|
|||||||||||||||||
АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция |
Наиболее часто встречающиеся приемы беседы (в порядке убывания по частоте) 1 страница
Таблица 5 дает нам возможность получить экспериментальные выводы, основанные, и это надо учитывать, на изучении весьма незначительного числа бесед, хотя их ценность для исследования возрастает благодаря тому, что они все были полностью записаны на магнитофон. Можно отметить, что консультирование директивного типа характеризуется большим числом узкоспециальных вопросов, подразумевающих вполне определенные ответы. А также тем, что консультант предоставляет информацию или объяснения клиенту. Эти два приема составляют большую часть всей активности консультанта в терапевтических беседах подобного рода. Впоследствии консультант дает клиенту возможность выразить свое отношение к определенным темам и указывает ему на те проблемы и условия, которые он, консультант, считает необходимым скорректировать. Он уточняет важные моменты из того, что ему рассказал клиент. Он пытается добиться изменений, рекомендуя клиенту выполнить определенные действия, оказывает на него давление своими доводами и личным влиянием, дабы обеспечить выполнение данных действий. Для консультирования недирекгивного типа характерно преобладание активности со стороны клиента, в процессе беседы говорит преимущественно именно клиент, рассуждая о своих проблемах. Основные приемы работы консультанта направлены на то, чтобы помочь клиенту более ясно осознать и понять свои чувства, установки и способы реагирования и подтолкнуть его к разговору о них. Половина всех действий консультанта подпадает под эту категорию. В дальнейшем консультант может достичь этой цели путем повторения или уточнения смысла высказываний клиента. Довольно часто он дает клиенту возможность выразить свои чувства по отношению к той или иной проблеме. Реже он задает специфические вопросы чисто информативного характера. Иногда консультант информирует или в чем-то разъясняет ситуацию клиента. Я бы сказал, что в этом случае происходит переориентация ситуации — беседа и в целом контакт строятся вокруг клиента и используются для его личностного роста.
Программа недирективного консультирования. Довольно интересно сравнить только что приведенные формулировки с правилами, установленными для консультантов в Вестерн Электрик Компани в качестве руководства по проведению беседы. Правила следующие (Roethhisberger F. J., Dickson W. J. “Management and the Worker”, p. 287.): 1. Консультант должен слушать говорящего терпеливо и доброжелательно, относясь к нему при этом слегка критично. 2. Консультант не должен демонстрировать какую бы то ни было властность. 3. Консультант не должен давать советы или делать замечания морального плана. 4. Консультант не должен спорить с говорящим. 5. Консультант должен говорить или задавать вопросы только при определенных обстоятельствах: а) чтобы помочь человеку высказаться; б) чтобы избавить говорящего от каких-то страхов или тревоги, которые могут повлиять на его отношение к собеседнику; в) чтобы похвалить говорящего за точную передачу своих мыслей и чувств; г) чтобы направить беседу на те предметы, которые были упущены или отвергнуты клиентом; д) чтобы обсудить неясные моменты, если это необходимо. Совершенно очевидно, что в этих правилах делается упор на отсутствие советов, увещеваний и споров и акцентируется внимание на том, что время беседы принадлежит клиенту, тем самым ему предоставляется возможность говорить свободно, что в целом полностью согласуется с недирективным подходом и абсолютно противоположно приемам директивного типа.
Некоторые практические выводы. Кому-то может показаться, что автор чрезмерно пунктуален в своем стремлении указать на главные отличительные черты по степени директивности стилей работы консультантов и терапевтов. Причина нашего стремления к максимальной ясности в этом вопросе заключается в том, что любой консультант, как правило, считает себя и свой стиль работы скорее именно недирективным. Большинство консультантов, получивших высокий балл по шкале директивности, не верят в то, что они в ходе интервью выбирают цель, дают советы клиенту, что ему следует делать, и убеждают его осуществить эти рекомендации. Соответственно, можно предположить, что все виды консультирования в основном схожи и различия в приемах и техниках минимальны. Исследование Портера наглядно подтвердило, что это совсем не так. Прогресс, в нашем понимании психотерапии, будет обеспечиваться признанием принципиальных различий в существующих терапевтических подходах, а не в стремлении к гармонии идей, для которой на самом деле нет никакого основания. Если читатель пожелает удостовериться в приведенных нами фактах, он может проанализировать любую приведенную запись беседы. Если он просто перечитает последовательные высказывания, то убедится в справедливости одного из следующих утверждений; 1. Знакомства только с высказываниями консультанта уже достаточно, чтобы понять основную суть, общее направление беседы. Если это утверждение верно, значит, беседа определенно является директивной. 2. Перечитав только высказывания клиента, можно получить достаточно адекватную картину всей беседы. Если это так, то стиль консультирования определенно недирективный. 3. Прочтение чередующихся высказываний не дает ничего, кроме путаницы, а слова клиента и консультанта сами по себе очень мало говорят о сути беседы. Это означает, что беседа представляет собой нечто среднее между директивным и недирективным стилями.
Скрытые намерения
За различиями в директивном и недирекгивном подходах скрывается более глубокий смысл — в самой философии консультирования и базовых ценностях. Последнее представляется весьма существенным. В области прикладного знания ценностная ориентация играет зачастую достаточно важную роль при выборе той или иной техники. Поэтому необходимо хорошо разбираться в скрытых ориентирах как директивного, так и недирективного консультирования. Первое основное различие в целях возникает вокруг вопроса о том, кто должен определять цели клиента. Директивный метод предполагает, что консультант выбирает желаемую и социально одобряемую цель, которой должен достичь клиент, и впоследствии направляет свои усилия на то, чтобы помочь субъекту осуществить это. В этом случае подразумевается, что консультант — лицо, вышестоящее по отношению к индивиду, поскольку последний считается неспособным к принятию полной ответственности за выбор своей цели. Недирективное консультирование основано на предположении о том, что человек обладает правом выбирать свои собственные жизненные цели, даже если они отличаются от тех, которые ему может предложить консультант. Также подразумевается, что, если у индивида уже есть какое-то осмысление себя и своих проблем, он скорее всего примет более разумное решение. Этот подход удивительно точно выразил Роберт Велдер, который, в силу своего происхождения, оформил свои идеи в русле фрейдовской теории. “Основная идея психоанализа Фрейда... это беспристрастность по отношению к внутренним конфликтам пациента. Не принимая участия в этих непрекращающихся сражениях, психоанализ позволяет только свету и воздуху проникнуть на это поле битвы, с помощью превращения несознательных элементов конфликта в сознательные. Идея заключается в том, что если зрелое эго взрослого имеет полный доступ ко всем вовлеченным в процесс силам, то оно будет способно найти адекватное и допустимое, по крайней мере, непатологическое решение этих конфликтов и способно установить приемлемое соотношение между удовлетворением желаний и эффективным контролем над ними” (Waelder Robert. “Areas of Agreement in Psychotherapy”, American Journal of Orthopsyctuatry, vol. 10, nr. 4 (October, 1940), p. 705. Интересно, что это утверждение д-ра Велдера было сделано с тем, чтобы подчеркнуть точку зрения, которая, по его мнению, отличалась от психоаналитических взглядов Фрейда. Представителям других направлений, присутствующих на симпозиуме, было ясно, однако, что это есть один из основных принципов эффективной психотерапии вообще, и д-р Гудвин Уотсон, председатель, в заключение дискуссии отметил, что, кажется, мы пришли к выводу, что психоанализ действительно послужил мощным первоначальным импульсом таких взаимоотношений, при которых терапевт старается не допустить влияния собственных ценностей на пациента, и что последние двадцать лет показали, что все остальные психотерапевты стремятся почти к тем же идеалам. Там же, р. 708.). Недирекгивный метод придает особое значение праву каждого индивида быть психологически независимым и утверждать свою психологическую целостность. При директивном подходе громадное значение имеет социальная приспособленность клиента и право более способного руководить менее способным. Эти точки зрения существенным образом обусловлены социальной и политической философией, связаны они и с техниками терапии. Как следствие этого различия в ценностных ориента-циях, мы обнаруживаем, что директивная группа стремится все усилия сконцентрировать на проблеме, которую выражает клиент. Если проблема решается в том виде, в каком это одобряется консультантом, и если симптомы устранены, — консультирование считается успешным. Недирекгивная группа акцентирует свое внимание на самом клиенте, а не на проблеме. Если клиент через терапевтические отношения достигает достаточного состояния, чтобы понять свое отношение к реальной ситуации, он может выбрать адекватный способ адаптации к реальности, который имеет для него наивысшую ценность. Кроме того, он будет способен гораздо более эффективно справляться с проблемами, которые могут возникать в будущем, именно на основе усиливающегося осознания самого себя и увеличивающегося опыта независимого решения своих проблем. Очевидно, что недирективные методы подходят подавляющему большинству людей, обладающих способностью находить адекватные решения своих проблем. С этой точки зрения, консультирование не может быть единственным методом работы с психотиками и, возможно, с теми, кто не способен справиться со своими трудностями даже с чьей-либо помощью. Не подходит консультирование детям или взрослым, сталкивающимся с невыносимыми требованиями внешней среды. Хотя для большинства неприспособленных индивидов — детей, подростков или взрослых людей, — видимо, можно установить некоторое приемлемое отношение между индивидом и его социальным окружением. В подобных примерах терапевтический подход, способствующий росту и достижению ответственности и зрелости, может быть крайне эффективным.
ЧАСТЬ III. ПРОЦЕСС КОНСУЛЬТИРОВАНИЯ
Глава 6 Эмоциональные высвобождения
Как бы ни были важны те аспекты консультирования, которые обсуждались нами ранее, они тем не менее по своей сути являются преамбулой процесса консультирования как такового. Теперь мы перейдем к тому, что многие считают одним из центральных моментов любого вида терапии, — высвобождению чувств. Конечно, одной из важнейших задач любого опыта консультирования является вскрытие тех мыслей, установок, чувств, эмоционально окрашенных импульсов, которые тесно связаны с проблемами и конфликтами индивида. Эта задача осложняется тем, что легкие, поверхностные отношения, сложившиеся с клиентом, не всегда обладают значимостью и мотивирующей силой. Поэтому консультант должен быть по-настоящему профессионалом, чтобы дать выход высвобождению, позволить клиенту отреагировать на ключевые моменты своей ситуации. Непосредственно терапевтические взаимоотношения, как было показано, способствуют этому процессу. В данной главе мы коснемся тех способов, с помощью которых консультант может управлять процессом беседы, чтобы помочь клиенту выразить именно те установки, которые он может раскрыть с пользой для себя.
Поощрение высвобождения Клиент как самый лучший гид. Самый верный путь к выявлению значимых проблем и конфликтов, являющихся весьма болезненными, а также к тем сферам, на которые консультирование могло бы оказать конструктивное воздействие, заключается в том, чтобы следовать за паттернами чувств клиента по мере их свободного выражения. Когда человек говорит о себе и своих проблемах, особенно во время терапевтического сеанса, где нет необходимости защищать себя, именно реальные затруднения становятся все более и более очевидными для наблюдательного собеседника. Отчасти справедливо, что эту же самую информацию можно получить, терпеливо задавая вопросы, касающиеся всех сфер жизни, которые могут быть значимыми для клиента. Но, как мы увидим далее, это скорее всего будет весьма длительный процесс, и всплывающие проблемы могут оказаться в большей мере проблемами консультанта, нежели клиента. Следовательно, лучшие способы беседы — те, которые помогают человеку выражать себя настолько свободно, насколько это возможно. Консультант сознательно пытается воздерживаться от любой активности или любого высказывания, которое может каким-то образом направлять течение беседы и привносимого в нее содержания. Основания для такого подхода очевидны. Некоторые проблемы являются исключительно интеллектуальными по своей природе, и, будучи таковыми, они не требуют вмешательства консультанта. Если единственная проблема студента в том, что он не может разобраться в уравнении с двумя неизвестными, или не понимает инструкции к психологическому тесту, или ломает голову над тем, какова разница между кретином и монголоидом, то ему, очевидно, нужны дополнительные знания. Решение таких проблем происходит на интеллектуальном уровне. Но проблемы приспособления редко бывают связаны с интеллектом. Интеллектуальные факторы в проблемах приспособления часто встречаются только у детей. Обычно именно неосознаваемые эмоциональные факторы являются основой. Эти эмоциональные факторы довольно быстро открываются клиенту и консультанту, если в процессе консультирования терапевт принимает выражаемые клиентом чувства и затем следует за ними. Так, студент, который не может разобраться в своих мыслях, рассказывает о своем затруднении в выборе между двумя профессиями. В его описании обе профессии имеют почти равные преимущества, о которых он рассказывает подробно, со всеми деталями, поскольку затрагивается тема его собственного будущего. Они представляются ему математически равноценными по значимости, поэтому и дилемма, кажется, не имеет решения. Только потом, когда он рассказывает, что в свое время он также не мог решить, какой из двух институтов выбрать, и что решение было принято при вмешательстве друга, и что он часто не может выбрать, в какой кинотеатр пойти, и поэтому подчиняется мнению компании, то начинает проявляться подлинная структура его проблем, сводимая к эмоциональным элементам. Постепенно начинает высвечиваться тот факт, что нерешительность имеет для него свою ценность. Клиент — единственный, кто может подвести нас к подобным фактам, и мы можем не сомневаться в том, что устойчивые паттерны, которые способны привести к возникновению проблем жизненного приспособления, будут снова и снова проявляться в процессе рассказа о самом себе, при условии, что беседа лишена сдерживающих факторов и ограничений. Один из самых широко распространенных принципов психоаналитической терапии можно определить фразой: “Все дороги ведут в Рим”, то есть любой способ эмоционального высвобождения, если ему свободно следовать, приводит к вскрытию основного конфликта. Метод беседы предлагает в этом смысле лишь более прямое и менее мистифицированное использование этого факта. Реакция на чувства вместо реакции на смысловое содержание. Видимо, самое трудное, чему нужно научиться в процессе консультирования, — это искусство чутко воспринимать и реагировать на выражаемые чувства клиента, в отличие от внимания исключительно к смысловому аспекту информации. В нашей культуре большинство взрослых приучены близко воспринимать идеи, но никак не чувства. Только дети или поэты проявляют более глубинное понимание чувств, так же как и драматурги, один из которых заметил, что эмоциональные отношения являются составляющей любого нашего изречения. Осознавать и способствовать выражению этих скрытых отношений — эффективная помощь консультированию. Для подтверждения этого мнения приведем несколько примеров. В предлагаемом фрагменте беседы консультант реагирует, в основном, на содержание высказываний, а не на чувства, сопровождающие их. Студент на первой встрече с консультантом говорит о своей проблеме следующее (фонограмма):
С. Я всегда осознавал, что мой подход к учебе, мои учебные навыки неверны. Я не считаю себя выдающимся человеком, но я не думаю, что настолько глуп, как это можно подумать,увидев мои оценки.
Читатель может спросить себя, что чувствует студент, когда делает такое заявление. Очевидно, что он испытывает разочарование по поводу расхождения между своими способностями и своими оценками и крайне обеспокоен тем, что его оценки могут рассматриваться другими в качестве истинного мерила его способностей. Чтобы как-то отозваться на это переживание, уместно было бы сделать еще один шаг к более глубокому обнаружению проблемы, но консультант отвечает:
К. Так, а насколько неудовлетворительны твои оценки? Я думал, они достаточно неплохие. С. Мой средний балл — примерно 2,3 или 2,4. В прошлой четверти у меня было 3,1. К. М-м. С. Сознаюсь, что сейчас я должен много работать, чтобы обеспечить себя. В большинстве случаев я все же хожу в школу, но вот другие делают то же самое и другие получают оценки. Я хочу знать, почему я не могу. К. М-м. С. Я еще не закончил школу. Я учусь только четвертый год.
Консультант, реагируя на один из смысловых элементов беседы, временно задерживает развитие беседы, но студент возвращается к своей проблеме, его ощущение замешательства и разочарования становится более четким, и намек на его определенность (“Я еще не закончил школу”) более очевиден. Реакция на эти эмоциональные аспекты могла бы оказаться весьма полезной в дальнейшем, но консультант опять, акцентируя внимание на одном из смысловых аспектов, задает вопрос о том, влияет ли его временная работа на оценки. К. Итак, из-за своей работы ты, конечно, вынужден учиться по сокращенному расписанию? С. Нет, у меня никогда не было такого рода ограничения, никакого сокращенного расписания. К. Так, не было. С. Понимаете, я хочу поступить в медицинскую школу, а сейчас складывается такое впечатление, что я не поступлю из-за оценок. В настоящее время я в основном занимаюсь музыкой, но все еще выполняю свои медицинские задания и все-таки надеюсь поступить в медицинскую школу. К. Хм. Представим, что ты не поступишь. Что это будет означать для тебя? С. Это значит, что мне, видимо, придется учиться музыке. К. А это так плохо? С. Это вовсе не так уж плохо, но я долгое время думал о медицине, и я не думаю, что есть нечто, чем мне бы хотелось заниматься так же сильно, как медициной. Не то чтобы я собирался спасти мир или что-то в этом роде, просто мне нравится заниматься этим. К. М-м. В твоих амбициях определенно нет ничего дурного, и я не хочу это отрицать. Мне просто интересно, что это значит для тебя, если, как ты предполагаешь, ты не способен продолжать заниматься медициной, какова же альтернатива, как ты ее себе представляешь?
За исключением вопроса “А это так плохо?”, комментарии консультанта в каждом случае переводят внимание с эмоционального аспекта ситуации на тот или иной смысловой аспект. Некоторое время студент сопротивляется этому и продолжает проявлять свои истинные чувства, но, как мы видим в конце отрывка, он уступает давлению консультанта и немного поддерживает беседу на содержательном уровне, обсуждая достоинства музыки и медицины. Настоящая возможность для выражения студентом его мотивационных установок и более глубоких аспектов его проблемы была упущена. Далее, для сравнения приведем другой пример, в котором реакция консультанта на выражаемые другим студентом эмоции более адекватна. Во второй беседе Пол говорит о том, что его университетские занятия идут еще хуже, чем когда он приходил на сеанс в первый раз (фонограмма, реплики пронумерованы для того, чтобы можно было ссылаться на них в дальнейшем):
1. С. Я вообще не писал своим родителям об этом. В прошлом они никак не помогали мне с этой проблемой, и если мне удастся скрыть от них как можно больше, то я так и сделаю. Но есть небольшая проблема с оценками, они у меня плохие, и я не знаю, как я им это объясню, не касаясь той темы. (Имеется в виду его расстроенное эмоциональное состояние, которое, как он сказал, и вызывает его проблемы.) Вы бы посоветовали мне рассказать им об этом? 2. К. Думаю, что ты рассказываешь мне немного больше того, о чем ты думал по этому поводу. 3. С. Ну, мне кажется, я вынужден, потому что... 4. К. Это ситуация, с которой тебе реально пришлось столкнуться. 5. С. Да, нет смысла ходить вокруг да около, даже если они не смогут принять это соответствующим образом, потому что я уже не сдал физкультуру. Я просто не пришел. Я просто небрежно отнесся к этому. Теперь они узнают, что нельзя не сдать физкультуру, не проявляя к ней халатного отношения. Они спросят почему. 6. К. Тебе будет трудно рассказать им об этом. 7. С. Да. О, я не знаю, будут ли они осуждать меня за это. Я думаю, будут, потому что они уже делали это в прошлом. Они мне говорили: “Это твоя вина. У тебя не хватило силы воли, тебя это не интересовало”. Это то, что я уже испытывал в прошлом. Я говорил им, что у меня прогресс в этом плане. Я был — у меня все было в порядке в первой четверти. Ну, не совсем в порядке, но сейчас стало просто плохо. (Пауза.) 8. К. Ты чувствуешь, что они будут недовольны и станут осуждать тебя за твои неудачи. 9. С. Ну, мой — я почти уверен, что мой отец будет. Мама, может быть, нет. Он не испытывал... он... у него не было такого опыта. Он просто не знает, каково это. “Недостаток честолюбия”, — вот что он скажет. (Пауза.) 10. К. Ты чувствуешь, что он, может быть, никогдане понимал тебя? 11. С Да. Я не думаю, что он способен... способен на это, поскольку мы с ним не ладим, совсем! 12. К. Ты его сильно не любишь? 13. С. Да, я—я некоторое время испытывал злость по отношению к нему, но я вышел из этого состояния, и сейчас я не так резко отношусь к нему, но мне — мне в некотором роде стыдно. Я думаю, что сейчас испытываю больше всего чувство стыда за то, что он — мой отец. (Пауза.) 14. К. Ты чувствуешь, что он не очень хорош. 15. С Ну, он заставляет меня ходить в школу, но (несколько нецензурных слов), извините за эти слова, но это мое мнение об этом. Я думаю, что он во многом развил это также и во мне. 16. К. Ты уже испытывал нечто похожее некоторое время назад. 17. С. Да. (Длинная пауза.) 18. К. Тебя сильно беспокоил этот вопрос о письме домой? 19. С. Письмо? Ну, да, поскольку это довольно трудное сочинение, поэтому я его откладываю. Я не представляю, что они сделают. 20. К. Ты говоришь так, как будто готовишься к казни. 21. С. (Смеется.) Именно так. Я — я не знаю, я ощущаю, что это на меня давит, я чувствую что-то похожее. 22. К. Давит? 23. С. Подавлен миром. Я чувствую себя совершенно разбитым. 24. К. Что-то тяжелое, чему, как ты чувствуешь, ты не можешь дать отпор. (Долгая пауза.) Ты чувствуешь себя таким разбитым, как никогда ранее? 25. С. Да, в прошлом семестре я ничего такого не чувствовал, я просто надеялся, но, м-м, когда я приехал домой на Рождество, у отца с матерью была очень серьезная ссора в моем присутствии, и я на самом деле... я не был потрясен, потому что я знал, что они способны на такие ссоры, — но, возможно, это как-то повлияло на меня. Моя сестра уехала только за день до этого и избежала всего этого, а я видел все.
Тщательное сравнение приемов консультанта в этом и предыдущем интервью обнаруживает довольно яркие различия. Заметьте, что консультант, беседуя с Полом, либо дает нейтральные ответы, которые никак не влияют на течение беседы (см. утверждение под номером 2), либо прямо реагирует на то, что Пол непосредственно чувствует (см. пункты 4, 6, 8,10,12,14,16, 20, 22,24). В большинстве случаев консультант просто еще раз проговаривает только что выраженное Полом отношение, таким образом проясняя это чувство и помогая юноше осознать, что его понимают. Был только один момент, когда возникло ощущение, что консультант изменяет ход мыслей и чувств Пола. (См. пункт 18, на что Пол отвечает: “Письмо?”, показывая, что он думал о чем-то другом.) Также очевидно, что, отвечая на выраженное Полом чувство, консультант помогает ему выговориться относительно своей нерешительности — сообщать ли новости своим родителям, и постепенно помогает обнаружить более глубокий антагонизм и конфликт, связанный с его отношением к своим родителям в целом. Пол продолжает беседу подробным рассказом о расстроившей его ссоре между родителями и говорит о том, что чувствует, будто все его отрицательные качества передались ему по наследству. Это хорошее основание для более фундаментального анализа проблем Пола на последующих сеансах. С другой стороны, при анализе данного отрывка можно поразмышлять о разнообразии возможных реакций консультанта на содержание слов Пола. И тогда станет ясно, почему терапевтам, обращающим внимание в основном на смысловые аспекты речи клиента, с трудом удается обнаружить какие-либо намеки на прогресс в ходе беседы. После первой фразы Пола консультант мог бы задать такой вопрос: “Насколько плохи твои оценки?” или “Почему ты скрываешь от родителей некоторые вещи?”. В ответ на его второе основное утверждение (№ 5) консультант мог бы спросить: “Почему ты прогулял занятия по физкультуре?” или “В чем проявляется твое халатное отношение?”, или “Когда ты узнал, что не получил зачет?”. В отношении следующего высказывания Пола (№ 7) консультант мог бы отреагировать на любой из нескольких смысловых аспектов, в зависимости от его собственных эмоциональных паттернов. Он мог бы спросить о его прошлом опыте, когда родители осуждали мальчика, или что Пол думает о своей силе воли, или мог бы поднять вопросы о том, что Пол понимает под ухудшением ситуации. Все это отнюдь не исчерпывает всех возможностей ответа консультанта на три имеющихся высказывания. Со всей отчетливостью видно, что, когда мы реагируем на смысловое содержание, процесс непредсказуем и в большей степени зависит от устойчивых привычек консультанта, нежели от поведения клиента. К совершенно иному результату приводит анализ того же самого материала с точки зрения реакции консультанта на чувства клиента. При таком подходе мы обнаруживаем, что ответы консультанта, несмотря на то, что они могут совершенно по-разному формулироваться разными профессионалами, приводят приблизительно к одним и тем же результатам самораскрытия клиента. Например, отвечая на первую реплику Пола, консультант мог бы более чутко отреагировать на его чувство, сказав: “Ты чувствуешь, что тебе нужна помощь, чтобы решить, как поставить родителей в известность о своем положении”. Бесспорно, это привело бы к такой же реакции, которая имела место в действительности. В ответ на последнее высказывание Пола (№ 7) консультант мог бы указать на его чувство несколькими способами, например: “Ты скрыл это от них, потому что раньше они были с тобой слишком строгими”, или “Ты уже проходил через это раньше и знаешь, чего ожидать”, или “Ты не уверен, будут ли они винить тебя, но считаешь, что будут”. Любая из этих реплик соответствовала бы тому чувству, которое выражает Пол. Любая из этих реакций консультанта подтолкнула бы Пола к дальнейшему раскрытию чувств и установок. Поиск по сайту: |
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Студалл.Орг (0.013 сек.) |