Польша во второй половине XVII-XVIII вв.: экономическое развитие

Вторая половина XVII - XVIII вв. - время, когда польская экономика прошла полосу глубочайшего кризиса (1650-e - 1720-e гг.), стагнации (приблизительно вторая четверть XVIII века и подъема во второй половине XVIII в. Чем был вызван кризис? В чем он выразился? Почему и как польская экономика сумела его преодолеть? Каковы были главные тенденции хозяйственного развития Польши накануне разделов? Таковы вопросы, на которые нужно ответить.

Причины хозяйственного кризиса второй половины XVII - начала XVIII вв.
В историографии сложились два основных подхода к объяснению причин экономического упадка в Польше во второй половине XVII - начале XVIII вв. Одни историки усматривают их в военно-политических факторах - разрушениях, принесенных шведским “потопом” 1655-1660 гг., войной с Россией и украинским казачеством, Северной войной. Этот тезис утвердился в польской довоенной историографии. В послевоенной историографии он был первоначально отвергнут. Главная причина кризиса была усмотрена в самой природе барщинно-фольварочной системы. Начало ее упадка и разложения историки относили к концу XVI в., войны же и разрушения, по их мнению, лишь усугубили начавшийся кризис. Эта концепция была выдвинута историками марксистской ориентации. Ими же она была и частично пересмотрена в 1960-70-е годы. Этому послужили масштабные исследования демографических и материальных потерь, вызванных военными действиями, эпидемиями, миграциями, контрибуциями и просто мародерством. С другой стороны, выяснилось, что все европейское хозяйство в XVII веке переживало депрессию, и в то же время в некоторых районах распротсранения фольварочной системы кризис не разразился. Значит ли это, что тезис о негативном влиянии на экономику барщинно-фольварочной системы должен быть отвергнут? Скорее всего нет. Истина, как обычно, лежит посередине между соперничающими концепциями.
Фольварочное хозяйство дало первоначально блестящий, но непрочный экономический эффект. Само по себе оно оказалось очень ненадежным фундаментом для экономического роста. Первые признаки стагнации (но еще не кризиса) стали заметны в конце XVI в. В XVII в. началось падение цен на сельскохозяйственную продукцию. Шляхта ответила увеличением массы экспортируемого зерна. Ради этого были увеличены барщинные повинности. В 1618 году объем хлебного экспорта через Гданьск достиг апогея. Но вместе с тем была нарушена та мера эксплуатации крестьян, которая обеспечивала поступательное развитие и фольварка, и крестьянского хозяйства, и города. Потенциал экстенсивного развития был исчерпан. Для повышения производительности труда и эффективности фольварочного хозяйства нужно было изменить стиль и принципы хозяйственной деятельности. Может быть, шляхта и оказалась бы способна на это, но начавшаяся с 1648 года полоса военно-политических потрясений создала совершенно норвую ситуацию, когда главной проблемой стал не экономический рост, а элементарное выживание. В течение 70 лет Речь Посполитая была ареной войн, которые разворачивались не только на периферии государства, но и в самой сердцевине польских земель. При этом самый принцип содержания воюющих армий, - “война должна сама себя кормить”- опробованный в широком масштабе в годы Тридцатилетней войны, предполагал широкое использование денежных контрибуций и продовольственных конфискаций, то есть фактически грабеж и разорение территории противника. Важно подчеркнуть, что это были не отклонения от нормы, а последовательная и сознательная военная политика.
Эффекты такой политики были самыми разрушительными. В 1661 году в районе Варшавы из 467 поселений 46 были полностью уничтожены; из 101 фольварка в королевщинах Мазовии 13 были полностью опустошены; в 27 были сожжены все строения, в 20 - истреблен весь скот. В Восточном Поморье третья часть деревень прекратила существование; другая треть потеряла половину населения. Подолия и Галицкая Русь лишилась 53-58 % крестьянских хозяйств. В королевщинах Великой Польши к 1661 году количество полнонадельных крестьянских хозяйств сократилось на 65%, количество загродников - на 28%. Число крестьян в целом сократилось на 51 %. В Восточном Поморье этот показатель составлял 60%. Результатом было запустение земель. Во владениях гнезненского архиепископа пустоши составляли в 1685 году 40% всех земель. Но еще более тяжелый удар был нанесен польским городам. К 1661 году 60% городских домов в Великой Польше были заброшены. Городское населениеМазовии уменьшилось к этому времени на 70%. Нет нужды говорить, что и в городах и в деревнях были разорены ремесленные мастерские, уничтожены инструменты и инвентарь, разрушены мельницы. В среднем число уничтоженных войной деревень и местечек в разных районах Речи Посполитой колебалось от 10% до 30%. Одним из итогов было то, что в начале 1660-х годов валовой сбор зерна не превышал 40% довоенного уровня.
Разорительные последствия Северной войны были не меньшими по масштабу. Особенно тяжелым ударом для польского хозяйства в это время стали денежные контрибуции, которые составили в общей сложности 60 млн. талеров - эквивалент двух годовых национальные доходов в масштабе 1717 года.
Войны сопровождались эпидемиями. Они - вместе с военными действиями и голодом - унесли к 1660-м годам приблизительно третью часть населения Речи Посполитой. После Северной войны население сократилось на 20%. Нетрудно заметить, что в пропорциональном измерении эти потери были много более чудовищны, чем в годы Второй Мировой войны!
Можно ли после этого сомневаться, что войны были главной причиной хозяйственного кризиса Речи Посполитой в эту эпоху!? Ответ однозначно ясен, но это вовсе не доказывает и того, что барщинно-фольварочная система сама по себе не привела бы польскую экономику к упадку.

Сельское хозяйство во второй половине XVII - начале XVIII вв.
Как в условиях кризиса развивалось сельское хозяйство? В середины XVII века и вплоть до 20-х годов XVIII века оно находилось в состоянии глубокого упадка. Прекратилась колонизация новых земель, и, напротив, запустевали многие прежде освоенные территории. Из-за нехватки рабочих рук, резкого ухудшения технической оснащенности крестьянских хозяйств (достаточно сказать, что в Польше этого времени в некоторых районах отмечено возвращение от железных орудий - к деревянным!), деградации агротехники, просто физического истощения крестьян быстро снижалась производительность труда и урожайность. Если в XVI веке она достигала уровная сам-5, сам-6, то теперь этот показатель стагнировал на уровне сам-3.
Историки не располгают данными, чтобы количественно оценить глубины спада сельскохозяйственного производства. Отчасти об этом позволяет судить состояние хлебного экспорта через Гданьский порт. Во второй половине XVII он составлял около 50% того, что было вывезено в первой половине столетия; в первой четверти XVIII века - только треть того же уровня. При этом цены на импортируемые товары росли много быстрее, чем на польский хлеб, поэтому финансовое положение шляхты становилось все более сложным.
Владельцы фольварков пытались противостоять падению доходов, увеличивая норму эксплуатации, то есть принуждая крестьян ко все более продолжительной барщине и сокращая крестьянские наделы. Тем самым они попадали в порочный круг, потому что крестьянский труд становился все менее и менее производительным. В итоге доходы землевладельцев не росли, а крестьяне разорялись дотла. В некоторых случаях шляхта пыталась заняться разведением скота и торговать шерстью (как это было в Великой Польше), иногда - заменяла барщину чиншем. Но это перемены были спорадическими и недологовременными. Более устойчивой тенденцией - в сочетании с ростом барщины - был рост производства пива и водки, за которую крестьяне расплачивались последними деньгами и просто-напросто здоровьем. Гибельность этой тенденции была очевидна, но монопольное право пропинации приносило доходов не меньше, чем продажа хлеба и продуктов животноводства.

Структурная перестройка землевладения:: фольварки и латифундии.
В этих условиях выживали только сильнейшие. Поэтому если в XVI веке преобладающей формой организации землевладения был шляхетский фольварк, то теперь ею стала магнатская латифундия. Наряду с разорением шляхестких хозяйств причинами такой перестройки феодального землевладения можно считать освоение в течение XVI - XVII вв. украинских территорий, где латифундия в отличие от Польши с самого начала преобладала над фольварком. Другой дополнительной причиной аграрной перестройки было поражение экзекуционистской программы, которая так и не сумела остановить сосредоточение королевщин в руках магнатов.
Магнатские латифундии превращались по сути дела в мини-государства. Они имели свой центр (столицу!) с главным управителем и его аппаратом, со своим двором и придворными, с военными отрядами а иногда даже с собственной дипломатической службой. Отсюда управлялись отдельные территории латифундии - ключи. В местечке, составлявшем центр ключа, велась торговля и работали ремесленники. Здесь приказчик или арендатор магната со своими присными управлял 10-15 деревенями и фольварками, входившими в ключ и отданными в свою очередь в аренду. Магнаты вели войны и переговоры друг с другом, захватывали чужую землю и крестьян, а в эпоху паралича центральных государственных институтов стали как бы местными князьями, сосредочив в свох руках всю полноту административной, судебной и даже законодательной власти. В итоге складывалась как бы на новой основе квазифеодальная иерархия, состоявшая из людей, меньше всего заинтересованных в процветании Речи Посполитой и в поддержании крестьянского благосостояния.
Тем не менее именно латифундии не позволяли сельскому хозяйству окончательно рухнуть. Более того, именно амдминистраторы магнатских владений, распоряжаясь относительно обширными ресурсами, в случае крайней нужды спасали крестьян от голода и полного краха, давая им зерно, скот, инвентарь и утварь. Именно в магнатских владениях до того, как на Речь Посполитую обрушилась волна военных бед и невзгод, и после того, как эта полоса миновала, предпринимались попытки завести новые производства, выписать из-за границы специалистов и даже особое оборудование, развернуть горнодобычу или масштабное животноводство. Например, в украинской Подолии выращивали волов на экспорт, Лещинские в XVII веке пытались оранизовать ткаческие мануфактуры в своих великопольских владениях, Сенявские - добычу цинка в Малой Польше, Радзивиллы создали в XVIII веке ряд мануфактур в своих литовских землях и т.д. Конечно, все эти инициативы предпринимались на феодальной, а не капиталистической основе, но так или иначе магнатские латифундии позволяли “перезимовать” некоторым начаткам нового производственного уклада, который смог обеспечить весьма быстрый экономический подъем Польши в середине и второй половине XVIII в.

Кризис города, ремесленного производства, финансов и торговли.
Военные разорения и экономический упадок в целом наиболее катастрофически сказались на состоянии польских городов. Даже во второй половине XVIII века города и городское производство еще не достигли уровня начала XVII века. Причиной столь глубокого и продолжительного упадка были не только военные потрясения, но и разорение крестьян, которые оказались не в состоянии покупать ремесленные товары и участвовать городской торговле, и потребительская ориентация шляхты на много более качественные западную, а не польскую городскую продукцию, и отсутствие политики государственного протекционизма, и, наоборот, продолжавшаяся в интересах шляхты дискриминация горожан в экономической сфере, и, наконец, очень неблагоприятная для Польши международная экономическая конъюнктура, порожденная общеевропейской хозяйственной депрессией XVII века.
Результатом было сокращение городского населения, деградация ремесленного производства, общая аграризация города. В особенно тяжелом положении оказались малопольские города, в том числе Краков. Быстрее других из кризиса стали выходить Гданьк и Варшава, а также города западной Великопольши. Горнорудные промыслы не пришли в полный упадок благодаря как раз тому, из-за чего разорялись города - военных потребностей, заставлявших королевский двор во что бы то ни стало поддерживать добычу металлов и соли.
Внешнеторговые обороты резко сократились из-за и военных действий на Балтике, и состояния западного рынка, и роста конкуренции со стороны России. Попытки активизировать торговлю с Востоком оказались безуспешны. Этому сопутствовал и кризис денежного обращения. В 1688 г. было прекращено литье собственной монеты, а качество той, как была в обращении, постоянно ухудшалось, что усугубляло инфляцию.

В целом, какую бы сферу хозяйственного развития во второй половине XVII - начале XVIII века мы ни взяли, всюду оно было отмечено печатью глубокого упадка. Однако в XVIII веке польская экономика стала постепенно выбираться из этого критического состояния.

Хозяйственная стабилизаиция и подъем в XVIII веке.
После окончания Северной войны Речь Посполитая в течение полувека не испытывала сколько-нибудь значительный военно-политических потрясений. Разоренная экономика достигла такого уровня в своем падении, после которого дальнейший упадок означает смерть. Государство с одной стороны не было способно остановить деградацию, с другой стороны - не было способно выкачивать средства из страны путем налогов. Польша осталась практически без армии. Поэтому те деньги, какие были, не съедались административным аппаратом и войском. Наступила стагнирующая стабилизация. Это относительное благополучие эпохи Августа III было запечатлено в пословице: “При короле-саксонце ешь, пей и расслабляй ремень”.
В середине века стагнация стала сменяться хозяйственным оживлением. Более чем вдвое вырос объем гданьского хлебного экспорта. Во многих районах, особенно в Великой Польше, помещики переводили крестьян с барщины на чинш. Стала расти произвозительность труда и урожайность, увеличились объемы внутренней торговли. В магнатских латифундиях снова стали создаваться мануфактуры.
Экономическое развитие Речи Посполитой заметно ускорилось и позитивные тенденции укрепились во второй половине XVIII века, особенно начиная с 1760-х годов. Стал быстро расти объем зернового экспорта. Правительству удалось стабилизировать кредитно-денежную систему, открыв монетный двор в Варшаве. Стали появляться польские банки и возникать полугосударственные компании и королевские мануфактуры. Особенно заметны были хозяйственные успехи Великой Польши, где особенно быстро росло текстильное производство. Впечатляющим был и рост Варшавы, чье население выросло в последние десятилетия XVIII в. с 30 до 100 тыс. человек. Благодаря государственной поддержке начался подъем горнодобычи, создавались новые шахты и восставливались старые, развернулась добыча каменного угля.
Характер, масштаб и причины этого позитивного сдвига по-разному объясняются историками. Одни считают его вовсе не значительным, учитывая глубину и разрушительность предшествовавшего хозяйственного упадка и понятие кризис распространяют на весь период вплоть до конца XVIII века. Другие, напротив, подчеркивают быстроту и значительность происходивших перемен, обеспечивших быстрый подъем Польши и усиление государства во второй половине XVIII в. Так или иначе, подсчеты Е. Топольского показывают, что средний ежегодный рост производства составлял в XVIII в. 0,3 -0,4 %, что дает 30-40% для всего столетия. Это вдвое ниже, чем аналогичные показатели для Англии и Франции, но большой шаг вперед по сравнению с упадком второй половины XVII - начала XVIII в.

Сельское хозяйство в XVIII в.
Новыми явлениями в сельском хозяйстве Речи Посполитой в XVIII веке были перевод крестьян с барщины на чинш и применение наемного труда в помещичьем хозяйстве. Это было вызвано тем, что старая система экслуатации крестьянского труда себя исчерпала. Объем сельскохозяйственной продукции стал возрастать. Наметился прогресс в состоянии орудий производства (снова стали появляться косы вместо серпов, в деревянном инвентаре становилось все больше железных деталей), расширился масштаб животноводства, появились новые культуры (табак и картофель), улучшилась агротехника. Однако трудно сказать, был ли подъем производства достигнут за счет роста производительности труда или за счет повторного введения в оборот когда-то заброшенных земель. Известно также, что иногда вводимый чинш был настолько велик, что крестьяне отказывались от него и просили снова вернуться к барщине. В целом, достигнутые в XVIII веке экономические успехи вырастали по-прежнему на феодальной почве и обеспечивадись в основной массе крепостным трудом фольварочного крестьянства.

Развитие ремесленно-промышленного производства, торговли и финансов.
XVIII век - эпоха индустриализации в истории Западной Европы. По сравнению с этим процессом развитие ремесленно-промышленного производства в Польше выглядит весьма скромно. Но тем не менее в малопольских владениях магнатского рода Малаховских возникли первые металлургические мануфактуры, объем продукции которых был весьма значителен. К концу XVIII века производство железа в Польше составило 1,8 кг на душу населения, в то время как в Германии - 1,2 (а в Англии - 3,7). В Великой Польше наряду с железоделательными возникли текстильные, фаянсовые, кожевенные предприятия. В 1788 г. в Великой Польше около 2 тыс. ткачей были объединены в нескольких мануфактурах, причем часть их продукция шла на экспорт. Кроме того возникала масса небольших полу-мастерских, полу-мануфактур в сельской местности - мельниц, пивоварен, мастерских по обжигу кирпича. В одной только Великой Польше к концу 1780-х годов насчитывалось 4200 таких предприятий. То или иное мануфактурное предприятие возникало практически в каждой магнатской латифундии. Пример подавали Радзивиллы, в чьих владениях были предприятия по производству полотна, керамики, ковров и пр. Королевская власть предпринимала попытки создать сеть своих собственных мануфактур (особенно знамениты были мануфактуры Тизенгаузена в литовских королевщинах), но эта инициатива оказалась успешной только в добывающей промышленности, прежде всего в соледобыче. Королевская власть выступила и инициатором создания первых акционерных компаний - Компании шерстяных мануфактур, Общества полотняных заводов.
Мануфактуры, как и сельскохозяйственное производство, опирались главнмы образом на крепостной труд. Большинство из них просуществовало недолго, а рынок сбыта их продукции оставался очень узким. Экономика как и прежде оставалась аграрной. Но тем не менее мануфакутуры были принципиально новой формой хозяйствования - предпряитиями, во-первых, несравненно более крупными, чем средний фольварк, во-вторых, работающими прежде всего на рынок, в-третьих, ломавшими старые цеховые структуры производства. Даже крепостной труд в них по некоторым параметрам сближался с трудом намных рабочих, создавая тем самым предпосылки для появления в обществе новой социальной группы.
Вместе с мануфактурами, работавшими на рынок, формировался и сам рынок, предполагавший достаточно интенсивную торговлю и денежное обращение. Для его обслуживания нужны были банки - и они стали формироваться в Польше XVIII в. Создателями их были купцы, и первоначально - иностранные. В 1723 г. гугеноты основали в Варшаве банк, обладавший большим по тем временам капиталом, ставший во второй половине XVIII одним из крупных даже по европейским масштабам финансовых учреждений. Вслед за ним стали возникать и другие банки. Финансовая ситуация Речи Посполитой в целом становилась все более устойчивой.
Создателями мануфактур, пайщиками первых акционерных компаний и банков выступали в основном магнаты, поскольку только они обладали достаточным капиталом. Рядом с ними в качестве основателя новых предприятий выступала и королевская власть. Такого типа предпринимательство вряд ли можно назвать капиталистическим или протокапиталистическим. Но встречались и купеческие, и даже крестьянские по капиталу мануфактуры, которые использовали наемный труд и которые без натяжен могут быть названы капиталитическими. Поэтому невозможно отрицать присутствие в Речи Посполитой второй половины XVIII в. элементов будущего капиталистического уклада в экономике.

Каков был общий итог экономического развития Речи Посполитой к концу XVIII века? Этот вопрос имеет значение не только сам по себе, но и в связи со спорами о причинах разделов Речи Посполитой. Несомненны позитивные изменение и обретение польской экономикой положительной динамики. Несомненно и зарождение элементов нового - капиталистического - уклада в недрах феодального хозяйства. Но не менее несомненно, что все успехи польской экономики выглядят внушительными на фоне предшествовавшего разрушительного кризиса. Кроме того, нужно иметь в виду, что Речь Посполитая складывалась из многих регионов, одни из которых, действительно, двинулись вперед (например Великая Польша), другие оставались глубоко отсталыми (значительная часть Мазовии, Малой Польши, восточных земель). В целом, и в конце XVIII века Речь Посполитая оставалась слабой в экономическом отношении и отсталой с точки зрения социально-производственных структур державой.

Поиск по сайту: