 |
АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция
Суть гимназического обучения – в его подготовительном характере
Что же это за подготовка и что должно подготавливаться, но не всегда, как сетует Гегель, осуществляется?
В докладе прусскому министерству Гегель сообщает о плохом уровне подготовки лиц, поступающих в университет. Он пишет, что некоторых студентов надо обучать даже началам орфографии родного языка, а не философии. Но важен, не сам этот прискорбный факт низкого уровня знания и умений студентов. А то, что дух учеников не пробужден для субстанционального содержания, а пленен тщеславием и направленностью на обычные интересы[vi].
Вот собственно, обозначены задачигимназического образования, предшествующего университетскому – 1) пробудить у индивида интерес к субстанциальному содержанию (всеобщему), т.е. пробудить субстанцию-субъект к новой форме для себя; 2) помочь индивиду овладеть этим субстанциальным содержанием, т.е. развить субстанцию-субъект в этой новой форме до ее полноты; 3) и далее, помочь индивиду вскрыть недостатки этой формы, т.е. довести субстанцию-субъект до самоотрицания. И тем самым, полностью создать все предпосылки для изучения философии в университете.
Как это должно, по Гегелю, происходить?
4. С субстанциальным содержанием ученики, по Гегелю, должны знакомиться вовремя изучения: «классической древности» и «догматического содержания религии».
Опять же для нас важно, что Гегель пишет про дух, а не про какую-то эрудированность учеников. Дело в том, что при овладении этим материалом (классической древности и догматического содержания религии), в процессе этой деятельности душа сама становиться “своеобразным материалом”, благодаря которому мы обогащаемся и приготовляем себе лучшую субстанцию.
Здесь надо заметить, что хоть деятельность духа может упражняться на любом материале, вовсе не безразлично на каком именно материале это происходит, т. к. упражнение есть одновременно, образно говоря, и питание. Гегель иллюстрирует это на примере растения: растение не просто упражняет корни, всасывая питательные вещества, но, усваивая их, растет. Также и человек. Поэтому образование никогда не может быть лишь обучением, оторванным от воспитания. Ученика все равно образовывают питая. А не всякое питание полезно. «Только духовное содержание, имеющее ценность и интерес в- и для-себя укрепляет душу и доставляет такую независимую опору, такую субстанциальную внутренность» (см. Примечание[vii]). То есть для развития субстанции сам изучаемый материал должен быть именно результатом развития субстанции, а не просто чувственным материалом, фантазиями или нелепостями. Для становления духа в индивиде самому индивиду не все равно, что видеть, что слышать и что читать.
«Классические воззрения древних и догматическое учение церкви – я считаю субстанциональной стороной в подготовке к философии» (1, 568).
Требование наличия в учебном материале питательной субстанциональности дополняется еще Гегелем требованием, брать эту субстанциональность в своей совершенной форме. Овладевать нужно совершенным. А литература греков и римлян и есть совершенная форма непосредственной жизни духа укрощенного в красоте.
5. Поскольку, как пишет Гегель, древние греки и римляне есть та почва, на которой взошла вся культура Европы, то влияние классической древней литературы на формирующийся дух учеников прусского королевства трудно переоценить.Там находятся, как пишет Гегель, начала и основные представления наук или всего вообще достойного знания. Благодаря этому материалу «нрав и представление молодежи будет введен в великие исторические и художественные воззрения индивидуумов и народов, их подвиги и судьбы, а так же в их добродетели, нравственные принципы и религиозность»[viii]. Этот материал представляет нам, говорит Гегель, законы и обязанности в живых образах, в виде нравов и доблестей, а не в форме рефлексий и основоположений, на которые мы ориентируемся как на далекие предписания (см. примечания[ix]).
В древних произведениях существенным является их форма непосредственности (художественный образ, представление), т.к. эта форма, в которой существовал дух греческого и римского народов, соответствует форме непосредственности, в которой существует индивидуальный дух ученика в гимназическом возрасте. А потому ученик может овладеть этим материалом.
6. Изучение наследия древних важно для развития духа, но, говорит Гегель, оно только тогда будет действительно плодотворным, если будет происходить на языке оригинала, потому как переводы “передают нам содержание, но не форму, не его тончайшую душу” (3, 404). Без знания чуждого нам древнего языка – не будет должного образования индивидуального духа, ибо в процессе овладения чужим языком происходит существенная двоякая вещь - только, сделав чужой язык своим, мы сможем: 1) быть в непосредственном единстве с чуждым нам материалом – миром древних и 2) обособиться от самих себя. Это необходимое условие для достижения конкретного единства с собой, для «возвращения нас к самим себе, но в виде истинно всеобщей сущности духа» (3, 406). Требование конкретного единства с собой для всего существующего, есть существенное положение гегелевской философии, имеющее там свое обоснование. Быть в конкретном единстве - это, значит, существовать в своей истинной форме. Поэтому для истинного существования индивидуального духа овладеть иным языком просто необходимо и, следовательно, изучение наследия иной культуры не исчерпывается просто чтением переводов.
Изучение древних языков позволит быть в классической культуре античности как у себя дома. И тем самым беспрепятственно питаться ее живительными соками.
Интересно еще замечание Гегеля о механической стороне изучения языков. Исходя из того, что дух для своего развития должен освоить чуждое ему, а “механическое” есть то, что ему чуждо и неизвестно, поэтому, заключает Гегель, механическая сторона процесса овладения языком есть “нечто иное, нежели просто неизбежное зло” (3, 406). С этим механическим моментом связано изучение грамматики. Оно составляет начало логического образования – в ней начинает изучаться рассудок[x]. Посредством знакомства с простыми грамматическими абстракциями происходит первое наше образование - определения рассудка, имеющиеся непосредственно в нас, мы делаем предметом сознания и учимся обращаться с ними - делаем их существующими для нас. Поскольку с помощью терминологии грамматики мы учимся двигаться в абстракциях - это занятие можно считать изучением элементарной философии (см. 3, 407). Обучение говорить на чужом языке имеет тот смысл, что здесь идет постоянная работа разума по определению частей речи и применению правил, в отличие от родного языка, где правильное сочетание слов нам дает привычка. А форма деятельности рассудка, подводит итог Гегель, и заключается в том, что «происходит постоянное подчинение особенного общему и обособление общего – в чем и состоит форма разумности»[xi].
7. Еще более серьезную работу для души представляет собой овладение вторым учебным предметом, имеющим субстанциональное содержание, - это догматическое содержание нашей религии [22]. Значение этого второго предмета состоит в том, что этот «предмет не только сам по себе имеет содержанием истину, и представляет собой также интерес для философии как своеобразный способ познания, но и он имеет в этом содержании одновременно непосредственную связь с формальной стороной спекулятивного мышления»[23]. Правда, изучение этого содержания должно быть философским, т.к. иначе, если «не будет насаждаться истинное, глубокое благоговение перед религией, а центр тяжести будет перенесен на общие места деизма, на моральные учения или даже только на субъективные чувства» (1, 567), если это содержание не будет спекулятивно исправлено, то в результате воспитается не способность к спекулятивному мышлению, а равнодушие к философии или же рассудок окажется добычей софистики.
Этот второй предмет содержит в-себе и для-себя не только ценность и интерес, как произведения древней литературы, а – саму истину. Но содержит ее в форме предшествующей (entgegengehoben) спекулятивному мышлению, что противоречит рассудку и подавляет рассуждение (см. Примечание[xii]). Здесь содержится опасность, предостерегает Гегель, что если неправильно преподать содержание религии, сделать неверный акцент, то можно вообще отвратить ученика от субстанционального содержания.
Поиск по сайту: