Оправданность содержания под стражей

86. Заявитель утверждает, что отсутствовали достаточные основания для содержания его под стражей в рассматриваемый период.

87. В своих решениях от 2 октября 2009 года и 18 ноября 2009 года Дзержинский районный суд г. Кривой Рог (далее – Дзержинский суд) указал следующие основания для содержания заявителя под стражей: предотвратить попытки заявителя уклониться от следствия и суда, помешать ему воспрепятствовать установлению истины по делу и продолжить преступную деятельность. В решении от 9 марта 2010 года суд вообще не указал ни единого основания для продления меры пресечения заявителю, ограничившись лишь утверждением о том, что: «оснований для изменения меры пресечения в предварительном судебном заседании суд не усматривает».

88. Заявитель утверждает, что ни в одном из указанных выше решений суд не сослался на аргументы и фактические обстоятельства, которые бы обосновывали и доказывали наличие рисков, свидетельствующих о том, что он попытается уклониться от следствия и суда, воспрепятствует установлению истины по делу либо продолжит преступную деятельность.

89. Более того, Дзержинский суд в своих решениях ни разу не рассмотрел возможности избрания альтернативных мер пресечения вместо содержания под стражей.

90. Заявитель полагает, что в рассматриваемый период, отсутствовали риски того, что он уклонится от правосудия либо вмешается в его осуществление.

91. Заявитель неоднократно заявлял, что имеет постоянное место жительства и семью, а также имеет очень серьёзные заболевания, что значительно уменьшало риск побега, кроме того заявитель ранее не был судим.

92. Касательно того, что заявитель мог вмешаться в осуществление правосудия, следует отметить, что даже если такая возможность имелась у заявителя во время проведения расследования, после его окончания все возможные доказательства уже были собраны. Поэтому заявителю трудно представить себе, как при таких обстоятельствах он мог помешать обвинению собрать и представить доказательства. Дзержинский суд в своем определении от 9 марта 2010 года этого не объяснил.

93. В любом случае, обвинитель не привел ни одного доказательства подтверждающего намерение заявителя уклонить от правосудия либо вмешаться в его осуществления.

94. Касательно риска продолжить преступную деятельность, заявитель отмечает, что, так как преступление, в котором он обвиняется непосредственно связано с занимаемой им должностью, а он был отстранен от нее, такой риск также является маловероятным.

95. Кроме того, заявитель утверждает, что в обжалуемый период, органы власти не проявили особой старательности.

96. Таким образом, по мнению заявителя, в отношении него была нарушена статья 5 § 3 Конвенции в оспариваемый период.

3.3. О нарушении статей 5 § 3 и 5 § 4 Конвенции взятых в сочетании со статьей 5 § 1 Конвенции.

97. Согласно практике Суда: «пересмотр, которого требует статья 5 § 3…должен быть достаточно широким, чтобы охватить разные обстоятельства, которые свидетельствуют как в пользу, так и против задержания»[4], касательно пересмотра по статье 5 § 4, то хотя суд и не может «заменить усмотрение компетентного органа своим собственным. Однако рамки пересмотра должны быть достаточно широкими, чтобы охватить те условия, которые являются существенными для «законности» задержания лица с точки зрения статьи 5 § 1»[5].

98. При этом при пересмотре «компетентный суд должен исследовать … разумность положенного в основу ареста подозрения»[6], поскольку «сохранение подозрения, что арестованное лицо совершило правонарушение, является условием sine qua none законности содержания под стражей»[7].

99. Заявитель утверждает, что согласно судебной практике, существующей в Украине, суды не могут рассматривать вопрос о наличии либо отсутствии «разумного подозрения» при рассмотрении вопросов, касающихся меры пресечения.

100. Согласно пункта 10 Постановления Пленума Верховного Суда Украины (далее - ППВСУ) от 25 апреля 2003 года «О практике применения судами меры пресечения в виде заключения под стражу и продления сроков содержания под стражей на стадиях дознания и досудебного следствия»: «при рассмотрении представления о взятии под стражу судья не вправе исследовать доказательства, давать им оценку, иным способом проверять доказанность вины подозреваемого, обвиняемого, рассматривать и решать те вопросы, которые должен решать суд во время рассмотрения дела по сути».

101. Таким образом, в случае рассмотрения вопроса об избрании меры пресечения, указанное выше положение лишает суды возможности исследовать доказательства, которыми обосновывается наличие либо отсутствие «разумного подозрения».

102. Заявитель утверждает, что при решении вопроса об избрании либо изменении меры пресечения национальные суды руководствуются указанным выше положением ППВСУ, о чем свидетельствует решение апелляционного суда Днепропетровской области от 7 октября 2009 года, где оценивая законность и обоснованность избранной заявителю меры пресечения суд четко указал: «касательно ссылок защитника на отсутствие достаточных доказательств вины Темченка А.Г. в преступлении, в котором его обвиняют, то они не заслуживают внимания, поскольку при рассмотрении представления о заключении под стражу суд не вправе исследовать доказательства, давать им оценку, иным способом проверять доказанность вины подозреваемого или обвиняемого, рассматривать и решать те вопросы, которые должен решать суд во время рассмотрения дела по сути».

103. Заявитель утверждает, что в национальной судебной практике после принятия ППВСУ от 25 апреля 2003 года отсутствуют примеры не отмененных судами высшей инстанции судебных решений, в которых бы суд, рассматривая вопрос об избрании меры пресечения, анализировал бы доказательства, чтобы установить наличие либо отсутствие «разумного подозрения».

104. В любом случае, по мнению заявителя, в его деле такой анализ доказательств проведен не был.

105. Таким образом, заявитель утверждает, что имело место нарушение статьи 5 § 3 и 5 § 4 взятых вместе со статьей 5 § 1 в этом аспекте.

3.4. О нарушении статьи 5 § 4 Конвенции

106. Заявитель утверждает, что его ходатайство об изменении меры пресечения от 31 мая 2010 года не было рассмотрено «безотлагательно» как того требует статья 5§ 4 Конвенции.

107. Заявитель утверждает, что, находясь под стражей, 31 мая 2010 года он подал ходатайство администрации СИЗО, однако оно было рассмотрено судом лишь 7 июня 2010 года, то есть более чем через 7 дней.

108. Заявитель ссылается на практику Суда[8], где было установлено нарушение статьи 5 § 4, так как заявитель не мог обжаловать решение о содержании под стражей на протяжении 7 дней.

109. Заявитель утверждает, что поскольку в его случае речь шла, в том числе, о плохом состоянии здоровья, а также ненадлежащем оказании медицинской помощи в СИЗО, промедление с рассмотрением его ходатайства в течение 7 дней нарушает статью 5 § 4 конвенции.

110. Также заявитель, ссылаясь на практику Суда[9], утверждает, что это положение было нарушено, поскольку, хотя его ходатайства об изменении меры пресечения от 31 мая 2010 года и от 13 июня 2010 года, ходатайство его адвоката от 7 июня 2010 года, а также ходатайство администрации Криворожского СИЗО от 2 июня 2010года были рассмотрены, суд в своих решениях об отказе в изменении меры пресечения должным образом не проанализировал доводы заявителя и его адвоката и не указал соответствующих и достаточных оснований для такого отказа. Более того, суд не рассмотрел возможности избрания меры пресечения не связанной с лишением свободы, хотя заявитель и его адвокат просили его об этом.

111. Таким образом, по мнению заявителя имело место нарушение статьи 5 § 4 и в этом аспекте.

3.5. О нарушении статьи 5 § 5 Конвенции

112. Заявитель полагает, что в Украине отсутствует возможность получения компенсации за содержание под стражей в его ситуации, поскольку национальное законодательство признает такое содержание под стражей законным.

Поиск по сайту: