хорошо изучить ваш дворец. Он огромен.

— Видимо, не так огромен, как ваш в Испании?

— У нас не так много свечей и вообще света, а еще у нас стены высокие, потолки тоже высокие, двери не такие массивные и дубовые. И вообще, мне здесь пока тяжело, — принцесса и не заметила, как начала получше говорить на турецком. — Ваш язык еще трудный.

— Не труднее, чем испанский. Я его не могу выучить его с десяти лет. Как ни старался, мне легче дался даже латинский и итальянский, нежели чем испанский. Учителя были в бешенстве, — на этих словах шехзаде рассмеялся, вызвав улыбку и у Елизаветы.

— Веселитесь? — послышался третий голос, пробудивший в Арагонской страх. Он мелкой дрожью пробежался по коже девушке, когда она обернулась, то увидела Селима. Тот же всепоглощающий взгляд зеленых глаз, только тебе блаженная улыбка присутствовала на его лице.

— Поддерживаем отношения с Испанией, — пояснил Баязид. — Это от тебя вином несет, Селим?

Елизавета закусила нижнюю губу, её взгляд бегал от одного шехзаде к другому, она успела заметить, насколько яростно и ненавистно они смотрели друг на друга. Только девушка не понимала, отчего это происходило. Они же братья.

— Не твое дело, брат. Я направлялся в свои покои.

— И мне уже пора, — вмешалась Елизавета. — Доброй ночи, шехзаде.

Принцесса мигом покинула коридор и быстро оказалась в своей комнате. Услышав характерный скрип закрывающейся двери, Селим с издевкой посмотрел на младшего брата.

— Хороша, верно? — он взглядом указал на только ушедшую принцессу. — Жаль, что принцесса другой страны.

— Ты пьян. Будь я действительно плохим братом, то выдал бы тебя отцу, но сейчас сделаю другое, Селим. Иди в свои покои, до завтрашнего обеда не выходи, потому что Повелитель может застать тебя, — сказав это, Баязид тоже покинул коридор, раздумывая над всем случившемся. Единственным светлым пятном в этом дне была встреча с Хуриджихан.

Поиск по сайту: